Сгорая дотла

– Ага. Не твое дело, малыш.

Он остановился и взял меня за руку, и я улыбнулась, увидев его напряженный взгляд, который был теплым и милым, но в то же время и голодным.

– Что?..

– Я знаю, что не должен этого говорить, но я никогда в жизни так сильно не хотел поцеловать тебя, – выдохнул он.

Он обхватил мои щеки ладонями, и я почувствовала, как таю в его объятиях.

– Алекс, иногда мне хочется…

– Чего? – прошептала я, ища его взгляд. – Чего тебе хочется?

– Чтобы мы снова оказались в банке.

Кэлли окликнула нас из лифта, и он, резко отпустив меня, отвернулся. Затем едва заметная тень улыбки коснулась его губ, и он взял меня за руку.

– Пошли. Нам пора.





Кэлли задавала миллион вопросов о коттедже, в котором она будет жить, когда настанет очередь Кори.

– Он рядом с пляжем? Правда? Близко? Туда можно добраться пешком или придется ехать на машине? Водить машину – отстой, потому что парковка обычно отстой. Там действительно есть гидромассажная ванна? Но не бассейн, верно? Хорошо. Гидромассажная ванна звучит здорово. Могу я принять ее? Сегодня вечером?

– Я еще не починил ее, детка, – сказал Кори. – Я не ожидал, что ты сегодня останешься у меня.

Кэлли надулась, но это продолжилось только до тех пор, пока она не придумала следующий ряд вопросов. На них отвечал Кори, а иногда отвечала и я, смеясь. Ее энтузиазм был заразителен и помог рассеять напряжение между мной и Кори.

– Мама говорит, что мы сможем пожить в твоем пляжном домике совсем недолго. Это правда? – спросила Кэлли.

Выражение лица Кори тут же помрачнело, точно облака закрыли солнце.

– Ну, Кэлли…

– Ты будешь жить с нами, Алекс? – Кэлли продолжала задавать вопросы.

– Только до следующей пятницы, – я избегала взгляда Кори. – И тогда все это будет в вашем распоряжении.

– О, – Кэлли нахмурилась. – Почему ты позволила нам там жить? Тебе не нравится твой дом?

– Нравится, – медленно проговорила я. – Но у меня есть еще один, в котором я буду жить.

– Это мило с твоей стороны, – она помолчала. – Папе не нравится, когда люди что-то делают для него.

Кори натянуто рассмеялся.

– Я здесь, между прочим.

– Это девчачьи разговоры, папочка, не слушай, – Кэлли повернулась ко мне лицом. – Мама считает, что люди совершают хорошие поступки только для того, чтобы получить что-то взамен.

– Она права, – сказала я. – С одной стороны. Но, с другой стороны, люди совершают хорошие поступки, потому что хотят отдать что-то. Даже если получатель – упрямый, гордый болван, который никому не позволяет отблагодарить его.

– Она говорит о тебе, папочка, – она хихикнула.

– Я так и понял, – Кори ухмыльнулся.

– Я не против, если ты поживешь с нами подольше, – сказала Кэлли, прикоснувшись к моей руке. Если ты хочешь. Мы не будем против, правда, папочка?

– Ну, я…

– Ты приятно пахнешь, Алекс, – выпалила Кэлли. – Как… когда заходишь в один из больших магазинов в торговом центре. Macy’s! Ты пахнешь, как Macy’s, – она толкнула Кори локтем. – Алекс приятно пахнет, правда, папочка?

– Я… да, – сказал Кори, не отрывая глаз от дороги. – Правда.

– Хорошо, – обрадовалась Кэлли, устраиваясь на своем месте между нами. – Это хорошо.






Глава 29




Алекс





Войдя в коттедж, Кэлли ахнула, когда увидела свою комнату, разглядывая все большими карими глазами.

– Боже мой, так красиво! Очень, очень красиво!

И она была права. Кори так быстро со всем справился, что я с трудом могла поверить в то, что он превратил убогую мебель, которую мы купили на блошином рынке, в то, что находилось перед нами сейчас, за столь короткое время. Комната была в точности как на эскизе, который он нарисовал, с белой кроватью, письменным столом и комодом, все было покрашено в стиле шебби-шик, и выглядело совсем не дешево.

Три стены были приятного лавандового цвета, а одна – бледно-зеленого. Не хватало пары штрихов и аксессуаров, но все уже выглядело красиво.

– Все это правда мое? – Кэлли прижала руки к груди в благоговейном трепете.

– Эм, ненадолго, дорогая, – тихо произнес Кори. – Я не собираюсь жить здесь слишком долго.

– Почему нет? – спросила Кэлли.

– Да, почему нет? – шутливо пробормотала я ему.

Но Кори не шутил.

– Мы просто не можем.

– Но здесь так хорошо, – Кэлли прыгала на своей кровати. – И тихо. Мамины соседи всегда включают громкую музыку и иногда обзывают друг друга плохими словами. Так же, как и в твоем старом доме, папочка. Этот дом самый красивый из всех, что я когда-либо видела.

Кажется, Кори растерялся. Я протянула руку Кэлли.

– Пойдем посмотрим остальную часть дома. Я покажу тебе твою ванную комнату.

– У меня есть собственная ванная комната? – Кэлли соскользнула с кровати.

– Вроде того, – я открыла дверь в ванную. – Обычно она для гостей…

– Потому что мы гости, – сказал Кори.

– Но чувствуй себя как дома, – прошептала я, пока Кэлли исследовала остальную часть коттеджа. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, ты же знаешь.

– Знаю, – ответил Кори. – Но не останусь. Просто это… не очень хорошая идея.

– Но Кэлли…

– Не для Кэлли, – сказал Кори. – Для меня.





На следующий день – в среду – Кори отпросился с работы, чтобы пойти на пляж с Кэлли. Они позвали меня с собой, но я отказалась, дав им возможность побыть наедине. После вчерашнего визита к отцу Кори я почувствовала, что излишне вторглась в их жизнь, вне зависимости от того, пригласили меня или нет.

Поздно вечером, когда настало время отвезти Кэлли домой, девочка задержалась у двери в свою комнату.

– Я хотела бы остаться здесь подольше. Мне очень хорошо спалось в этой кровати. Так сладко и тихо.

– Ты скоро вернешься, – пообещал Кори. – Через полторы недели.

– Это не скоро, – Кэлли тяжело вздохнула и закинула на плечо свою маленькую спортивную сумку. – Ты будешь здесь, когда я вернусь? – спросила она меня.

– Эм, нет, милая. Я… не буду.

– Ах, да, я забыла.

Кэлли нахмурилась, затем жестом подозвала меня поближе. Я опустилась на колени, и Кэлли приложила ладонь к моему уху.

– В субботу у папы день рождения, – прошептала она. – Он никогда тебе об этом не скажет, но я хочу, чтобы ты знала.

– Правда? Сколько ему исполняется? – прошептала я в ответ.