Семена Злобы
Часть 14 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Руны видока активировались без моего участия. Мир мигнул и изменился. Качество видения было ниже того, к чему я привык. Сама ванная комната виделась четко, а люди в ней казались полупрозрачными призраками. Словно кто-то стер героев картины ластиком, оставив нетронутым фон.
Я видел двух призраков – девочка в ванной и купающая ее мать. Попытка присмотреться к лицу женщины неожиданно дала неплохой результат. Призрачная голова налилась жизнью и красками, так что удалось отчетливо рассмотреть черты лица. Но продлилось это недолго.
Мать продолжала купать свое дитя, но внезапно встала и выбежала из комнаты. Девочка осталась в ванной, и не похоже, что собиралась тонуть. Когда в комнате снова появилась женская фигура, я подумал, что вернулась мать, но этот призрак был немного выше. Девочка протянула руки к незнакомке, которая после небольшой паузы решительно шагнула вперед.
Я сконцентрировался и четко увидел красивое лицо брюнетки с тонкими чертами, чувственными губами и родинкой над верхней губой. Но эта красота была искажена, можно даже сказать изуродована полубезумной гримасой.
Смотреть на то, что должно произойти дальше, у меня не было ни малейшего желания. Резкое движение разорвало транс. Я медленно, словно древний старик, поднялся на ноги.
Судя по всему, лицо у меня было еще то, потому что Леша с Лизой, истуканами замерев в дверях, смотрели на меня с неподдельной тревогой. Им я ничего говорить не стал. Хотел все выложить стоявшему за спинами моих друзей купцу, но вовремя одумался.
– Алексей Карлович, прошу вас, проводите вашу супругу к экипажу. Мне нужно поговорить с Матвеем Ростиславовичем.
– Но в чем дело?
Кто бы сомневался, что слишком настырный следователь даже не подумает никуда уходить.
– Леша, – понизив голос, добавил я, – тебе не нужно этого знать.
– Не согласен, – мотнул он головой, аки норовистый жеребчик.
И тогда я перевел взгляд на Лизу. А вот она все поняла правильно и тут же уволокла возмущающегося мужа прочь из дома.
В коридоре кроме меня остались только купец и Чиж.
– Матвей Ростиславович, – сказал я, глядя на насторожившегося, как рысь в засаде, купца. – Вашу внучку убили, и дочь к этому совершенно непричастна.
Стоявший передо мной человек начал преображаться похлеще оборотня. Давно известно, что ярость – лучшее лекарство от горя. А если суметь достичь катарсиса в мести, то преодолеть последствия несчастья удастся намного легче. Всего минуту назад это был практически живой труп без цели в жизни, ждущий от будущего лишь безнадеги и новых потерь. Сейчас же я видел хищника, который стал купцом первой гильдии не за красивые глазки.
– Кто? – сдавленно прохрипел купец.
– Я скажу вам это через десять минут, когда проверю кое-что и задам пару вопросов.
– Кто?! – взревел Куприянов, ухватив меня за грудки.
Ему под ребра тут уже уперся ствол револьвера.
– Дядя, ты бы ручонки убрал. Не ровен час, пальчик-то у меня дрогнет, и будет у тебя в боку лишняя дырочка, – тихо и пугающе ласково предупредил Чиж.
Я даже узнал змеиную манеру речи, которую мой воспитанник скопировал у нашего общего знакомого вампира. Купца проняло. Подействовали и упирающийся в ребра ствол, и голос, которым заговорил с виду неопасный малец. Да и мое спокойствие тоже возымело успех.
Куприянов отпустил мой пиджак и отступил на шаг.
– Простите, – выдохнул он, но продолжал сверлить меня взглядом.
Мои опасения подтвердились. Если бы я назвал убийцу прямо сейчас, желание отомстить вышибло бы из головы купца любое разумение. И он мог тут же отправиться резать пока неизвестную мне женщину. А я еще и сам не понял, как отнестись к увиденному в трансе.
Домовой явно показал мне то, что хотел. Несмотря на все мои познания о свободных энергентах, как из личного опыта, так и почерпнутые в общении с профессором Нартовым, называть себя специалистом точно не стану.
А что, если дух подсунул мне в фальшивом видении образ той, кого попросту не любил и считал проблемой для подопечной семьи? Может же такое быть? Да кто же его знает. Да уж, дилемма.
Плюс ко всему мои показания в таком виде суд попросту не примет, и не факт, что Леша или даже полицмейстер, решив тряхнуть стариной, сумеют расколоть дамочку.
И еще один довод. Купец, даже если незнакомку осудят, точно не успокоится и попытается ее убить. Получится это у него или нет, вопрос открытый, но после огласки он точно станет главным подозреваемым с серьезными шансами угодить на каторгу. А лично мне кажется, что бед для этой семьи более чем достаточно.
Что же, остается еще один вариант, но он мне не очень-то нравится.
– Хозяин, – позвал я домового, глядя куда-то в потолок, – верни-ка освещение. Темно тут у тебя.
Дух откликнулся практически сразу, и в доме опять зажегся свет.
Было бы неплохо осмотреться и выяснить, каким образом убийца незаметно пробралась в ванную, а затем так же исчезла из дома, но принятое решение делало подобные изыскания попросту бессмысленными.
– Матвей Ростиславович, домовой показал мне, как некая дама вошла в ванную, когда ваша дочь ушла за игрушкой.
– Кто? – теперь уже намного спокойнее спросил купец.
– Сразу скажу, что у меня есть сомнения насчет достоверности этой информации. И пока мы все не проверим, я не позволю никому навредить.
В ответ купец лишь кивнул.
– Высокая брюнетка. Красивая. С родинкой над губой.
– Зинка, гнида! – скрипнул зубами Куприянов.
– Кто она?
– Вадим нашел Светочке учительницу французского. В Париж ему, стервецу захотелось! Удавлю обоих.
– Матвей Ростиславович, я вас предупредил. – Мой жесткий тон немного охладил купца.
– А как правду-то узнаешь, коль она отпираться будет? Разве что понаблюдаете, как я ее резать стану.
– Никто никого резать не будет. Мы сделаем по-другому, – совершенно спокойно парировал я, потому что понимал состояние этого человека. – У вас ведь найдутся надежные и проворные люди?
В ответ Куприянов тут же кивнул. Ну конечно. Чтобы у купца, промышляющего в таком непростом месте, как Топинск, да не было под рукой парочки головорезов.
– Пусть они привезут эту вашу Зинаиду сюда. Думаю, коль уж домовой так старался привлечь наше внимание, он не откажется устроить еще одно представление ради благого дела. Хозяин, ведь не откажешься?
В углу что-то пискнуло, что было расценено мной как положительный ответ.
Похоже, силенок у местного домового все же маловато. Кузьмич при желании может так встряхнуть дом, что не всякое землетрясение справится. Да и поленьями кидается, что заправский игрок в городки. А этот сподобился только на иллюзии, имитацию жутковатого смеха да переключение сетевого рубильника. Возможно, именно из-за слабости он не смог помешать убийце, вот теперь и бесится.
Едва дослушав мое предложение, купец пулей выскочил из дома, и через минуту его паромобиль, рассерженно пыхтя, унесся в ночь. Я тоже покинул здание и принялся уговаривать друзей отправиться домой. Лиза, явно повинуясь женской интуиции, возражать не стала и почти силой уволокла мужа в коляску. Тот напоследок проворчал что-то насчет завтрашнего дня, но все же подчинился.
Чиж по моей команде увел наш паромобиль в ближайший переулок.
Купца с подручными мы прождали два часа. Когда в окнах блеснул свет фар, я вскочил с диванчика и сказал в пространство:
– Хозяин, свет гаси. И готовься пугнуть гостью.
Освещение тут же пропало, и в темноте захихикал детский голосок. Ведь знаю, что это имитация, но все равно жутко.
Купец вошел в дом один.
– Привезли. Что дальше?
– Привяжите ее вон к тому стулу. Дайте возможность смотреть, слышать и говорить, но предупредите, чтобы не орала. Нам лишний шум не нужен, – в тон собеседнику рублеными фразами ответил я, указывая на кресло с высокой спинкой, которое сам же и поставил прямо напротив коридора, ведущего в сторону ванной комнаты.
Когда купец ушел, я отступил в угол возле двери в прихожую. Помещение освещал лишь пробивающийся через окна слабый свет уличных фонарей, так что эта часть комнаты была залита чернильной тенью.
Куприянов вернулся в сопровождении двух подручных-крепышей. Они вели кого-то, одетого в пеньюар и с мешком на голове.
Крепыши начали сноровисто привязывать дергающуюся и мычащую пленницу к креслу, а купец отступил ко мне в тень. Оставшийся рядом с женщиной детина снял мешок и вытащил кляп, но перед этим злобно зашипел ей на ухо:
– Ежели вздумаешь голосить, язык отрежу.
Она и не стала.
Следующая пара минут прошла в относительной тишине, прерываемой только всхлипыванием пленницы, а затем прозвучал смех домового. Нам-то что, а вот Зинаиду проняло до самой печенки.
– Кто здесь?! – взвизгнула она, забыв о предупреждении похитителя.
Женщина явно хотела сказать что-то еще, но лишь сдавленно засипела, когда увидела призрак девочки.
– Нет, – выдавила она из себя. – Нет! Изыди!
А затем начала молиться. Неужели решила, что Бог услышит молитву из таких уст, особенно когда его просят не о прощении, а о спасении и защите? Ни раскаяния, ни покаяния.
– Нет! – перешла практически на ультразвук дамочка, когда домовый в образе девочки с бледным лицом и потусторонним взглядом шагнул ближе, протягивая ручонки. – Нет! Я не виновата! Я не хотела!
Голос сорвался, и Зинаида захрипела с истерическими нотками:
– Мне пришлось. Он бы вас не бросил.
А вот теперь – точно все. В смысле я услышал то, что мне нужно. Дальше пусть купец разбирается сам.
И все же сразу уйти мне не дали. Похоже, страх пробил трещину в разуме детоубийцы, и она истерично заорала:
– Сгинь, мерзкая тварь!
Скрип зубов купца был слышен, наверное, даже на улице. И не только его одного взбесили резкие слова убийцы. Изображающий девочку домовой начал меняться. В его глазах появился какой-то неживой огонь, а рот расширился, обнажая жуткие зубы. Призрак рванул вперед, словно желая впиться этими зубами в горло жертвы.
Дамочка завизжала, как кролик, которого схватил лис, и вдруг затихла. Призрак ожидаемо прошел сквозь тело и стул, даже не сдвинув их с места. Слабоват еще домовой, но есть у меня предчувствие, что благодаря этим приключениям и подпитке людскими страхами силенок у него прибавится.
В помещении воцарилась гробовая тишина, но затем она словно взорвалась от безумного хохота Зинаиды.
– Тебя нет. Я убила тебя. Тебя нет! Утопила, как кутенка! Тебя нет!!! – прерываясь на приступы хохота, визжала обезумевшая женщина.
Я видел двух призраков – девочка в ванной и купающая ее мать. Попытка присмотреться к лицу женщины неожиданно дала неплохой результат. Призрачная голова налилась жизнью и красками, так что удалось отчетливо рассмотреть черты лица. Но продлилось это недолго.
Мать продолжала купать свое дитя, но внезапно встала и выбежала из комнаты. Девочка осталась в ванной, и не похоже, что собиралась тонуть. Когда в комнате снова появилась женская фигура, я подумал, что вернулась мать, но этот призрак был немного выше. Девочка протянула руки к незнакомке, которая после небольшой паузы решительно шагнула вперед.
Я сконцентрировался и четко увидел красивое лицо брюнетки с тонкими чертами, чувственными губами и родинкой над верхней губой. Но эта красота была искажена, можно даже сказать изуродована полубезумной гримасой.
Смотреть на то, что должно произойти дальше, у меня не было ни малейшего желания. Резкое движение разорвало транс. Я медленно, словно древний старик, поднялся на ноги.
Судя по всему, лицо у меня было еще то, потому что Леша с Лизой, истуканами замерев в дверях, смотрели на меня с неподдельной тревогой. Им я ничего говорить не стал. Хотел все выложить стоявшему за спинами моих друзей купцу, но вовремя одумался.
– Алексей Карлович, прошу вас, проводите вашу супругу к экипажу. Мне нужно поговорить с Матвеем Ростиславовичем.
– Но в чем дело?
Кто бы сомневался, что слишком настырный следователь даже не подумает никуда уходить.
– Леша, – понизив голос, добавил я, – тебе не нужно этого знать.
– Не согласен, – мотнул он головой, аки норовистый жеребчик.
И тогда я перевел взгляд на Лизу. А вот она все поняла правильно и тут же уволокла возмущающегося мужа прочь из дома.
В коридоре кроме меня остались только купец и Чиж.
– Матвей Ростиславович, – сказал я, глядя на насторожившегося, как рысь в засаде, купца. – Вашу внучку убили, и дочь к этому совершенно непричастна.
Стоявший передо мной человек начал преображаться похлеще оборотня. Давно известно, что ярость – лучшее лекарство от горя. А если суметь достичь катарсиса в мести, то преодолеть последствия несчастья удастся намного легче. Всего минуту назад это был практически живой труп без цели в жизни, ждущий от будущего лишь безнадеги и новых потерь. Сейчас же я видел хищника, который стал купцом первой гильдии не за красивые глазки.
– Кто? – сдавленно прохрипел купец.
– Я скажу вам это через десять минут, когда проверю кое-что и задам пару вопросов.
– Кто?! – взревел Куприянов, ухватив меня за грудки.
Ему под ребра тут уже уперся ствол револьвера.
– Дядя, ты бы ручонки убрал. Не ровен час, пальчик-то у меня дрогнет, и будет у тебя в боку лишняя дырочка, – тихо и пугающе ласково предупредил Чиж.
Я даже узнал змеиную манеру речи, которую мой воспитанник скопировал у нашего общего знакомого вампира. Купца проняло. Подействовали и упирающийся в ребра ствол, и голос, которым заговорил с виду неопасный малец. Да и мое спокойствие тоже возымело успех.
Куприянов отпустил мой пиджак и отступил на шаг.
– Простите, – выдохнул он, но продолжал сверлить меня взглядом.
Мои опасения подтвердились. Если бы я назвал убийцу прямо сейчас, желание отомстить вышибло бы из головы купца любое разумение. И он мог тут же отправиться резать пока неизвестную мне женщину. А я еще и сам не понял, как отнестись к увиденному в трансе.
Домовой явно показал мне то, что хотел. Несмотря на все мои познания о свободных энергентах, как из личного опыта, так и почерпнутые в общении с профессором Нартовым, называть себя специалистом точно не стану.
А что, если дух подсунул мне в фальшивом видении образ той, кого попросту не любил и считал проблемой для подопечной семьи? Может же такое быть? Да кто же его знает. Да уж, дилемма.
Плюс ко всему мои показания в таком виде суд попросту не примет, и не факт, что Леша или даже полицмейстер, решив тряхнуть стариной, сумеют расколоть дамочку.
И еще один довод. Купец, даже если незнакомку осудят, точно не успокоится и попытается ее убить. Получится это у него или нет, вопрос открытый, но после огласки он точно станет главным подозреваемым с серьезными шансами угодить на каторгу. А лично мне кажется, что бед для этой семьи более чем достаточно.
Что же, остается еще один вариант, но он мне не очень-то нравится.
– Хозяин, – позвал я домового, глядя куда-то в потолок, – верни-ка освещение. Темно тут у тебя.
Дух откликнулся практически сразу, и в доме опять зажегся свет.
Было бы неплохо осмотреться и выяснить, каким образом убийца незаметно пробралась в ванную, а затем так же исчезла из дома, но принятое решение делало подобные изыскания попросту бессмысленными.
– Матвей Ростиславович, домовой показал мне, как некая дама вошла в ванную, когда ваша дочь ушла за игрушкой.
– Кто? – теперь уже намного спокойнее спросил купец.
– Сразу скажу, что у меня есть сомнения насчет достоверности этой информации. И пока мы все не проверим, я не позволю никому навредить.
В ответ купец лишь кивнул.
– Высокая брюнетка. Красивая. С родинкой над губой.
– Зинка, гнида! – скрипнул зубами Куприянов.
– Кто она?
– Вадим нашел Светочке учительницу французского. В Париж ему, стервецу захотелось! Удавлю обоих.
– Матвей Ростиславович, я вас предупредил. – Мой жесткий тон немного охладил купца.
– А как правду-то узнаешь, коль она отпираться будет? Разве что понаблюдаете, как я ее резать стану.
– Никто никого резать не будет. Мы сделаем по-другому, – совершенно спокойно парировал я, потому что понимал состояние этого человека. – У вас ведь найдутся надежные и проворные люди?
В ответ Куприянов тут же кивнул. Ну конечно. Чтобы у купца, промышляющего в таком непростом месте, как Топинск, да не было под рукой парочки головорезов.
– Пусть они привезут эту вашу Зинаиду сюда. Думаю, коль уж домовой так старался привлечь наше внимание, он не откажется устроить еще одно представление ради благого дела. Хозяин, ведь не откажешься?
В углу что-то пискнуло, что было расценено мной как положительный ответ.
Похоже, силенок у местного домового все же маловато. Кузьмич при желании может так встряхнуть дом, что не всякое землетрясение справится. Да и поленьями кидается, что заправский игрок в городки. А этот сподобился только на иллюзии, имитацию жутковатого смеха да переключение сетевого рубильника. Возможно, именно из-за слабости он не смог помешать убийце, вот теперь и бесится.
Едва дослушав мое предложение, купец пулей выскочил из дома, и через минуту его паромобиль, рассерженно пыхтя, унесся в ночь. Я тоже покинул здание и принялся уговаривать друзей отправиться домой. Лиза, явно повинуясь женской интуиции, возражать не стала и почти силой уволокла мужа в коляску. Тот напоследок проворчал что-то насчет завтрашнего дня, но все же подчинился.
Чиж по моей команде увел наш паромобиль в ближайший переулок.
Купца с подручными мы прождали два часа. Когда в окнах блеснул свет фар, я вскочил с диванчика и сказал в пространство:
– Хозяин, свет гаси. И готовься пугнуть гостью.
Освещение тут же пропало, и в темноте захихикал детский голосок. Ведь знаю, что это имитация, но все равно жутко.
Купец вошел в дом один.
– Привезли. Что дальше?
– Привяжите ее вон к тому стулу. Дайте возможность смотреть, слышать и говорить, но предупредите, чтобы не орала. Нам лишний шум не нужен, – в тон собеседнику рублеными фразами ответил я, указывая на кресло с высокой спинкой, которое сам же и поставил прямо напротив коридора, ведущего в сторону ванной комнаты.
Когда купец ушел, я отступил в угол возле двери в прихожую. Помещение освещал лишь пробивающийся через окна слабый свет уличных фонарей, так что эта часть комнаты была залита чернильной тенью.
Куприянов вернулся в сопровождении двух подручных-крепышей. Они вели кого-то, одетого в пеньюар и с мешком на голове.
Крепыши начали сноровисто привязывать дергающуюся и мычащую пленницу к креслу, а купец отступил ко мне в тень. Оставшийся рядом с женщиной детина снял мешок и вытащил кляп, но перед этим злобно зашипел ей на ухо:
– Ежели вздумаешь голосить, язык отрежу.
Она и не стала.
Следующая пара минут прошла в относительной тишине, прерываемой только всхлипыванием пленницы, а затем прозвучал смех домового. Нам-то что, а вот Зинаиду проняло до самой печенки.
– Кто здесь?! – взвизгнула она, забыв о предупреждении похитителя.
Женщина явно хотела сказать что-то еще, но лишь сдавленно засипела, когда увидела призрак девочки.
– Нет, – выдавила она из себя. – Нет! Изыди!
А затем начала молиться. Неужели решила, что Бог услышит молитву из таких уст, особенно когда его просят не о прощении, а о спасении и защите? Ни раскаяния, ни покаяния.
– Нет! – перешла практически на ультразвук дамочка, когда домовый в образе девочки с бледным лицом и потусторонним взглядом шагнул ближе, протягивая ручонки. – Нет! Я не виновата! Я не хотела!
Голос сорвался, и Зинаида захрипела с истерическими нотками:
– Мне пришлось. Он бы вас не бросил.
А вот теперь – точно все. В смысле я услышал то, что мне нужно. Дальше пусть купец разбирается сам.
И все же сразу уйти мне не дали. Похоже, страх пробил трещину в разуме детоубийцы, и она истерично заорала:
– Сгинь, мерзкая тварь!
Скрип зубов купца был слышен, наверное, даже на улице. И не только его одного взбесили резкие слова убийцы. Изображающий девочку домовой начал меняться. В его глазах появился какой-то неживой огонь, а рот расширился, обнажая жуткие зубы. Призрак рванул вперед, словно желая впиться этими зубами в горло жертвы.
Дамочка завизжала, как кролик, которого схватил лис, и вдруг затихла. Призрак ожидаемо прошел сквозь тело и стул, даже не сдвинув их с места. Слабоват еще домовой, но есть у меня предчувствие, что благодаря этим приключениям и подпитке людскими страхами силенок у него прибавится.
В помещении воцарилась гробовая тишина, но затем она словно взорвалась от безумного хохота Зинаиды.
– Тебя нет. Я убила тебя. Тебя нет! Утопила, как кутенка! Тебя нет!!! – прерываясь на приступы хохота, визжала обезумевшая женщина.