Сердце Абриса

– Извините за это, – испуганно кивнула я в сторону кеба. – До встречи, Григ.

– И можно на ты, – добавил он, когда возница уже закрывал дверь.

Едва я уселась, Крис уронила голову мне на плечо, повозилась, потом выпрямилась и пробормотала:

– Нет, так еще хуже вертится. – Она шмыгнула носом. – Он годен, Лерой.

– Кто?

– Этот твой артефактор годен. Выглядит отлично, зарабатывает нормально. А ты как раз предпочитаешь стариков. В смысле мужчин постарше.

– Полина решила стать госпожой Покровской.

– Думай о себе, Лерой.

– По-моему, я и так всю жизнь думаю только о себе, – вздохнула я.

На следующее утро смотреть на подругу было по-настоящему больно. Зеленая лицом и несчастная душой, она сидела за столом под строгим взглядом Анны и делала вид, будто не встречала рассвет в банной комнате, перебудив весь дом и болонку Кнопку заодно, охрипшую от лая.

– Очень вкусно, тетушка, – просипела Крис, когда в столовой появилась Матильда с тарелкой воздушных блинчиков.

– Кушай, дорогая, так быстрее отпустит, – с сочувствием в голосе посоветовала та, и все явственно различили, как насмешливо фыркнула Полина, снова ковырявшая грейпфрут. Подозреваю, что она следовала какой-то новой столичной диете, ведь только отчаянный оптимист на завтрак вместо блинчиков решится слопать кисло-горькую гадость и будет надеяться на похудение. На мой взгляд, сестрицу не мешало бы подкормить.

– Как поживает молельщик Серебров? – вступил в разговор папа, понимая, что над столом висит неприятное молчание.

– Молится, – коротко пошутила Крис, но тут же испуганно посмотрела на отца. – Он в добром здравии, господин Уваров.

– Мы хотим пойти на Рыночную площадь, – перевела я тему разговора. – Там объявили ярмарку, будут гуляния. Полина, ты с нами?

– У нас с девочками другими планы.

– Повезло-то нам, – едва слышно буркнула подруга, и отец все-таки подавился утренним бодрящим напитком, не сдержав ехидного смешка.

Тут натянутый разговор прервал стук дверного молотка, разлетевшийся по дому. Болонка, как сорванное охранное заклятье, взорвалась визгливым лаем. Продолжала она ругаться даже тогда, когда на пороге столовой появился Григорий, заставивший нас всех замереть с не донесенными до рта кусками.

– Доброе утро, – сверкнул он белозубой улыбкой.

– Господин королевский артефактор! – Анна немедленно встала из-за стола и, вытянув руки в приветственном жесте, заторопилась к гостю. – Какая приятная неожиданность! Проходите же скорее.

Я поймала быстрый вопросительный взгляд отца, мол, что происходит, и едва заметно пожала плечами.

– Благодарю, но воздержусь. Я приехал к вашей дочери.

При этих словах Полина выпрямила спину, расправила плечи и скромно потупила взгляд.

– К которой из них? – не удержался отец от ироничного замечания.

– Если господин Уваров позволит, я хочу пригласить Валерию с подругой на прогулку. – Он перевел веселый взгляд с отца на меня.

Из рук сводной сестры упала десертная ложка и со звоном ударилась о край блюдца.

– На Рыночной площади сегодня большие гуляния, – продолжил он. – Я подумал, что Кристине будет интересно посмотреть.

Отец только развел руками, но было заметно, что ему импонировали хорошие манеры нарисовавшегося с утра пораньше кавалера.

– Валерия, что скажешь? – спросил у меня Григ. Подозреваю, он нарочно проигнорировал Полину. Видимо, так боялся охоты на женихов, что предпочел заранее отсечь любые двусмысленности.

– Боюсь, что у нас уже есть планы, – улыбнулась я и тут же почувствовала, как под столом Крис чувствительно двинула мне по лодыжке. – Но, думаю, Полина с удовольствием составит тебе компанию.

В ответ сестра пронзила меня яростным взглядом, швырнула на стол льняную салфетку и процедила:

– Извините меня.

Оставив всех в полном недоумении, она, как фурия, вылетела из столовой.

– Ну а мы свои планы только что поменяли. Правда, Лерой? – заявила Крис, заговорщицки переглянувшись с гостем.

На Рыночной площади уже много лет не вели торговлю, название сохранилось еще с тех времен, когда об Абрисе никто еще слыхом не слыхивал. Казалось, что на маленьком пятачке столицы собрался почти весь континент. Вокруг пестрели палатки с нехитрыми развлечениями, играли музыканты, стоял грохот и гвалт, а посреди площади гордо высилось настоящее колесо обозрения с закрытыми кабинками.

– Когда они успели возвести такую громадину? – удивилась я.

– Его усовершенствовали в нашей лаборатории, – не без гордости объявил Григ, передавая нам с Крис бумажные стаканчики с фруктовой ледяной крошкой и плоские деревянные палочки вместо ложек.

– Теперь я знаю, господин Покровский, – усмехнулась я, – ты специально нас пригласил на Рыночную площадь, чтобы похвастаться!


– Не исключаю, – ухмыльнулся он. – Дамы хотят прокатиться?

– Дамы хотят абсолютно всего! – заявила Крис и взвизгнула, указывая на сколоченную из досок сцену, где проходили конкурсы. – Давайте поучаствуем!

Это было самым смешным, безумным и бессмысленным занятием из всего, что я делала за всю свою жизнь. Танцы со связанными ногами, песни дурным голосом, отгадывания загадок, и в итоге мы трое стали обладателями бесплатных билетов на колесо обозрения. Не откладывая в долгий ящик, тут же пристроились в хвост очереди.

На самом верху, когда от высоты захватывало дух, а кабинку раскачивало от ветра, я смотрела на каменный город с башнями, извилистыми улочками, бесчисленным количеством кленов, но отчего-то видела бескрайние горные долины Абриса. Маленькие селения, открывавшиеся с высоты скалистых уступов, удивительной красоты небо, хотя, казалось, оно не должно было отличаться от теветского.

– Светлые духи, оно низкое! Почему же кажется, что так высоко? – выкрикнула Крис, вцепившись в сиденье. – Я даже междугородный вокзал вижу и набережную!

– Руническая вязь «широкое пространство», – одинаково менторским тоном в один голос ответили мы с Григом.

– Остановитесь, господа артефакторы. Вы портите романтику, – скривилась Крис, – знать не желаю, что значит это ваше «широкое пространство». Иначе я запою псалмы, попробуйте меня тогда заткнуть.

– Кристина всегда такая непосредственная? – шепнул мне на ухо Григ.

– Большую часть времени, – тихо отозвалась я, бросив взгляд на рыжеволосую конопатую подружку. – Кстати, ее отец молельщик в храме.

– Так про псалмы она говорила серьезно?

– Очень даже, – ухмыльнулась я.

Каждый год в День Схождения, когда небо наливалось чернильной темнотой, запускали фейерверки. Салют мы смотрели с балкона ресторации на берегу Венты, где Григорий накануне заказал столик. Запрокинув головы, следили, как в вышине расцветали первые алые бутоны, а в тихих речных водах рассыпалось мерцающее отражение. Яркие цветы, ослепительные шары, алые звезды. Зрелище завораживало. От восхищения публика затаивала дыхание. Обычно, глядя на праздничный салют, мы с Крис визжали от восторга как сумасшедшие, но в компании аристократов, собравшихся в дорогой ресторации, вскрикивать было неловко, здесь каждый распустившийся огненный узор встречался сдержанными аплодисментами.

– Мы такие благопристойные, как служители храма, – фыркнула Крис, вызывая у меня улыбку. – Господин Покровский, вы всегда проводите время среди замороженных креветок?

Я не слышала, что он ответил. Видимо, отвесил какую-то колкость в сторону напыщенных индюков, и Крис прыснула от смеха. А я почувствовала, как к спине прижалась крепкая мужская грудь, и от знакомого аромата, окутавшего меня как коконом, я оцепенела.

Кайден…

– С Днем Схождения, – тихо шепнул он мне на ухо, щекоча дыханием, и отстранился.

Как он оказался в Тевете?! Каким образом переместился?!

Изумленная, я резко оглянулась и обнаружила за спиной женщину средних лет, смотревшую в похожее на волшебный сад небо. На лицах людей плыли разноцветные отблески сверкающих огней. Кайдена среди незнакомцев не было. Чувствуя себя полностью, абсолютно свихнувшейся, я начала пробираться сквозь толпу в опустевший обеденный зал. В открытые двери выходил высокий мужчина в черном. Не глядя по сторонам, я бросилась за ним. Сбежала по лестнице, держась за перила. Подскочила к швейцару.

– Мужчина, высокий, темноволосый, в черной одежде… – задыхаясь, выпалила на одном дыхании. – Куда он делся?

– Вышел на улицу, госпожа, – пояснил ресторанный служащий.

Не задавая лишних вопросов, я дернула тяжелую створку, но открыть не сумела.

– Давайте помогу, – предложил слуга, торжественно распахивая двери.

Как ужаленная, я выскочила на озаренную фонарями улицу. С набережной доносились крики ликующей толпы, раздавалось басовитое эхо последних залпов салюта. Высокий мужчина, силуэтом напоминавший Кайдена, направлялся к ожидавшему его кебу. Задыхаясь, я бросилась следом и схватила его за рукав.

– Кай?

– Простите? – незнакомый брюнет вопросительно изогнул брови.

Чувствуя себя полнейшей дурой, я пролепетала:

– Обозналась, извините.

Неужели подсознание сыграло со мной злую шутку и одарило затейливой галлюцинацией? В полнейшем замешательстве я огляделась, пытаясь высмотреть Кайдена. Конечно, вокруг не было похожих на него мужчин. Оставалось только вернуться к друзьям, сделав вид, будто пять минут назад не вела себя как чокнутая. Они уже заняли места за столиком и угощались десертом.

– Все в порядке? – улыбнулся Григ и жестом указал на креманку с розовыми шариками клубничного мороженого.

– Да, – отозвалась я усаживаясь, но тут же попросила, понимая, что просто не в состоянии изображать веселье: – Давайте возвращаться домой, уже поздно.

– А мороженое? – буркнула Крис, облизывая ложку.

– После мороженого, – согласилась я, не представляя, как проглочу хотя бы одну ложку лакомства. – Можешь мое тоже съесть.

Судя по разочарованным лицам друзей, они бы хотели еще праздновать, пить дорогущий чай, есть охлажденную клубнику, обмениваться бесконечными шуточками, соревнуясь в остроумии, и обсуждать, как в университете я ставила в тупик уважаемых профессоров.

– Конечно, – все-таки беспрекословно согласился Покровский. – Я оплачу счет – и поедем.

Когда он отошел, Крис с тревогой спросила:

– Подруга, на тебе лица нет, ты как привидение увидела. На балконе кто-то пытался тебя лапать?

– Крис, как… – У меня вырвался смешок. – Как ты делаешь такие выводы?