Сэхсвет

Мэйтт продолжил мысль девушки:

– Причина, которая привела меня к вам… к тебе, Кросс, – исправился Мэйтт, – находится где-то там, на Полюсе. И поскольку я больше не вижу, чем ещё полезным мы можем заняться, предлагаю совершить небольшую прогулку.

Кросс некоторое время раздумывал.

– Да, пожалуй. Идея хорошая, если учитывать тот факт, о котором я почти забыл, – вы же помните, что за мной гоняется сумасшедшая сектантка? Думаю, чем дальше мы уберёмся отсюда, тем мне будет спокойней.

– Сумасшедшая сектантка – это та женщина, что мы встретили в порту? – спросила Джил.

Кросс кивнул:

– Она самая. Инес немного поехала крышей, когда узнала мой секрет. А приход Стариков, очевидно, окончательно её добил.

– Но тот страшный человек, Босс, говорил…

– Я не знаю, что он там плёл про неё, Джил, – отрезал Кросс. Его передёрнуло при упоминании этого имени. – И не имею ни малейшего желания проверять его слова. Нам просто нужно убраться от Инес подальше. Как и отсюда, кстати, – у меня мурашки по коже от этого места.





* * *


Кроссу всё-таки пришлось ещё раз вернуться в «комнату ужасов»: после небольшого совещания они решили, что неплохо было бы захватить некоторые инструменты и препараты – например, лазерный резак, – которые, в теории, могли понадобиться. Также Кросс бросил в сумку несколько заряженных энергоблоков, и, поскольку капсул, полученных от Моннки, осталось всего шесть штук, кинул поверх батарей пару коробок ансилуоса. Если он травмируется, зашивать себя придётся самостоятельно. Несколько энергетических батончиков и бутылок с водой легли в сумку последними. Руку же Большого Босса Кросс, помня об обещании самому себе вернуться, положил отдельно, в боковой карман сумки.

Они шли по коридорам убежища, перекусывая прямо на ходу. За всеми переживаниями Кросс совершенно не заметил, насколько проголодался. Законник тоже поглощал один батончик за другим, и только Джил нехотя взяла всего один, заявив, что не хочет есть. Это показалось странным, но Кросс только пожал плечами – стресс на всех действует по-разному.

Дойдя до лестницы, ведущей прочь из этого места, Кросс попросил законника проверить, есть ли кто-нибудь наверху. Мэйтт, опершись о металлические перила, прикрыл глаза на несколько минут, после чего сказал:

– Вроде бы никого.

Они начали подъём: Кросс впереди, Джил шла следом. Законник, прихрамывая, замыкал цепочку.

– Кросс, – позвала его девушка.

Кросс чувствовал давление на темечко, но пока не был готов открыть Джил свои мысли. Не хотел он делиться ими и с Мэйттом, но поделать ничего с этим не мог. Возможно, Мэйтт вовсе и не лез к нему в голову. Или, по крайней мере, не распространялся на этот счёт, хотя Кросс иногда мысленно провоцировал его на какую-либо реакцию. Как бы то ни было, он был рад, что законник оказался не слишком разговорчивым.

– М-м?

– Как ты думаешь, у нас есть… надежда?

Кросс задумался. А правда, на что они надеются? Они могли строить теории о происходящем, выискивать связи между ними тремя, но факт остаётся фактом: их миру в любом случае пришёл конец. Даже если допустить, что Старики не придут «собирать жатву» – Кроссу понравилось это предложенное Джил определение, – то безумие, что охватило людей, уже уничтожило их большую часть. Возможно, это чей-то план, Создателя или чей-то ещё, и те немногие, кого не коснулась всепоглощающая страсть к разрушению, должны будут… что? Построить новый мир? Херовый это будет мир, когда понимаешь, что отбор «строителей» был весьма паршивым – такой абсолютный монстр, как Большой Босс, вполне себе здраво мыслил.

– Не знаю, Джил, – ответил наконец Кросс. Ноги его, словно на автомате, с гулким эхом пересчитывали ступени лестницы. – Смотря на что ты надеешься.

– На хороший конец? – неуверенно спросила Джил.

– С учётом того, что уже произошло, я как-то слабо представляю себе, каким он должен быть, этот «хороший конец».

– Ты как-то очень пессимистично настроен, если учесть, что для тебя Старики не проблема.

– Ну, это ещё не факт. – Они прошли примерно половину лестницы и на несколько секунд остановились, ожидая, пока их догонит Мэйтт.

Кросс повернулся к Джил:

– Я тебе как-то говорил, что всегда думал о том, что произойдёт, если попросить Старика забрать меня. Но никогда не решался. В этот раз я не упущу такой возможности.

– Думаешь, этого не избежать? – вклинился в разговор Мэйтт. Он шумно дышал через нос, потирая бедро.

– Ну… не скажу, что я сильно расстроюсь. Меня как-то не прельщает мысль о том, что я останусь единственным выжившим. Сильно болит? – Кросс повернулся к законнику.

– Терпимо.

– Если будет совсем херово, скажи, не играй в героя. Поделюсь волшебными таблетками.

– Угу.

Они продолжили подниматься по лестнице, на короткое время прекратив разговоры. Потом Джил спросила:

– Кросс, а ты думал о том, что можешь оказаться не единственным… таким?

– Каким? А… Думал, – признался Кросс. – Но что толку? Даже если это и так, этого никак не выяснить – вряд ли человек будет распространяться на эту тему. К тому же он может находиться где угодно, в каком-нибудь Ластуре, например.


– А если… – Джил запнулась на секунду. – Может быть такое, что Старики, что к тебе приходили, были… ненастоящими?

Кросс задумался и помотал головой:

– Нет, не думаю. К тебе Старик не приходил, Джил, поэтому ты не знаешь одну вещь: когда это случается, ты… ты словно чувствуешь исходящую от Старика… ауру. Я не знаю, как это объяснить, но я чувствовал это каждый раз. Перед голограммами, даже реалистичными, такого ощущения не возникает.

– На самом деле, я, кажется, понимаю, о чём ты, – сказала Джил. – Когда Старики пришли к родителям, я чувствовала что-то такое. И, Мэйтт, ты ведь тоже… сталкивался со Стариками?

– Да, – нехотя ответил законник. – Когда он пришёл за Дарри – я чувствовал. Но не тогда, когда я встретился с фальшивым Стариком в серверной.

Кросс мысленно согласился. Если Мэйтт не врал, то Старик был фальшивкой, это точно. Только вот что это значит? Определённо, он хотел смерти Кросса. И очевидно, что это желание связано с его, Кросса, особенностью. Но почему «Старик» пришёл к Мэйтту именно тогда, а не раньше? И почему именно на Полюсе? Что ж, если повезёт и если законник прав – они узнают это там.

Наконец лестница кончилась. Остановившись перед дверью, ведущей на улицу, Кросс ещё раз попросил Мэйтта «просканировать» окрестности. Получив в ответ кивок, он расстегнул молнию на боковом отделе сумки и приложил большой палец руки Босса к сканеру. Дверь с гулом отъехала назад и в сторону. Выйдя на улицу, Кросс отошёл на некоторое расстояние от входа и остановился, наслаждаясь порывами ветра после душного воздуха убежища. Джил последовала за ним.

Громкий, протяжный звук, словно гигантский коготь, единым движением царапающий камень, заставил Кросса обернуться. Он увидел удивлённое лицо Джил, медленно, слишком медленно поднимающееся вверх, к источнику звука, и огромный монолит стены второго этажа, уже соскользнувший вниз. Кросс успел только выкрикнуть в сторону!, когда бетонная плита с чудовищным ударом и грохотом погребла под собой девушку, взметнув в воздух тучу пыли. Сверху, словно для того, чтобы закрепить результат, упало ещё несколько крупных кусков.





* * *


Мэйтт рванулся к Джил, как только услышал скрежет и увидел сыпавшуюся сверху пыль. Но раненую ногу свела судорога, и он упал головой вперёд, растянувшись на земле.

Дерьмо. Не успею!





* * *


– Джил!

Кросс бросился к ней, по пути избавляясь от сумки. Краем глаза он видел Мэйтта, почему-то поднимавшегося с земли. Законник тоже ковылял к девушке. Упав на колени возле завала, Кросс закричал:

– Джил! Джил, ты там? Создатель Всемогущий, Джил, ответь!

Тишина. Кросс, проклиная свою глупость, наконец додумался включить имплант.

Джил, ты меня слышишь?

Удивительно, но плита не расплющила Джил, и пока что она была жива. Однако мозг Кросса будто обожгло: он словно чувствовал боль в раздробленных костях и позвоночнике, чувствовал, как что-то с такой силой смяло хрупкую шею, что Джил не могла дышать. Её разум словно взбесился, вопя на тысячи разных голосов, и среди этой какофонии Кросс едва различал слабо оформленные, отрывистые мысли:

Кросс! Помоги, вытащи меня отсюда! Мне очень больно! Пожалуйста, Кросс!

Кросс принялся хватать куски бетона и отшвыривать их прочь, расчищая завал. Законник тоже присоединился к нему, рыча каждый раз, когда поднимал очередную глыбу.

Вдруг словно холодные пальцы сжали сердце Кросса – он почувствовал, как сознание Джил начинает угасать. Он заработал с удвоенной силой, обдирая руки до крови об острые края обломков.

Держись, прошу, Джил. Держись, не уходи.

Нечем… дышать… больно…

Кросс с Мэйттом раскидали все мелкие обломки, и у Кросса вдруг перехватило дыхание – он увидел торчащий из-под бетонной плиты изломанный окровавленный мизинец. Всего одна фаланга, которая подрагивала, казалось, сама собой. Кросс ухватился за край плиты, к нему присоединился Мэйтт, но они не смогли даже шевельнуть её, не говоря уже о том, чтобы приподнять.

Джил? Джил?!

– Джил!

Ответа не последовало. Кросс оставил попытки поднять многотонный кусок бетона, и осторожно, почти нежно, дотронулся до фаланги замершего пальца. В мозгу Кросса яркой вспышкой полыхнула череда последних образов Джил – мужчина и женщина, держащие на руках ребёнка, девушка с татуировкой человека с пылающим сердцем в руке, хмурящийся Мэйтт и наконец, его собственное лицо. Затем всё оборвалось, и Кросс перестал её чувствовать.

Прости, Сюзи. Прости, Джил. Я всех вас подвёл.

Слёз не было – он все их отдал жене. Осталось лишь жгучее чувство опустошения. Кросс закрыл глаза, не отпуская пальца Джил.

Тяжёлая рука легла на его плечо – Мэйтт, тихо шипя при каждом движении, опустился рядом с ним. По этому жесту Кросс понял, что Мэйтт тоже не слышит мысли Джил, что её больше нет. И Кросс был благодарен законнику за то, что он не стал ничего говорить. Никакие слова не могли исправить произошедшее.