Школа Бессмертного

– Вот прямо завтра с утра зайду к ней, – посулила Маргарита, махая ложкой перед носом Лики, – и попрошу угомонить тебя чем-нибудь. Будешь лежать и мультики смотреть, пока из тебя чадо выходит. Как звать-то, кстати? Имя-то придумала?

Однажды вечером, когда за тёмными окнами шуршал сентябрьский дождь, Маргарита скинула промокшие на стрельбище одежду и сапоги, приняла душ и поднялась в комнаты Лики. В этот день она вернулась пораньше, поэтому Снежка с Ликой решили дождаться её и поужинать вместе.

Дуняша принесла тёртой моркови с чесноком, редьки, сметаны с холодным молоком, пшённой каши из печки и жареных колбасок. Маргарита любила кашу из печки и всегда колебалась, с чем её есть – с любимым холодным молоком или с не менее любимыми жареными колбасками. Сейчас на столе стояло и то и другое, и Маргарита растерянно решала, что выбрать. Не хомячить же всё подряд, думала она, остановившись в конце концов на колбасе.

Лика подцепила на ложечку тёртой редьки и, недовольно наморщившись, рассматривала её уже вторую минуту. Было видно, что есть ей не хочется и сидит она только за компанию.

– Нет, – ответила она наконец, – не придумала. Не, если девочка, то Таня. Танечка будет.

– А если мальчик? – Маргарита сунула ложку каши в рот и выхватила у Снежки кружку с молоком, жадно запив. Никак она не могла привыкнуть есть кашу, не обжигаясь.

– А если мальчик… – Лика задумалась. – Ой!

Она со стуком уронила ложку. Маргарита со Снежкой сделали то же самое.

– Что?! – в один голос испуганно воскликнули они.

– Блин! – Лика растерянно посмотрела, схватившись за живот. – Кажется, началось.

Маргарита вскочила. «Блин» из уст Лики звучало как «Караул!», если не жёстче.

– Снежка, а ну помоги! – велела она.

Вдвоём перевели Лику на кушетку, и Маргарита помчалась за царицей. В кабинете её уже не было. Выругавшись, Маргарита побежала в личные покои Марьи.

– Началось! – выпалила она, ворвавшись без стука. – Скорее… Лика рожает.

Марья сидела в кресле с книгой в руке. Вторую руку она отдала Наташе, и служанка колдовала над её ногтями, наводя весьма профессиональный маникюр.

– Кошкина, тебя стучать не учили? – Марья подняла спокойный, чуть недовольный взгляд.

– Простите! – опешила от неожиданности Маргарита. – Не заперто было. Но Лика…

– Без нас не родит, – Марья отложила книгу, встала, отставила руку, рассматривая на свет. – Только ногти сделала! – вздохнула она. – Ладно, идём!

Наташа сноровисто убрала инструменты и догнала их у двери.

– А Наташа зачем? – спросила Маргарита.

– Будет мне помогать.

– А я?

Марья коротко рассмеялась.

– Нет, Кошкина, к родам я тебя не подпущу. Там ты только мешать будешь.

Маргарита хотела возмутиться, но передумала, вовремя сообразив, что не так уж и хочет присутствовать на самом деле. Марья будет принимать роды, и этого достаточно. Вот только…

– Вы только дайте Лике какое-нибудь обезболивающее, – Маргарита торопливо шагала рядом с царицей и просительно заглядывала сбоку. – Или успокаивающее. А то она боится жутко, на нервах вся.

Откуда-то выскочил Баюн и, независимо задрав хвост, затрусил впереди царицы.

– И так родит, – возразила Марья. – Всё у неё в порядке, тело молодое, здоровое. Справится.

И опять Маргарита не решилась спорить. Лику она, конечно, любит, но царицу сейчас лучше не злить. К тому же ей всё равно виднее.

– Долго всё это будет, как думаете? – спросила Маргарита, подходя к комнатам Лики.

– Посмотрим, – неопределённо сказала Марья, открывая дверь. – Может, часа за три-четыре управимся, а может, и всю ночь провозимся.

Лика лежала на кушетке, постанывая – не столько от боли, сколько от страха. Снежка стояла рядом на коленях и успокаивающе бормотала, крепко держа царевну за руку. Тут же хлопотала Дуняша, расставляя кувшины с водой, тазики, раскладывая полотенца.

Маргарита бросилась к подруге.

– Лика…

– Марго, я…

– Так, Кошкина, Морозова, брысь отсюда! – непреклонным тоном велела царица. – Пока не разрешу, сюда не входить. И никого не впускать.

– Нет, Марья Моревна, можно… можно Марго останется? – залепетала испуганно Лика. – Мне страшно.


– Нет, посторонним нельзя! – Марья сполоснула руки из подставленного Дуняшей кувшина, вытерла полотенцем, протянутым Наташей.

– А он тогда тут зачем? – Лика, чуть не плача, ткнула в кота. – Прогоните его тоже. Или оставьте Марго.

– Лика! – Марья взяла её за подбородок. – Сосредоточься. Тебе сейчас рожать. Выкинь из головы всякую ерунду и смотри на меня. Готова?

– Нет… нет, Марья Моревна, подождите, подождите! – Лика засуетилась, едва не панически отталкиваясь и приподнимаясь на подушках. – Нет, подождите… Марго, принеси мне домовёнка, пожалуйста! Быстрее!

Маргарита метнулась в спальню, отыскала под подушками домовёнка и рванула назад. Марья уже была в ослепительно-белом фартуке, со стянутыми в хвост волосами и с подвёрнутыми рукавами.

– Держи! – Маргарита, запыхавшись, подлетела к Лике, сунула в руку домовёнка и торопливо поцеловала подругу. – Не бойся, всё будет нормально. Если что, мы рядом, за дверью.

Под нетерпеливым взглядом Марьи Маргарита схватила Снежку за руку и поспешила убраться в соседнюю комнату, где ещё оставался недоеденный ужин.

При взгляде на нетронутую колбасу Маргарита вдруг почувствовала зверский голод.

– Надо бы пожрать, что ли, – деловито предложила она Снежке. – Кто знает, насколько всё затянется. Может, нам всю ночь тут дежурить?!

– Как ты сейчас можешь есть, Марго?! – укорила Снегурочка. Она не находила себе места, то приникая к двери, пытаясь расслышать, что там происходит, то выглядывая в залитое дождём окно. – Я даже смотреть не могу.

– Не смотри, – посоветовала Маргарита, уминая за обе щеки остывшую кашу. – А я поем. Всё равно от нас сейчас толку нет.

Маргарита доела свою порцию, выскребла всё, что оставалось в горшке, запила остывшим чаем и потащила Снежку убирать всё на кухню.

– Дуняша занята, нам делать всё равно нечего, – повторяла она, спускаясь по лестнице с самоваром в руках. Снежка торопилась за ней с горой пустых тарелок на подносе. – Чего зря сидеть, переживать? Уберём за собой, самовар вскипятим заново. Как Лика родит, будем чай пить. Хотя нет, я уж точно чего-нибудь покрепче. Тебе можно уже пить?

– Не знаю, – пропыхтела Снежка, сворачивая за Маргаритой на кухню. – Я и не пробовала ещё ни разу.

– Вот и попробуешь, – заявила Маргарита, со стуком опуская самовар на стол. – Пивка, там, или бокал вина. Так, где тут кто? Задрыхли, что ли, все?

Оказалось, что кухарки и поварихи возятся с малышом Яси. Маргарита умильно потетёшкалась с мальчонкой, расспросила молодую мать, как та и что, и разогнала дворню по местам. Удивительно, но её слушались не хуже, чем новобранцы на стрельбище.

Велев вскипятить самовар и заварить чай, Маргарита оторвала Снежку от Яси с малышом, и они бегом вернулись обратно. Ничего пока не произошло.

Маргарита подходила к двери, пыталась, как Снежка, подслушать. Кроме глухих стонов и редких приглушённых возгласов, ничего больше слышно не было. Снежка порывалась войти, посмотреть, помочь, спросить, скоро ли. Маргарита отговаривала, хотя сама пару раз едва удерживалась, чтобы не рвануть дверь.

Несмотря на поздний час во дворце, кажется, никто не ложился. Устав сидеть в одной комнате, Маргарита выходила размяться в коридор, подышать воздухом на балкон. То тут, то там к ней подходил кто-нибудь из слуг, охраны или администрации, осторожно интересовался, как царевна и скоро ли наследник? Маргарита пожимала плечами, отвечала, что сама не в курсе.

Проходил час, второй, третий. Глухие стоны и крики за дверью то усиливались, то прекращались. Снежка уже вся извелась, то и дело теребя Маргариту и взволнованно гадая, не случилось ли каких осложнений.

Маргарита тоже была не в лучшем состоянии. Когда принесли самовар с вареньем и чаем, она уже не смогла заставить себя сесть за стол.

– Так, ещё десять минут – и вхожу! – пообещала она, посмотрев в очередной раз на часы. – Сколько можно уже?!

Было без десяти пять. Роды шли восьмой час, и Маргарита была уже на грани. Она едва держалась на ногах, но и усидеть не могла, вскакивая через несколько секунд.

– Я с тобой! – тут же откликнулась Снежка.

– Если нас пустят, – проворчала Маргарита.

Царица вполне могла и закрыть дверь, и заколдовать, чтоб не мешали, чего уж там. Но всё-таки… всё-таки… если бы что-то не так шло, наверное бы, они уже знали, пыталась успокоить себя Маргарита.

Короткий резкий стук в дверь заставил их со Снежкой вздрогнуть и синхронно повернуть головы. Вошёл Коломна.

Маргарита с первого взгляда поняла, что дьяк встревожен и взвинчен до предела, едва ли не больше, чем они. Но, едва ли не единственного во всём дворце, его беспокоили не роды и не состояние Лики с младенцем, а что-то другое, явно проходящее по его непосредственному ведомству.

В руках у него было два письма со сломанными печатями. «Неужели он даже сейчас может работать?» – со странной смесью раздражения и восхищения подумала Маргарита. Она бы ни за что не смогла, хоть убей.

– Чего тебе?

– Скоро у вас тут? – Коломна кивнул на дверь за спиной Маргариты.

– Сама хотела бы знать! – Маргарита невольно посмотрела через плечо. – А у тебя-то что?

– Государыня срочно нужна, – Коломна взмахнул письмами перед носом Маргариты. – Безотлагательно. Нужно сейчас же что-то решать.

– Коломна, блин! – прошипела Маргарита, пихая дьяка в грудь. – Ты с ума сошёл! Там Лика рожает, Марья восьмой час на ногах. А ты со своими писульками?! Подождут!

Снежка крутила головой, непонимающе моргая покрасневшими за бессонную ночь глазами.

– Не подождут! – мотнул головой Коломна. – Круглый примчал из Вестлана. Дурные вести…

– Круглый?! – воскликнула Маргарита. – Так, Снежка, ты тут погоди. Мы на минутку, потолкуем снаружи.

Она схватила Коломну за рукав и выволокла за собой в коридор. На подоконнике первого окна действительно сидел Колобок. При виде Маргариты он тут же вскочил на коротенькие ножки, захлопал с готовностью глазами.