Сходство
Часть 59 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Все сразу насторожились.
– С тобой все в порядке? – встрепенулся Джастин.
Я дернула плечом, не поднимая глаз.
– Более-менее.
Меня осенила догадка. Тишина за столом, напряженные нотки в голосе Джастина, быстрые тревожные взгляды: ребята сразу же забеспокоились обо мне. День за днем я старалась убаюкать их, усыпить их бдительность, – я и не подозревала, до чего легко сделать обратное и какое грозное это оружие в умелых руках.
– Я тебе помог с Овидием, когда было нужно, – напомнил Дэниэл. – Забыла? Сто лет искал для тебя цитату – как там ее?
Я, разумеется, на удочку не попалась.
– Кончится тем, что я запутаюсь и пущусь рассказывать о Мэри Барбер[38] или о ком-нибудь там еще. Мысли у меня сегодня разбегаются. Я все время… – Я гоняла по тарелке кусочки лазаньи. – Да ладно.
О еде все начисто забыли.
– Ты все время – что? – переспросила Эбби.
– Отстань от нее, – вмешался Раф. – Я тоже не хочу слушать про Энн Финч, чтоб она провалилась. Если и Лекси не хочет…
– Ты чем-то расстроена? – вежливо спросил Дэниэл.
– Отвяжись от нее.
– Ладно, – отозвался Дэниэл. – Иди отдохни, Лекси. Отложим до лучших времен.
Я рискнула поднять на него взгляд. Он снова взялся за вилку и нож и сосредоточенно ел, лицо ничего не выражало, кроме задумчивости. Ход его не удался, и он невозмутимо, напряженно просчитывал следующий.
Я решила нанести упреждающий удар. После ужина мы сидели в гостиной, делая вид, что читаем, – заняться чем-нибудь вместе, например сыграть в карты, никто не предложил. В камине лежали зловещей кучкой вчерашние угли, воздух был сырой, промозглый; дом полнился звуками – то щелкнет что-то, то тревожно скрипнет половица, – и мы вздрагивали от каждого шороха. Раф ритмично, назойливо стучал башмаком по каминной решетке, я ерзала в кресле, меняя позу то так, то эдак. Джастин и Эбби заводились с каждой секундой, глядя на нас. Дэниэл как ни в чем не бывало склонился над книгой, где сносок было больше, чем текста.
Около одиннадцати я, как обычно, вышла в прихожую, оделась. И вернулась в гостиную, застыла на пороге.
– На прогулку? – спросил Дэниэл.
– Ага, – отозвалась я. – Может, успокоюсь. Джастин, пойдешь со мной?
Джастин вздрогнул, уставился на меня испуганно, как заяц при свете фар.
– Я? Почему я?
– Почему на этот раз не одна? – спросил с доброжелательным любопытством Дэниэл.
Я неловко пожала плечами:
– Лучше и не спрашивайте, ладно? Что-то в голове гудит. Я все думаю… – Я кусала губы, теребя платок. – Ночью страшные сны замучили.
– Кошмары, – сказал Раф, не повернув головы. – Какие еще “страшные сны”? Ты же не шестилетка!
– Что за сны? – спросила Эбби. Меж бровей у нее залегла тонкая, тревожная складочка.
Я мотнула головой:
– Не помню. Почти ничего. Просто… боязно там бродить одной.
– Но и мне боязно, – сказал Джастин. Видно было, что он расстроен. – Ненавижу там ходить – ей-богу, ненавижу, это вам не… Там ужас. Жуть. Может, кто-нибудь другой пойдет?
– Или, – подоспел на выручку Дэниэл, – раз тебе там так страшно, Лекси, почему бы не остаться дома?
– Потому что. Если не выйду на воздух, то рехнусь.
– Я с тобой, – вызвалась Эбби. – Поболтаем о своем, о девичьем.
– Ты уж не обижайся, – Дэниэл тепло улыбнулся Эбби, – но, сдается мне, маньяка-убийцу вам не напугать. Если боишься, Лекси, возьми с собой кого-нибудь покрупнее. Может, я с тобой?
Раф встрепенулся.
– Если ты идешь, – сказал он Дэниэлу, – то и я тоже.
Все угрюмо замолчали. Раф уставился на Дэниэла холодно, не мигая; Дэниэл поднял на него спокойные глаза.
– Почему? – спросил он.
– Потому что он полный придурок, – сказала Эбби, глядя в книгу. – Не обращай внимания, и он уйдет или хотя бы заткнется. Здорово было бы, правда?
– Ребята, вы мне там не нужны. – Я готова была к тому, что Дэниэл за мной увяжется, но не ожидала, что у Джастина необъяснимый страх перед здешними тропинками. – Вы только и знаете что собачиться, неохота это слушать. Мне нужен Джастин. Я его в последнее время вообще не вижу.
Раф фыркнул:
– Ты его видишь весь день, каждый день. Не боишься передозировки Джастина?
– Это совсем не то. Мы давным-давно не разговаривали как следует.
– Не пойду я туда на ночь глядя, Лекси, – взмолился Джастин, лицо страдальческое. – Я и рад бы, да не могу.
– Ну что, – сказал Дэниэл мне и Рафу, отложив книгу. В его усталых глазах затеплился хитрый огонек. – Пойдем?
– Не надо. – Я обвела всех взглядом и брезгливо поморщилась. – Не надо, и все. Сидите тут, нойте, жалуйтесь, а я пойду одна, и если меня опять зарежут, вам же и лучше!
Я хлопнула дверью так, что стекла зазвенели, а перед этим успела расслышать, как Раф начал говорить, но Эбби оборвала его гневным шепотом: “Замолчи!” Выйдя в сад, я оглянулась – все четверо вновь склонились над книгами, каждый в своем круге света от лампы, сияющие, закрытые, недосягаемые.
Вечер выдался пасмурный, густой неподвижный воздух окутал холмы влажным одеялом. Шагала я стремительно, стараясь себя убедить, что сердце колотится не от волнения, а от быстрой ходьбы. Вспомнились первые дни в “Боярышнике” – тогда казалось, будто где-то рядом тикают огромные невидимые часы, подгоняют меня: быстрей, быстрей! Вскоре они умолкли и я зажила в приятном, размеренном ритме “Боярышника”, забыв о спешке. Теперь часы снова отбивали время яростно, с каждой секундой громче, гнали навстречу неведомому роковому часу икс.
Фрэнку я позвонила на ходу – дрожь пробирала при мысли, что придется залезть на дерево и сидеть там не шелохнувшись.
– Наконец-то, – обрадовался Фрэнк. – Ты что, марафон пробежала?
Я пробовала отдышаться, прислонившись к дереву, потом забралась на свою ветку.
– Хмель прогнать пытаюсь, голову проветрить.
– Одобряю, – сказал Фрэнк. – Во-первых, детка, вчера вечером ты все сделала на ура. Когда вернешься, с меня коктейль. Возможно, ты напала на след.
– Поглядим, цыплят по осени считают. Откуда нам знать – может, Нед все наврал? Он хочет выкупить долю Лекси, Лекси его посылает подальше, он решает еще раз попытать счастья, а когда я говорю про потерю памяти, он этим пользуется, пробует меня убедить, что все уже решено… Он, конечно, не Эйнштейн, но и не идиот, делишки обтяпывать умеет.
– Может, и так, – согласился Фрэнк. – Может, и так. Как же ты умудрилась его поймать?
У меня уже был наготове ответ.
– Следила за коттеджем, каждый вечер. Думала, неспроста Лекси туда ходила – если назначать встречи, то там. Вот я и ждала, что он там снова появится.
– И приходит Эдди Тормоз, – сказал Фрэнк вкрадчиво, – как раз когда я вам тему для разговора подкинул, про дом рассказал. Легок на помине. Почему не позвонила, когда он ушел?
– Голова гудела, Фрэнки. Слишком много вопросов: как это меняет дело, как этим воспользоваться, как действовать дальше, как узнать, не врет ли Нед?.. Хотела тебе позвонить, да из головы вылетело.
– Лучше поздно, чем никогда. Как день прошел?
По его голосу, ровному и доброжелательному, ничего нельзя было угадать.
– Да-да, совсем я разленилась, – сказала я виновато. – Надо было попытаться вытянуть что-нибудь из Дэниэла, пока мы одни, но не смогла себя заставить, и все тут. Башка трещала, а Дэниэла ты знаешь – тот еще фрукт. Прости.
– Хм-м, – недовольно протянул Фрэнк. – А что за сцену ты только что устроила? Я полагаю, нарочно?
– Хочу их выбить из колеи, – сказала я совершенно искренне. – Мы их пробовали успокоить, разговорить – не сработало. А сейчас, когда мы кое-что новое узнали, пора подлить масла в огонь.
– А со мной посоветоваться, прежде чем браться?
Я помолчала, будто бы в изумлении.
– Думала, ты и так поймешь, чего я добиваюсь.
– Ну ладно, – сказал Фрэнк мягким голосом, но у меня в ушах буквально взвыла сирена. – Ты отлично поработала, Кэсс. Знаю, ты не хотела за это браться, и рад, что все-таки взялась. Ты хороший детектив.
Меня точно под дых ударили.
– Что, Фрэнк? – переспросила я, но все и так было ясно.
Фрэнк засмеялся.
– Да успокойся, у меня хорошие новости! Пора закругляться, детка. Иди-ка домой и жалуйся, что у тебя грипп – голова раскалывается, жар, кости ломит. Про швы ни слова – вдруг захотят посмотреть? Просто скажи, что тебе плохо, и все. Можешь кого-то из них разбудить среди ночи – Джастин ведь паникер, да? – и сказать, что тебе хуже. Если к утру не отвезут в больницу, то заставь. А там я разберусь.
Я стиснула кулаки так, что ногти врезались в ладони.
– Почему?
– С тобой все в порядке? – встрепенулся Джастин.
Я дернула плечом, не поднимая глаз.
– Более-менее.
Меня осенила догадка. Тишина за столом, напряженные нотки в голосе Джастина, быстрые тревожные взгляды: ребята сразу же забеспокоились обо мне. День за днем я старалась убаюкать их, усыпить их бдительность, – я и не подозревала, до чего легко сделать обратное и какое грозное это оружие в умелых руках.
– Я тебе помог с Овидием, когда было нужно, – напомнил Дэниэл. – Забыла? Сто лет искал для тебя цитату – как там ее?
Я, разумеется, на удочку не попалась.
– Кончится тем, что я запутаюсь и пущусь рассказывать о Мэри Барбер[38] или о ком-нибудь там еще. Мысли у меня сегодня разбегаются. Я все время… – Я гоняла по тарелке кусочки лазаньи. – Да ладно.
О еде все начисто забыли.
– Ты все время – что? – переспросила Эбби.
– Отстань от нее, – вмешался Раф. – Я тоже не хочу слушать про Энн Финч, чтоб она провалилась. Если и Лекси не хочет…
– Ты чем-то расстроена? – вежливо спросил Дэниэл.
– Отвяжись от нее.
– Ладно, – отозвался Дэниэл. – Иди отдохни, Лекси. Отложим до лучших времен.
Я рискнула поднять на него взгляд. Он снова взялся за вилку и нож и сосредоточенно ел, лицо ничего не выражало, кроме задумчивости. Ход его не удался, и он невозмутимо, напряженно просчитывал следующий.
Я решила нанести упреждающий удар. После ужина мы сидели в гостиной, делая вид, что читаем, – заняться чем-нибудь вместе, например сыграть в карты, никто не предложил. В камине лежали зловещей кучкой вчерашние угли, воздух был сырой, промозглый; дом полнился звуками – то щелкнет что-то, то тревожно скрипнет половица, – и мы вздрагивали от каждого шороха. Раф ритмично, назойливо стучал башмаком по каминной решетке, я ерзала в кресле, меняя позу то так, то эдак. Джастин и Эбби заводились с каждой секундой, глядя на нас. Дэниэл как ни в чем не бывало склонился над книгой, где сносок было больше, чем текста.
Около одиннадцати я, как обычно, вышла в прихожую, оделась. И вернулась в гостиную, застыла на пороге.
– На прогулку? – спросил Дэниэл.
– Ага, – отозвалась я. – Может, успокоюсь. Джастин, пойдешь со мной?
Джастин вздрогнул, уставился на меня испуганно, как заяц при свете фар.
– Я? Почему я?
– Почему на этот раз не одна? – спросил с доброжелательным любопытством Дэниэл.
Я неловко пожала плечами:
– Лучше и не спрашивайте, ладно? Что-то в голове гудит. Я все думаю… – Я кусала губы, теребя платок. – Ночью страшные сны замучили.
– Кошмары, – сказал Раф, не повернув головы. – Какие еще “страшные сны”? Ты же не шестилетка!
– Что за сны? – спросила Эбби. Меж бровей у нее залегла тонкая, тревожная складочка.
Я мотнула головой:
– Не помню. Почти ничего. Просто… боязно там бродить одной.
– Но и мне боязно, – сказал Джастин. Видно было, что он расстроен. – Ненавижу там ходить – ей-богу, ненавижу, это вам не… Там ужас. Жуть. Может, кто-нибудь другой пойдет?
– Или, – подоспел на выручку Дэниэл, – раз тебе там так страшно, Лекси, почему бы не остаться дома?
– Потому что. Если не выйду на воздух, то рехнусь.
– Я с тобой, – вызвалась Эбби. – Поболтаем о своем, о девичьем.
– Ты уж не обижайся, – Дэниэл тепло улыбнулся Эбби, – но, сдается мне, маньяка-убийцу вам не напугать. Если боишься, Лекси, возьми с собой кого-нибудь покрупнее. Может, я с тобой?
Раф встрепенулся.
– Если ты идешь, – сказал он Дэниэлу, – то и я тоже.
Все угрюмо замолчали. Раф уставился на Дэниэла холодно, не мигая; Дэниэл поднял на него спокойные глаза.
– Почему? – спросил он.
– Потому что он полный придурок, – сказала Эбби, глядя в книгу. – Не обращай внимания, и он уйдет или хотя бы заткнется. Здорово было бы, правда?
– Ребята, вы мне там не нужны. – Я готова была к тому, что Дэниэл за мной увяжется, но не ожидала, что у Джастина необъяснимый страх перед здешними тропинками. – Вы только и знаете что собачиться, неохота это слушать. Мне нужен Джастин. Я его в последнее время вообще не вижу.
Раф фыркнул:
– Ты его видишь весь день, каждый день. Не боишься передозировки Джастина?
– Это совсем не то. Мы давным-давно не разговаривали как следует.
– Не пойду я туда на ночь глядя, Лекси, – взмолился Джастин, лицо страдальческое. – Я и рад бы, да не могу.
– Ну что, – сказал Дэниэл мне и Рафу, отложив книгу. В его усталых глазах затеплился хитрый огонек. – Пойдем?
– Не надо. – Я обвела всех взглядом и брезгливо поморщилась. – Не надо, и все. Сидите тут, нойте, жалуйтесь, а я пойду одна, и если меня опять зарежут, вам же и лучше!
Я хлопнула дверью так, что стекла зазвенели, а перед этим успела расслышать, как Раф начал говорить, но Эбби оборвала его гневным шепотом: “Замолчи!” Выйдя в сад, я оглянулась – все четверо вновь склонились над книгами, каждый в своем круге света от лампы, сияющие, закрытые, недосягаемые.
Вечер выдался пасмурный, густой неподвижный воздух окутал холмы влажным одеялом. Шагала я стремительно, стараясь себя убедить, что сердце колотится не от волнения, а от быстрой ходьбы. Вспомнились первые дни в “Боярышнике” – тогда казалось, будто где-то рядом тикают огромные невидимые часы, подгоняют меня: быстрей, быстрей! Вскоре они умолкли и я зажила в приятном, размеренном ритме “Боярышника”, забыв о спешке. Теперь часы снова отбивали время яростно, с каждой секундой громче, гнали навстречу неведомому роковому часу икс.
Фрэнку я позвонила на ходу – дрожь пробирала при мысли, что придется залезть на дерево и сидеть там не шелохнувшись.
– Наконец-то, – обрадовался Фрэнк. – Ты что, марафон пробежала?
Я пробовала отдышаться, прислонившись к дереву, потом забралась на свою ветку.
– Хмель прогнать пытаюсь, голову проветрить.
– Одобряю, – сказал Фрэнк. – Во-первых, детка, вчера вечером ты все сделала на ура. Когда вернешься, с меня коктейль. Возможно, ты напала на след.
– Поглядим, цыплят по осени считают. Откуда нам знать – может, Нед все наврал? Он хочет выкупить долю Лекси, Лекси его посылает подальше, он решает еще раз попытать счастья, а когда я говорю про потерю памяти, он этим пользуется, пробует меня убедить, что все уже решено… Он, конечно, не Эйнштейн, но и не идиот, делишки обтяпывать умеет.
– Может, и так, – согласился Фрэнк. – Может, и так. Как же ты умудрилась его поймать?
У меня уже был наготове ответ.
– Следила за коттеджем, каждый вечер. Думала, неспроста Лекси туда ходила – если назначать встречи, то там. Вот я и ждала, что он там снова появится.
– И приходит Эдди Тормоз, – сказал Фрэнк вкрадчиво, – как раз когда я вам тему для разговора подкинул, про дом рассказал. Легок на помине. Почему не позвонила, когда он ушел?
– Голова гудела, Фрэнки. Слишком много вопросов: как это меняет дело, как этим воспользоваться, как действовать дальше, как узнать, не врет ли Нед?.. Хотела тебе позвонить, да из головы вылетело.
– Лучше поздно, чем никогда. Как день прошел?
По его голосу, ровному и доброжелательному, ничего нельзя было угадать.
– Да-да, совсем я разленилась, – сказала я виновато. – Надо было попытаться вытянуть что-нибудь из Дэниэла, пока мы одни, но не смогла себя заставить, и все тут. Башка трещала, а Дэниэла ты знаешь – тот еще фрукт. Прости.
– Хм-м, – недовольно протянул Фрэнк. – А что за сцену ты только что устроила? Я полагаю, нарочно?
– Хочу их выбить из колеи, – сказала я совершенно искренне. – Мы их пробовали успокоить, разговорить – не сработало. А сейчас, когда мы кое-что новое узнали, пора подлить масла в огонь.
– А со мной посоветоваться, прежде чем браться?
Я помолчала, будто бы в изумлении.
– Думала, ты и так поймешь, чего я добиваюсь.
– Ну ладно, – сказал Фрэнк мягким голосом, но у меня в ушах буквально взвыла сирена. – Ты отлично поработала, Кэсс. Знаю, ты не хотела за это браться, и рад, что все-таки взялась. Ты хороший детектив.
Меня точно под дых ударили.
– Что, Фрэнк? – переспросила я, но все и так было ясно.
Фрэнк засмеялся.
– Да успокойся, у меня хорошие новости! Пора закругляться, детка. Иди-ка домой и жалуйся, что у тебя грипп – голова раскалывается, жар, кости ломит. Про швы ни слова – вдруг захотят посмотреть? Просто скажи, что тебе плохо, и все. Можешь кого-то из них разбудить среди ночи – Джастин ведь паникер, да? – и сказать, что тебе хуже. Если к утру не отвезут в больницу, то заставь. А там я разберусь.
Я стиснула кулаки так, что ногти врезались в ладони.
– Почему?