Сейчас и навечно

– Пока-пока, – ответила Оливия и запела своим тоненьким голосочком: – Пока-пока, пока-пока…

– Она прелесть, – сказала мне Элис с болезненной жалостью в глазах. Она хотела было добавить что-то еще, но муж осторожно приобнял ее за плечи и повел к выходу.

Я закрыл за ними дверь, пока Джексон вскрывал конверт.

– Что там? – спросил я, с трудом расслышав собственные слова за шумом крови в ушах.

– Повестка. На пятницу. – Он поднял на меня глаза. – Они подали запрос о предоставлении им полной опеки над Оливией.

– На основании чего? – спросил я. – Какова причина?

Но, конечно, я уже знал ответ на этот вопрос. У Эбботов было достаточно оснований, и если они еще не знали об этом, то скоро узнают.



Я снова и снова крутил конверт из генетической лаборатории в руках, адрес то появлялся, то исчезал с каждым оборотом. Рядом со мной, в центре кровати, спала Оливия. Я соорудил вокруг трехмесячной малышки щит из подушек, чтобы ее оградить, все еще опасаясь, что она может скатиться. Я сидел рядом и наблюдал, как она спит. Как дыхание поднимает и опускает грудь, как пульсирует вена на ее шее.

«Моя ли кровь текла в ее венах?»

Медленно, чтобы не разбудить ее, я вскрыл конверт. Внутри лежали результаты теста на отцовство, которые поставят все точки над i. Покажут вероятность того, изменится ли моя жизнь навсегда, или я передам ребенка компетентным органам и все вернется в прежнее русло? Но тихий голос внутри меня подсказывал, что моя жизнь и так полностью изменилась, – со стопроцентной вероятностью – и неважно, что скажет тест.

Дрожащими руками я развернул листок и пробежался взглядом по рядам цифр, которые ни о чем не говорили мне. Значение имел лишь результат в конце.

Вероятность отцовства 0 %.

Только что с меня спал груз ответственности. На восемнадцать лет и больше. Моя жизнь могла продолжаться так же, как и прежде. По плану. Юридическая школа, должность помощника судьи, федеральный прокурор, окружной прокурор…

Я ожидал, что испытаю облегчение.

Но оно так и не пришло.



Я вздрогнул от воспоминаний. Реальность напоминала кошмар, продолжение которого откладывалось в течение десяти месяцев, а теперь возобновился вновь.

Джексон покачал головой и посмотрел на Оливию. Мой взгляд последовал за ним. К моей маленькой девочке. Зачем нужен какой-то клочок бумажки, который будет диктовать мне, что я должен чувствовать своим сердцем? В моей чертовой душе?

Оливия подняла глаза на меня из-за кучи кубиков на полу и улыбнулась.

– Пока-пока!





Действие второе





Навсегда (нар.): на все будущее время

Сейчас (нар.): в настоящее время





Глава 18. Дарлин





Я смахнула со лба струйку пота, а затем поставила руки на колени, чтобы перевести дух. Райан, мой партнер, что-то простонал, и мне пришлось подавить волну раздражения. Он пропустил три шага во время прогона, снова чуть не ударил меня головой – и поскольку до шоу оставалась всего неделя, его неуклюжесть не только раздражала, но и портила весь номер.

«Хотя куда еще хуже».

Мне было неприятно даже думать об этом, но шоу полностью лишено всякого вдохновения, и, по моему скромному мнению, Анна-Мария, ведущая танцовщица, была деревянной и механической, словно робот. Хуже того, она была из тех людей, которые считают, что им нечему учиться ни в танцах, ни в жизни в целом. Одна из тех, кто почти каждое предложение начинала со слов: «Я знаю».

Грег и Паула наблюдали за происходящим с раскладных стульев в центре танцевальной студии и ерзали так, будто сидели на занозе. Премьера приближалась, и предвкушение должно было царить в зале. Но вместо этого мы, шестеро танцоров, напоминали жужжащие столбы линии электропередач, заполняющие комнату нервным напряжением.


На мгновение руководитель и режиссер-постановщик склонили друг к другу головы. Анна-Мария не выдержала напряжения и перекинула свой блондинистый хвост через плечо.

– Ну что? – потребовала она. – Вы собираетесь дать нам комментарии? Или как?

Грег с Паулой что-то пробурчали и кивнули, будто пришли к какому-то соглашению.

– Это… хорошо, – сказал руководитель. – Все складывается прекрасно. Но танец слишком короткий, даже для шоу.

– Мы укладываемся в двадцать семь минут, – добавила Паула. – Тридцать было бы лучше.

– Нам надо добавить еще одну сцену, чтобы заполнить время, – задумчиво произнес Грег. – Дарлин.

Я дернула головой.

– Что?

– Мы бы хотели, чтобы ты исполнила танец, который представила на прослушивании. Будет соло.

Мой взгляд тут же метнулся к Анне-Марии, которая театрально ахнула.

– Но осталась всего неделя, – пропищала она. – Вы не можете просто взять и перекроить все шоу.

– Мы не меняем шоу, – сказал Грег. – Мы просто добавляем танец. Заполняем время, правда.

«Так вот какая у меня роль?»

Я хотела возмутиться. По правде говоря, между угрозой, исходившей от моего партнера, и холодным приемом со стороны всей труппы, слова так и рвались наружу. Но я старалась держаться профессионально и не бросать дело просто потому, что оно оказалось не таким, как я надеялась. И не планировала бросать труппу на произвол судьбы перед самой премьерой.

– Дарлин, – обратился ко мне Грег. – Ты сможешь?

– Хм. – Я снова взглянула на Анну-Марию, которая своим взглядом метала ядовитые мечи в мою сторону. – Вы уверены?

– Мы поставим его между «Смыслом» и «Осенним листопадом».

– Да, думаю, я смогу это сделать.

– Это просто смешно, – воскликнула Анна-Мария. – Кого волнует, что выступление окажется на три минуты короче?

Грег сделал вид, что не услышал ее.

– Займи исходное положение сразу после «Смысла», а потом, Дарлин…

– Репетиция окончена, – перебила его Анна-Мария. – Мне нужно быть в другом месте.

Она прошмыгнула к стене, схватила свои вещи и выбежала из зала. Остальные танцоры молча шаркали ногами, пока Грег не отпустил и их.

– Так, репетиция окончена. К завтрашнему дню мы подготовим музыкальное сопровождение, – уведомил нас Грег, пытаясь удержать свой авторитет. – Ты будешь готова? – спросил он, и я заметила нервные искорки, пляшущие в его глазах.

– Конечно, нет проблем, – сказала я. – Я останусь здесь еще ненадолго, потрачу немного дополнительного времени на репетицию.

«И попробую превратить свою импровизацию в нечто оформленное».

Грег с облегчением выдохнул.

– Отлично, до завтра.

Он вышел из зала, а Паула подошла ко мне.

– Анна-Мария хотела быть единственной солисткой.

– Я заметила.

– Спасибо, что согласилась.

Я улыбнулась.

– Не так уж плохо иметь в резюме свое соло.

– Да, нам этого не хватало. Шоу нуждается в этом. В искре. Я только что посмотрела всю программу и… – Она закусила губу, так и не закончив фразу. – В любом случае, спасибо.

– Без проблем.

После того как все ушли, я вернулась в центр зала и посмотрела на девушку, отображающуюся в зеркальной стене.

– Настойчивая, – прошептала я.