Шёпот зверя

Раза промолчал, его грудь тяжело вздымалась, желваки ходили на острых скулах; он дернул щекой, развернулся и вышел прочь, громко хлопнув жалобно скрипнувшей дверью.

Вэл совершенно не удивилась, когда на следующее утро Раза сказал, что хотел бы, чтобы она отправилась вместе с отрядом в дозор.

«Мне нет доверия, верно, – подумала Вэл, наблюдая за непроницаемым лицом Раза. – Ну так держи меня при себе, потому что нам обоим очевидно, что я нужна тебе».

Интересно, как надолго его хватит? Как надолго у Раза хватит его необъяснимых чувств, заставляющих стискивать зубы и терпеть рядом с собой предательницу, да еще и шлюху?

Это было неимоверно горько и одновременно очень смешно.

– Купи мне лошадь, – пожав плечами, равнодушно ответила Вэл. – И я вся к твоим услугам, командир.





Глава 34




Мороз пробирал до костей. Вэл, спрятавшись под широким, отороченным мехом капюшоном, низко наклонила голову, рассматривая собственные руки в утепленных кожаных перчатках, сжимающие поводья лошади. Широкие бока кобылы плавно перекатывались под пятой точкой, которую она перестала чувствовать примерно с час назад.

И неизвестно, что было тому виной: крепчающий мороз или казавшееся крайне неудобным седло.

Вэл искоса посмотрела на прямую фигуру Раза, черная лошадь которого шагала чуть впереди. Конечно, ему-то холод был явно нипочем. Он, казалось, не замечал ни дующего в лицо ветра, ни кусачего мороза. Как всегда, высок и тверд, как скала, и так же несгибаем.

– Эй, малышка, не свались с лошадки! Она же не деревянная, к которой ты привыкла! – Лошадь Рама поравнялась с кобылой Вэл.

Наездница вскинулась, пронзая дозорного недовольным взглядом.

– Малышка? – насупившись, огрызнулась она. – Иди ты к дьяволу, Рам, понял?

– Ой какая суровая, – рассмеялся дозорный, покачивая головой. – Уже боюсь! Ударишь меня лопаткой для песка?

Вэл приподняла одну бровь, выпрямила спину и огляделась, высоко задрав нос, будто принюхиваясь. Рам недоуменно посмотрел на нее.

– Эй, никто не чувствует? – громко спросила Вэл, ловя на себе удивленные взгляды Кара и Зеффа. – Такое чувство, что среди нас немытая собака. Ужасно воняет мокрой псиной.

Дозорные громко захохотали, а Рам, побагровев, сплюнул на щедро покрытую снегом дорогу и отвернулся от Вэл.



У входа в горный проход путешественников встретил отряд городских стражников. Небольшой, человек десять, но вооруженный до зубов.

Вэл дернула поводья, останавливая лошадь и наблюдая, как Раза направляет свою новую, молодую черную кобылу к старшему.

– Ну что тут у вас? – приветственно кивнув головой, спросил он.

– Да пока спокойно. Кряквы только вчера лезли, а так полная тишина. Даже странно, – повел широкими плечами старший отряда. – У тебя новенькая, Раза? Решил взять Вторую с собой?

Вэл не удивилась. Она давно уже поняла, что в этом городе ни от кого не может быть никаких тайн.

– Да, пусть развеется, – ровно отозвался Раза. – Будет полезно.

– И тебе полезно, – сально подмигнул мужчина, мгновенно вызывая у Вэл тошнотворные позывы. – Три месяца в одиночестве – и откуда у вас такое терпение?

– Справляемся своими силами. – Тень улыбки тронула губы Раза.

Вэл сглотнула, загоняя тошноту внутрь противившегося желудка.

Что же, теперь ее прямо назвали полевой женой. Наверняка такие понятия этим нелюдям не были знакомы, хоть сути это и не меняло.

Чудесный, радужный, и главное, – добрый мирок.

– Ладно. – Раза натянул поводья, и лошадь нетерпеливо переступила передними копытами. – Счастливо оставаться!

– И вам, – отсалютовал ему мужчина с добродушным смехом. – Не замерзните там.

– Уж постараемся, – отозвался Раза, разворачивая кобылу.

На том разговор был закончен, после чего отряд продолжил свой неспешный путь. Они вошли в темный горный туннель, и Вэл услышала, как с шипением загорелись масляные факелы.

Кара кинул Кену зажженный факел, тот ловко поймал его одной рукой. По стенам тут же заплясали тени и яркие блики.


Вэл задумчиво посмотрела на спину Раза, сжала коленями бока лошади и, минуя недовольно покосившегося на нее и явно обиженного Рама, поровняла свою серую кобылу с черным лоснящимся боком.

– Привет, – тепло улыбнулась Вэл повернувшемуся к ней Раза.

– Привет, – ответил он и конечно же замолчал.

Вэл привыкла к его немногословности. Последние две недели они практически не разговаривали, да и не о чем им было говорить. Она перестала размышлять об этом, потому что ничто больше не трогало ее душу.

– Кто такие кряквы? – Голубые невинные глаза захлопали, обрамленные темными ресницами.

Раза неуверенно сглотнул, улыбаясь уголками губ.

Вэл гордилась собой. Она очень старалась быть милой. Настолько милой, чтобы у Раза не осталось никаких мыслей в голове, кроме одной.

– Довольно неприятные твари, – ответил он.

Колено якобы случайно коснулось ноги Раза – Вэл вновь расплылась в самой доброжелательной улыбке, на которую была способна.

Она не знала, что движет ею. Ей хотелось играть в эту игру. Хотелось испытывать чувства того, кто давно испытал ее.

С каждым шагом лошади милейший, но ненавистный город оставался все дальше за спиной, а у Вэл словно вырастали крылья. Она чувствовала себя свободнее, горный воздух пьянил и кружил голову.

И даже скользкие шутки больше не задевали. Все, чего она желала сейчас, – это играть в кошки-мышки с тем, кто даже не подозревает об этой игре.

– Это утки? – стараясь выглядеть излишне наивно, поинтересовалась она.

– Нет, – качнул головой Раза, – это ящерицы, которые зарываются в землю. Или снег. Довольно крупные.

– Ящерицы? – скривилась Вэл, ожидая совершенно другого ответа. – Серьезно?

– Серьезнее некуда.

– Разумные?

– Скорее агрессивные и вечно голодные. – Раза посмотрел прямо в непроглядную темноту и обернулся через плечо: – Кара, давай вперед.

– Ага, – отозвался тот, подгоняя упрямившуюся лошадь. Он поехал первым, высоко подняв громко трещавший факел и разгоняя кромешную тьму.

– Почему тогда они так называются? – Вэл не хотела отступать. Настроение у нее было отличное, и она сама не могла понять, что является тому причиной – то, что она покидает город, или это действительно опьянение свежим воздухом и новыми впечатлениями.

Мерно покачиваясь в седле, Вэл откинула пушистый капюшон, вдохнула полной грудью и почувствовала себя почти счастливой. Ей совершенно не верилось, что еще совсем недавно ее посещали мысли о том, чтобы разом покончить со всем этим.

– А здесь теплее, чем снаружи, – удивленно заметила она.

Раза согласно кивнул:

– Да, конечно. Здесь нет ветра и много горячих источников. Правда, до большинства невозможно добраться, но все же.

– Ну так что с этими крякушами? – Вэл бросила поводья лошади, наклонилась вправо и ткнула указательным пальцем в бок Раза.

Он изумленно воззрился на нее, и Вэл звонко рассмеялась его крайне удивленному лицу.

Это того стоило, ну, честное слово. Она почувствовала себя двенадцатилетней девчонкой, разбившей мячом окно всегда ругающейся соседки.

– Кряквами, – поправил ее Раза, прищуривая темные глаза. – Надень капюшон, ты заболеешь.

– Не-а, – мурлыкнула Вэл, – расскажешь – надену.

Она видела, каким взглядом смотрел на нее Раза. Она видела его лицо, в котором смешалось очень многое: и удивление, и растерянность, и нежность, которая проскальзывала так редко, что Вэл с трудом могла определить ее лишь по морщинкам в уголках его глаз.

Вэл наслаждалась. Она так устала от постоянного напряжения, висевшего между ними, что сейчас ее сердце, радостно и весело скакавшее в груди, переполняли озорные и игривые бесенята.

Пусть. Может быть, еще не все потеряно, может быть, еще есть шанс.

– Когда они нападают, то издают звук, похожий на утиный. – Улыбка скользнула по губам Раза. – Надевай капюшон.

– Нет. – Вэл ударила лошадь по бокам, и та спешно перешла на рысь, цокая копытами по каменному полу. – Я тебя обманула.

Она поехала впереди Раза, спиной чувствуя его взгляд на себе. Опустила голову, пряча улыбку, стиснула поводья и на несколько секунд прикрыла глаза, вслушиваясь в треск факелов.

Запах горящего масла, запах огня.

Она вырвалась. Она почти свободна. Она другая.

И Раза тоже другой. Нет города, нет площади, нет обвинений и наказаний. Все это осталось там – за спиной.