Школа Бессмертного

Феи! Этерские феи, о которых Иван, конечно же, слышал, но вживую не видел ещё ни одну и даже не очень-то верил в их существование. И вот, однако же, они стоят прямо перед ним, сложив за спиной похожие на стрекозиные крылья, и молча с готовностью улыбаются. Девушки выглядели молодо, но волосы у всех троих, когда они откинули капюшоны, оказались странного серого, почти пепельного оттенка. Это не старило их, но всё равно выглядело непривычно и неприятно.

– Знакомьтесь, ваше величество! – Наина выставила руку, представляя девушек. – Стефани Дин, Дженни Маб, Уна Инварра.

Девушки по очереди делали шаг вперёд и кланялись Ивану.

– Мои лучшие ученицы, – с плохо скрытой гордостью продолжала Наина. – Они защитят вас, ваше величество. Вас и вашу армию. Если ваша мачеха осмелится прибегнуть к колдовству, мои девочки справятся с ней. И с её родственниками, поверьте мне, тоже.

Иван молча и насторожённо смотрел на фей. Он предполагал, что волшебники ему помогут. Но никак не думал, что это будут феи.

– Ваше величество! – обратилась к нему Стефани, правильно истолковав его молчание. – Про нас ходят разные слухи, но сейчас вам стоит знать только одно. Мы здесь, чтобы вернуть вам ваш трон. И мы сделаем это. И нас никто не остановит. Мы знаем, что умеет Марья. И даже, что умеет Бессмертный. А вот то, что умеем мы, они не знают…

– И что они умеют? – нетерпеливо спросила Маргарита.

Колобок развёл ручками.

– Не сказали. А дальше никак было не вызнать. Сюда надо было спешить, передать всё это.

– Твоя ж маракуйя ж! – Маргарита топнула ногой, запустила опять пальцы в волосы. – Так что ж получается – Иван идёт сюда не только с армией, но и с ведьмами?!

– Это я и пытаюсь тебе втолковать, – устало вздохнул Коломна. – Так ведь мало того…

– Подожди, подожди, – перебила Маргарита. – Круглый, ты же всё это видел, слышал. Рядом был, значит, так?

– Ну?

– А что же к Ивану не добрался?

– А к нему не подобраться, – Колобок опять развёл ладошки. – Он у них под защитной магией, мне к нему не пробиться. Видимо, ограждают от вестей из Волхова.

– А других? Других пробовал?

– Чего других? – Колобок непонимающе хлопнул глазами.

– Ты идиот, круглый?! – завопила Маргарита. – Ну ладно, Ивана они закрыли от тебя, но не от других, не от своих же! Почему ты через этого Фёдора – кто это, кстати? – не мог передать Ивану сообщение? Через Остея или Радько?

Колобок растерянно заморгал.

– Я… я… я не подумал, – жалобно пропищал он. – Я думал…

– Дебил! – выпалила Маргарита, ткнув в Колобка пальцем.

За спиной хлопнула дверь. Маргарита стремительно обернулась.

– Марго! – сияющая Снежка не сразу находила слова. – Есть… В смысле всё! Родила… давай быстрее!

Маргарита сорвалась с места, моментально забыв и про Коломну, и про Колобка, и про Ивана с его феями. Едва не сбив Снежку с ног, она стремглав пролетела столовую и забежала в гостиную, усилием воли затормозив на пороге.

Она ждала какой-то больничной обстановки – операционного стола, инструментов, тазов, бинтов, простыней, крови, не дай бог. Ничего этого не было. Видимо, Марья всё уже убрала. Измученная, растрёпанная, с усталой, измождённой улыбкой, Лика лежала на кушетке, бессильно уронив руки, а Дуняша вытирала её вспотевшие лоб и виски и аккуратно заправляла выбившиеся мокрые пряди.

Марья стояла рядом уже без всякого фартука, в своём обычном платье с расправленными рукавами и качала туго спелёнутый голосящий свёрток с лиловой сморщенной мордочкой и уже заметными тёмными волосёнками.

У Маргариты радостно ухнуло сердце. Осторожно, едва не на цыпочках она подошла к Марье, вытянула шею, стараясь не дышать.

– Ну?! – выдохнула она. – Кто?!

– Мальчик! – прошептала Лика и заплакала. – Мальчик, Марго! У меня сынишка.

– Лика! – Маргарита бросилась на колени перед кушеткой, обнимая и целуя подругу. – Лика, солнышко! Справилась, справилась, моя хорошая. Всё хорошо, всё позади уже. Сильно измучилась?

– Сил никаких нет, – пожаловалась Лика и тут же ревниво протянула руки. – Дайте мне, Марья Моревна!

Марья поднесла младенца со странной улыбкой, протянула Лике.

– Держи, мамаша! Покорми уже ребёнка – пусть успокоится.

Малыш действительно продолжал кричать. Лика приподнялась на подушках, выпростала грудь и осторожно, ещё неловко и неумело поднесла младенца к набухшему соску. Тот так же неумело потыкался, хныкая, и успокоенно зачмокал.

Маргарита выдохнула. Снежка тихо зааплодировала, не в силах сдерживаться и боясь спугнуть. Лика, закусив губу, смотрела на малыша с непередаваемым выражением удивления, восторга и гордости.

– Володя! – прошептала она, вскинув на секунду взгляд на Маргариту. – Это Володя. Я придумала имя.

– Вот здорово! – обрадовалась Маргарита. – Значит, мой крестник – Володя. Хорошо, что не Виталик.


– Нет! – Маргарита со Снежкой и даже Лика недоумённо повернулись к Марье, озадаченные не столько её словами, сколько тоном. – Это не Володя! – Царица улыбалась всё той же странной и ничего хорошего не предвещающей улыбкой. – Это наследник престола, Владимир Иванович Волховский. Запомни это, Лика! В твоих руках сейчас – будущее нашего царства.

Лика испуганно прижала младенца так, что тот недовольно пискнул, тут же, впрочем, опять зачмокав.

Маргарита растерянно металась взглядом между подругой с новорождённым сынишкой и царицей, только сейчас понимая, кому предназначалась её зловещая улыбка.

Не присутствовавшим в комнате.

А тем, кого здесь не было.



За окном серело бледное сентябрьское утро. Дождь закончился, но небо по-прежнему было затянуто тучами и в раскрытую дверь балкона тянуло промозглой осенней сыростью.

Маргарита ёжилась, потирала ладони друг о друга, тёрла усталые слипающиеся глаза. После целой ночи на ногах спать хотелось неимоверно. Но вместо уютной тёплой постели Марья велела ей отправляться за собой в кабинет. И всё из-за упрямого дьяка и его нерешённых дел, которые почему-то никак не могли подождать до завтра.

Лику оставили под присмотром Баюна и Снежки, клятвенно заверившей, что всё будет в порядке – и с младенцем, и с мамочкой. А их с Марьей Коломна вытащил и заставил сейчас решать, что делать с последними новостями.

Вошла Наташа с подносом кофе. Молча поставила на стол и тихо удалилась по знаку Марьи. Маргарита сделала глоток без всякого вкуса и поставила обратно. Коломна вовсе не притронулся. Марья неторопливо, маленькими глотками пила свой кофе, думала. Маргарита взглядывала на царицу и не понимала, почему та так спокойна.

А потом Марья протянула ей документ. И Маргарита, вчитываясь, поняла, что Великая реформа Хранителей, затеянная ими якобы «ради безопасного мира и справедливого распределения благ», запрещала отныне всем владельцам Лонгира занимать государственные посты и руководящие должности. Наследственные короли и аристократы, получившие Лонгиры, должны были их сдать. Волшебникам, занявшим руководящие посты или ставшим во главе царств, предстояло выбрать: либо магия, либо должность.

Все, кто отказывались, объявлялись Верховными Хранителями вне закона, и Великая Конгрегация получала право исключить мятежников из своих рядов. Колдуны, сохранившие за собой царские полномочия, или властители, отказавшиеся сдать Лонгир, не считались более законными правителями. Все их указы и распоряжения объявлялись недействительными, монета, отчеканенная от их имени, более не признавалась и не принималась, все, кто продолжал им подчиняться, также объявлялись вне закона, а любой схвативший, обезвредивший или убивший мятежника получал безоговорочное помилование и достойную награду.

Маргарита перечитывала текст указа Хранителей снова и снова, пытаясь понять: зачем?! Зачем они это делают? Неужели только для того, чтобы сломать Марью с Бессмертным? Неужели не понимают, что тем самым ломают весь здешний миропорядок и не предотвращают войну, а, напротив, разжигают с невиданной доселе силой?

Она снова посмотрела на царицу. На гладком лице Марьи не отражалось ничего, кроме ночной усталости.

– Вас что, всё это не колышет? – не вытерпела Маргарита, взмахнув письмом из Малахита. – Это же конец вашей власти, конец всему. Они же решили вас уничтожить.

– Я знаю, Кошкина, – устало улыбнулась Марья. – Уже два с лишним месяца. Только ждала, когда они открыто объявят.

– Знали? – поразилась Маргарита. – Откуда?

– Брат рассказал. У него там свои источники.

– И вы молчали?! – вскочила Маргарита. – Знали всё это и молчали? И ходили как ни в чём не бывало?!

Марья неопределённо пожала плечами. Только теперь до Маргариты начало доходить странно отрешённое состояние царицы, только теперь она стала его понимать.

– И что теперь? – вопреки всему, она уставилась на Марью с надеждой. – Что мы теперь будем делать?

Марья задумчиво заправила упавшую прядь за ухо, медленно встала. Вышла из-за стола, подошла к Маргарите.

– Дай руку, – попросила она.

– Зачем? – испугалась Маргарита.

– Кошкина! – царица смягчила тон. – Вытяни руку, пожалуйста. Я не съем её.

Маргарита недоверчиво дала царице правую руку, мимоходом подосадовав на не слишком ровные и чистые ногти.

Марья сняла Лонгир и надела потрясённой Маргарите на палец.

То ли охнул, то ли икнул за спиной Коломна. Маргарита смотрела на заветный волшебный перстень и не могла поверить.

Вот чего она добивалась почти целый год! Вот зачем на самом деле послал её Шмидт! И вот теперь, когда этот заветный перстень, этот магический камень Лонгир у неё на пальце, она не знает, что с ним делать.

И Марья… Марья… Как она могла?! Как она решилась на это?!

Маргарита потрясённо смотрела на лицо царицы. В глубине тёмных глаз мелькнула безрадостная усмешка.

– Раз они так настаивают, я сделаю выбор. Откажусь от Лонгира.

– Почему я? – просипела Маргарита, не справившись с голосом. – Почему мне?

– Потому что ведьму из тебя сделать проще, чем царицу, согласись.

Порыв ветра, попавший в открытую балконную дверь, взметнул листы со стола, опрокинул подставку с карандашами и перьями, растрепал волосы Марьи и Маргариты.

Но похолодела Маргарита не от ветра. Дрожь пробрала её от слов царицы и того будущего, которое они открывали перед ней.

Она ещё не знала, хочет ли себе такое будущее. Но чувствовала уже, что отказаться от него не сможет. И что ничем хорошим это не закончится.