Семь грехов лорда Кроули

– Дальше меняется цвет чернил, – найдя в себе силы заговорить, продолжила я. – Должно быть, отец дописывал это позже. «Винсент делает небывалые успехи, я не ошибся в нем, но его амбиции пугают даже меня, поэтому я принял решение перестраховаться. Завтра мы подпишем соглашение, согласно которому он возьмет тебя в жены, когда настанет срок. Его мать Роксана, она же Эрнеста де Латисса, согласна на этот брак, что дает мне основания полагать, союз будет удачным и продуктивным. К сожалению, моя жена, твоя мать, не увидит момента триумфа нашей семьи, когда ты, Беллатриса, породнишься с королевским наследником, однако я с уверенностью могу сказать, что она бы гордилась тобой, ведь твое воспитание приняла на себя мадам Роксана, пообещав вырастить из тебя настоящую королеву».

По моей спине прошелся холодок, и впервые захотелось сжечь это письмо дотла, потому что взгляды Верховного отца и короля, устремленные на меня и на Кроули, были столь колючими и ужасающими, что я поняла страшную вещь – не так уж неправа была мадам Роксана, опасаясь, что мы скоро станем трупами.

Наша жизнь уже висела на волоске, и чем ниже я спускалась взглядом к концу письма, тем отчетливее понимала, что скоро все мы окажется на виселице. Или на костре.

Выбор не особо велик.

– И почему вы замерли? – произнес король голосом, в котором звенели ножи. – Мне любопытно узнать, что же там в конце.

Но я открывала рот и не могла произнести ни звука. Нехарактерный для меня ужас обуял тело.

Сбоку ко мне приблизилась мадам Роксана и аккуратно забрала лист из рук.

– Думаю, если дочитаю я, не произойдет ничего страшного, – ровно произнесла она, и мне показалось, что в отличие от меня она вдруг сумела справиться со своими страхами. – Все самое страшное мы уже услышали. Здесь опять меняется цвет чернил, похоже, де Сент дописывал это не так давно: «Иногда планы рушатся независимо от нас. Стервец Кроули нашел способ обойти наше соглашение, выкупил себе титул лорда и теперь собирается жениться на дочери короля Иоланте. И хотя теоретически их брак возможен, так как близко кровного смешения не произойдет, я решительно против. С моей стороны было потрачено слишком много сил, чтобы я оставил все безнаказанным. В ближайшее время король узнает правду, однако есть проблема. Я вижу угрозу со стороны мадам Роксаны и опасаюсь за жизнь Беллатрисы – неспроста они обе появились сегодня на пороге моего дома. Как мать, Роксана решительно против моих действий, грозящих Кроули, поэтому в ближайшее время я расскажу миру о существовании своей дочери и выведу Беллатрису в свет, чтобы обезопасить свою девочку».

Я открыла рот, чтобы возразить. Там было написано совершенно иное, я ведь видела. Чуть ниже в письме отец продолжал описывать, как представлял свой триумф при коронации Кроули и меня, но Роксана… она делала вид, что читает, а сама признавалась в убийстве – буквально на ходу.

Молчал и Дорроти.

- «Безусловно, Роксана опаснейшая из всех женщин, которых я когда-либо знал, у которой есть и всегда будут мотивы, чтобы мне отомстить, если я сумею убрать ее сына с политической арены». Далее идет подпись и печать лорда де Сента, – закончила Роксана, складывая бумагу пополам и отдавая ее мне.

– Так вы признаете свою вину в убийстве, госпожа де Латисса? – произнес Дорроти.

– Признаю, – гордо вскинув голову, ответила Роксана. – Отпираться нет смысла, если доказательства так велики. Это я убила де Сента, а после нашла подставную девчонку на роль Беллатрисы, когда настоящая сбежала. Хотела выдать ее за настоящую и получить наследство, а также расчистить путь для Винсента. Можете арестовать меня!

Она протянула к Дорроти руки, будто предлагая надеть на нее оковы прямо сейчас, но тот опять не торопился.

– А вот этим есть огромные проблемы, – покачал головой он. – Юридический казус. Лица королевской крови неприкосновенны, что бы ни совершили. Этот закон был принят вашим пра-пра-прадедом, ваше величество, сразу после того, как он сверг и казнил Клода Пятого. А значит, следуя букве закона, я не имею права арестовать эту женщину.

– Что за чушь? – встрял Верховный отец. – Она отреклась от своего рода много лет назад, приняв постриг. Она уже не принадлежит к королевскому роду. И этот ее выродок, неизвестно от кого рожденный, тоже.

На что Дорроти пожал плечами.

– Говорю же, казус. С одной стороны, мы имеем живого продолжателя ветви Клода Пятого, имеющего права на трон даже большие, чем у нынешнего короля, – он указал на Кроули. – Как-никак он приходится едва ли не дядей его величеству. А с другой – беглую монахиню, которая отреклась от веры, и если копнуть историю – девушку, ведь принудили принять постриг, иначе ее бы убили… Так что нам придется теперь очень долго разбираться.

– Я не понимаю, – вмешался король. – Господин следователь. Вы в этой ситуации вообще за кого? Хочу напомнить, вы сотрудник королевской службы, а значит, подчиняетесь мне.

– Я сотрудник королевской службы, – согласился следователь. – А посему подчиняюсь королевству и работаю во благо государства. Королей, как выяснилось, может быть много, а страна – одна.

– Весьма мудрая мысль, – впервые за все время подала голос принцесса. – Но делать-то что? Я не пойду замуж за своего… мм-м. Кто он мне вообще?

– У тебя никто не спрашивает, – тут же рявкнул на нее отец. – У вас нет общей крови, за кого скажут, за того и пойдешь. Стране нужен этот брак, вдобавок он автоматически разрешит конфликт сторон.

От этого голоса Иоланта втянула голову в плечи, и на целое мгновение мне стало ее так жаль. Даже у меня было больше свободы в своей деревеньке, чем у нее тут – в королевском дворце.

– Кхе-кхе… – откашлялся Кроули. – А у меня никто спросить не желает? Быть может, я теперь не хочу жениться на Иоланте.

– То бишь как это? – король вскочил со своего стула. – У нас договоренности. Вам Иоланта и право короны, а королевство взамен получает миллион золотых и облигации нескольких судоходных компаний Локшера, находящихся у вас в залоге, а также заложенные вашему банку земли.

Кроули пожал плечами.

– Как выяснилось, право на корону у меня и так есть. Что же касается Иоланты – ваша дочь бесконечно мила, но она моя дальняя племянница. И мне, знаете ли, воспитание не позволяет взять ее в жены. Так что я, пожалуй, откажусь, оставив все как есть.

– Но вы не можете!

– Подождите, – в дело вмешался даже Верховный. – Но свадьба и в самом деле не может состояться. Лорд Кроули так и не прошел обряд очищения.

– О да! Я очень грязный, – саркастично отозвался сам Кроули. – Что же касается ваших долгов и денежных дотаций с моей стороны, всегда есть пути разрешения ситуации. Например, вы благородно сложите корону в мою пользу, раз уж часть королевства и так теперь принадлежит мне не только по бумагам, но и по праву рода.

– Вы в своем уме?! – Король явно пытался успокоиться, но это у него не выходило. Кое-как вернув самообладание, он выдал: – Да только за одни эти слова я могу позвать стражу, и вас вздернут. Прямо сейчас.

– И сразу после моей смерти мой душеприказчик раздаст все деньги, земли и облигации по королевским закладным крестьянам. Это будет справедливо.

– Вы с ума сошли. Это обрушит рынок и королевские устои.

Кроули равнодушно пожал плечами.

– Но мне-то уже будет все равно, я буду мертв.

Повисла очередная пауза, разбавляемая недовольным сопением короля и звуками моего гулко стучащего сердца. Казалось, оно выскочит из груди.

– Тогда что вы предлагаете? – наконец произнес его величество. – Я вижу по вашим глазам, у вас есть решение.

– Я предлагаю обмен, – с той самой наглейшей улыбкой, которая так ему свойственна, ответил Кроули. – Все ваши долги, кроме судоходных компаний, в обмен на Локшер и окружающие его земли и порты.


– Он и так был бы ваш, женись вы на Иоланте. Я бы отдал вам верительную грамоту.

Судя по тону короля, то, что Локшер мой по праву наследства от отца, его не волновало.

– Вы не поняли, ваше величество, – Кроули сделал шаг вперед и очень медленно, будто по слогам, произнес: – Я не хочу верительную грамоту. Я хочу независимость территории Локшера от остального королевства. Он уже сейчас фактически не подчиняется столице, слишком большой и автономный. Локшер лишь де-юре продолжает выплачивать налоги и подати в королевскую казну – я собираюсь прекратить это. Независимый статус Локшера должен быть закреплен документально. Решайте.

Король призадумался.

– Отец! – воскликнула Иоланта. – Вы же не собираетесь подарить этому человеку половину государства. Это немыслимо! Одумайтесь!

Размышлял и Верховный отец.

– Ваше величество, мы должны понимать последствия. Остальные провинции захотят того же самого. Это опасно. И я не говорю уже об ослаблении военных позиций. Локшер и примыкающие к нему земли занимают огромные территории. Не половину, но одну треть точно.

– А остальные две три в залоге у банка, – мрачно отозвался король.

– Не преувеличивайте, – поправил его Кроули. – Всего лишь большая их часть.

– Если вы согласитесь на это, – не успокаивался Верховный, – то преступница сбежит.

Он указал на Роксану.

Король поднял на него тяжелый взгляд и мрачно произнес:

– А к вам у меня вообще отдельный вопрос: как мертвая аббатиса вдруг оказалась живой, и вы даже не удосужились ее опознать, хотя она стоит от вас в трех метрах!

Лицо священнослужителя вытянулось, и он тут же отступил на шаг, будто пойманный на горячем.

– Допустим, я соглашусь, – наконец произнес король, посмотрев на нас. – Мы составим договор, я дам независимость Локшеру. Вот только тогда все будет принадлежать этой девчонке. Не вам. По документам ее отца власть перейдет к Беллатрисе де Сент, – король наконец соизволил посмотреть мне в глаза. – Ты ведь осознаешь, что еще совсем девчонка. Неопытный ребенок в этих играх. И этот человек, Кроули, если он сумел обвести вокруг пальца меня, то тебя… он сожрет со всеми потрохами. Ты потеряешь все, у тебя не останется даже королевской защиты, которую я мог бы тебе дать.

– О какой защите речь? – поинтересовалась я, вспоминая давнишний разговор с самим Кроули. Он тогда весьма красноречиво описал мои перспективы. – Король назначит мне мужа?

– Да, – закивал его величество. – Лучшего, какого сама пожелаешь. При дворе огромное количество благородных мужчин, красивых, заботливых, образованных – которые будут из кожи вон лезть, чтобы завоевать сердце такой, как ты.

Я усмехнулась. Как же мягко он стелил! Будь я романтической барышней – наверное, согласилась бы. Если бы не одно но.

– У меня уже есть жених, – улыбнувшись, произнесла я.

– Кто же? Какой-нибудь деревенский парень из села, где ты выросла? Не смеши.

Но я и не собиралась никого смешить.

Я сделала несколько шагов вдоль стола, дошла до Дорроти, который все еще сидел рядом со стопкой писем и документов. Оттуда я вытащила один интересующий меня лист.

– Лорд Винсент Кроули, пообещавший моему отцу взять меня в жены, когда настанет срок. Так вот, со всей ответственностью заявляю – этот срок настал, и я согласна на свадьбу. Сразу же после подписания договора о независимости Локшера.

Произнесла и поняла, что по моему сердцу растекся теплый елей, потому что вдруг стало так хорошо и спокойно, потому что мне понравился план Кроули, потому что я оставалась владельцем города, да и сам Винсент – разве он так плох? Да и не зря же из меня растили почти королеву.

Я обернулась, чтобы посмотреть на самого лорда.

Ведь где это видано, чтобы девушка сама заявляла о свадьбе, даже не ведая, согласен потенциальный жених или нет. И все же сердце чувствовало…

– Вы ведь не против, лорд Кроули? – вкрадчиво произнесла я.

Тот стоял, будто вкопанный в пол кабинета, и смотрел на меня не шевелясь.

– Вы же планировали отказаться? – напомнил он.

– Как и любая девушка, я имею право передумать.

– А у алтаря, как и любая другая девушка, вы не передумаете, Беллатриса?

Я покачала головой, и Кроули улыбнулся и вздохнул:

– Я так и знал, что до этого дойдет! В конце концов, после стольких ночевок вместе как честный господин я просто обязан взять вас в жены. Правда, кольца у меня с собой нет, – он принялся рыться по карманам, – и обстановка далека от романтичности. А вот… нашел. Фамильная драгоценность, между прочим.

Он извлек из кармана крест на жемчужных четках.

– Леди Беллатриса де Сент, – припадая передо мной на одно колено, произнес Кроули. – Согласны ли вы выйти за меня замуж?

Он протянул мне руку с четками, а я в ответ протянула свою ладонь. Очень бережно Винсент взял меня за пальцы и, притянув к себе, обмотал четки вокруг запястья наподобие браслета.

Раздались хлопки аплодисментов – это Дорроти так отреагировал на случившееся.