Сгорая дотла
Часть 32 из 76 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это потому, что он на мели? Или потому, что он занимается строительством, а не юриспруденцией? А может, потому что он не из нашего круга?
– Конечно, нет, – оскорбилась я, и это была первая искренняя эмоция за все время обеда. – Я просто думаю, что мне пойдет на пользу оставить ситуацию с ограблением позади. Я должна жить дальше. Забыть об этом, – я посмотрела Лайле прямо в глаза, встретив ее сомнительный взгляд. – Я выхожу замуж за Дрю. Мы решим наши… личные проблемы, а потом поженимся. И я не смогу этого сделать, если Кори будет присутствовать в моей жизни. Он слишком… отвлекает.
Глаза Лайлы широко раскрылись, и она поставила чашку с кофе, который собиралась пить.
– Боже мой, ты покраснела.
– Я никогда не краснею.
– Я знаю, но сейчас ты покраснела. Что произошло?
«Все. У меня с Кори все произошло».
Но как я могла сказать Лайле, что мы занимались сексом в разгар ограбления. Она бы лично отвезла меня к психиатру в ту же секунду.
– Ничего, – сказала я. – Ничего не произошло.
– Как он может отвлекать, если вы больше никогда не увидитесь? – она прищурилась.
– Потому что… – я вертела ручку в руках. – Мой мозг застрял в банке, а он был там. Разговор с ФБР помог, но я все еще думаю о нем… о Кори. Часто. Наверное, Антуанетта права. Мне нужно сходить к этому терапевту. Чтобы я могла жить дальше.
– Идем, – Лайла кивнула, – а то официант неодобрительно на нас смотрит из-за того, что мы занимаем столик.
Мы вышли из ресторана и стояли вместе под навесом у входа, пока парковщики подгоняли наши машины.
Лайла повернулась и взяла меня за плечи.
– Я люблю тебя, – сказала она, крепко обнимая меня. – И хочу, чтобы ты знала, что это нормально.
– Что нормально?
– Отпустить, – Лайла отпустила меня и отвела взгляд. – Поначалу это трудно. Когда я развелась с Тедом, я стала изгоем. В некотором смысле я и до сих пор изгой.
– Нет, Лайла…
– Да, Алекс. Рашида даже не смотрит мне в глаза, а если Минни еще раз жалостливо надует нижнюю губу, я дам ей по шее.
– Развод был… тяжелым? – спросила я и сразу выругалась. – Конечно, да. А я была ужасной подругой, заботясь только о своей работе.
– Да, ты была занята, – Лайла сухо улыбнулась. – Ты всегда занята. И я говорю не о том, что у тебя нет времени для меня. У тебя его нет даже для себя. Вот поэтому я не считаю, что твой отпуск продолжительностью в три недели – это плохо. И я думаю, что тебе стоит задуматься о том, почему ты краснеешь, когда упоминаешь Кори Бишопа, – усмехнулась Лайла. – Видишь? Тебе не нужен психотерапевт Антуанетты, когда у тебя есть я. Скажи мне, что ты чувствуешь по отношению к Кори?
«Желание. Я чувствую себя желанной для Кори. Но, Лайла, эта история гораздо сложнее, чем ты думаешь».
Но я не могла рассказать ей об этом. Рассказав об этом кому бы то ни было, тем самым я бы вынесла этот секрет из банка в реальную жизнь. К тому же муж Лайлы предал ее через несколько недель после того, как пообещал ей свою жизнь. Она никогда не поймет, если я расскажу ей правду.
Парковщик подъехал к обочине на «БМВ» Лайлы. Она помедлила, прежде чем сесть в машину.
– Когда я развелась с Тедом, люди, включая мою собственную мать, говорили мне, что я сошла с ума, позволив уйти такой добыче. И не важно, что «добыча» изменила мне с практиканткой через два месяца после нашей свадьбы. Их волновал не Тед. Их волновал образ жизни, из-за отказа от которого, как мне говорили, меня и считали сумасшедшей. Общие друзья, светская жизнь, стабильность доходов… – она посмотрела мне в глаза. – Если ты думаешь, что это важно, Алекс, я могу сказать тебе прямо сейчас, что это не так. Намного важнее быть счастливой. Будучи одинокой и отверженной, я чертовски счастлива.
Я посмотрела ей вслед.
«Счастлива. Я счастлива с Дрю. У нас есть некоторые… проблемы в интимных отношениях, которые нужно решить, но в остальном…»
Я дала чаевые парковщику и села за руль своего «Мини Купера». Воспоминание о поцелуе Кори было так свежо в моей памяти, словно это произошло только что. Я не могла вспомнить ни одного поцелуя Дрю. Ни одного.
Я вытащила визитку терапевта из сумочки и набрала номер, не дожидаясь, пока активируется Bluetooth-приемник в машине.
– Офис доктора Кинли. Чем я могу вам помочь?
«Помогите мне вернуть мою прежнюю жизнь».
Глава 20
Кори
Я стоял в больничной ванной комнате без рубашки. Люминесцентное освещение обесцветило розы, обрамляющие лицо Санта-Муэрте, покрывающее мышцу моего левого плеча. Джорджия всегда считала мою татуировку Святой Смерти ужасной, но мне она нравилась. Санта-Муэрте напоминала, что все мы смертны.
«Впрочем, как и выстрел».
Я изучал шрам на своей груди. Белый круг в верхней правой части грудной клетки, диаметром с трубочку, которую воткнул в меня врач скорой помощи. До этого я захлебывался собственной кровью. Был почти мертв.
Повернувшись, я оглянулся через плечо. Татуировка на моей правой лопатке была яркой, но мой взгляд был прикован к белому горизонтальному шву под ней, посредине спины, где мне вытащили пулю из легкого и заменили части двух ребер металлическими стержнями. Поверить не могу, что это было всего две недели назад.
Я глубоко, но медленно вдохнул. Аккуратно. Никакой боли. Словно в меня вообще никогда не стреляли. А теперь меня выписывают.
Я надел белую майку и поверх нее простую футболку. Мои джинсы сидели немного свободнее, но это было гораздо лучше, чем носить больничную рубашку, из-под которой видна задница. Я провел мокрыми руками по волосам и в последний раз взглянул на свое отражение.
– Я все тот же парень.
Только я им не был. Медсестры сказали, что все называли меня Всемирным Героем. Меня воротило от этой мысли.
– Ты спас пятьдесят три человека! – постоянно напоминали они мне.
Я не мог сказать им правду. Что в тот день я думал не о пятидесяти трех людях. Тот факт, что я отвлек Дракулу, облегчив копам их работу, был счастливым совпадением. Полиция спасла заложников. А я намеревался спасти только одну.
Только одну.
Но она ушла, и все, чем я мог похвастаться, – это два белоснежных шрама и куча долгов.
«Теперь Джорджия может забрать Кэлли хоть на Луну, как бы я ни пытался ее остановить».
Джорджия. До ограбления у нее была странная власть надо мной, она дергала меня за ниточки, чтобы получить желаемое, ловила меня на свою удочку, используя Кэлли в качестве приманки.
А теперь, когда она приходила навестить меня в последние две недели, – дважды и только один раз с Кэлли, – ее отрывистые комментарии о моей работе, моей жизненной ситуации, моем никчемном боссе ничего для меня не значили. Я закрыл на это глаза, мои мысли были заняты воспоминаниями об Алекс, спящей в моих объятиях в банке, и о внезапных, драгоценных мгновениях с ней в том кабинете, когда она была полностью моей.
«У нас есть десять минут…»
Почти таким же сильным было воспоминание о поцелуе в больнице. Это должен был быть поцелуй в щеку. Готов поспорить на свою тачку, самую дорогую вещь, что у меня есть. Но я повернулся… или это она сама… Я предпочитал верить в последнее. Этот поцелуй…
Такой контраст с жесткими, бесчувственными поцелуями Джорджии, которые случались, когда я был настолько глуп, что проводил с ней ночь. Были ли поцелуи вообще?! Все это было так давно.
Но Алекс…
Ее рот приоткрылся для меня, ее язык ласкал мой, пока мой орган не стал твердым, как камень, и я отчаянно хотел снова овладеть ею еще на одну ночь. Нет, каждую ночь.
Я отбросил подобные мысли, похоронил их глубоко вместе со всем остальным, чего я хотел от жизни, но не мог иметь, на что не мог заработать. Алекс ушла. Тот поцелуй был прощальным. Все-таки она из другого мира. Мира денег и привилегий, дорогих обедов и автомобилей. Она была благодарна мне за то, что я спас ей жизнь, и на этом все. Она вернулась к своей беззаботной жизни, и я ничего не мог с этим поделать.
– У тебя есть проблемы поважнее, – сказал я своему отражению.
Как я и подозревал, мой домовладелец выселил меня из убогой маленькой квартирки в Калвер-Сити. И пусть это была дыра, но в ней было две спальни, одна из которых для Кэлли, чтобы она оставалась у меня на выходные. Теперь этого нет, и тех выходных тоже нет.
Я прижал руку к груди, мое лицо исказилось от боли, и эта боль была еще хуже, чем от выстрела.
«Моя девочка…»
Я вышел из ванной. Вик Руис осматривал палату в поисках моих предметов, которые можно было бы бросить в сумку.
– Как раз вовремя. Я уже думал, ты в унитаз провалился.
– Привет, чувак, – сказал я. – Спасибо, что вы с ребятами спасли мои вещи. И спасибо, что позволил мне пожить у тебя несколько дней. Я ценю это.
– Por nada[8], дружище. Карла рада, что ты останешься у нас. Она будет откармливать тебя, пока ты не лопнешь. Будь осторожен.
– Я у вас долго не задержусь, но она может попытаться.
– Когда слушание?
– В пятницу.
– Через два дня? – Вик провел рукой по своим темным волосам. – Как ты собираешься найти новое жилье к этому времени?
– Никак, но я могу попросить судью дать мне отсрочку.
– Думаешь, он согласится?
– Я не знаю, – я сел в кресло и натянул рабочие ботинки. – Рэндалл говорит, что вернет меня на работу в понедельник, так что у меня по-прежнему есть работа…
– Стоп, стоп, ты собираешься выйти на работу в понедельник? – Вик покачал головой. – Я был здесь, когда док дал тебе указания, помнишь? Ты должен отдыхать еще как минимум две недели. Минимум.
– Конечно, нет, – оскорбилась я, и это была первая искренняя эмоция за все время обеда. – Я просто думаю, что мне пойдет на пользу оставить ситуацию с ограблением позади. Я должна жить дальше. Забыть об этом, – я посмотрела Лайле прямо в глаза, встретив ее сомнительный взгляд. – Я выхожу замуж за Дрю. Мы решим наши… личные проблемы, а потом поженимся. И я не смогу этого сделать, если Кори будет присутствовать в моей жизни. Он слишком… отвлекает.
Глаза Лайлы широко раскрылись, и она поставила чашку с кофе, который собиралась пить.
– Боже мой, ты покраснела.
– Я никогда не краснею.
– Я знаю, но сейчас ты покраснела. Что произошло?
«Все. У меня с Кори все произошло».
Но как я могла сказать Лайле, что мы занимались сексом в разгар ограбления. Она бы лично отвезла меня к психиатру в ту же секунду.
– Ничего, – сказала я. – Ничего не произошло.
– Как он может отвлекать, если вы больше никогда не увидитесь? – она прищурилась.
– Потому что… – я вертела ручку в руках. – Мой мозг застрял в банке, а он был там. Разговор с ФБР помог, но я все еще думаю о нем… о Кори. Часто. Наверное, Антуанетта права. Мне нужно сходить к этому терапевту. Чтобы я могла жить дальше.
– Идем, – Лайла кивнула, – а то официант неодобрительно на нас смотрит из-за того, что мы занимаем столик.
Мы вышли из ресторана и стояли вместе под навесом у входа, пока парковщики подгоняли наши машины.
Лайла повернулась и взяла меня за плечи.
– Я люблю тебя, – сказала она, крепко обнимая меня. – И хочу, чтобы ты знала, что это нормально.
– Что нормально?
– Отпустить, – Лайла отпустила меня и отвела взгляд. – Поначалу это трудно. Когда я развелась с Тедом, я стала изгоем. В некотором смысле я и до сих пор изгой.
– Нет, Лайла…
– Да, Алекс. Рашида даже не смотрит мне в глаза, а если Минни еще раз жалостливо надует нижнюю губу, я дам ей по шее.
– Развод был… тяжелым? – спросила я и сразу выругалась. – Конечно, да. А я была ужасной подругой, заботясь только о своей работе.
– Да, ты была занята, – Лайла сухо улыбнулась. – Ты всегда занята. И я говорю не о том, что у тебя нет времени для меня. У тебя его нет даже для себя. Вот поэтому я не считаю, что твой отпуск продолжительностью в три недели – это плохо. И я думаю, что тебе стоит задуматься о том, почему ты краснеешь, когда упоминаешь Кори Бишопа, – усмехнулась Лайла. – Видишь? Тебе не нужен психотерапевт Антуанетты, когда у тебя есть я. Скажи мне, что ты чувствуешь по отношению к Кори?
«Желание. Я чувствую себя желанной для Кори. Но, Лайла, эта история гораздо сложнее, чем ты думаешь».
Но я не могла рассказать ей об этом. Рассказав об этом кому бы то ни было, тем самым я бы вынесла этот секрет из банка в реальную жизнь. К тому же муж Лайлы предал ее через несколько недель после того, как пообещал ей свою жизнь. Она никогда не поймет, если я расскажу ей правду.
Парковщик подъехал к обочине на «БМВ» Лайлы. Она помедлила, прежде чем сесть в машину.
– Когда я развелась с Тедом, люди, включая мою собственную мать, говорили мне, что я сошла с ума, позволив уйти такой добыче. И не важно, что «добыча» изменила мне с практиканткой через два месяца после нашей свадьбы. Их волновал не Тед. Их волновал образ жизни, из-за отказа от которого, как мне говорили, меня и считали сумасшедшей. Общие друзья, светская жизнь, стабильность доходов… – она посмотрела мне в глаза. – Если ты думаешь, что это важно, Алекс, я могу сказать тебе прямо сейчас, что это не так. Намного важнее быть счастливой. Будучи одинокой и отверженной, я чертовски счастлива.
Я посмотрела ей вслед.
«Счастлива. Я счастлива с Дрю. У нас есть некоторые… проблемы в интимных отношениях, которые нужно решить, но в остальном…»
Я дала чаевые парковщику и села за руль своего «Мини Купера». Воспоминание о поцелуе Кори было так свежо в моей памяти, словно это произошло только что. Я не могла вспомнить ни одного поцелуя Дрю. Ни одного.
Я вытащила визитку терапевта из сумочки и набрала номер, не дожидаясь, пока активируется Bluetooth-приемник в машине.
– Офис доктора Кинли. Чем я могу вам помочь?
«Помогите мне вернуть мою прежнюю жизнь».
Глава 20
Кори
Я стоял в больничной ванной комнате без рубашки. Люминесцентное освещение обесцветило розы, обрамляющие лицо Санта-Муэрте, покрывающее мышцу моего левого плеча. Джорджия всегда считала мою татуировку Святой Смерти ужасной, но мне она нравилась. Санта-Муэрте напоминала, что все мы смертны.
«Впрочем, как и выстрел».
Я изучал шрам на своей груди. Белый круг в верхней правой части грудной клетки, диаметром с трубочку, которую воткнул в меня врач скорой помощи. До этого я захлебывался собственной кровью. Был почти мертв.
Повернувшись, я оглянулся через плечо. Татуировка на моей правой лопатке была яркой, но мой взгляд был прикован к белому горизонтальному шву под ней, посредине спины, где мне вытащили пулю из легкого и заменили части двух ребер металлическими стержнями. Поверить не могу, что это было всего две недели назад.
Я глубоко, но медленно вдохнул. Аккуратно. Никакой боли. Словно в меня вообще никогда не стреляли. А теперь меня выписывают.
Я надел белую майку и поверх нее простую футболку. Мои джинсы сидели немного свободнее, но это было гораздо лучше, чем носить больничную рубашку, из-под которой видна задница. Я провел мокрыми руками по волосам и в последний раз взглянул на свое отражение.
– Я все тот же парень.
Только я им не был. Медсестры сказали, что все называли меня Всемирным Героем. Меня воротило от этой мысли.
– Ты спас пятьдесят три человека! – постоянно напоминали они мне.
Я не мог сказать им правду. Что в тот день я думал не о пятидесяти трех людях. Тот факт, что я отвлек Дракулу, облегчив копам их работу, был счастливым совпадением. Полиция спасла заложников. А я намеревался спасти только одну.
Только одну.
Но она ушла, и все, чем я мог похвастаться, – это два белоснежных шрама и куча долгов.
«Теперь Джорджия может забрать Кэлли хоть на Луну, как бы я ни пытался ее остановить».
Джорджия. До ограбления у нее была странная власть надо мной, она дергала меня за ниточки, чтобы получить желаемое, ловила меня на свою удочку, используя Кэлли в качестве приманки.
А теперь, когда она приходила навестить меня в последние две недели, – дважды и только один раз с Кэлли, – ее отрывистые комментарии о моей работе, моей жизненной ситуации, моем никчемном боссе ничего для меня не значили. Я закрыл на это глаза, мои мысли были заняты воспоминаниями об Алекс, спящей в моих объятиях в банке, и о внезапных, драгоценных мгновениях с ней в том кабинете, когда она была полностью моей.
«У нас есть десять минут…»
Почти таким же сильным было воспоминание о поцелуе в больнице. Это должен был быть поцелуй в щеку. Готов поспорить на свою тачку, самую дорогую вещь, что у меня есть. Но я повернулся… или это она сама… Я предпочитал верить в последнее. Этот поцелуй…
Такой контраст с жесткими, бесчувственными поцелуями Джорджии, которые случались, когда я был настолько глуп, что проводил с ней ночь. Были ли поцелуи вообще?! Все это было так давно.
Но Алекс…
Ее рот приоткрылся для меня, ее язык ласкал мой, пока мой орган не стал твердым, как камень, и я отчаянно хотел снова овладеть ею еще на одну ночь. Нет, каждую ночь.
Я отбросил подобные мысли, похоронил их глубоко вместе со всем остальным, чего я хотел от жизни, но не мог иметь, на что не мог заработать. Алекс ушла. Тот поцелуй был прощальным. Все-таки она из другого мира. Мира денег и привилегий, дорогих обедов и автомобилей. Она была благодарна мне за то, что я спас ей жизнь, и на этом все. Она вернулась к своей беззаботной жизни, и я ничего не мог с этим поделать.
– У тебя есть проблемы поважнее, – сказал я своему отражению.
Как я и подозревал, мой домовладелец выселил меня из убогой маленькой квартирки в Калвер-Сити. И пусть это была дыра, но в ней было две спальни, одна из которых для Кэлли, чтобы она оставалась у меня на выходные. Теперь этого нет, и тех выходных тоже нет.
Я прижал руку к груди, мое лицо исказилось от боли, и эта боль была еще хуже, чем от выстрела.
«Моя девочка…»
Я вышел из ванной. Вик Руис осматривал палату в поисках моих предметов, которые можно было бы бросить в сумку.
– Как раз вовремя. Я уже думал, ты в унитаз провалился.
– Привет, чувак, – сказал я. – Спасибо, что вы с ребятами спасли мои вещи. И спасибо, что позволил мне пожить у тебя несколько дней. Я ценю это.
– Por nada[8], дружище. Карла рада, что ты останешься у нас. Она будет откармливать тебя, пока ты не лопнешь. Будь осторожен.
– Я у вас долго не задержусь, но она может попытаться.
– Когда слушание?
– В пятницу.
– Через два дня? – Вик провел рукой по своим темным волосам. – Как ты собираешься найти новое жилье к этому времени?
– Никак, но я могу попросить судью дать мне отсрочку.
– Думаешь, он согласится?
– Я не знаю, – я сел в кресло и натянул рабочие ботинки. – Рэндалл говорит, что вернет меня на работу в понедельник, так что у меня по-прежнему есть работа…
– Стоп, стоп, ты собираешься выйти на работу в понедельник? – Вик покачал головой. – Я был здесь, когда док дал тебе указания, помнишь? Ты должен отдыхать еще как минимум две недели. Минимум.