Шляпники

– Что ж, лорд Банкл просто умолял, чтобы его ободрали как липку, – отозвался второй голос. – И я был только рад помочь ему в этом!

Из тёмной пасти переулка возникли, хохоча, двое юношей.

Корделия узнала их, хоть в глаза ей и стекал холодный пот. Это были Арчибальд и Фердинанд, парнишки, которые едва не устроили дуэль на площади Беркли.

Они замерли как вкопанные, увидев открывшуюся перед ними картину: зловещий незнакомец в чёрном плаще и двое перепуганных детей, цепляющихся за здание прямо у него над головой.

«Помогите! – одними губами произнесла Корделия. – Помогите!»

Оба юноши мгновенно бросились действовать.

– Добрый сэр! – воскликнул Фердинанд, подходя к незнакомцу так, чтобы он повернулся к детям спиной. – Мы совсем заплутали в этом лабиринте переулков! Не подскажете ли нам, как добраться до… ам… Саргассовой Кондитерской?

– О да! – вторил ему Арчибальд, тоже подскакивая к незнакомцу. – Мы безнадёжно потерялись. И мы страсть как хотим испить чашечку горячего шоколада миссис Бури.

Мгновение незнакомец никак не реагировал. Юноши застыли, неуверенно улыбаясь ему. Затем из глубин чёрного плаща появилась рука и указала назад, туда, откуда они пришли.

Юноши захохотали и похлопали друг друга по спине, закатывая глаза.

– Я же говорил тебе, что мы заблудились, Арчибальд! – рассмеялся Фердинанд, кланяясь незнакомцу в плаще. – Сэр, могу ли я попросить вас показать нам дорогу? Я не уверен, что мой спутник приведёт нас куда надо.

Незнакомец прорычал какое-то слово, смахивающее на «нет».

– Как только мы поймём, куда идти, вы сможете отправиться по своим делам, – настаивал Фердинанд. – Вы говорите, туда?

Юноши подхватили незнакомца в плаще под локти и увели его вдаль по переулку. Прежде чем их поглотила темнота, Арчибальд обернулся – на лице его было написано беспокойство.

«Спасибо!» – одними губами произнесла Корделия.

Затем все трое скрылись. Площадь перед Гилдхоллом опустела, голоса юношей, увлекающих злодея в ночь, стихли.

Сэм соскользнул с уступа вниз по стене и опустился на землю, хватаясь за грудь.

Корделия с опаской отпустила статую и скатилась на постамент, всё её тело трясло от напряжения и испуга. Потом, больше не в силах бояться, она спрыгнула.

От удара о землю голени пронзило шоком, и Корделия повалилась в слякоть. Но ей было всё равно. Она прижалась щекой к грязной улице, глубоко признательная, что наконец находится на земле.

Даже не потрудившись поздравить Корделию с успешным приземлением, Сэм схватил её за руку и потянул, поднимая на ноги. Они понеслись в проулок, в безопасную темноту.





Глава 27





Они опоздали.

Перед домом Шляпников стояла тяжёлая чёрная повозка. Серебряно-чёрная одежда окружавших её стражников мерцала в бледных лучах рассвета.

Это было всё, что Корделия успела увидеть, прежде чем Сэм оттащил её обратно за угол.

– Отпусти меня! – начала сопротивляться она, но сирота прижал её к стене.

– Хош, чтоб тя арестовали? – прошипел Сэм.

Корделия заставила себя успокоиться, но у неё было такое чувство, будто в животе жужжал рой Буйнопчёл, а во рту стало сухо, как в пустыне.

– Гляну, чё там творится, – сказал Сэм. – Жди тута.

Корделия могла лишь наблюдать, пытаясь не паниковать, как Сэм заворачивает за угол, словно прогуливаясь, и оглядывает улицу. Несколько мгновений спустя он вернулся с хмурым выражением лица.

– Схватили их, – сказал Сэм.

– Кого? Тётушку Ариадну? Дядюшку Тибериуса?

– Обоих, – ответил он.

Не успел Сэм её остановить, как Корделия обогнула его и вышла из укрытия. Солдаты запихивали в повозку её дядю. Она увидела, что тётушка Ариадна уже внутри – в ночной рубашке и в полном ужасе. Внутренности Корделии будто превратились в воду.


Из дверей с трудом выбрались четверо стражников – они несли пратётушку Петронеллу, по-прежнему восседающую в своём большом красном кресле. Корделия ощутила прилив гордости, увидев, что пратётушка со всей силы тычет стражников своей клюкой из Шишкодуба.

– Обалдуи! Подлецы! – клекотала она. – Дуболомы! Мерзавцы!

– Где самая младшая? – требовательно спросил стражник. – У нас приказ забрать всех.

Пратётушка Петронелла подняла взгляд и посмотрела прямо на Корделию. Глаза древней леди ярко вспыхнули.

Стражник повернул голову, и пратётушка замахнулась клюкой и со всей силы огрела его по спине.

– Она сбежала, дурень ты эдакий! – каркнула она. – Здесь вы Дилли не найдёте!

Стражник в бешенстве схватил пратётушкину клюку и разломал её пополам. Обломки со стуком упали на землю, и Корделия почувствовала, как глаза обожгли злые слёзы. Она уже подалась вперёд, но Сэм удержал её.

– Она тя защищает, не вишь что ли? – прошипел он.

Как только пратётушку Петронеллу кое-как запихнули к тётушке и дядюшке, повозка покатилась вдаль по улице, облепленная солдатами, как мухами. Корделия видела, как сквозь крошечные зарешечённые окна выглядывают бледные лица её родных.

Из дома в облаке муки вывалилась Кух и проковыляла на дорогу. Но повозка уже уехала, и кухарка рухнула на колени посреди улицы, всхлипывая и хватаясь за сердце.

Корделия и Сэм подбежали к ней и подняли на ноги. Они завели её, всё ещё всхлипывающую, в открытые нараспашку двери Дома Шляпников и проводили на кухню.

– Что случилось, Кух? – спросила Корделия, вороша угли в большом кухонном очаге, чтобы они разгорелись. Её трясло так же сильно, как и Кух.

– Дилли? Это ты под всей этой грязью?

Корделия попыталась вытереть лицо испачканной ладонью.

– Да, Кух, это я! Пожалуйста, расскажи мне, что случилось?

– В дверь ужасно заколотили, и твой дядя пошёл открывать, а на пороге уже поджидала дюжина солдат, – рассказала Кух. – Они ворвались в дом, схватили твоего дядю и вытащили из постели твою тётю! Я не могла им помешать! Весь дом прямо кишел ими! Они з-з-забрали их в Т-Т-Тауэр!

Кух не выдержала и разразилась рыданиями. Корделия похлопала её по спине. Сэм с унылым видом маячил в дверях.

– Кто был тот человек в Гилдхолле? – требовательно спросила Корделия, внезапно ощутив злость. – Откуда он знал, что мою семью собираются бросить в Тауэр?

Сэм помотал головой и тоскливо обнял себя руками.

– Я не знаю, – прошептал он. – Лица-то я егошнего никогда не видал. Он как-то поймал меня, когда я платки у ледей воровал. Сказал, цельный час наблюдал, как я ворую. Я был насквозь виноват – полные карманы наворованного. Он сказал, выбор у меня такой: или я работаю на него, или меня в Ньюгейтскую тюрьму отправляют. Тюрьма – эт ад. Что угодно, но не это.

Глаза Сэма наполнили слёзы и покатились по щекам, оставляя на грязном лице две бледные дорожки. Вся злость Корделии испарилась.

Тут задняя дверь распахнулась. Корделия с Сэмом нырнули под стол, а Кух вскочила на ноги, хватаясь за скалку.

– Вы больше не заберёте из этого дома НИ ЕДИНОЙ ДУШИ! – провыла она, бросаясь к двери.

Раздался грохот и…

– А-А-А-А-А-А-А-АРГХ!

– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!

– ГУСЬ! – закричала Корделия, выбираясь из-под стола.

Гусь съёжился, прикрываясь от занесённой скалки Кух.

– Кух! Он мой друг!

– Но он Башмачник! – проревела Кух.

– Я знаю, что он Башмачник, – успокаивающе сказала Корделия. – А ещё он мой друг.

Гусь был одет в пижаму. Стоя в дверном проёме, он казался совсем крошечным.

– Кор-Корделия, – проскулил он. – Мою семью забрали в Тауэр! Сказали, что вышвырнут Башмаки Мира в реку! Я спрятался в Шнурочном Шкафу, а когда вышел, мою семью уже увезли!

Корделия кинулась к нему и обняла.

– Мою тоже, Гусь, – тихо сказала она, так крепко стискивая его, что он пискнул.

– Прости, что наговорил тебе всякого, – прошептал Гусь куда-то ей в плечо. – Я не знаю, кто украл Башмаки Мира или как твой платочек оказался в моей классной комнате, но я знаю, что было глупо с моей стороны даже подумать, будто это могла быть ты.

Корделия кинула взгляд под стол. В ответ оттуда ей мигнули по-воробьиному яркие глаза Сэма.

Сейчас было не время рассказывать всем правду о Сэме. Вместо этого Корделия взяла друга за плечи.