Сердцеед +1

Боже, снова эти бабочки в животе. Они не прекращаются. Кажется, что кто-то внутри щекочет, отчего ты можешь разразиться хихиканьем в любой момент без всякой причины (ну, кроме предвкушения, что меня вот-вот зацелуют до смерти). Черные кожаные сиденья холодят ноги. Перегородка между нами и Клодом поднята, поэтому, как только машина отъезжает, Сент берет мое лицо обеими руками и дарит мне легкий, нежный поцелуй.

— Спасибо, что поехала со мной.

— Спасибо, что пригласил... — Прежде чем я успеваю договорить, он начинает целовать меня. И я позволяю ему углубить поцелуй.

Мы превращаемся в единое целое в одно мгновение. Наши движения синхронны. Я чувствую его руки на своем теле, но моя голова где-то в космосе танцует рядом с Юпитером и считает кольца Сатурна. Похоже на кайф. Горячий, обжигающий кайф. Я немного теряю самообладание, забравшись на него, и провожу пальцами по мягким волосам Сента. Его горячий и влажный рот ласкает и целует мою шею.

Я чувствую себя подростком, целуясь с ним на заднем сидение автомобиля. Я не могу дышать. Просто позволяю ему делать то, что он делает, потому что это похоже на рай. Пальцы Малкольма играют с поясом моих шорт, рисуя круги и нежно поглаживая мою кожу. Я снова целую его и начинаю тереться об него. Сент стонет и хватает меня за задницу, притягивая меня ближе одной рукой.

Второй рукой он подбирается ко мне между ног и расстегивает шорты. Мое сердце бьется так громко, что, кажется, это единственное, что я слышу.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Он улыбается мне в губы, а затем медленно, лениво начинает выписывать круги на моей шее.

— Ни за что. Поцелуй меня, — умоляю я.

Он проделывает совершенно восхитительный путь обратно к моему рту.

— Я думал об этом весь день. — Он облизывает мои губы и целует меня с еще большей жаждой, чем раньше. Его руки опасно близки к тому, чтобы коснуться моих трусиков, но он продолжает ласкать мой живот.

Он отрывается от моего рта и спускается вниз по моей шее, посасывая, покусывая, пробуя на вкус.

— Господи, я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя в твоей квартире.

Я дышу как сумасшедшая. Я достигла предела, когда малейшее прикосновение к любой чувствительной части тела может довести меня до края.

Поэтому я рада, что его телефон начинает звонить.

— Работа? — спрашиваю я.

Что ж, когда он сбрасывает звонок, я понимаю, что это не по работе.

— Парни названивают. Хотят приехать, отпраздновать. Ти спрашивал, не хочет ли прийти твоя подруга Джина. — Он выжидающе поднимает брови.

Я наклоняюсь, чтобы провести пальцами по своим распухшим губам. Клянусь, Сент только что показал мне женский эквивалент «синих» яиц.

— Ему лучше держать свои лапы подальше от Джины. Но я напишу ей. — Я достаю телефон и отправляю ей сообщение.

Сент тоже тяжело дышит. Его волосы взъерошены.

— Тебе не нравятся Ти и Кармайкл?

— Я этого не говорила.

— Твои друзья тоже меня ненавидят.

— А вот и нет. Они были к тебе несправедливы, потому что не понимали, как себя вести.

Он думает об этом, затем откидывается назад и разводит руки, думая об этом еще немного.

— Окей. Давай поговорим о том, как это влияет на нас.

Я моргаю.

— Если тебе от этого станет легче, я уже поговорил со своими друзьями, Рейчел.

— Что значит «поговорил с ними»?

— Я сказал этим двум болванам, что ты мне нравишься, очень нравишься, и я ожидаю, что они будут уважать мой выбор.

— Я и не знала, что был выбор.

— У нас все серьезно, и я хотел им показать, что я не потерплю от них никакого дерьма. Если они оскорбляют тебя, значит они оскорбляют меня.

Этот разговор... я не могу.

Я смотрю на него.

— Сент, ты игрок, подобного которому этот город никогда не видел.

— Это то, что видит мир. А что видишь ты? — Он смотрит на меня с любопытством, начиная хмуриться. — Тахо устраивал для меня тысячу и одну вечеринку. Мне было весело. Вот что видели люди. Что я напивался и меня окружали девушки.

Я тоже хмурюсь.


— Тахо просто надеется, что ему тоже перепадет. И он так поступал, потому что думал, что тебе только это и надо.

— Но это не так. Верно? — Он пристально смотрит на меня. — Каждый уик-энд там собиралась сотня доступных женщин. Я мог бы выбрать любую. Без всяких условий и заморочек. Я хотел их. Снова и снова.

Я резко вдыхаю, и внезапно меня начинает тошнить при мысли о его руках на ком-нибудь.

— Но прямо здесь я целовал единственную. — Он касается уголка моего рта, взгляд все еще серьезен. — И хочу ее все сильнее.

У меня дерет горло, как будто я проглотила мышьяк. Я не имею права ревновать. Но не могу ничего с собой поделать — ревность как комок горечи внутри живота.

— Держу пари, твои поклонницы чего только не умеют вытворять в постели.

— Верно. — Его ответ мягок, как перышко. Сент проводит подушечкой пальца по уголку моих губ, а затем откидывается на спинку сиденья и смотрит на меня спокойно и почти благоговейно. — Но ни одна из них не разговаривала со мной так, как ты. Всем нужны деньги или слава, но никто не попросил меня спасти мир. Никто не нуждался в моем утешении. Они смотрели на меня с вожделением, но никогда так, словно я — место, где солнце заходит и восходит. Передо мной девушка, которая не знала, во что ввязывается. Девушка, которую я не могу забыть. Что ты видишь, когда смотришь на меня?

— Я вижу тебя. У меня нет других слов.

— Мои друзья видят парня, который подставился из-за девушки. — Он наклоняется вперед и запрокидывает мою голову назад костяшками пальцев так, чтобы поймать мой взгляд. — Они готовы веселиться, когда я этого хочу, но они также знают, что я представляю собой гораздо больше, чем то показное дерьмо. Мы знакомы с десяти лет. Они знают меня... и я думал, что ты тоже. — Его глаза темнеют. — Но ты совсем не знала меня, Рейчел. По-твоему, я заслужил, чтобы ты играла со мной? Ты думала обо мне то же, что все остальные, а все это время я был с тобой искренним.

Я опускаю взгляд, поскольку на меня снова наваливается тяжесть сожаления.

— Я боялась поверить, что это правда. Что ты устанешь от меня и захочешь чего-то нового... группового секса с четырьмя сразу... что на Земле не будет силы, которая сможет обратить на меня твой взгляд.

Он тихо смеется.

— Я не собираюсь отводить взгляд. — Выражение его лица смягчается, когда он смотрит на меня сквозь ресницы. — Я подсел на тебя. Мои друзья знают, что я настроен серьезно.

— Как и мои, — шепчу я и смотрю на него. — Сент, я не ненавижу твоих друзей. Мне нравятся твои друзья. Я просто не хочу, чтобы твои друзья дурили голову моим подругам.

— Если ты имеешь в виду Тахо и Джину...

— Именно их я и имею в виду, — говорю я, когда начинаю слезать с него, размахивая руками в воздухе, но он ловит их и прижимает к своим коленям.

— Это не наше дело.

— Тахо — игрок. Путешествует по всему миру с шампанским и голыми стюардессами. Он привык получать желаемое.

— Неужели?

— Да. Он привык, что его одновременно ублажает несколько женщин, доставляя всевозможные виды сексуального удовольствия, включая совместный минет. Как Джина может конкурировать?

— Как она может? Против нескольких сразу? — мурлычет он, но выглядит довольным.

— Видишь? Это невозможно. И она... хорошая девочка. У нее нет и шанса выстоять против парней вроде него.

— А у парней вроде нас нет ни единого шанса с умной, хорошей девушкой, которая хочет большего, чем быстрый… перепихон… — Он дьявольски вскидывает брови.

— У тебя есть все шансы. Ты сбиваешь меня с ног всего одним поцелуем в уголок рта.

Он наклоняется ко мне и проводит губами по моему рту. Каждый уголок моего тела откликается на этот самый совершенный поцелуй. Зажмурившись от нахлынувших эмоций, я выдыхаю:

— Я надеру ему задницу, если он обидит Джину.

Когда я открываю глаза, взгляд Сента устремлен на меня.

— Я сам надеру ему задницу, Рейчел, — уверенно отвечает он.





ГЛАВА 21



Празднование





Мы сидим на террасе Грешника и празднуем победу, разговариваем, напитки льются рекой. Джина, Уинн и я отдыхаем на свежем воздухе у чистейшего голубого бассейна, а Сент с парнями обсуждают игру у бара. Вскоре Тахо начинает жаловаться на своего тупого управляющего хедж-фондом и на то, что его капитал уменьшился почти в два раза.

— Ну правда, — кричит Джина со своего места, — приглашаю тебя поработать как-нибудь в моем шикарном универмаге. Махнемся! Даже при половине твоего богатства я смогу целый день бродить там и делать покупки. — Затем язвительно добавляет: — Ты все равно никуда не годишься. Ощущение, что ты до сих пор в детском саду.