Шёпот зверя

– Пожалуйста, Ра, – тихо произнесла Вэл, без малейшего стыда слыша умоляющие нотки в своем голосе, – откройся мне, поговори со мной. Не молчи, и ты увидишь, ты поймешь. – Приоткрыла сухие губы, выпуская облачко белого пара. – Прошу тебя, пожалуйста.

Тень пробежала по лицу Раза, а потом его грудь поднялась в глубоком вдохе.

– Вэл, так будет лучше. Твое место там. Не со мной.

– Откуда ты знаешь? – Острые осколки в глубине души дробились и дробились, раня и разрезая мягкую кровоточащую плоть.

– Я знаю, – чуть слышно ответил Раза.

– Ты выгоняешь меня? – Вэл сморгнула повисшие на ресницах слезы и отвела взгляд в сторону, рассматривая случайный низкорослый голый куст.

– Нет, я не выгоняю тебя, – тихо сказал Раза, голос на краткий миг дрогнул, и Вэл была рада, что больше не слышала в его тоне холодное равнодушие.

Хотя бы так.

– Там твой дом. Там твой мир. Ты можешь начать жизнь заново.

– Ты сам не замечаешь, как противоречишь себе, – не зная, зачем и для чего говорит что-либо, выдохнула Вэл. – Ты грозишься убить меня и в то же время желаешь мне счастливой жизни. Раза, из тебя получился бы плохой актер.

– Прекращай, Вэл, хватит. Зачем ты цепляешься за меня? – И снова раздражение в его словах.

Вэл прижала задрожавшую ладонь тыльной стороной ко рту, потерла сухую кожу, чувствуя боль в треснувшей губе, а затем медленно опустила руку вниз.

Сердце болело, в груди словно кто-то выгрыз кровоточащую дыру, но Вэл лишь стиснула зубы, пытаясь привести рваное дыхание в относительное спокойствие.

– Я возьму это. – Кошель с деньгами глухо звякнул, подпрыгивая в дрожащих пальцах. В голубых глазах больше не было слез. Только боль, которую Вэл даже не пыталась скрыть. – В качестве компенсации за то, что ты сделал. Моя рука все еще ноет, Ра.

– Ты до конца будешь отрицать очевидное? – приподнял одну бровь Раза.

– А ты? – пожала плечами она.

Они оба замолчали, не отрывая друг от друга взглядов.

Вэл смотрела на Раза и не могла перестать думать о том, что больше никогда не увидит его. Что пройдет время, и все забудется, превратившись в историю, оставшуюся в виде смутных воспоминаний.

Историю, в которую никто и никогда не поверит.

Интересно, о чем думает Раза? Ему жаль? Ему больно? Вэл хотела верить, что это так.

– Наверное, ты прав, – наконец произнесла Вэл, и теплая открытая улыбка, стоившая очень многого, возникла на губах. Она увидела, как дрогнуло что-то в лице Раза, скользнув темной тенью и прячась в черных бездонных глазах. – Так будет лучше. Спасибо тебе за все. За то, что спас меня, что заботился обо мне. И что позволил мне вернуться.

– Вэл, – растерянно проговорил Раза, широко открытыми глазами смотря в улыбающееся лицо девушки.

Ну вот, Ра, теперь я верю тебе. Теперь я вижу тебя.

– И передай Зеффу, что… – Вэл замялась, пытаясь собрать витавшие в голове мысли в связное целое. – Не знаю. Я ведь даже не попрощалась с ним.

Она потерялась: внутри неприятно защемило, когда она мимолетно представила, как изменится лицо бородача, увидевшего, что его командир вернулся один.

– Скажи ему, что я буду скучать. И всем остальным тоже… скажи.

– Вэл, не нужно… – Грудь Раза тяжело вздымалась, голос казался сухим и надтреснутым, но Вэл больше не смотрела на него, повернувшись в сторону темного, неприветливого леса.

Там, вдалеке, ждал мир, в котором ей самое место. Мир, в котором не будет бессмысленной жестокости, не будет зверей, притворяющихся людьми, и не будет людей, сломавших жизнь ее и Раза и оказавшихся куда хуже зверей.

– Знаешь, я всегда хотела тебе рассказать, но как-то не пришлось. – Она не смотрела на Раза, краем глаза видя застывшую черную фигуру. – Мое имя… Вэл. Оно не полное. Меня зовут Валлери.


Она усмехнулась, чувствуя на языке нелюбимую округлость и плавность произнесенного слова.

– Мать, видимо, считала, что это красиво. Она назвала меня Валлери, а мне это имя никогда не нравилось. Напоминает коробку шоколадных конфет. – Кончики губ тронула улыбка. – Мадам, хозяйка борделя, в котором я жила, сократила его до Вэл. Вот так. Не знаю, зачем я говорю это тебе. – Она обернулась, найдя в себе силы на последнюю прощальную улыбку.

Если все должно было завершиться именно так – пусть Раза запомнит ее не в слезах. На слезы она еще найдет время.

Когда-то услышанные слова так некстати всплыли в затуманенной голове: «…с ней я… могу быть собой. Я могу быть тем, кто я есть, понимаешь? – Ты едва не прикончил ее, но смотри-ка, она успела затянуть на тебе ошейник».

Как же!

Будь оно так, разве Раза посмел бы закончить все? Разве он смог бы отказаться от нее?

Теперь это не имело никакого значения. Нельзя заставить любить себя.

Вэл всю свою жизнь хорошо помнила это правило, а если и забыла на какой-то краткий миг, то теперь имела полное право простить себя за это.

– Прощай, Ра, – глухо сказала Вэл, отворачиваясь от стоявшего за спиной мужчины. Сначала она не услышала ничего, а потом тихий голос произнес всего одно слово:

– Прощай.

Вэл поправила заплечный мешок, сжав в ладони кошель с тяжелыми, перекатывающимися под пальцами монетами, расправила плечи и шагнула вперед.

На полпути к городу ее пронзила яркая, обжигающая мысль. Она не вернула браслет!

Вэл остановилась, опустила глаза, дернула рукав куртки, и золотой браслет скользнул по запястью вниз.

Кроме воспоминаний, это все, что у нее осталось от Раза.



* * *





notes


Сноски




1




Пардус – кот-оборотень.