Шёпот звёзд

В городе не было никаких растений, а воздух подавался из терраформирующих капсул между городами, которые автоматически воспроизводили и очищали воздух, а очищать его нужно было не только от углекислого газа, но и от вредных примесей многочисленных производств. Люди решили максимально рационально использовать пространство планеты и очистить его от своих же «лёгких».

— Здесь всё такое серое, — печально сказал я, не отрывая глаз от происходящего за стеклянной стеной.

— Эффект металла. Растения растут на богатых планетах. Не выгодно сохранять их там, где централизуется производство.

— Мы можем выдвинуться сейчас? — я посмотрел на друга.

— Да, я только предупрежу командира солдат. Мы можем посмотреть город с воздуха. Сутки здесь длятся сорок часов, и до заката ещё уйма времени.

— Нет, — покачал я головой, — я бы хотел пройтись. Приблизиться к этой планете.

— Как пожелаете.

Отряд вооружённых солдат подошёл к дверям моей комнаты через пятнадцать минут. Меч брать я не стал. Он всё равно не сравнится с плазменным оружием этих бравых вояк. Все наши охранники были одеты в такие же чёрные костюмы, как и тот, что я позаимствовал у Макрона при побеге с Лоракса.

Мы спустились на поверхность планеты на том же гравитационном лифте. Люциус шёл подле меня, а солдаты старались идти вокруг нас. Это напрягало и загораживало обзор.

— А нельзя попросить их расступиться или оставить хоть какое-то пространство перед нами? — возмущённо размахивая руками перед собой, спросил я у Люциуса.

— Для безопасности так лучше не делать.

— А я могу настоять? — хитро поглядывая на него, я не оставлял выбора.

Люциус в ответ только усмехнулся и тут же велел солдатам освободить пространство перед нами. Так-то лучше.

Сверху гудело множество пролетавших рядами катеров. Весь этот мир казался серым. Сотни оттенков чёрного и серого металла, безоблачное небо и едва заметный смог создавали печальную картину.

— Куда здесь можно сходить?

— Эм… обратно в нашу башню. Эта планета не приспособлена для туристов.

— Тогда, куда ходят рабочие?

— Они живут в подземных ярусах, там общежития и квартиры для семей. Для них тут тоже мало развлечений. Люди едут работать вахтами по несколько стандартных лет. А те, кто победнее, и не могут позволить себе часто летать между мирами, живут здесь семьями дольше. Это, по сути, планета-завод. Магазинов тут нет — всё, что нужно, можно заказать через инфо-датчик. Каждый может воспользоваться курьерскими службами. Так что, самое интересное — это бары, кафе и центры развлечений, расположенные под землей. Но там скапливается всякий сброд. Туда мы тоже не пойдём, — разъяснил Люциус и слегка нахмурился, давая понять, что глупостей я успею наделать и в другом месте.

— Я бы не хотел тут жить, — с грустью констатировал я, пиная чёрные камешки под ногами.

— Поэтому ваш дворец на Лораксе, — усмехнулся мой друг. — Там есть всё, что можно пожелать.

— А разве другие люди этого не достойны?

— Это слишком тонкий вопрос, чтобы я мог ответить наверняка.

— Если сравнивать с планетами других рас, то тут очень даже неплохо, — размышлял я вслух.

— Имеете в виду галактику Альсон? — Люциус вдруг резко изменился в лице.

— Не только… — ответил я и замолчал, разглядывая унылые окрестности.

Мы без толку слонялись по городу до заката, чему были совсем не рады сопровождавшие нас солдаты, но вида не подавали. Люциус расспрашивал меня о моих странствиях, и я, конечно же, всё в подробностях ему рассказывал, и сам удивлялся, как это остался жив до сих пор. Начинало темнеть, когда мы направились обратно к башне другим маршрутом.

После захода солнца город озарился множеством ярких огней. Темноту разгонял свет башен с прозрачными стенами. Из-за этого в гидролампах на улицах не было надобности. Мало, кто ходил тут пешком, как мы. Я то и дело поглядывал наверх: катера и прочие воздушные корабли излучали свечение самых разнообразных цветов. А шлюзы башен для космических кораблей открывались с мигающим светом для ориентации в темноте.

Мы с Люциусом решили сократить путь до башни через подземный тоннель. Там было подозрительно тихо. От напряжения внутри не спасало даже потолочное освещение. Люциус велел солдатам быть наготове.

Тихо и спешно мы продвигались вперёд. Как вдруг нас осветили огни небольших портативных фонарей, и передние солдаты остановились. Огоньки стояли неподвижно. В один момент их свет погас, и потолочное освещение тоже разом выключилось. Перед глазами встал дым, от которого я начал задыхаться и отключаться. Впереди слышались плазменные выстрелы наших солдат. Но, похоже, у нападавших было куда более мощное оружие отражения, все выстрелы плазмы летели назад. Что-то металлическое падало на асфальт. Дым настолько сковал меня, что я был не в силах до конца понимать происходящее. Закашляв, я упал на колени и потерял из вида Люциуса. Один из солдат лежал передо мной. По звуку я понял, что упал ещё один. А потом перед глазами осталась только тьма…

Я очнулся в тускло освящённом помещении без окон. Голова разрывалась от боли. Мне пришлось долго собираться с силами, чтобы встать на ноги и осмотреться. Стены по цвету напоминали обшивку корабля, этот оттенок серого ни с чем не спутать. Одной рукой я держался за голову. Набравшись сил, я смог выкрикнуть: «Есть здесь кто?», и так несколько раз. Никакого ответа.

Я обошёл большую квадратную комнату несколько раз. Ещё раз убедился на ощупь, что обшивка сделана из видоизменённого прочного углерода, которым покрывают космические корабли, чтобы те могли выдержать квантовые прыжки. В центре помещения располагался круглый разъём для подсоединения двигателей. Диаметром примерно в три метра. Осмотрев его, я предположил, что это камера для испытаний квантовых двигателей, что значило только одно — самому мне отсюда не выбраться. Если квантовые двигатели не способны повредить обшивку, то я подавно не смогу, сколько бы звёздной энергии у меня ни было. Стык двери было почти невозможно найти: помещение оказалось задраено на молекулярном уровне.

Неожиданно раздался цифровой голос из динамиков, находящихся где-то под обшивкой камеры:

— Тебе отсюда не сбежать, — за фразой последовал отвратительный оцифрованный смех.

— Зачем я вам нужен? — крикнул я, и мой голос эхом отразился от стен.

— Мы не хотим тебя убивать, мы не противники власти, — голос снова засмеялся.

— Тогда кто вы? — спросил я уже без крика.

— Нам всё равно, что с тобой будет. Тебя оказалось очень легко поймать, Маркус Гиронимус! Как такой дохляк прошёл испытание? — голос засмеялся ещё громче.

— Что вам нужно?


— Выкуп, — теперь цифровой голос говорил серьёзно. — Возможно, мы выпустим тебя, как только твоя семья заплатит.

— Что значит, «возможно»? — возмущённо закричал я.

Ответа не последовало.

Много часов без еды и воды я сидел в этой камере. Самое ужасное, что из-за толстой обшивки стен у меня не было возможности связаться с моей звездой, не чувствовался её шёпот внутри. Ходить надоело, я присел в угол и от скуки уснул. Не знаю, сколько минут или часов я проспал, но меня разбудил тот же цифровой голос из динамика:

— У меня для тебя плохие новости, — говорил он чётко, с яростной интонацией в голосе.

Я сразу проснулся, глаза ещё слипались, но я всё же спросил:

— Какие?

— Ты знал, что у твоей семьи есть негласное правило?

— Какое? У них много правил, — тяжело вздыхая, ответил я.

— Оказывается, они никогда не платят выкуп за пленных членов своей семьи!

— И что же вы сделаете со мной? — прокричал я и вскочил с места, озираясь по сторонам.

— Ничего! Без платы мы не можем тебя выпустить.

— Я же умру тут! — кричал я во весь голос и колошматил по обшивке камеры. — Вы можете уйти и удалённо открыть двери!

— Это не в наших интересах!

— Выпустите меня!

Я прокричал последнюю фразу несколько раз, но динамик безнадёжно умолк. Ещё какое-то время ждал ответа, а потом потерял надежду. Похитители, похоже, были уже далеко отсюда.

Без воды обычный человек медленно умирает за две недели. А вот сколько может продержаться планетотворец? Если это камера для испытаний двигателя, значит, меня должны найти рано или поздно. Хотя, я не был ни в чём уверен. Похитители могли вывезти меня в один из соседних городов, и тогда поиски явно затянутся.

Сверхпрочная обшивка испытательной камеры не пропускала внутрь сторонние молекулы, и я не мог создать себе немного воды. Не мог воззвать к звезде, чтобы притянуть спасительную энергию и разнести здесь все к чертям. Но если без воды можно протянуть достаточно долго, то без воздуха нет. Хотя тут наблюдалась более благоприятная обстановка, чем в открытом космосе, в котором я уже не раз бывал. Если я смог выжить в столь неблагоприятных условиях тогда, — смогу и сейчас. Осталось только понять, как включить где-то внутри себя режим энергосбережения и глубокого сна, схожего с анабиозом.

Я лёг на углеродный пол, закрыл глаза и старался дышать очень медленно. Так прошло несколько часов, пока дыхание не остановилось. Я почувствовал, как меня медленно покрывала склизкая плёнка, и не стал двигаться. Множество мыслей не давали уснуть, несмотря на то, что пытался их отключить. В какой-то момент я приоткрыл глаза, что оказалось проблематичным. Перед ними оказалась склизкая полупрозрачная плёнка, которая не порвалась от движений моих век. От неё исходило тонкое голубоватое свечение, как от квантовых двигателей при работе. Возможно, я накапливал именно их остаточную энергию в самом помещении. Но для чего моё тело это делает? Только догадываясь об ответах на эти трудные вопросы, я не стал двигаться, чтобы не повредить эту самую плёнку.

Неизвестно, сколько часов я бы ещё пролежал так, периодически двигая только глазами, но свечение становилось всё насыщеннее и ярче. В какой-то момент тусклый свет комнаты погас, и гидролампы с искрами разлетелись в углах. Несколько осколков упали на меня, но сразу соскользнули вниз по плёнке. Теперь темноту пустой камеры развеивало одно моё собственное свечение.

Шли часы, а я всё ещё не мог уснуть: лёжа на спине, периодически закрывая глаза, осознавал всю свою обречённость. В какой-то момент стало тепло. Свечение полностью покрыло меня, так, что дальше голубого света ничего не было видно. Мне показалось, что я проваливаюсь. Тело постепенно уходило в толщу обшивки пола и медленно просачивалось вниз. Я поднял руки, положил их на грудь и так очень медленно скользил куда-то вниз. Вскоре увидел выше себя прожжённую углеродную яму. Оплавленные части повторяли силуэт моей фигуры. Я стал просачиваться быстрее. Выше меня остались несколько метров обшивки.

Шли часы, и я метр за метром просачивался сквозь днище камеры. Про себя надеялся, что это не цокольный этаж и не открытый космос, и я куда-то упаду. Так и случилось.

Сначала я почувствовал холодок по спине, потом ноги упали куда-то. А через пару минут я полностью приземлился на что-то металлическое. Мой странный кокон прожёг одну из гидроламп, осколки её разбросало в разные стороны. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы разорвать склизкую плёнку. Как только это произошло, свечение пропало. Тонкая прозрачная субстанция прилипла ко мне, и я брезгливо сбрасывал её остатки на пол. Мои волосы слиплись от слизи, и я еле смахнул её с лица и рук. Вся одежа пропиталась ею.

Я оказался посреди длинного коридора с одинаковыми металлическими стенами и не видел конца ни с одной из сторон. Не было даже лёгкого дуновения ветерка, которое могло бы подсказать нужное направление. И я пошёл в одну из сторон без каких-либо догадок, куда тут можно было бы выйти.

На этот раз шёл недолго и попал в отсек автоматической сборки двигателей. Людей не было, только множество роботов контролировали процесс сборки. Они не отреагировали на моё присутствие, и я двигался дальше. Это были простые механизмы, которые напоминали что-то гуманоидное, но полностью состояли из железа, проводов и способны были исполнять только одну предустановленную программу. Очередная функция по ограничению развития искусственного интеллекта, который и контролировал все возможные процессы на производстве.

Я осмотрел помещение, внизу которого находился. Роботы были заняты на конвейере, выпускавшем отдельные детали, которые по мостику передвигались выше и собирались на более высоких ярусах. На стенах был нагар, что придавало им чёрный, смоляной оттенок. А в воздухе висел смог с металлическим запахом, который исходил от станков, вытачивавших детали. В другом конце цеха я заметил лестницу, которая вела на ярус выше, и поспешил туда.

На втором этаже находился выход на парковку для погрузочных катеров. Людей также не было, скорее всего, из-за позднего времени суток на Домироне. Я только догадывался день или ночь сейчас. Катера активировались с помощью специальных кодов, которые мне были не известны. Пришлось отыскать лестницу на третий ярус, а, чтобы добраться до неё, я пересёк металлический мостик, проходивший над всеми производствами первого этажа. На третьем этаже мелкие детали обрабатывались более сложно устроенными роботами и также отправлялись по цепочке выше. Наверху, в сотнях метрах надо мной множество рук-щупалец собирали квантовый двигатель. Я не так хорошо в них разбирался, чтобы с первого взгляд определить класс этой чудо-техники, и, соответственно, понять в каком городе нахожусь. Но выше определённо должны были находиться люди.

Я потратил прорву времени на то, чтобы осмотреть десять ярусов производственного цеха. Но так никого и не встретил. На последнем, одиннадцатом, ярусе я смотрел на сборку квантового двигателя в нескольких метрах от меня. Остатки слизи на мне снова загорелись голубым свечением. Я ощутил приятное тепло на этих участках кожи. Обойдя двигатель по круговому металлическому мостику, увидел шахту гравитационного лифта. Впервые за столько часов на моём лице расплылась улыбка.

Лифт не заставил себя долго ждать. Я быстро шагнул на светившуюся красную поверхность и увидел сенсорные обозначения в стене. Там было множество непонятных символов, но только на одном красовалась притягательная надпись «Выход», на неё я и нажал.

Сначала лифт отнёс меня высоко вверх, а потом, сделав множество вертикальных поворотов, застыл на мгновение и снова устремился вниз. Ехал вниз гораздо дольше, чем изначально поднимался. Если верить Люциусу, то я мог попасть в общежитие работников, где мне могли помочь. Но нет…

Я вышел из шахты лифта в огромное белое помещение. Цех наверху показался бы по сравнению с ним крошечным. Меня ослепил яркий белый свет, и на несколько секунд я прикрыл глаза руками.

Передо мной выстроились сотни конвейеров, которые изготавливали вовсе не двигатели. Под стеклянными колбами автоматизированные аппараты плели самую настоящую плоть. Вдали я заметил нескольких андроидов, и поспешил спрятаться между рядами. Мимо меня на прозрачной магнитной дороге проходили руки и ноги ужасных созданий. Сверху конвейер проводил мгновенные реакции по изменению кремния и углерода. Из последнего сплавляли экзоскелеты непробиваемых панцирей. Кремний же преобразовывали в органические молекулы и отправляли на сборку мышц. Все эти органические детали припомнились мне в том существе, что напало на деревню на Ардентальте. Ту тварь не так-то просто было победить. А тут я насчитал уже сотни похожих скелетов! Только вот для чего их делали?

Тайком я выглядывал из укрытия, чтобы наблюдать за андроидами с металлическими человеческими лицами, которые бурно что-то обсуждали. Функцией ограничения искусственного интеллекта тут и не пахнет. На кого ни работали: на противников власти, искусственный интеллект или на мою собственную семью?

Я недолго ждал, чтобы андроиды в белых халатах отвернулись, и пошли к одному из конвейеров в противоположную от меня сторону. Тогда я быстро побежал обратно к лифту. Едва успел добежать до гравитационной платформы, как сработала сигнализация. Видимо, кто-то из андроидов вернулся и заметил меня. Ясный белый свет сменился мигающими красными огнями, и раздалась оглушительная сирена. Я активировал кнопку с изображением треугольника посреди панели управления в стене. И лифт понёс меня наверх. Высоко.

Я вышел на плоской крыше башни, где также располагался взлётно-посадочный пункт для небольших катеров. Но тут было пусто. Ничего, кроме обозначений для посадки. Мимо башни рядами пролетало множество воздушных судов. Солнце медленно восходило за моей спиной. Это были единственные краски жизни, которые хоть немного разукрасили серый вид города. Того самого города, по которому я прогуливался недавно вместе с Люциусом. Мне было тревожно за него.

Я кричал и махал руками в надежде быть замеченным. Через несколько минут из гравитационного лифта вышли уже другие, вооружённые, андроиды, а их лица были обтянуты искусственной кожей. Только вот сами лица были одинаковые. Я всё ещё размахивал руками. Андроиды ринулись в мою сторону, как только один из катеров замедлился и остановился в воздухе над башней. Люк открылся, и я стремительно забрался внутрь.

— Скорее! — проорал я, даже не взглянув на спасителя.