Шляпники

Корделии – да и остальным Шляпникам, судя по выражениям на их лицах – не удалось уловить его логики.

– Но на подоконнике в Библиотеке остались отпечатки рук, – сказала Корделия. – Возможно, там вор и пролез в дом!

Тётушка ахнула, но Воролов поднял руку, призывая к тишине.

– И опять же, – сказал он, – Библиотека, предположительно, это совсем отличное от этого помещение. Меня беспокоит то, что произошло внутри этой комнаты.

– Но… – начала Корделия, но Воролов уже повернулся к взрослым.

– Не заметили ли вы пропажи чего-нибудь ещё? – спросил он их.

Пратётушка Петронелла, которую Джонс принёс вниз вместе с креслом, рылась в лентах.

– Из моего Алхимического Кабинета пропали три золотых звезды-стразы, – каркнула она. – Они сделаны из пирита и выкованы в Везувианской лаве, так что без Ангелитной Эмали, которой я собиралась их покрыть, они довольно нестабильны.

Корделия почувствовала, что краснеет. Она отвернулась, делая вид, будто усердно ищет следы вора среди пуговиц, пока щёки не остыли. Три пропавшие звёздочки-стразы сейчас украшают шляпу самого прославленного лондонского актёра…

– Одна Шляпа Мира. Содержимое Зловещего Секретера. Три золотые стразы, – бормотал Воролов Закон-суров, записывая показания себе в блокнот.

– Это всё они, Башмачники! – не выдержал дядюшка Тибериус. – Они всегда завидовали Шляпникам! С тех самых пор, как прапрапрадед Миролюб Шляпник ошляпил короля Якова Первого и украсил его шляпу серебряной пряжкой! Старый Плюмбаго Башмачник не мог этого вынести, заявил, будто пряжки нужны исключительно для башмаков! Башмачники с 1611 года жаждали возмездия!

Дядюшка Тибериус выглядел так, будто проглотил целую реку пратётушкиной Везувианской лавы и наполнялся изнутри жгучей яростью. Потом он неожиданно побелел и снова упал в обморок.

Не обращая внимания на принявшее горизонтальное положение тело дядюшки Тибериуса, Воролов сообщил тётушке Ариадне, что ему необходимо вернуться в участок и составить протокол.

– На то, чтобы чернила высохли, уйдёт довольно продолжительное время, – объяснил он. – Так что я представлю протокол через две-три недели.

– Н-но как же Шляпа Мира? – запинаясь, спросила тётушка Ариадна. – Вы разве не будете искать украденную Шляпу Мира?

Воролов напустил на лицо выражение великой мудрости и сказал:

– Проблема с украденными вещами, мадам Шляпник, состоит в том, что зачастую они исчезли.

С этой логикой было никак не поспорить, так что тётушка Ариадна потеряла дар речи.

– И кто бы ни украл вашу шляпу, это был самый пронырливый вор, которого только видели в Лондоне, – произнёс Воролов в ошеломлённой тишине. – Или правильнее сказать, не видели. Доброго дня.

С этими словами Воролов Закон-суров удалился. Корделия оживила дядюшку, влив ему в рот ещё немного росы.

– Нам больше ничего не остаётся, – объявила тётушка Ариадна, вновь обретя дар речи. – Шляпа Мира должна быть готова через два дня. Нам придётся начать заново. К счастью, у меня осталось немного Тихошёрстного фетра.

– Мне нужно свить побольше Дипломатического Шнура, – сказал с пола ещё немного ошалелый дядюшка Тибериус. – И всё это именно тогда, когда мы лишились Просперо. Это действительно чересчур.

– Сегодня ночью можно будет собрать побольше звёздного света, – сказала тётушка Ариадна, полная решимости. – Свежий звёздный свет в любом случае лучше.

– Марс восходит, Ариадна, – предупредила пратётушка Петронелла. – Будь осторожна, не собери случайно света Марса вместе со звёздным светом.

Тётушка Ариадна кивнула, нахмурившись.

Корделия увидела возможность и воспользовалась ей.

– Я могла бы найти Медовых Маргариток, – жизнерадостно предложила она.

– Прекрасная идея, Корделия! – сказала тётушка Ариадна. – Беги и собери немного!

Корделия схватила корзинку и огромный кусок фруктового пирога с кухни и вылетела на улицу.

Наконец-то она могла отправиться в Ваппинг.





Глава 15





Корделия договорилась встретиться с Гусем на улице ровно в девять часов, но из-за переполоха в Доме Шляпников она весьма припозднилась. Сейчас у Гуся уже начались занятия с мисс Глаз-да-глаз в классной комнате, в задней части Особняка Башмакотворцев.

Она крадучись шла по улице позади мрачного серого особняка, когда услышала знакомые вопли.


– И-И-ИЙ-СВА-А-А!

Это был Сэм Ловкохват. Он стоял на тротуаре напротив классной комнаты Гуся и совал прохожим газеты. Возможно, если Корделия задержится здесь поговорить с Сэмом, Гусь выглянет из окна и увидит, что она готова идти.

– И снова здравствуй! – громко поздоровалась Корделия.

Сэм развернулся, прижимая свою слишком большую кепку к голове.

– О! Здорово! – расплывшись в улыбке, сказал он. – И-И-ИЙ-СВА-А-А!

– Что такое «И-и-ий-сва-а-а»? – поинтересовалась Корделия.

– Убийство, – объяснил Сэм, грязной ладошкой показывая одну газету.



~ЕЖЕДНЕВНАЯ ПОЩЁЧИНА~

УБИЙСТВЕННАЯ ДРАМА

В ТЕАТРЕ!



Принцесса избегает смерти, но Шекспиру конец!



– Почему тут пишут, что Шекспиру конец? – вслух удивилась Корделия. – Он же умер давным-давно!

Потом она вспомнила, как Гамлет расхаживал по сцене, провывая все свои монологи.

– Ой, наверное, это они так грубо отзываются об игре сэра Хьюго.

– Что там написано? – спросил Сэм, щурясь на заголовок.

– Ты что, читать не умеешь? – не подумав, ляпнула Корделия.

Теперь Сэм щурился уже на неё.

– Ты не думай, будто я уроки прогуливал, – сказал он. – У меня их просто никогда не было, уроков-то.

– Ох. – Корделия покраснела. – Прости, я не хотела грубить.

– Да ничё, – печально улыбнулся Сэм. – От сироты, который умеет читать, одни беды, так вот мне сказали.

Он шаркнул по тротуару ногой в дырявом башмаке, который, по правде говоря, был скорее дырой, чем башмаком.

Корделия невзначай бросила взгляд на окно Гуся. Он по-прежнему не появлялся. Она снова повернулась к Сэму.

– А как ты решаешь, какой кричать заголовок? – попыталась она вежливо поддержать беседу, чтобы загладить свою нечаянную грубость.

– Мне кажное утро говорят, что орать, вот я и ору, вишь? И-И-ИЙ-СВА-А-А! – проорал Сэм, чтобы продемонстрировать.

К ним подошёл лакей и дал Сэму пенни, протягивая руку за газетой.

– Не, сэр, цена-то выросла, – радостно сообщил Сэм. – Теперь за газетку два пенни.

Лакей посмотрел на него сердито, но всё же бросил ему в ладонь второй пенни и удалился с газетой.

Гуся по-прежнему не было видно.

– Почему выросла цена? – спросила Корделия.

Сэм почесал нос, оставляя сажное пятно, и сказал:

– Новости сёдня вдвойне плохие, так что стоят в два раза дороже. – Потом он придвинулся к Корделии поближе и прошептал: – Господин мой грит, что когда будет война, я буду продавать в три раза больше газеток в четыре раза дороже, чем щас. Потому что взрослые всегда хотят услышать плохие новости, вишь!

Корделия могла лишь удивляться странным привычкам взрослых.

Внезапно задняя дверь Особняка Башмачников с грохотом распахнулась, заставляя Корделию и Сэма подпрыгнуть.

– Гу… – Корделия осеклась на середине слова.

Это был не Гусь. Это оказалась его мать, миссис Башмачник, с таким разгневанным выражением лица, что Корделии вспомнилось высказывание «лицо как старый башмак». Миссис Башмачник стояла на пороге, сердито сверкая глазами и сжимая в руке колотушку для работы с кожей.