Сиделка
Часть 15 из 85 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Давай же, парень, открой глаза! — шептала я. — Ты не можешь лишить меня работы! Ты должен выжить, слышишь?
— Ох, тера!
Испуганный возглас Салли заставил меня поднять голову. Нет, горничная тут не помощник. Горн слишком тяжелый.
— Позови еще кого-нибудь. Нужно перенести милорда на кровать.
— Я сейчас, тера. Я мигом, — откликнулась девушка и убежала, оставив дверь открытой.
— Что ж вы такой упрямый, милорд? — пробормотала я, нащупывая пульс на руке мужчины.
Рес! Сердце Горна билось слабо и с перебоями.
— Вот, видите? — послышался голос Салли. — Его сиятельство упали.
В комнату вслед за девушкой вошли двое парней, которых я не так давно видела на кухне.
Они замерли при виде лежащего на полу Горна, а потом переглянулись и дружно сделали шаг назад.
— Чего ждем?
Я сердито посмотрела на слуг. Те молчали и переминались, неуверенно поглядывая на графа. Ох, и работнички! С места не сдвинутся!
— Ну? Долго еще глазеть будете?
Парни неохотно приблизились, подняли Горна и перенесли его на постель. При этом они все так же испуганно переглядывались, словно до смерти боялись своего хозяина. Странно. Неужели граф настолько всех запугал?
— Мы вам больше не нужны, тера? — спросил один из слуг. Высокий, сероглазый, он был слишком крупным и неуклюжим и, казалось, не знал, куда деть свои огромные руки.
Я уже собиралась ответить, но в этот момент граф застонал, дернулся, и парни дружно попятились к выходу.
— Мы, пожалуй, пойдем, — тихо пробормотал второй слуга — низенький, коротконогий, с забавным рыжим ежиком на голове.
— Вон! — еле слышно просипел пришедший в себя Горн. — Уходите… Убирайтесь!
Салли пискнула и бросилась к двери, слуги, толкаясь, устремились следом, и спустя пару секунд мы с графом остались одни.
— А ты? Тебе что, еще раз повторить? — задыхаясь, произнес мужчина.
— А вы какие-нибудь другие слова знаете? — язвительно поинтересовалась я в ответ. — А то только и слышно: убирайтесь, пошли вон… Скудный у вас лексикон какой-то.
Горн рванулся, пытаясь подняться, но у него ничего не вышло, и он рухнул обратно и отвернулся, но я успела заметить, как лицо мужчины исказилось от боли.
— Вы мне лучше объясните, чего вам на кровати не лежалось? Зачем на полу устроились? Ковер, между прочим, грязный. У вас тут две недели не убирались. И осколки на нем остаться могли. Пыль, опять же.
Я говорила, а сама потихоньку занималась перевязкой. Горн молчал, но терпел. Лишь по крепко сжатым губам было понятно, что ему больно, но тут уж я ничем не могла помочь. Настойку я давала ему не так давно, а превышать дозу было опасно.
— Долго еще? — еле слышно спросил больной.
На лбу его выступили крупные капли пота.
— Уже заканчиваю, — отозвалась я.
Повязку на лице решила пока не трогать. Хватит с Горна острых ощущений. Пусть отдохнет немного.
Чуть слышный скрип двери заставил меня поднять голову.
— Эрик, это ты? — тут же напрягся больной.
— Да, — отозвался Каллеман. Он вошел в комнату и быстро прошел к постели больного. — Дерек, ну зачем ты встал? Я же просил, чтобы ты дождался меня!
Ага. Уже доложили… Не слуги, а настоящие шпионы.
— Проводил Борна? — проигнорировав его слова, спросил граф.
— Да. У него через полчаса доклад. Как ты себя чувствуешь?
Маг окинул Горна обеспокоенным взглядом, а потом перевел его на меня, безмолвно требуя отчета. Я развела руками.
— Как видишь, все еще жив, — хмыкнул граф. — Так и передай этим недоумкам.
Я догадалась, что он имел в виду докторов. Каллеман тоже это осознал. Лицо его приняло извиняющееся выражение.
— Дерек, все не так, как тебе кажется, — попытался оправдаться маг. — Кауниц не имел в виду ничего плохого. Да и остальные…
— Если еще хоть кто-то из них появится рядом с моей постелью — пристрелю, — оборвал его Горн.
Мне стало не по себе. Если граф возьмется за оружие… Надеюсь, ни у кого не хватит ума принести лорду пистолет?
Видимо, мысли Каллемана текли в том же направлении.
— Дерек, ты должен меня понять, — расстроенно сказал маг. — Я ведь беспокоюсь о тебе.
— К ресу твое беспокойство! — грубо ответил Горн и скривился от боли. — Ноги я им не отдам, так и знай! Предпочитаю на своих двоих до эльхейма добраться!
Он сжал кулаки, пытаясь одержать прорывающийся стон, но не смог и глухо прорычал:
— Рес! Проклятье!
— Сделай что-нибудь, — повернулся ко мне Каллеман. На его бесстрастном обычно лице читалась тревога.
Я покачала головой.
— Настойку можно будет дать только через несколько минут. Мы и так превысили норму.
В этот момент Горн грязно выругался и схватил меня за руку.
— К ресу твои заумные рассуждения! — выкрикнул он. — Помолчи хоть немного!
— Как скажете, милорд.
Я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Горн держал крепко.
— Только и знаешь, что спорить, — пробормотал он и отвернулся, но руку мою так и не отпустил.
— Дерек, я разговаривал с твоей матерью, — тихо сказал Каллеман.
Он склонился над раненым, глядя на него с заметной тревогой. Вообще рядом с Горном маг разительно менялся. Даже его бездушные глаза казались совсем другими — живыми, яркими, человечными.
— И что? Моя дражайшая матушка теперь уверена, что я при смерти?
Граф презрительно хмыкнул.
— Ну зачем ты так? Она переживает. После вашей размолвки прошло уже полгода. Ты не думаешь, что вам давно пора помириться?
— Когда она приедет? — резко спросил больной.
Каллеман замялся.
— Дерек, я…
— Я спросил, когда она приедет? — перебил его Горн.
— Завтра утром, — виновато ответил Каллеман.
— Мне все равно, как ты будешь с ней объясняться, но я не хочу ее видеть, — отрезал граф. — Сам все это заварил, сам и расхлебывай.
— Дерек, послушай, я понимаю, она была неправа, — торопливо заговорил Каллеман, — но нельзя же быть таким злопамятным? И потом, леди Камилла хотела как лучше. Может, пора уже вам поговорить? Тем более сейчас, когда…
Маг неожиданно замолчал, оборвав речь на полуслове.
— Ну что же ты? Договаривай, — усмехнулся Горн. — Ты ведь тоже думаешь, что я не выкарабкаюсь? Видишь, Кэтрин, — он повернулся ко мне и сильнее сжал мою руку. — Даже лучший друг не верит, что я поправлюсь, а ты пытаешься убедить меня в обратном.
Он разжал пальцы, и моя ладонь выскользнула из его захвата.
— Дерек, ты все неправильно понял, — принялся оправдываться Каллеман. На его лице явственно читалось отчаяние. — Я не это имел в виду!
— Брось, Эрик. Я прекрасно понимаю, что от амлы нет спасения, — устало ответил Горн и добавил: — Найди этих тварей, Эр. И уничтожь. Тогда я умру спокойно.
Он отвернулся к стене и затих.
— Дерек, перестань! — вскинулся Каллеман. — Ты не умрешь! Кэтрин, что ты молчишь? — обратился он ко мне. — Скажи, что граф поправится! Ну?
— Оставь девушку в покое, Эрикен, — тихо произнес Горн. — Она тут ни при чем. Я слышал все, что сказал Кауниц. Сколько он мне дал, если я откажусь от ампутации? Неделю? Две?
— О чем ты?
— Перестань, Эр. Глупо закрывать глаза на правду.
— Ох, тера!
Испуганный возглас Салли заставил меня поднять голову. Нет, горничная тут не помощник. Горн слишком тяжелый.
— Позови еще кого-нибудь. Нужно перенести милорда на кровать.
— Я сейчас, тера. Я мигом, — откликнулась девушка и убежала, оставив дверь открытой.
— Что ж вы такой упрямый, милорд? — пробормотала я, нащупывая пульс на руке мужчины.
Рес! Сердце Горна билось слабо и с перебоями.
— Вот, видите? — послышался голос Салли. — Его сиятельство упали.
В комнату вслед за девушкой вошли двое парней, которых я не так давно видела на кухне.
Они замерли при виде лежащего на полу Горна, а потом переглянулись и дружно сделали шаг назад.
— Чего ждем?
Я сердито посмотрела на слуг. Те молчали и переминались, неуверенно поглядывая на графа. Ох, и работнички! С места не сдвинутся!
— Ну? Долго еще глазеть будете?
Парни неохотно приблизились, подняли Горна и перенесли его на постель. При этом они все так же испуганно переглядывались, словно до смерти боялись своего хозяина. Странно. Неужели граф настолько всех запугал?
— Мы вам больше не нужны, тера? — спросил один из слуг. Высокий, сероглазый, он был слишком крупным и неуклюжим и, казалось, не знал, куда деть свои огромные руки.
Я уже собиралась ответить, но в этот момент граф застонал, дернулся, и парни дружно попятились к выходу.
— Мы, пожалуй, пойдем, — тихо пробормотал второй слуга — низенький, коротконогий, с забавным рыжим ежиком на голове.
— Вон! — еле слышно просипел пришедший в себя Горн. — Уходите… Убирайтесь!
Салли пискнула и бросилась к двери, слуги, толкаясь, устремились следом, и спустя пару секунд мы с графом остались одни.
— А ты? Тебе что, еще раз повторить? — задыхаясь, произнес мужчина.
— А вы какие-нибудь другие слова знаете? — язвительно поинтересовалась я в ответ. — А то только и слышно: убирайтесь, пошли вон… Скудный у вас лексикон какой-то.
Горн рванулся, пытаясь подняться, но у него ничего не вышло, и он рухнул обратно и отвернулся, но я успела заметить, как лицо мужчины исказилось от боли.
— Вы мне лучше объясните, чего вам на кровати не лежалось? Зачем на полу устроились? Ковер, между прочим, грязный. У вас тут две недели не убирались. И осколки на нем остаться могли. Пыль, опять же.
Я говорила, а сама потихоньку занималась перевязкой. Горн молчал, но терпел. Лишь по крепко сжатым губам было понятно, что ему больно, но тут уж я ничем не могла помочь. Настойку я давала ему не так давно, а превышать дозу было опасно.
— Долго еще? — еле слышно спросил больной.
На лбу его выступили крупные капли пота.
— Уже заканчиваю, — отозвалась я.
Повязку на лице решила пока не трогать. Хватит с Горна острых ощущений. Пусть отдохнет немного.
Чуть слышный скрип двери заставил меня поднять голову.
— Эрик, это ты? — тут же напрягся больной.
— Да, — отозвался Каллеман. Он вошел в комнату и быстро прошел к постели больного. — Дерек, ну зачем ты встал? Я же просил, чтобы ты дождался меня!
Ага. Уже доложили… Не слуги, а настоящие шпионы.
— Проводил Борна? — проигнорировав его слова, спросил граф.
— Да. У него через полчаса доклад. Как ты себя чувствуешь?
Маг окинул Горна обеспокоенным взглядом, а потом перевел его на меня, безмолвно требуя отчета. Я развела руками.
— Как видишь, все еще жив, — хмыкнул граф. — Так и передай этим недоумкам.
Я догадалась, что он имел в виду докторов. Каллеман тоже это осознал. Лицо его приняло извиняющееся выражение.
— Дерек, все не так, как тебе кажется, — попытался оправдаться маг. — Кауниц не имел в виду ничего плохого. Да и остальные…
— Если еще хоть кто-то из них появится рядом с моей постелью — пристрелю, — оборвал его Горн.
Мне стало не по себе. Если граф возьмется за оружие… Надеюсь, ни у кого не хватит ума принести лорду пистолет?
Видимо, мысли Каллемана текли в том же направлении.
— Дерек, ты должен меня понять, — расстроенно сказал маг. — Я ведь беспокоюсь о тебе.
— К ресу твое беспокойство! — грубо ответил Горн и скривился от боли. — Ноги я им не отдам, так и знай! Предпочитаю на своих двоих до эльхейма добраться!
Он сжал кулаки, пытаясь одержать прорывающийся стон, но не смог и глухо прорычал:
— Рес! Проклятье!
— Сделай что-нибудь, — повернулся ко мне Каллеман. На его бесстрастном обычно лице читалась тревога.
Я покачала головой.
— Настойку можно будет дать только через несколько минут. Мы и так превысили норму.
В этот момент Горн грязно выругался и схватил меня за руку.
— К ресу твои заумные рассуждения! — выкрикнул он. — Помолчи хоть немного!
— Как скажете, милорд.
Я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Горн держал крепко.
— Только и знаешь, что спорить, — пробормотал он и отвернулся, но руку мою так и не отпустил.
— Дерек, я разговаривал с твоей матерью, — тихо сказал Каллеман.
Он склонился над раненым, глядя на него с заметной тревогой. Вообще рядом с Горном маг разительно менялся. Даже его бездушные глаза казались совсем другими — живыми, яркими, человечными.
— И что? Моя дражайшая матушка теперь уверена, что я при смерти?
Граф презрительно хмыкнул.
— Ну зачем ты так? Она переживает. После вашей размолвки прошло уже полгода. Ты не думаешь, что вам давно пора помириться?
— Когда она приедет? — резко спросил больной.
Каллеман замялся.
— Дерек, я…
— Я спросил, когда она приедет? — перебил его Горн.
— Завтра утром, — виновато ответил Каллеман.
— Мне все равно, как ты будешь с ней объясняться, но я не хочу ее видеть, — отрезал граф. — Сам все это заварил, сам и расхлебывай.
— Дерек, послушай, я понимаю, она была неправа, — торопливо заговорил Каллеман, — но нельзя же быть таким злопамятным? И потом, леди Камилла хотела как лучше. Может, пора уже вам поговорить? Тем более сейчас, когда…
Маг неожиданно замолчал, оборвав речь на полуслове.
— Ну что же ты? Договаривай, — усмехнулся Горн. — Ты ведь тоже думаешь, что я не выкарабкаюсь? Видишь, Кэтрин, — он повернулся ко мне и сильнее сжал мою руку. — Даже лучший друг не верит, что я поправлюсь, а ты пытаешься убедить меня в обратном.
Он разжал пальцы, и моя ладонь выскользнула из его захвата.
— Дерек, ты все неправильно понял, — принялся оправдываться Каллеман. На его лице явственно читалось отчаяние. — Я не это имел в виду!
— Брось, Эрик. Я прекрасно понимаю, что от амлы нет спасения, — устало ответил Горн и добавил: — Найди этих тварей, Эр. И уничтожь. Тогда я умру спокойно.
Он отвернулся к стене и затих.
— Дерек, перестань! — вскинулся Каллеман. — Ты не умрешь! Кэтрин, что ты молчишь? — обратился он ко мне. — Скажи, что граф поправится! Ну?
— Оставь девушку в покое, Эрикен, — тихо произнес Горн. — Она тут ни при чем. Я слышал все, что сказал Кауниц. Сколько он мне дал, если я откажусь от ампутации? Неделю? Две?
— О чем ты?
— Перестань, Эр. Глупо закрывать глаза на правду.