Синий бант

– Посижу.

И не только посидел, слушая рассказ о том, что спектакль прошел с заменой балерины во втором отделении, но и рассказал, как прошел вечер с сыном. А потом повел Май в кабинет и показал портрет. Она долго молчала, рассматривая картину.

– Знаешь, – проговорила Майя наконец, – а я ведь ни разу ее не видела. Мастер не разрешал смотреть на результат после сеансов.

– Нравится?

– Нравится. Очень. И где она будет висеть?

– Здесь.

Май оторвала взгляд от портрета:

– Ты хочешь запереть такую красоту в кабинете?

– Конечно, ведь это же мое.

Она положила голову на плечо мужа и прошептала:

– Ты, оказывается, жадина.

– А ты разве не знала? – спросил он, обняв. – Кажется, я наконец-то понял, что меня в этой картине смущает.

– Что?

– Размер смычка, – задумчиво произнес Илья. – Думаю, великоват.

Май прикусила губу, оценивающе глядя на смычок, а потом ответила уверенно:

– В самый раз.





Инструкция




Когда Юне исполнилось четыре года и он научился произносить букву «Р», на первый план вышли вопросы мироздания. А именно – как он появился на свет. В том, что истина где-то рядом, Юня не сомневался. Он усиленно размышлял над интересующим его вопросом во время вечерней сказки, дневных прогулок, просмотров мультфильмов и игры в «Лего». В общем-то, большая коробка «Лего» и дала подсказку. Ведь в ней много деталей, и домик предстоит построить, и маленький двор и… даже человечков!

Подарив пластмассовым туловищам руки-ноги-головы, а некоторым – кепки, Юня решил проверить свою догадку на маме. Он взял инструкцию в качестве шпаргалки и отправился на серьезный разговор. Мама была на кухне, она наливала в тарелку суп:

– Мой руки, сынок, сейчас будем обедать.

Разговор пришлось на некоторое время отложить. Минут на пять. Зато взяв в руки ложку, Юня сразу перешел к главному:

– Мама, а кто меня построил?

Мама подавилась супом. Вернее, подавились и мама, и папа. Одновременно. Потому что когда Юня вернулся из ванной на кухню, папа уже сидел на своем месте за столом.

На вопрос почему-то не отвечали, поэтому пришлось подсказать:

– Ты?

Мама кивнула головой:

– Я.

– Сама?

– Ну… мне помогал папа.

Юня посмотрел на папу. Папа, наверное, был очень голодный. Юня с таким аппетитом только после прогулок ел. А папа вот не гулял, а хорошо есть все равно получалось. Наверное, потому что он – взрослый. Взрослым всегда дается легко то, что детям с трудом.

– А зачем вы меня построили?

– Юня, ну как же мы жили бы без тебя? – удивилась мама.

– Скучали бы? – обрадовался Юня.

– Очень, – уверила его мама.


Все постепенно прояснялось. Остался самый главный вопрос.

– А откуда вы узнали, как меня строить правильно?

Кажется, папа все же наелся. Он поднял голову и посмотрел на маму. «Второе просит», – подумал Юня.

Точно. Она поднялась из-за стола и пошла к холодильнику.

– Давай ты ответишь сыну, – раздалось за спиной Юни.

Папа задумчиво посмотрел на книжку «Лего» и ответил:

– По инструкции.

Ну вот! Он так и знал! Юня повернулся к маме. Мама стояла у раскрытого холодильника, и у нее подозрительно тряслись плечи. Наверное, замерзла. Там же, в холодильнике, живет мороз.

Вопрос инструкций и правильности их исполнения занимал Юню все ближайшие дни. Особенно после того, как домик из «Лего» был построен, а потом и дворик, а потом и целая пожарная станция.

– А дома строят по инструкции? – спрашивал он, идя по городу. – А дороги строят по инструкции? А машины тоже по инструкции, да?

На деревьях и цветах Юня застрял. Чувствовал, что-то с ними не так. Ему объяснили, что деревья и цветы растут из семечек. В качестве примера они с мамой посадили в горшочек семечку, и однажды Юня увидел росток. Это оказалось так интересно!

А потом он играл под столом, неосторожно поднял голову и получил шишку. Было очень больно. Особенно если нажать на место за ухом. И тут Юня забеспокоился. На следующий день голова еще болела. Пришлось снова идти к маме с важным вопросом:

– У меня вот тут болит.

Мама подула и сказала, что скоро все пройдет.

– А ты мне аккуратно голову прикрепляла? – на всякий случай уточнил Юня. – Там же клей нужен.

– Очень аккуратно, – улыбнулась мама. – Скоро все пройдет, вот увидишь.

Мама оказалась права. Шишка скоро исчезла, а Юню стали интересовать вопросы космоса.





Скрипка или рояль?




Дочь заваривала чай, а отец рассуждал. Наконец все для чаепития было готово, и Майя устроилась напротив Михаила Львовича за столом. Наполнила и протянула чашку.

– Я так понимаю, ты пропускала мимо ушей мои слова, – Михаил Львович взял в руки чашку с только что налитым чаем, подержал ее и вернул на блюдце. – Почему ты такая упрямая, Майя?

– Я совсем не упрямая. И я никак не могу быть против занятий музыкой собственного сына. Но не кажется ли тебе, что рано?

– Рано?! – Михаил Львович и взятое печенье тоже вернул обратно на блюдце. – О каком рано может идти речь, если у мальчика явная тяга к музыке?

Майя не выдержала и улыбнулась.

– Но почему именно фортепиано, папа? – пододвинула ему тарелку с бисквитами. – Скорее уж… скрипка.

Михаил Львович иронию не поддержал, а заговорил убежденно и слегка запальчиво.

– Майя, мы сидели с ним за инструментом. У Юни поразительные способности, поразительные, уверяю! И именно к фортепиано! Ну что мы с тобой спорим, пойдем спросим!

– Папа, ему еще нет и четырех с половиной.

– И что? – отец уже встал с места. – Голова у него соображает на семь! С половиной.

Юня обнаружился на своем самом любимом месте. Ведь ковер в папином кабинете такой мягкий. И еще там много бумаги и ручек.

Мальчик лежал на животе и, высунув от усердия кончик языка, что-то писал на листе. Рядом с точно так же высунутым языком пристроился Сатурн – лучший друг Юни и по совместительству померанский шпиц.

– Юня, а ты хочешь играть на фортепиано? – дедушка не стал ходить вокруг да около.

Внук поднял голову от листа и энергично закивал. Шпиц не менее энергично повторил этот жест.

– Тогда напиши письму Деду Морозу. Чтобы он подарил тебе на Новый год настоящий рояль.

– Папа, рояль – это против правил! – Майя рассмеялась.