Шляпники

– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! – взвыл Сэм. – ВЫПУСТИТЕ!

– Молчать! – прорычал незнакомец, стуча по тяжёлой дубовой крышке.

Сэм прекратил выть, но Корделия слышала его сдавленные всхлипы.

– Утром я объявлю, что нашёл виновника, – с пугающим удовольствием в голосе прошипел незнакомец. – И тебя бросят в тюрьму. К тому времени всех этих Творцов-изменников уже запрут в подземельях Лондонского Тауэра. Удастся скормить газетам ещё один превосходный заголовок: ТВОРЦЫ НЕ ТВОРЯТ НИЧЕГО, КРОМЕ БЕД.

У Корделии закружилась голова, и она впилась ногтями в стенку шкафа, чтобы не упасть. Творцы – изменники? Запрут в Лондонском Тауэре?

Незнакомец умолк. На какое-то ужасное мгновение Корделии показалось, что он услышал её. Но потом плащ шелохнулся, будто мужчина размышлял, и незнакомец произнёс:

– Пожалуй, мне следует выждать несколько дней, прежде чем рассказать кому-то, что ты здесь, Ловкохват. Не хочу, чтобы ты начал трепаться прежде, чем Творцов приговорят… а если к тому времени, как Воролов наконец придёт за тобой, от тебя останутся одни кости – что ж, одним докучливым беспризорником в городе меньше.

Незнакомец покинул комнату. Корделия услышала, как он топает по ступенькам, негромко посмеиваясь себе под нос. После того, как шаги стихли, она заставила себя выждать несколько минут в темноте. Сердце у неё гулко колотилось. Это была настоящая пытка. Она слышала, как Сэм хнычет в запертом сундуке.

Убедившись, что незнакомец ушёл, Корделия в облаке пыли вывалилась из шкафа. Она упала на колени перед сундуком и потянула за железный засов, сдирая кожу на костяшках пальцев.

Корделия распахнула тяжёлую крышку, и Сэм поднялся на ноги, пошатываясь и жадно глотая воздух.

– Спасибо, Кор… ты мне жизнь спасла… спасибо, – пропыхтел он между признательными вдохами.

У Корделии тряслись руки.

– Он сказал, что Творцов запрут в Тауэре! – прошептала она. – За что? Кто он?

Сэм с сожалением покачал головой.

– Не знай, я лица-то его ни разу не видал. Он плаща своёшнего не снимал никогда.

– Нам нужно идти домой, – в отчаянии пробормотала Корделия. – Я должна предупредить родных!





Глава 26





Корделия направилась к двери, ведущей из башни, но Сэм схватил её за руку.

– Не туда! Она нас увидит! – прошипел он.

– Кто? – прошептала Корделия в ответ.

– Та, которая поёт, пока работает. Внизу.

Корделия вспомнила разносящуюся по великому чертогу колыбельную.

– Тут что, ещё кто-то прячется?

Сэм кивнул.

– Я захожу и выхожу через окно, главную-то дверь я не могу открыть. Но она может. Я её не видал ни разу, но она всегда эту песню поёт, когда работает.

– Но как она попадает внутрь? – Корделия нахмурилась. – Моя тётя говорила, что главные двери могут открыть только Творцы и монархи.

Сэм вскочил на верхушку шкафа и высунулся из окна. Затем он с сомнением оглянулся на Корделию.

– Не знай, смогёшь ли ты вылезти, – сказал он. – Ты как с высотой?

– Я не против высоты, если есть за что держаться, – ответила Корделия.

Сэм покачал головой.

– Тут крутая стена.

– Мы должны уходить, – низко застонав, поторопила его Корделия. – Времени нет! Мою семью вот-вот бросят в Тауэр!

Сэм легко соскочил виз и неслышно подошёл к двери.


– Делать неча, придётся идти тут. За мной.

Они крадучись спустились по посеребрённой лестнице в галерею, населённую безмолвными манекенами.

Корделия выглянула с деревянного балкона вниз. По полу чертога растянулся прямоугольник подрагивающего света. Старая дверь в одну из мастерских была открыта, внутри горел в камине огонь. До Корделии донеслись два смешивающихся голоса. Один принадлежал незнакомцу в плаще. Второй был женским.

В темноте просторного чертога силуэты этих двоих двигались, как акулы в морских глубинах. Они достигли дальней стены и остановились. Потом женщина зажгла фонарь, и по полу раскинулась её огромная тень. Издали, но довольно отчётливо донёсся звон ключей и скрежет металла о металл.

Корделия нахмурилась. Она повернулась к Сэму, молча нервничающему с ней рядом.

– Ключи – ты их украл из каждой семьи Творцов? – прошептала Корделия.

Звяк – скрыщ.

Сэм кратко кивнул.

– Нам надо драпать отсюдова, Кор, – едва слышно сказал он.

Звяк – скрыщ.

Зал разрезал напополам жалобный взвизг двери.

Секунду спустя воздух словно отрастил когти и клыки. Он наполнился отвратительной вонью гари и серы – как протухшие яйца Жар-курицы – поднялся волной и захлестнул Корделию. У неё перехватило дыхание, и она прижала ладонь ко рту, чтобы не раскашляться.

В глубине Великого Чертога женщина издала вой злобного восторга. Триумфальный смех мужчины звоном отразился от куполообразного потолка.

Сэм подскочил к окну, жестами подзывая Корделию к себе. Она подкралась к нему, и он распахнул окно. Оба жадно заглотали свежий ночной воздух.

– Придётся тут вылезать, – прошептал Сэм, взбираясь на подоконник.

Он протянул Корделии руку. Корделия влезла с ним рядом и почувствовала, как кувыркнулся её желудок. До земли было ужасно далеко.

Зато чуть ниже окна стояла каменная статуя Творца. Дети были как раз над главными дверями.

– Прост делай как я, – прошептал Сэм. – Всё будет нормально.

Корделия попыталась кивнуть, но вышло только нервно дёрнуть головой. От тошнотворной смеси сгустившегося воздуха и внезапной высоты под ногами голова закружилась.

Сэм свесил ноги вниз и пошарил одной в воздухе, ища опоры. Носком он мазнул по каменному перу на шляпе статуи.

– Так, – пробормотал он. – Далековато. Придётся прыгать.

– Что? – Корделия сглотнула, но Сэм уже скакнул…

…и обхватил статую за плечи, как живой плащ.

Он соскользнул вниз на узенький каменный уступ и поднял лицо к Корделии.

– Давай! – донёсся снизу его голос.

Корделия мысленно прокляла свои юбки, тяжело трепыхавшиеся вокруг ног, и свесилась вниз, чтобы взглянуть в бездну. Чем дольше девочка таращилась на статую, тем сильнее, казалось, та отдалялась.

– Не думай – прост прыгай!

Руки стали скользкими от пота, во рту пересохло, а в животе словно возник клубок Угрерослей.

– Ты сможешь, Кор! – Голос Сэма протянулся к ней красной нитью отваги.

Корделия собрала все свои внутренности, и сердце, и мускулы в тугой клубок – и всё остальное, из чего она была сотворена, тоже: храбрость, и воображение, и свободу в голове, и ум, и искру магии… и прыгнула!

– Уф! – От столкновения со статуей из неё вышибло весь воздух, но ей удалось зацепиться.

– У тя получилось! – радостно прошептал Сэм.

Двери Гилдхолла, всего в нескольких дюймах у них под ногами, открылись. Дети застыли.

На ступеньках появился незнакомец в плаще, и Корделия почувствовала, как ночь всколыхнулась вокруг. Вместе с ним из дверей омерзительной волной выплеснулась гнилостная вонь. Корделия вдохнула крошечный глоток воздуха и от его смрадного вкуса – как рвота и кислое молоко – её затошнило.

Если мужчина сейчас поднимет голову, он увидит, как она прижимается в странном объятии к каменному Творцу, а Сэм за её спиной липнет к стене, отчаянно вцепляясь в неё одними кончиками пальцев.

Корделия соскользнула вниз на дюйм, и Сэм тихонечко заскулил. Они оказались в западне прямо на фасаде здания. Корделия впилась в холодную каменную статую, беспомощно болтая ногами.

Она чувствовала, что надежда покидает её сердце, так же отчётливо, как чувствовала, что силы покидают мышцы. Незнакомец медленно повернул голову. Он вот-вот заметит их – и будет ждать, пока они упадут, как подстреленные птицы, на землю, а потом утащит их в Тауэр.

– Говорю тебе, Арчи, за карточным столом ты просто мастер. Я ужасно тобой горжусь! – зазвенел на мрачной аллее голос – ярче самого лунного света.