Шаг в Бездну

— Ты со своими длиннющими ногами погубишь меня, Рафаэль.

— Моя вина, что ты такая мелкая?

— Я нормальная. Мой рост выше среднего, а ты метр девяносто, наверное, — оглядела его, и сердце забилось сильнее.

— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил ангел, подхватывая меня на руки.

— Рафаэль! — взвизгнула я от неожиданности.

— Не дёргайся. Буду носить тебя на руках, раз не успеваешь.

— Не легче сбавить темп?

— Нет, — ухмыльнулся мужчина. И неожиданно спросил: — Поужинаешь со мной?



Глава 14 Разговор по душам



Я сидела на барной стойке и наблюдала, как Рафаэль готовит ужин. Он закатал рукава серебряной мантии, приоткрытой на груди треугольным вырезом и развевающейся у его ног словно юбка, собрал волосы назад и принялся нарезать овощи. Затем достал мясо из холодильного шкафа, заменяющего здесь холодильник. Поморщился, но промолчал. Приподнял кусок брезгливо двумя пальцами, положил на доску, взял нож и замер.

— Стейк, говоришь? — с отвращением посмотрел на мясо.

— И бокал вина. Отличное завершение вечера.

Я болтала ногами, не сводя с ангела глаз, стараясь запомнить, отложить в памяти образ, манеру держать себя, интонацию. От осознания своих мыслей зарделась. Взгляд упал на его грудные мышцы, и я легонько облизнула пересохшие губы, надеясь, что он не заметит. Хотя отчего — то казалось, что Рафаэль чувствовал, как бьётся моё сердце, слышал учащённый пульс и читал мысли, но виду не подавал.

— Этот кусок мяса был когда — то живым существом, — блондин брезгливо тронул мякоть пальцем, наблюдая кровяные разводы, вздохнул, но собрался резать. Я спрыгнула со стола и попыталась отобрать нож.

— Ну уж нет, Небесная. Ещё поранишься, — он подхватил меня и усадил обратно на стойку возле себя. Я закатила глаза, решив не уточнять, как жила без него в Терре. И, вообще — то, неплохо умела готовить, да и с ножом никогда проблем не было.

— Ты искусно владеешь мечом, не раз сталкивался со смертью и кровью, почему же вид мяса вызывает отвращение?

— Хороший вопрос, — ангел отрезал один стейк, а оставшийся кусок убрал в морозилку. Потом принялся добавлять специи. — Я ценю саму форму жизни. И всех живых существ. Они все для меня на одном уровне. Нет хуже или лучше. Человек — не вершина эволюции или пищевой цепочки, а лишь живое существо. Я дорожу коровой так же, как и леопардом или вурхийцем, таким, как Маршал. Испокон веков я защищал различные формы жизни и никогда не ставил одних выше других.

— Моя жизнь равна жизни коровы?

— Да, Скай, — кивок. — Представь, если бы из человека делали стейк? Сморщилась? А чем мясо коровы отличается от человеческого?

— Человек — разумное существо, и, насколько я помню, Господь не запрещал использовать скот для пропитания. Он создал животных для людей, а не наоборот.

— Правильно. Но корова тоже разумное существо, просто в твоём мире лишена возможности говорить, — ангел достал сковородку, налил немного масла авокадо и поставил на огонь.

Я облизнулась, осознавая, что не готова отказаться от куриных крылышек или мясного рагу. Рафаэль приподнял крышку кастрюли, показывая бурлящую воду и проверяя готовность картофеля, а затем закинул стейк на сковородку.

— Если придётся выбирать между мной и коровой, кого ты спасёшь первым?

— Обоих, — не раздумывая, ответил он. — Попытаюсь спасти даже ценой своей жизни. Но, — Рафаэль посмотрел на меня и брызнул водой в лицо, смеясь, — ты в приоритете. Не переживай, чужачка. Мы уже живём вместе, а ты предлагаешь спасти корову, которую я вообще не знаю.

— Ох, барин, утешил, — я взмахнула рукой, изображая комичный поклон, и покачнулась. Рафаэль моментально подлетел ко мне, предотвращая эпическое падение с барной стойки, и мы прыснули от смеха, поражаясь моей неуклюжести.

— Небесная, почему с тобой всегда что — то случается?

Архангел усадил меня обратно, при этом оказавшись слишком близко. Ощущение рук на моей талии и нежный взгляд отозвались сладкой тянущей негой по всему телу. Я машинально коснулась прядей на его голове, удивляясь их гладкости и вдыхая аромат мяты.

— Мне нравится цвет твоих волос, — сказала, отпуская локон и поражаясь собственной откровенности. И подумала, что ещё и запах, цвет глаз, походка, сильные руки и очаровательная улыбка. Правда, про остальное я не упомянула, избегая встречаться с ним взглядом и боясь, что он услышит мои мысли.

Рафаэль поднял брови, помолчал мгновение и вернулся к стейку.

— Что тебе сказала Роксана? — ангел завершал приготовления, но про вопрос не забыл.

— А ты упёртый, — играясь, толкнула кулаком его в плечо. — Она просто переживала за меня. Знаешь, другой мир и опасности повсюду, а я одна и, учитывая мою способность попадать в передряги, главный претендент на вылет, — усмехнулась.

— Небесная, — архангел схватил меня за запястье и серьёзно сказал: — Пока я рядом, с тобой ничего не случится. Неважно, в какие передряги ты попадёшь, — я спасу тебя, даже если придётся пожертвовать коровой.

Над последней фразой я угорала в голос и не могла остановиться.

— К счастью, мы выяснили, что я важнее коровы.

Пока я смеялась, Рафаэль накрыл на стол, расставил свечи и пригласил меня отведать его стряпню.

— Ты ничего не будешь есть, так?


— Выпью вина, — он достал бутылку и разлил по бокалам красную жидкость. — Такое ты точно не пила и никогда не попробуешь в Терре.

Я взяла бокал, понюхала и ощутила аромат винограда и нотки пряностей. На вкус вино оказалось чуть сладким, оставляло послевкусие лесных ягод, а специи добавляли некоторую терпкость. Алкоголь я не почувствовала вообще, будто его и не было.

— М — м–м, — сделала ещё глоток. — Невероятное вино! Нежный вкус и сладость с пряностями — потрясающе.

Пока я разрезала стейк, архангел сидел на стуле рядом и наслаждался напитком, поглядывая на меня и дожидаясь реакции. Я насадила маленький кусочек на вилку, макнула в брусничный соус и отправила в рот.

— Невкусно, Рафаэль, — отложила вилку и уставилась на него, подтрунивая.

— Что? — он чуть не выплюнул вино. — Серьёзно? Я безнадёжен?

— Прости, я перегнула палку, — накрыла его ладонь и погладила пальцы. — Вкусно, очень вкусно, спасибо.

— Девчонка, ты страх потеряла? — он негодовал, но в то же время улыбался. — Правда вкусно?

Я кивнула и отрезала ещё кусочек. Мы молча наслаждались обществом друг друга. Точнее, я смею надеяться, что Рафаэль тоже наслаждался и не думал, что без толку проводит время со мной. Он выглядел умиротворённым. Спокойным и весёлым.

— Какие у тебя есть увлечения, смертная?

— Хм — м… Ну, мне нравится фотографировать, рисовать и читать книги, — я сделала глоток вина. — Вот сейчас понимаю, что и по музыке скучаю.

— Ты любишь рисовать? — он смотрел внимательно. — И хорошо выходит?

— Не знаю. Мама говорит, что у меня талант, а Лиз — что я растрачиваю время попросту с фотографией и лучше бы рисовала. Но мне и камеру нравится держать в руках не меньше, чем кисточки.

— Интересно, — Рафаэль улыбнулся. — А нелюбимые занятия?

— Танцы, — я сморщилась и засмеялась. — Я ужасно танцую, просто ужасно. Настоящая раскоряка. Ни грации, ни пластики, ни чувства ритма.

— Не верю, — он отмахнулся. — Ты прибедняешься и явно напрашиваешься на танец со мной. Теперь я не успокоюсь, пока не увижу это собственными глазами.

— Прекрати смеяться. Я же серьёзно, — игриво бросила в него помидорку — черри. Рафаэль ловко поймал и кинул мне обратно. На удивление, я тоже поймала.

— Хорошо — хорошо, — аквамарины задиристо улыбались. — А что ещё не нравится?

— Не поверишь, но я дико не любила спорт и никогда не занималась — не бегала, не прыгала и не тренировалась, — пока ты не заставил.

— Это я заметил, — одарил меня многозначительной улыбкой ангел. — Но ты делаешь успехи. А сейчас нравится спорт или нет?

— Я начинаю входить во вкус, прочувствовала, в чём тут соль. Мне нравится достигать и перебарывать себя, — насадила мясо на вилку и откусила кусочек. — Блаженство, — облизнулась, зажмурившись.

— Ты так аппетитно ешь, что я проголодался, — показалось, его глаза потемнели и в голосе появились хриплые нотки. Не уверена, что он говорил про еду.

— Хочешь, я поделюсь с тобой?

— О — о–о, нет, — Рафаэль поморщился, и в аквамаринах снова появилась задиристая лёгкость. — Это выше моих сил. Точно не мясо. А по кому будешь скучать? — внезапный вопрос.

— Мамы не хватает, иногда так хочется почувствовать её тепло и заботу. К ней можно подойти и пожаловаться, поплакать в жилетку, и она поймёт, даст совет. И папы. Я тут одна. Непривычно. Им будет непросто, совсем непросто, особенно после… — замолчала и опустила глаза в тарелку. — И по Лиз скучаю. Она заставляла меня жить тогда, когда я не хотела. Подруга — весёлая, игривая и отзывчивая, иногда может быть занозой в заднице, как демон, — я засмеялась. — И красивая. Да, она очень красивая, поэтому Марк по ней слюни и пускает.

— Правда?

— Если бы ты видел её! Золотые глаза, белоснежные волосы и хитрющая улыбка… Хотя сомневаюсь, что вас, бессмертных, можно удивить красотой, — задумалась. — Вы вон какие выверенные, статные, совсем не как люди.

— А себя ты красивой не считаешь?

— Я же со стороны не вижу и оценивать не могу.

— А мне вот интересно, что ты о себе думаешь, — он прищурился.

— Я обычная девушка, не уродина, но и не писаная красавица. И на меня найдутся любители, так говорила бабушка, — засмеялась и загадочно добавила: — Знаешь, у всех разные критерии красоты. Кому — то я буду казаться гусеницей, а кому — то бабочкой.

Что же я творю? Неужели флиртую с ним? Нет, точно флиртую! Но ведь я совсем никудышная в этих вопросах! Вот Лиз потрясающе умеет владеть своим телом, глазами, манерой речи и может увлечь мужчин, а у меня такой способности никогда не было.

Я смотрела на него и ждала ответа. Хотелось, чтобы переубедил, сказал, что я ему нравлюсь. Пусть и завуалированное, но это было бы признание. Хотя о чём я? Скорее, солнце замёрзнет, чем ангел что — то почувствует.

— Гусеницей? — он сжал губы в тугую линию, и ни намёка на улыбку я не нашла. — Ты, верно, шутишь?

— Вот скажи, Рафаэль, а что ты не любишь в себе?

— Глаза, — неожиданно быстрый ответ и угрюмый взгляд. — Они — моё благословение и проклятье.

— Ты серьёзно? — я растерялась, а потом, махнув рукой, хмыкнула. — А что тогда любишь?