Семь клинков во мраке

Как только забрезжило осознание, на лице Кэврика снова проступил ужас. Он видел городскую площадь. Он знал, что стряслось с людьми.

– Д-да… верно. Они…

Революционеры редко лишаются дара речи – об этом заботятся годы пропаганды и муштры. А еще революционеры редко выглядят так, словно вот-вот зальются слезами из-за кучки погибших мирных жителей. Кэврик, судя по всему, не очень похож на вашу типичную революционную братию.

Наверное, поэтому он и оставался младшим сержантом.

– И… – Он перевел взгляд с меня на Лиетт. – И что вы двое здесь делаете?

– Проезжали мимо, – ответила я.

– Пока гнались за глупостью, – пробормотала Лиетт.

– Что там она сказала про «гнались»? – переспросил Кэврик.

– За знаниями. Гнались за знаниями. Ты же знаешь этих ученых.

– А звучало похоже на «глупостью» и…

– Старкова Блажь лежала на пути к следующему фригольду, – поспешно перебила его я. – Забрели, увидели все это месиво, а потом… – Я обвела кровавые лужи рукой. – Ну, сам знаешь.

– И вдруг решили задержаться?

– Тебя удивляет, что женщина, которая отстреливает людей за деньги, решила поискать на свою голову неприятностей?

Ложь не всегда давалась мне так легко. Меня воспитывали как хорошую девочку: не лги, сиди ровненько, не стреляй в людей. Но здесь, в Шраме, птица вряд ли отвлечется от поедания твоих кишок, чтобы похвалить твои прекрасные манеры.

Впрочем, подозрительность младшего сержанта сменилась усталым вздохом. Он легко доверял людям, этот Кэврик. Ему не так часто врали, чтобы он научился видеть разницу между человеком честным и такой, как я. И я почувствовала себя погано от того, что произвела на него впечатление человека, которому он мог доверять.

Это было слишком просто.

– И то верно. – Кэврик вздохнул. – Будь Неумолимый тут, живой, он уже бы показался. А если он здесь погиб, мне нужны люди, чтобы его забрать. – Он снова попытался встать, на этот раз с моей помощью у него это получилось. – В любом случае я должен сообщить Ставке Командования. Вернусь с отрядом покрупнее, обыщем город как следует.

– Как следует, м-да? – поддержала я Кэврика, когда тот покачнулся.

– А что?

– У революционеров «как следует» обычно означает «с расстрельной командой и мощным артиллерийским огнем», – кисло заметила Лиетт.

– Я… Это не… – Кэврик вздохнул, потряс головой и сдался. – Мы не все настолько… ретивы. Да, город, скорее всего, сожгут дотла – милосердия ради. Ведь после пережитого все эти люди заслуживают покоя. Они должны получить хотя бы такую малость.

– Ах, революционное милосердие, – пробормотала Лиетт. – Стоит ли ожидать полноценного благословения и вы еще и на пепел помочитесь?

Я метнула на нее свирепый взгляд, потом снова обратилась к Кэврику.

– Идти можешь?

– Думаю, да. – Походка его сперва была нерешительной, но вскоре стала увереннее, и мы вернулись к городским воротам. – А знаешь, ты ведь могла бы отправиться со мной. Вы обе могли бы. Сержант Отважный наградит вас за…

– Отважный найдет причину заподозрить мою причастность и пытать меня ради сведений, которых у меня, как ему известно, нет.

– Он не… – Кэврик приуныл. – Ага… найдет.

Остаток пути мы преодолели в молчании. У ворот стоял Железный Вепрь, неподвижный, немой, залитый полуденным солнцем. Когда его двигатели не изрыгали пламя и дым, он походил на самую обычную груду металла.

– И куда вы теперь? – спросил Кэврик, добравшись до двери машины.

– Уберемся отсюда, пока не явились твои товарищи, – отозвалась Лиетт. – И от узколобого страха не погубили все, что тут можно изучить.

– Я ценю помощь, – Кэврик потер испещренную символами руку о мундир, пристально глядя на Лиетт, – но не нужно язвить. Революция здесь для того, чтобы помочь. – Он обернулся ко мне, кивнул. – Как и вы.

Я чуть не вздрогнула. Улыбка, которой он меня одарил, была искренней. И мне стало неуютно.

Я мотнула головой в сторону Вепря.

– Ты умеешь управлять этой штукой?

– Обучался, да. – Кэврик похлопал железный бок, улыбнулся гулкому звуку. – Он вернет моих солдат домой, к заслуженному покою. – Младший сержант оглянулся на меня через плечо, сверкнул очередной улыбкой. Ему стоило сохранить ее для кого получше. – И все благодаря тебе, Сэл. Что бы Отважный ни написал в своем отчете, я расскажу всем, что ты поступила правильно. Если Революция сможет тебя отблагодарить за…

И он умолк, сдвинув дверь и узрев пустой отсек.

Так вот, у Кэврика была приятная улыбка. Как у всех честных людей. Редкая штука в любой части света, не говоря уже о Шраме. Такую стоит беречь.

Чуть на хер сердце не треснуло при виде того, как она померкла, когда Кэврик, развернувшись, уткнулся взглядом в пасть Какофонии.


– Кстати говоря, – произнесла я, взведя курок, – как раз хотела попросить о маленьком одолжении.





18

Высокая Башня




– Так он мертв?!

Выплюнув вопрос, Третта ударила кулаками по столешнице и чуть было не набросилась на пленницу. Стакан, как раз заново наполненный, полетел в сторону, щедро окатив Сэл водой по пути.

– Итак, два момента. – Сэл спокойно утерла лицо. – Во-первых, я не говорила, что он мертв. Во-вторых, может, как-нибудь поработаем над этим твоим «я буду орать и швырять предметы всякий раз, как слышу то, что мне не нравится»?

– Еще и Обитель замешана? – ощерилась Третта, но Сэл этого как будто и не заметила.

– Например, есть метод замещения. Мол, в следующий раз, как тебе захочется врезать по столу и устроить бардак, возьми вместо этого хорошенькое яблочко. Тогда все пройдет мирно, да еще и полезный перекус получится для…

– Не играй со мной, женщина, – прорычала Третта, подаваясь вперед и щурясь. – Это тебя обвиняют в зверствах в Старковой Блажи, не преступных скитальцев. Почему я должна верить хоть одному твоему слову?

– Во-первых, «преступный скиталец» – это масло масляное, потому что все скитальцы – преступники, ведь они преступили клятву Империуму. Во-вторых, – Сэл пожала плечами, – зачем мне лгать? Ты все равно меня убьешь.

– И если ты не расскажешь мне, что произошло на самом деле, я…

– Ты что? Убьешь еще мертвее? – Сэл зевнула, откидываясь на спинку. – Ты и так собираешься меня казнить, сладкая.

Третта подумала, уже не в первый раз, что она имеет право сорвать с пояса ручницу и пристрелить пленницу на месте, хотя бы из принципа. Ставка, Третта знала, ей это простит. Может, даже закроет глаза на пропажу солдата Революции, если она избавится от ненавистного скитальца, особенно – столь паскудного.

Третта, почти не отдавая себе отчета, скользнула рукой к поясу. И, почти не отдавая себе отчета, она глубоко вздохнула, убрала пальцы от рукояти оружия и села на место.

Ставка, по всей вероятности, действительно закроет глаза на пропажу солдата. Они заняли свое положение благодаря речам, праву рождения или благосклонности покровителя. Третта же заработала свое положение благодаря солдатам. Тем, кто поклялся за ней следовать и кого она поклялась защищать. Таким солдатам, как Кэврик.

И что бы ни выяснилось из рассказа этой раздражающей, крайне раздражающей женщины – где он, его тело или какова была его судьба, – эти муки Третта сумеет вытерпеть.

Пока что.

– Ну вот, – от улыбки Сэл меж бровями Третты залегла злая морщинка. – Вот, дыши глубоко и слушай мой умиротворяющий голос.

Достаточно глубоко вдохнуть Третта не сумела бы никогда. Она зарычала, еле сдерживаясь, чтобы не выдавить этот умиротворяющий голос у пленницы из глотки.

– Значит, Кэврик не мертв.

– И этого я не говорила.

– У тебя это само собой выходит или ты в самом деле садишься и придумываешь поводы прострелить тебе лицо?

– Ну, на одном таланте далеко не уедешь. – Сэл с доводящим до ярости наслаждением закинула скованные руки за голову, потянулась и зевнула. – Но в тот момент Кэврик был вполне жив-здоров. Все-таки он, если уж на то пошло, помог мне с обитателями. Убить его тогда было бы малость невежливо, правда?

– Причастность Обители усложняет дело, – пробормотала Третта. – Присутствие злодейских скитальцев – само собой разумеется, и я бы предположила, что там замешана и имперская мразь, однако формально мы не воюем с Видящим Богом.

– В прошлом месяце я слышала, как на Стене сожгли целый батальон революционных шпионов. Или вы их отправили в гости с корзинкой фруктов?

Третта сощурилась.

– Методы фанатиков представляют интерес для Великого Генерала. Предмет, о котором ты говорила, сосредотачивающий кристалл…

– С чего ты решила, что это кристалл?

Третта моргнула, неуверенная.

– Я… всего лишь предположила… его грани наверняка служат лучшим проводником для…

Сэл махнула рукой.

– Да просто скажи уже, что кристалл звучит более магично. Все так думают. – Сэл хмыкнула. – Магия Обители в лучшем случае нестабильна. Они не следуют законам Госпожи Негоциант, поэтому ее милость заменяют им все эти цацки. Идолы ли, символы ли, они все служат единой цели.

– И если призыв настолько опасен, как ты говоришь, подобная вещь сыграла бы Враки Вратам на руку.

– Тише, тише, – подмигнула Сэл. – Вы начинаете рассуждать рациональнее, мисс. О, что же скажут товарищи, если услышат…