Секреты

Из открытой двери душевой по полу застелился пар, когда Стерлинг сделал шаг ко мне.

– Я могу рассказать тебе о зле. Я могу рассказать тебе о боли. Я испытал и то, и другое с обеих сторон. Сегодня днем не было ни того, ни другого. Речь идет только об одном: о твоей безопасности. Обеспечивая то, что завтра ты можешь войти в свой новый офис, распределительный центр или склад, не опасаясь вреда. Речь идет о том, чтобы дать миру понять, что ты неприкосновенна. Зло и боль – вот что произойдет, если мое сообщение не будет принято. – Он потянулся к моему подбородку, на этот раз гораздо мягче. – Солнышко, я могу быть злым, и я причинил боль большему количеству людей, чем помню. Тебя нет в этом списке.

Я закрыла глаза.

– Посмотри на меня.

Сглотнув, я сделала, как он сказал, и открыла глаза.

– Я имел в виду то, что сказал об этой помолвке. Мы едем в очень закрытый клуб в самом центре города. Он настолько элитный, что жильцы вокруг него даже не знают, что он есть. Там проходит частная вечеринка. Хотя меня и пригласили, я сомневаюсь, что они ожидают, что я появлюсь. Я редко это делаю. Я предпочитаю, чтобы в клубе было тихо. Это была слишком хорошая возможность, чтобы упустить ее. Я не мог бы попросить лучшего фона, чтобы показать тебя миру. Они будут там. Во всяком случае, большинство из них. Те, кто этого не сделает, получат сообщение. Слух распространится, как лесной пожар. Пока ты там, не разговаривай ни с кем, пока я не буду рядом и не представлю тебя. Если я не представлю тебя, ты останешься немой.

Я заскрежетала зубами.

– Ладно.

Стерлинг потянулся вперед, но не ко мне. Он потянулся к своему растущему члену между нами.

– У меня есть идея.

Он не дал мне спросить. Честно говоря, я не хотела спрашивать.

– Нет ничего лучше моей спермы на твоем платье, чтобы сказать миру, что ты моя, или может быть...

Я сделала шаг назад.

– Ты можешь встать на колени прямо сейчас. Когда мы придем на вечеринку, твои губы распухнут, и все будут знать, что это от того, что ты отсасывала у меня.

– Иди к черту.

Я повернулась, чтобы выйти из ванной, но его рука на моем плече остановила меня

– Арания, повернись

Я не повернулась.

– Я не собираюсь становиться перед тобой на колени.

– Повернись.

С большим страхом, чем я могла себе представить, я сделала, как он сказал, и повернулась к нему лицом. Неужели я ожидала, что он поступит так же, как и раньше, и подрочит на платье? Я не была уверена. Чего я не ожидала, так это того, что он сказал дальше.

– Сделай это.

Мой подбородок поднялся еще выше.

– Катись в ад. Я не собираюсь становиться на колени ни перед тобой, ни перед кем-либо еще.

– Хорошо. Ты – королева. Ты была рождена, чтобы стать ей. Веди себя соответственно. Если ты хочешь обзывать меня, то так и делай. Скажи мне, чтобы я шел к черту. Я был там и вернулся. Сделай это здесь или позже в квартире, когда мы будем одни. Только не говори и не делай ничего, что уменьшило бы мою власть в этой комнате. Это включает в себя твое гребаное молчание. Все ясно?

Я кивнула и сказала.

– Да, Стерлинг. Понятно.

– И однажды… – Легкая улыбка угрожала прорваться сквозь его фасад. – Когда-нибудь, я гарантирую, ты встанешь на колени.

Я не ответила, повернулась и пошла обратно в спальню.

Я ничего не могла сказать, потому что была уверена, что он прав.

Если это случится, то только на моих условиях.

Глава 32

Арания



Моя рука в руке Стерлинга дрожала, когда он выводил меня из нашей машины, той самой, которую Патрик остановил в переулке. Оказавшись внутри здания, мы двинулись по коридору в то, что, судя по восхитительным ароматам, было задней частью высококлассного итальянского ресторана. Остановившись у того, что казалось лифтом, Стерлинг положил ладонь на экран. Экран мгновенно ожил зелеными огоньками, указывающими на то, что лифт в пути.

Мы были действительно красивой парой, он в своем сшитом на заказ костюме и я в прототипе «Полотна греха». Костюм облегал его во всех нужных местах, подчеркивая широкие плечи, длинные ноги и подтянутый торс. Яркая белая рубашка контрастировала с его загорелым лицом, а черный шелковый галстук дополнял мой наряд.

Это платье отличалось от того, что я надевала на ужин на «Ривероук». У этого был глубокий вырез, который спускался ниже моей груди, и открытая спина, которая не подразумевала ношение бюстгальтера. Узкая талия, юбка плотно облегала ноги, подол доходил до икр с разрезами по бокам. Украшенные хрусталем черные туфли-лодочки были от другого известного дизайнера, и на мне были украшения, которые я нашла в коробке с красным платьем. Единственным дополнением к моему ансамблю был браслет-оберег. Я надеялась, что это даст мне силы пройти через то, что ожидало нас наверху.

Стерлинг потянулся к моему запястью и повернул браслет, изучая амулеты.


– Я никогда раньше такого не видел.

– Я не часто его надеваю. Я знаю, что его не было с вещами, но это моя моральная поддержка.

– Поддержкой должен быть я.

Судя по звуку, лифт остановился за закрытыми дверями.

Я одарила его искренней улыбкой.

– Теперь да. Когда я одевалась, то злилась на тебя.

Двери распахнулись перед мужчиной в униформе, в шляпе, похожей на ту, что носил Патрик, и с твердым козырьком.

– Мистер Спарроу, добро пожаловать.

– Джемисон, рад тебя видеть.

– Сэр, мероприятие уже началось, но я знаю, что для них большая честь, что вы нашли время присутствовать.

Стерлинг отпустил мою руку и снова положил свою мне на поясницу. Его теплые пальцы собственнически прошлись по моей обнаженной коже. Чего он не сделал, когда мы поднимались все выше и выше в небо, так это не представил меня Джеймисону, мой ключ к молчанию.

Сосредоточившись на его руке, я решила, что, возможно, следуя его указаниям, эта ночь пройдет легче. Сиди тихо, чтобы тебя видели, и убирайся к чертовой матери.

Двери открылись в богато украшенное фойе с отделкой из темного дерева, темно-красными стенами и сверкающей люстрой, свисающей с потолка по меньшей мере в четырнадцати футах над нами. Свет сверху плясал на мраморном полу в призмах цвета, преобладающего над красным цветом стен.

Мои высокие каблуки застучали по паркету, стоило нам выйти из лифта.

– Мистер Спарроу, – воскликнула пожилая женщина, одетая во все черное, когда мы двинулись вперед.

Я втянула воздух, когда она подошла ближе, и Стерлинг наклонился, целуя каждую ее щеку. Зеленоглазая ревность подняла голову, удивив меня собственной реакцией на ее предполагаемую близость с моим мужчиной.

Он мой?

В конце концов, он продолжал говорить, что я принадлежу ему.

Когда это я начала так думать?

– Эвелин, – произнес он глубоким приветливым тоном. – Позвольте представить вам прелестную леди, сопровождающую меня, мисс МакКри.

Заикаясь, она протянула мне руку, как будто знала мое имя и боялась, что я, возможно, настоящий паук, готовый впрыснуть ей свой яд. Вежливость победила, когда она направилась ко мне. Я протянула ей руку, мы поздоровались.

– Приятно познакомиться, Эвелин.

– И мне, мисс МакКри.

Когда мы подошли к большой комнате, Стерлинг наклонился и прошептал мне на ухо:

– Я гарантирую, что через двадцать секунд все будут знать, что ты здесь.

Я сглотнула, холодный озноб охватил меня. Музыка оркестра продолжала звучать, но пока мы стояли в прихожей, разговоры стихли, и все головы повернулись в нашу сторону. Я оглядела комнату, не желая опускать глаза, когда каждый человек смотрел в мою сторону. За столиком возле танцпола я увидела кого-то знакомого. Это был сенатор МакФадден. Я сидела с ним и его женой за ужином в «Риверуок». Однако блондинка рядом с ним не была его женой. Когда Стерлинг повел меня внутрь, я попыталась вспомнить имя его жены.

У одного конца стойки стояли три пустых стула. Он подвел меня к третьему, самому дальнему от остальных.

– Помни, что я сказал. Мне нужно кое с кем поговорить. Когда я вернусь, мы уедем.

– Ты оставляешь меня одну?

– Ты не одна.

Он повернулся, чтобы уйти, а я села поудобнее на барном стуле.

– Мисс, не хотите чего-нибудь выпить? – спросил молодая барменша, когда Стерлинг ушел.

Ее каштановые волосы были уложены в прическу, а униформа состояла из черных слаксов и жилета в тонкую полоску, который скрывал ее, но почти не оставлял места воображению.

Можно ли это квалифицировать как ситуацию молчания?

Я подумала ответить, как Яне в самолете.

– Манхеттен. Спасибо.

Оставив на стойке квадратную красную салфетку, она кивнула и ушла. Чуть дальше в баре сидела молодая пара, хорошо одетая по такому случаю.