Семь дней до Мегиддо
Часть 17 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Люди на такие вещи не рассчитаны.
Подумав мгновение, я подгрёб под себя пару подушек и вжался в них. Меня трясло. И ещё хотелось пить. Начали болеть изрезанные пальцы и отшибленный копчик. А вот в груди не болело, надо же.
Интересно, если я сейчас немного посплю, это не будет невежливо?
Меня несло по бескрайнему океану холодного серого шума. Океан раскачивал меня на волнах, подбрасывал вверх — чтобы тут же уронить, подхватить и снова потащить куда-то.
Наверное, я умираю.
Вот же досада.
Надо было дострелять магазин в монстра. Пожалел четыре патрона.
Но бой вышел шикарный.
Жаль, не узнал, что же это за тварь такая.
Меня снова подбросило на невидимой волне — и больно ударило по щеке. Потом по другой.
Ну что за свинство? Когда человек умер, ему не должно быть больно!
— Зачем ты его бьёшь?
— Чтобы он проснулся.
— А он точно проснётся? Он разве не умер?
Бац! Бац! Опять по щекам!
— Я ему умру…
Я открыл глаза и посмотрел на Дарину. Она сидела рядом и, кажется, приготовилась снова залепить пощёчину.
Сказал:
— Можно было… просто поцеловать.
Стоящая за Дариной Наська немедленно сообщила:
— А она вначале целовала. Потом принялась бить. У вас сложные и запутанные отношения.
— Тьфу… на вас обеих… — прошептал я. Осторожно потянул руку к груди. Дарина ничего не сказала, и я ощупал себя.
Вначале осторожно, а потом двумя руками. Сказал:
— Тут торчали рёбра.
— Три ребра и грудина, — подтвердила Дарина. — Наська, ты ещё тут? Что я сказала?
Куколка куда-то метнулась.
Я попытался сесть, Дарина помогла. Монстр по-прежнему валялся рядом, судя по всему — уже окончательно дохлый.
У меня даже шрама не осталось. Только рубашка была порвана в клочья и окровавлена.
— Долго я был в отключке?
— Полчаса примерно.
Я покачал головой.
— Раны так быстро не зарастают.
— Ты призван, — сказала Дарина. — И Гнездо тебе благодарно. Сломанные рёбра — ерунда, у тебя все мышцы были порваны и кости на ногах переломаны.
Я посмотрел на ноги. Кроссовки выглядели так, будто я совершил в них кругосветное путешествие.
— Что за хня? — недоумённо спросил я. — Меня по ногам никто не бил.
— Ты сам себя бил. Ты двигался с такой скоростью, которая недоступна человеку. Сухожилия отрывались от костей, а кости ломались.
— А! — понимающе сказал я. — Ну да, обычное дело… Это всегда так?
— Откуда мне знать? — Дарина пожала плечами. — У нас в Гнезде раньше не было призванных. Лучше скажи, как ты его убил этим?
Она осторожно подняла мой пистолет за ствол — и положила на пол.
— Купил вчера патроны в Комке. Какие-то особые патроны. Рэдку заплатил за магазин. А теперь ты скажи, что это такое?
Я ткнул рукой в сторону монстра. Очки с меня то ли слетели, то ли их сняли, но теперь монстр был видим.
— Не знаю, — Дарина нахмурилась. — Вероятно, то самое, что убило Гнездо в прошлый визит. Какая-то странная тварь.
— Это же не Инсек?
— Нет, что ты… — Дарина помедлила, потом обняла меня, уткнулась в шею. — Спасибо. Ты нас обеих спас. И сам чуть не погиб. Я бы ничего не смогла сделать… Я боялась, что ты умрёшь. Очень боялась.
— Не очень-то заметно, — не удержался я от колкости.
Дарина помолчала.
— А очень заметно, что сутки назад погибли все мои подруги и друзья? По мне, или по Наське?
Я подумал. И сказал:
— Извини. Это потому, что не считаю вас Изменёнными. Всё время жду человеческих реакций.
— Мы не совсем люди…
— Может и хорошо, — сказал я. — Обычные девчонки бы повесились…
В общем-то я чувствовал себя неплохо. Только лёгкая слабость и хотелось пить.
Наська прибежала, когда мы так и сидели на полу, обнявшись. Возмущённо фыркнула и протянула Дарине металлический термос.
Та молча открутила крышку, понюхала. Поморщилась. Сказала:
— Выпей, сколько сможешь проглотить. Лучше залпом и не принюхиваясь.
— Гадость страшная! — подтвердила Наська.
— Что это? — сказал я подозрительно.
— Тебе не нужно знать.
— Я не стану, пока не скажешь!
Дарина подумала и ответила:
— Это питательный субстрат, его принимают после мутагена. Он восстанавливает силы, ускоряет регенерацию организма, лечит.
— А его вообще можно людям?
— Куколки его пьют сразу после начальной дозы первой фазы. Они в этот момент ничем от людей не отличаются. Пей, даже младенцы пьют!
— А я не стану Изменённым? — продолжал сомневаться я.
— Не станешь. Ты не принимал мутаген. Пей! Ты сможешь.
Можно было, конечно, спросить, из чего делают субстрат.
Но я подумал, что ответ мне может не понравиться. Напиток из лепестков роз субстратом не назовут.
Я глотнул и убедился в правоте как куколки, так и жницы.
Это была гадость страшная, но я смог.
Горько-солёная, вязкая, с комочками, такое ощущение, что большая часть субстрата осталась на языке и облепила горло. Хорошо хоть, что жидкость была холодной.
— Жуть, — сказал я, отдавая термос. — Ладно… проехали. Что случилось?
— Я была в защищённой зоне Гнезда, — Дарина кивнула в сторону металлической двери, сейчас закрытой. — Решила, что так безопаснее.
— Что за зона? — полюбопытствовал я.
— Защищённая. В этот раз Гнездо почувствовало нападение, я проснулась.
— И я, — с гордостью сообщила Наська.
Подумав мгновение, я подгрёб под себя пару подушек и вжался в них. Меня трясло. И ещё хотелось пить. Начали болеть изрезанные пальцы и отшибленный копчик. А вот в груди не болело, надо же.
Интересно, если я сейчас немного посплю, это не будет невежливо?
Меня несло по бескрайнему океану холодного серого шума. Океан раскачивал меня на волнах, подбрасывал вверх — чтобы тут же уронить, подхватить и снова потащить куда-то.
Наверное, я умираю.
Вот же досада.
Надо было дострелять магазин в монстра. Пожалел четыре патрона.
Но бой вышел шикарный.
Жаль, не узнал, что же это за тварь такая.
Меня снова подбросило на невидимой волне — и больно ударило по щеке. Потом по другой.
Ну что за свинство? Когда человек умер, ему не должно быть больно!
— Зачем ты его бьёшь?
— Чтобы он проснулся.
— А он точно проснётся? Он разве не умер?
Бац! Бац! Опять по щекам!
— Я ему умру…
Я открыл глаза и посмотрел на Дарину. Она сидела рядом и, кажется, приготовилась снова залепить пощёчину.
Сказал:
— Можно было… просто поцеловать.
Стоящая за Дариной Наська немедленно сообщила:
— А она вначале целовала. Потом принялась бить. У вас сложные и запутанные отношения.
— Тьфу… на вас обеих… — прошептал я. Осторожно потянул руку к груди. Дарина ничего не сказала, и я ощупал себя.
Вначале осторожно, а потом двумя руками. Сказал:
— Тут торчали рёбра.
— Три ребра и грудина, — подтвердила Дарина. — Наська, ты ещё тут? Что я сказала?
Куколка куда-то метнулась.
Я попытался сесть, Дарина помогла. Монстр по-прежнему валялся рядом, судя по всему — уже окончательно дохлый.
У меня даже шрама не осталось. Только рубашка была порвана в клочья и окровавлена.
— Долго я был в отключке?
— Полчаса примерно.
Я покачал головой.
— Раны так быстро не зарастают.
— Ты призван, — сказала Дарина. — И Гнездо тебе благодарно. Сломанные рёбра — ерунда, у тебя все мышцы были порваны и кости на ногах переломаны.
Я посмотрел на ноги. Кроссовки выглядели так, будто я совершил в них кругосветное путешествие.
— Что за хня? — недоумённо спросил я. — Меня по ногам никто не бил.
— Ты сам себя бил. Ты двигался с такой скоростью, которая недоступна человеку. Сухожилия отрывались от костей, а кости ломались.
— А! — понимающе сказал я. — Ну да, обычное дело… Это всегда так?
— Откуда мне знать? — Дарина пожала плечами. — У нас в Гнезде раньше не было призванных. Лучше скажи, как ты его убил этим?
Она осторожно подняла мой пистолет за ствол — и положила на пол.
— Купил вчера патроны в Комке. Какие-то особые патроны. Рэдку заплатил за магазин. А теперь ты скажи, что это такое?
Я ткнул рукой в сторону монстра. Очки с меня то ли слетели, то ли их сняли, но теперь монстр был видим.
— Не знаю, — Дарина нахмурилась. — Вероятно, то самое, что убило Гнездо в прошлый визит. Какая-то странная тварь.
— Это же не Инсек?
— Нет, что ты… — Дарина помедлила, потом обняла меня, уткнулась в шею. — Спасибо. Ты нас обеих спас. И сам чуть не погиб. Я бы ничего не смогла сделать… Я боялась, что ты умрёшь. Очень боялась.
— Не очень-то заметно, — не удержался я от колкости.
Дарина помолчала.
— А очень заметно, что сутки назад погибли все мои подруги и друзья? По мне, или по Наське?
Я подумал. И сказал:
— Извини. Это потому, что не считаю вас Изменёнными. Всё время жду человеческих реакций.
— Мы не совсем люди…
— Может и хорошо, — сказал я. — Обычные девчонки бы повесились…
В общем-то я чувствовал себя неплохо. Только лёгкая слабость и хотелось пить.
Наська прибежала, когда мы так и сидели на полу, обнявшись. Возмущённо фыркнула и протянула Дарине металлический термос.
Та молча открутила крышку, понюхала. Поморщилась. Сказала:
— Выпей, сколько сможешь проглотить. Лучше залпом и не принюхиваясь.
— Гадость страшная! — подтвердила Наська.
— Что это? — сказал я подозрительно.
— Тебе не нужно знать.
— Я не стану, пока не скажешь!
Дарина подумала и ответила:
— Это питательный субстрат, его принимают после мутагена. Он восстанавливает силы, ускоряет регенерацию организма, лечит.
— А его вообще можно людям?
— Куколки его пьют сразу после начальной дозы первой фазы. Они в этот момент ничем от людей не отличаются. Пей, даже младенцы пьют!
— А я не стану Изменённым? — продолжал сомневаться я.
— Не станешь. Ты не принимал мутаген. Пей! Ты сможешь.
Можно было, конечно, спросить, из чего делают субстрат.
Но я подумал, что ответ мне может не понравиться. Напиток из лепестков роз субстратом не назовут.
Я глотнул и убедился в правоте как куколки, так и жницы.
Это была гадость страшная, но я смог.
Горько-солёная, вязкая, с комочками, такое ощущение, что большая часть субстрата осталась на языке и облепила горло. Хорошо хоть, что жидкость была холодной.
— Жуть, — сказал я, отдавая термос. — Ладно… проехали. Что случилось?
— Я была в защищённой зоне Гнезда, — Дарина кивнула в сторону металлической двери, сейчас закрытой. — Решила, что так безопаснее.
— Что за зона? — полюбопытствовал я.
— Защищённая. В этот раз Гнездо почувствовало нападение, я проснулась.
— И я, — с гордостью сообщила Наська.