Шёпот зверя

– Границу? – ошарашенно произнесла Вэл, совершенно не понимая смысл произнесенного слова.

– Да, ту самую Границу, – кивнул Раза, печальными глазами изучая ее побледневшее лицо. – Как видишь, Страж не тронул тебя, ведь ты человек. Путь обратно всегда открыт для таких, как ты.

– Что? – тихо сказала Вэл. – А ты?

– Неужели ты об этом должна меня спрашивать? – хмыкнул Раза, покачивая головой. – Дозорным путь открыт в обе стороны. Но разве это важно?

Сердце, будто рыба, вытащенная из воды, билось и билось, ударяя по ребрам.

– Ра, я не понимаю. – Вэл врала сама себе. Все она понимала. Понимала так отчетливо, словно не было в ее жизни ничего яснее того, что сейчас происходило.

Она подмечала все детали, рассматривая стоявшего перед собой мужчину. Видела потемневшее лицо, впалые глаза, полные нескрываемой грусти, бледные губы.

Черная прямая прядь упала на высокий лоб, всегда открытый, и Вэл с трудом подавила в себе необъяснимое желание подойти и смахнуть непослушный локон.

– Что же, я хотел довести тебя дальше, но раз уж ты сама поняла, куда мы идем, то, наверное, нам придется проститься здесь, – ровным, не выдающим никаких эмоций тоном произнес Раза.

– Что? О чем ты говоришь? – с горечью, поселившейся на корне языка, проговорила Вэл.

Глупый, пустой вопрос.

– Пришла пора прощаться, Вэл, – спокойно и излишне серьезно сказал Раза; черные глаза его померкли, будто лишившись внутреннего света. – Если ты пойдешь прямо, то через пару часов, может, и быстрее будешь дома.

Вэл молчала, обалдело смотря на стоявшего рядом мужчину.

Он так спокоен. Как всегда, держит себя в руках, даже когда сердце разрывается на части.

В последнем Вэл не сомневалась ни капли.

– Что ты несешь, Ра? – наконец выдавила она из себя. – Что за бред?

– Это не бред. Ты и сама видишь, где мы. – Раза обвел лес глазами, а затем остановил свой взгляд за плечом девушки. – Иди домой, Вэл. В свой мир.

– Нет. – Вэл резко мотнула головой. – Какой дом? О чем ты? Я не понимаю…

Вот оно – то самое.

Она видела это в Раза, замечала в нем нечто тревожное, и теперь ей пришлось столкнуться с этим лицом к лицу.

Внутри все рушилось и крошилось, разламываясь на сотни осколков. Поцарапанная душа начала кровоточить, и Вэл глубоко втянула носом холодный воздух.

Спокойно. Просто дыши.

Раза был собран и хладнокровен, точно не замечая состояния Вэл и будто не чувствуя ровным счетом ничего. Только его блеклые мутные глаза, за которыми скрывалось что-то дикое, мрачное и темное, говорили об обратном.

– Ты вручила мне свою жизнь, помнишь? Как же давно это было, – задумчиво произнес он. Короткая печальная улыбка скользнула по его губам. – Сегодня я возвращаю ее тебе. Она не нужна мне, как я и говорил. Ты свободна и можешь вернуться домой.

Вэл медленно моргнула, рассматривая бледное худое лицо с высокими скулами в обрамлении черных волос.

– Домой? – растерянно проговорила она, опуская глаза и упираясь взглядом в собственные сапоги. – А как же ты?

– Я? – Черные брови удивленно сдвинулись. – А что я?

– Ты, – Вэл сглотнула возникший в горле горький вязкий ком, – пойдешь со мной?

– Что? – Нервный смешок, вырвавшийся изо рта Раза, заставил ее закусить губу. – О нет, конечно. Ваш мир не для меня. Как и мой мир не для тебя.

Раза шагнул вперед, выуживая из кармана своей кожаной куртки небольшой сверток.

– Вот, возьми. Поменяешь где-нибудь, выдашь за чужеземные. Думаю, твои уличные связи помогут и никто не задаст ненужных вопросов. Этого хватит на первое время.

Вэл застыла, смотря, как рука в черной перчатке вкладывает в ее бледную ладонь с сухой от мороза кожей темный кошель. Глухо звякнули монеты, Вэл будто окоченела, рассматривая кожаный шнурок с узелком на конце.

– Ты… – теряясь, пробормотала она, – Ра…

– Уходи, Вэл, не нужно долгих прощаний, – отрезал Раза, отступая на шаг. – Просто иди, и все.

Вэл стиснула пальцы, чувствуя сквозь тонкую ткань полотняного кошеля круглые ровные грани. Ладонь внезапно вспотела, словно на улице было жарко. Она подняла голову, ощущая, как жар прилил к щекам. Голова немного кружилась, точно Вэл залпом выпила полный бокал вина.

– Когда ты придумал это? Привести меня назад? – выдавила она из себя.

– Какая разница? – нахмурился Раза, разглядывая опустошенное, горевшее огнем лицо.


– Просто ответь мне, Раза, – упрямо потребовала Вэл. – Просто ответь.

– Когда я понял, что у меня нет иного выхода, – ответил он безразличным тоном, таким сухим и лишенным эмоций, что Вэл на миг почувствовала себя так, словно кто-то выбил из легких весь воздух.

Она молчала, впервые, казалось, не находя ни единого слова. Она медленно обернулась, всматриваясь в темный густой лес.

Пару часов, сказал Раза, и она будет в своем городе.

Всего пара часов – и все изменится. Она снова вступит на грязные улицы, увидит серые облупившиеся стены и вдохнет морозный воздух родного дома.

Значит, вот оно как.

Раза решил, как покончить со всеми проблемами – нужно просто избавиться от своей Второй. Вэл задумчиво повернулась к молчавшему мужчине, пытаясь уловить в его бледном худом лице хоть какие-то эмоции.

– Значит, вот так просто? – спросила Вэл, едкий горький смех прорвался из сухих потрескавшихся губ. – Ты привел меня сюда, вернул, как надоевшую тебе игрушку, не спросив моего мнения. Ра, ты не изменяешь себе.

– Я могу убить тебя, – безразлично ответил Раза, смотря прямо в глаза. – Сейчас. Никого не интересует твоя судьба. Так будет лучше, Вэл?

– А у тебя всегда только крайности на уме? – Вэл никак не могла заставить себя бояться застывшего перед ней высокого черноволосого мужчину.

Уж извини, баргест, но кролик не боится ни тебя, ни твоих угроз. Потому что ты сам в них не веришь.

– По-другому ты не умеешь? – Голубые глаза сверкнули легким безумием. – Ты угрожаешь мне, чтобы я оставила тебя и ушла. Тебе не кажется это странным?

– Вэл, уходи, – терпеливо произнес Раза, смотря на нее так, будто она начала докучать ему. – Прекрати этот ненужный разговор.

Вэл окутала невероятная печаль с привкусом боли. Монеты, которые она сжимала правой рукой, грели руку и казались тяжелыми, выплавленными из свинца.

Монеты искупления, не так ли?

– Знаешь, я круглая дура, – медленно начала Вэл, не опуская повлажневших глаз. – Но я не хочу уходить.

Дернулся в нервном движении кадык Раза, и на краткий миг замешательство и сомнение пустили туман в черные глаза.

– Ты так жесток со мной, – понизив голос, продолжила Вэл. – И больше всего на свете я хочу оказаться дома, но… – Она сглотнула, глубоко и часто дыша. – Я не хочу терять тебя.

Воцарилась звенящая тишина, мрачные серые сумерки овевали все вокруг. Признание вырвалось легко, так естественно, словно только того и ждало – момента, когда можно будет скользнуть из бледных, потрескавшихся губ и обрушиться на Раза, глаза которого вдруг стали жесткими и невероятно холодными.

– Я никогда не принадлежал тебе, чтобы ты могла потерять меня, – грубо сказал он. – Прекращай, Вэл, ты ведешь себя как влюбленная девица.

Вэл не удивилась его словам и надменному выражению лица.

Каждый защищает себя как может. А Раза не умел по-другому.

– Ну вот, ты снова, – тихо проговорила Вэл. – Теперь ты высмеиваешь меня. Почему?

Раза дернул верхней губой, пряча неприятный оскал.

«Он злится на меня, – с каким-то охватившим равнодушием поняла она. – Злится на меня, потому что хочет мне верить. Ну не смешно ли».

– Вэл, иногда мне кажется, что я разговариваю с глупой леди, которая из упрямства напялила на себя штаны, – насмешливо произнес Раза.

– Ну да. Только я не леди, и ты это знаешь. Может быть, будь я ею, все было бы по-другому, – сказала Вэл с необъяснимой пустотой в голосе. – А тебе не приходило в голову, что я действительно влюблена в тебя?

Сердце живо отозвалось на сметающие ее саму важные слова. В груди неприятно, тягуче и болезненно заныло.

Раза стиснул зубы, Вэл увидела, как сжались его кулаки.

– Я не хочу слышать от тебя это, – жестко отрезал он, прищуривая сверкающие темные глаза. – Я не хочу выяснять с тобой отношения, которых нет.

– И виновата в этом я, не так ли? – равнодушно спросила Вэл, задавая вопрос скорее себе, чем мужчине, темная фигура которого незримо отдалялась от нее с каждым произнесенным словом.

Раза молчал, а Вэл внезапно сбросила свое оцепенение, с охватившим волнением понимая, что все происходящее не какой-то дурной сон, а самая настоящая явь, которая обрушилась на нее так внезапно.

Каждое слово, каждый жест Раза говорил, что все кончено.

Нет, неправильно.

Их отношения – кривые, будто сломанные ветви, не имели никакого будущего, но сейчас Вэл думала вовсе не об этом.

Она думала о том, что если повернется и пойдет вперед, оставляя за своей спиной этого человека, этого зверя в человечьем обличье, то больше никогда не увидит его.

Никогда. И не будет ничего – ни хорошего, ни плохого. Ни боли, ни слез, ни радости. Не будет вообще ничего.

С трудом собирая последние силы, Вэл подняла блестящие влагой глаза, с надеждой смотря в неумолимое жесткое лицо.