Сеятели ветра

— Там выход на соседнюю улицу, — не стала вредничать Рози. — Стенку отодвинь и иди. Не подземный ход, конечно, но в некоторых ситуациях позволяет выиграть несколько минут, которые могут спасти жизнь.

— А вина нет? — прочавкал я. — Всухомятку не то.

— Ты слишком много общаешься с Фальком, мой дорогой, — пожурила меня де Фюрьи. — Раньше ты не был столь привередливым. Эбердин, вон в том шкафчике пошарь, может, там найдется бутылочка-другая? И бокалы, если есть, неси.

— Мне можно просто бутылку. — Я, ловко орудуя ножом, начал пластовать остаток мяса на куски. — Бокал не обязательно.

— Одичал ты в пути. — Рози потрепала меня по голове. — С мужчинами такое случается сплошь и рядом. Пара недель в седле, отсутствие элементарных удобств, и все, налет цивилизации слетает с него полностью. Причем в диком состоянии вашему брату пребывать куда приятнее и удобнее, чем в любом другом.

— Неправда, — возразил я ей. — Кое-кто из этого состояния вообще никогда не выходил.

— О Фальке говорить не имеет смысла, — поморщилась де Фюрьи. — Хотя я считаю, там дело не в дикости. Там дело в лени. Ему просто лень быть такими, как мы. Это, с его точки зрения, слишком хлопотно. Там же что-то делать надо, и это «что-то» — не есть, не драться, не спать и не пить. То есть действия, лишенные малейшего практического смысла.

— Вот. — Эбердин поставила на стол две бутылки вина. — Там еще есть, но много пить не стоит. Кто знает, что дальше случится? Вино — коварный собеседник.

— Верное решение. — Рози положила кусок мяса на ломоть хлеба. — Эраст, бутылки открой. Или и это мне надо делать самой?

Мэтр Лабэн вернулся обратно только часа через два. За это время мы съели все, что было, опустошили те две бутылки, что взяли сразу, а после все же открыли еще одну, рассудив, что имеем на это полное право, после всех треволнений последних дней.

От нечего делать я успел осмотреть ассортимент магазина, причем обнаружил на стенах очень даже неплохие клинки, как бы даже не лучше моего собственного. Не скажу, что я прямо вот великий оценщик, до того же Монброна мне далеко, но кое-чего «по верхам» за эти годы нахватался, и добрую сталь от скверной отличить могу. Другое дело, что все эти клинки были здорово неухоженные, с иных даже космы паутины свисали.

Впрочем, полагаю, что оно так и было задумано. Понятно ведь, что основная цель этого магазина — не торговля и не прибыль. Существует он для другого, для секретных делишек, которые проворачивает семейство де Фюрьи, вызывающее у меня все большее и большее уважение. Хотя бы даже тем, что всегда смотрят на пять шагов вперед, о чем недвусмысленно говорит вот это самое место, то, где мы сейчас находимся. Не будь его, то пришлось бы нам идти к резиденции, где обосновался братец Рози, рискуя быть схваченными.

Интересно, а что имел в виду Лабэн, говоря, что в Форнасионе сложилась непростая ситуация? Не заметил я на улицах никакой нервозности. Ну да, патрулей много, но так ведь война идет. Пусть и далеко отсюда, на другом краю континента, но все же?

Вот только получил я ответ на этот вопрос не сразу, потому что по возвращению мэтра сразу взяла в оборот Рози.

— Где Рауль? — требовательно спросила она у старика, который устало опустился на стул и приложил ладонь к левой стороне груди. — Почему он не пришел?

— И не придет, — проскрипел Лабэн. — Сказал, что не видит в этом никакой необходимости.

— Что? — переспросила Рози, а я подумал, что, наверное, впервые вижу ее по настоящему ошарашенной. — Мэтр, вы ничего не путаете? Может, вы неверно поняли моего брата?

— Передал дословно, — с достоинством ответил Лабэн. — Я стар, но слух и память меня не подводят покуда.

— Бред какой-то, — посмотрела де Фюрьи на меня. — Так не бывает. Рауль — осел, это факт, но не до такой же степени?

— Не спешите делать выводы, мистресс. Один знакомец шепнул мне, что вечером они ожидают визитера из Асторга, — выдержав паузу, продолжил свои речи мэтр. — Не кого иного, как господина Гейнарда.

— Вот теперь все понятно, — облегченно выдохнула Рози. — А то я уж подумала, что мой любимый средний братец совсем рехнулся. А так другое дело. Он, как всегда, ничего решать сам не хочет, а потому переложил ответственность на чужие плечи. Но оно нам даже на руку.

Это да. Гейнард хоть иногда выражается и непонятно, но одного у него не отнять — он человек дела. Теперь главное с ним в цене сойтись. Но тут Рози карты в руки.

— Да, вы еще изволили интересоваться судьбой двух молодых людей, которых вчера захватили на торговой пристани. — Мэтр откашлялся. — Я кое-что узнал.

Надо же. Когда это моя суженая про наших друзей его успела расспросить?

— Ну-ну. — Рози налила вина в бокал и пододвинула его к Лабэну. — Не тяните, мэтр. Нам очень дороги эти двое. Они наши друзья.

— Их держат в темнице, — опустошив бокал и вытерев уголки рта, степенно промолвил старик. — Причем в темнице Ордена Истины. Не знаю, в курсе ли вы, мистресс, но здесь, в Форнасионе, у них есть свое здание, причем очень и очень впечатляющее. Со столовой для бедных, казармой и внутренней тюрьмой. Вот так-то.

— А что родня де ла Мале? — влезла в разговор Эбердин — Чего она к королю не пошла? Орден силен, но этот город пока не их собственность.

— Не их, — оперся на стол Лабэн. — Но вот влияние патриархов Ордена на королевскую власть за последнее время в наших краях очень и очень возросло. Причем не по слабоволию короля, смею вас заверить. То есть здесь обычной историей, когда пронырливый жрец правдами и неправдами подчиняет себе монарха и начинает от его имени править, не пахнет. Тут другое.

— Что же именно? — хмуро Эбердин.

— Я думаю — страх, — грустно моргнул Лабэн. — Обычный страх. За себя, за семью, за корону. Орден в ответственный момент может поддержать его, а может и кого другого.

— Например Линдуса Айронтского, — предположил я. — Восьмого. Того, что на себя уже и эту корону нацелился примерить.

— Это сказали вы, а не я, — ткнул меня в грудь пальцем Лабэн. — За такие слова сейчас в нашем славном городе можно и на плаху отправиться.

— Но при этом он прав — Рози поджала губы — То есть король отказался помогать семейству де ла Мале в освобождении дочери.

— Он обещал подумать — уклончиво ответил ей Лабэн — Это все, что я знаю на текущий момент.

— Подумать — не есть сделать. — Де Фюрьи побарабанила пальчиками по столу. — Скверно. Но ничего, подождем Гейнарда, послушаем, что скажет он. А пока — пойдем вздремнем. На постелях, а не на земле. Боги, как мы все еще от простуды не померли, я не понимаю!

— Ты как знала, что быстро не управимся, — с уважением протянула Эбердин. — Ну когда Ворону о нашем возвращении говорила.

Было такое. В самом деле, Рози сразу предупредила и наставника, и остальных наших друзей о том, что не стоит волноваться в случае, если мы не вернемся к вечеру. Причем даже к вечеру следующего дня. И посылать кого-то еще на разведку тоже не следует. Вот если денька через три-четыре не появимся — тогда можно и переживать. И начинать искать другие пути решения проблемы, поскольку в Форнасионе никому больше делать нечего. Там только смерть найти можно.


— Если все делать так, как должно, то нужно время, — назидательно произнесла Рози. — А если спешить и не думать, то, как де ла Мале, будешь в камере сидеть. Нет-нет, Эраст, не делай такое лицо. Я не осуждаю Луизу, я просто против бессмысленной спешки в любых ее проявлениях. И вообще — пойдем на второй этаж, нам есть о чем поговорить. Мэтр Лабэн, мы займем вашу спальню на время, если вы не против.

— Ну разумеется, — отозвался старик. — Как я могу вам отказать? А вам, прекрасная дама, могу предложить комнату здесь, на первом этаже. Не скажу, что она велика, но там есть топчан, матрас и подушка. Если вас не смутит…

— Не смутит, — заявила горянка. — Я и на камнях дрыхла, а тут целый топчан, да еще с матрасом. Пошли, покажете. А вы двое — не орите благим матом, как тогда в лиройской гостинице, хорошо? Не то чтобы меня это смущало, но спать мешает невероятно.

Да, в гостинице вышло нехорошо. Ребята потом еще долго расспрашивали меня о том, как именно я пытал де Фюрьи и за какие прегрешения, а Эмбер потрепала меня по плечу, с придыханием произнеся: «Жеребец ты наш!». Все мои доводы насчет того, что мы просто согреться хотели, вызывали исключительно хохот.

Хорошо еще, что Аманда этого всего не слышала.

Аманда. Надеюсь, с ней все будет хорошо. Вернее — надеюсь, что вообще она еще жива. А еще жалею о том, что не сказал тогда, что тоже к ней неравнодушен. Это не так, чего скрывать, но мне кажется, что она хотела это услышать.

Вот только сообразил я это слишком поздно, уже тогда, когда ее и след простыл.

А вообще Аманду почти никто не вспоминает. Во-первых, потому что она и в замке последний год была почти изгоем. Пусть добровольно, но все же.

Во-вторых, потому что нам всем было не до того. Потери неизбежны, каждый это понимает, а потому мы оплачем наших павших и сгинувших без вести тогда, когда окажемся в таком месте, где для этого найдется время и возможность. Сейчас не тот момент, чтобы предаваться скорби.

Гейнард заявился в лавку только ближе к середине следующего дня, когда даже Рози начала потихоньку закипать. Про нас с Эбердин и говорить нечего, терпение никогда не входило в число наших добродетелей. Нет-нет, мы не дергали нашу спутницу за руки и не орали ей в ухо: «Он не придет». Просто мы потихоньку начинали изнывать от безделья и неизвестности.

Глядя на старшего брата Рози, я испытал довольно странное чувство. С одной стороны, он зла мне не делал никогда. Более того — прошлым летом здорово выручил, использовав свои связи при королевском дворе Силистрии. С другой — я прекрасно понимал, что все добро, которое он сделал, было сполна оплачено. И если мы сейчас не сойдемся в цене, то он пальцем не шевельнет ради нашего спасения, даже если нас троих поволокут на костер. Разве что Рози спасет, да и то — не факт.

— Фон Рут. — Гейнард кивнул мне, усаживаясь за стол. — Рад тебя видеть. И тебя, Эбердин, тоже.

— Гейнард… — решительно начала Рози явно подготовленную, а то и отрепетированную речь, но тут же замолчала, повинуясь взмаху руки брата.

— Знаю-знаю, — лениво произнес он. — Вы в бегах, на ваш след поставлены лучшие ловцы Центральных Королевств. Что, впрочем, не слишком удивительно. За голову каждого из вас назначена очень и очень неплохая награда, а если эта голова будет приделана к еще живому телу, так вознаграждение обещают вовсе великолепное. Вы небось думали, что за вами гонится Орден Истины? Он даже и не собирался этим заниматься, у них других хлопот полно. Они просто объявили на вас контракт, этого вполне достаточно. Но когда вас всех переловят и закуют в цепи, то, конечно же, они сами примутся за работу. Собственно, так и вышло с вашими приятелями. Как их бишь? Де ла Мале и де Лакруа. Громкие фамилии, серьезные состояния, изрядные связи — и все впустую. К ним уже второй день как применяют особые формы дознания в подвалах резиденции Ордена.

— Их пытают? — не поверил своим ушам я.

— Если называть вещи своими именами — то да, пытают, — равнодушно ответил Гейнард. — Король не стал выручать дочь своего приближенного вельможи. Выбирая между дружбой и интересами короны, он выбрал последнее, и я его за это не осуждаю. Короли не могут позволить себе поддаваться чувствам. Попроси он у Ордена пощады для вашей подруги, и он оказался бы у него в должниках. И заплатил бы за этот пустяк тройную… Или пятерную цену. По сути, за то, на что ему плевать. Луиза — не его ребенок. И к тому же она маг, а это много значит в глазах общества. Не в лучшем смысле, разумеется.

Рози мрачнела на глазах, я же был изрядно ошарашен услышанным. Лу пытают. Маленькую, хрупкую Лу, которую щелчком пальцев переломить можно.

— Нынче ночью глава семейства де ла Мале, в компании со своими родственниками и двумя десятками наемников, пытался устроить вашим друзьям побег, — продолжал вещать Гейнард. — Сделано все было грубо и неумело, потому, естественно, затея провалилась. Старший де ла Мале ранен, его младший сын и племянник мертвы, куча народу попала в застенки коронного замка. Повезло, кстати. Оттуда их точно через недельку-другую выпустят, попугав для приличия. Забери Орден их себе, все не кончилось бы настолько удачно для этих горе-вояк. Но в нем не дураки сидят, потому было проявлено великодушие, которое в скором времени обернется для чернецов хорошей прибылью.

— Каким образом? — не понял я.

— Очень просто. Они отдали королю не просто поданного, посмевшего с оружием в руках выступить против них, а его друга. Причем сопроводили этот акт укоризненным покачиванием голов и сердечными словами, вроде: «Мы понимаем, это отец, родительские чувства всегда берут верх над разумом». Дескать, правила их существования всегда суровы, но при этом справедливы и добросердечны. И королю Форнасиона Стивену Третьему Молчаливому, пришлось благодарить служителей Ордена и заверять в том, что его подданные никогда более не станут злоумышлять против них. Собственно, после этого судьба госпожи де ла Мале и господина де Лакруа была решена окончательно. Отдать часть, чтобы сохранить все остальное. Линдус Восьмой только и ищет предлога, чтобы выступить против Стивена Третьего, а повода лучше, чем заступиться за Орден, и придумать невозможно. Защитники людей от магов, стражи порядка и справедливости Рагеллона… Думаю, вы все уже поняли, продолжать разжевывать очевидное мне больше не нужно?

— Не нужно, — прикрыла глаза ладонью Рози. — Боги, как все плохо!

— У них — да, — подтвердил Гейнард. — Но если ты думаешь, сестрица, что ваши дела лучше, то ты здорово ошибаешься.





Глава девятнадцатая




— Гейнард, не разочаровывай меня, — попросила Рози. — За кем, за кем, а за тобой сроду не водилось любви к многозначительному молчанию и тому подобной мишуре.

— И в самом деле, чего это я? — потер лоб де Фюрьи. — Усталость, должно быть. Итак — у вашей дружной компании все на самом деле плохо. Более того — я удивлен, что вы еще на свободе бегаете. То ли везет вам, то ли боги на небесах решили поразвлечься и сейчас делают ставки на то, как долго каждый из вас протянет перед тем, как взойти на костер.

— Орден силен, но не настолько же? — сдвинула брови Рози. — Или весь континент уже под их пятой?

— Орден? — расхохотался ее брат. — Ты думаешь, что все происходящее дело только его рук? Нет. Вы дичь, которую загоняют многие из сильных мира сего! Ради правды стоит отметить, что охота идет не только на вас, но при этом Ворон и его ученики в списке лиц, которых рекомендовано непременно умертвить, занимают далеко не последнее место. Хотя бы потому, что вы единственные, кто сумел насолить этим самым сильным. Остальных чародеев просто брали под белы руки и вели в казематы, как овец на бойню, без малейших инцидентов. Я давно знал о том, что маги измельчали, настоящих бойцов среди них раз два и обчелся, но и то был удивлен. И каждый из них искренне верил, что это ошибка, что там разберутся, и через день-два его выпустят на волю. До последнего верили, до того самого момента, пока у Престола Владык за Гранью не оказывались. А вы… Ну да, ваша миниатюрная война под стенами замка была комариным укусом, но она кое-кого впечатлила. Это ведь не просто так, это прецедент. Понимаешь, Рози? Потери смехотворны, но сам факт неподчинения много чего значит. Потому вас надо изловить и уничтожить. Показательно, так, чтобы все вздрогнули и поняли, что Триумвират карает любого, кто пойдет против него. Страшно и кроваво карает.

— «Триумвират»? — моментально переспросила Рози. — Что за зверь такой?

— Неужто мэтр Лабэн тебя не просветил? — изумился Гейнард. — Вот скрытный старикан. Что значит старая школа!

— Не отвлекайся, пожалуйста, — потребовала девушка. — Итак?

— Король Линдус Восьмой и архимаг конклава «Сила жизни», известный тебе Гай Петрониус Туллий, месяц с небольшим назад заключили договор о взаимном сотрудничестве, — казенным тоном произнес Гейнард. — В первый раз со времен Века Смуты люди и маги договорились о чем-то на официальном уровне, с подписанием бумаг, а также взаимными правами и обязанностями. Подчеркну особо — взаимными. И официальными! Как ты думаешь, почему подобное стало возможно?

— Потому что Орден Истины дал на это свое согласие, — медленно, буквально выдавливая из себя каждое слово, сказала Рози.

— Именно, — с каким-то непонятным мне удовольствием подтвердил ее догадку Гейнард. — Мало того — выступил гарантом данного договора. По сути — третьей стороной. Потому и «Триумвират». И случилось подписание данного договора дней за десять до того, как под стены одного захолустного замка пожаловали незваные гости. Логика ясна?

— Предельно, — сказал за всех я, вытирая пот, выступивший на лбу. — Мы плюнули в рожу не только Ордену Истины, но и всем остальным, кому только можно.