Сэхсвет

* * *


Кросс и Джил не торопясь шли по набережной. Солёный воздух с моря слегка разбавлял запах нечистот и рыбы, но дышать всё равно было неприятно. В руках оба держали небольшие бумажные стаканы с подогретым глиром.

– Как ты здесь живёшь? – спросила Джил, морща нос. – Здесь же воняет.

– Во-первых, я живу не здесь, – напомнил Кросс. – А во-вторых, я имплантировал себе искусственные обонятельные луковицы. Для меня здесь пахнет… горным утром.

Ты бывал в горах? – Джил задала вопрос мысленно. Ей явно нравились новые возможности.

Ни разу, – признался Кросс. – Но производитель ароматизатора уверяет, что там пахнет именно так.

Джил отпила глира из стакана и неожиданно спросила:

– Так что насчёт… твоей проблемы?

– Ты о чём?

– Ну… про Стариков. И эту… Инес.

Кросс вздохнул. Ему уже думалось, что это была плохая идея – рассказать Джил свой секрет. Она ведь не поверила. Так может, стоит всё так и оставить?

Джил возмутилась:

– Но ты же должен понимать, насколько это невероятно звучит? Ой… – девушка приложила ладонь ко рту. – Я, кажется, подслушала твои мысли, извини.

– Да, – усмехнулся Кросс. – Для меня это тоже непривычно. Хорошо, твоя правда. Я докажу тебе. Но сначала…

Скажи мне что-нибудь такое о своей жизни, чего я не знаю наверняка. А я скажу тебе, лжёшь ты или нет.

Зачем?

Мысли не лгут, Джил. Так ты на собственном опыте убедишься, что я не могу тебя обмануть.

Джил задумалась. Кросс попытался услышать, о чём та размышляет, но девушка отключила чип. Через минуту она снова включила его и сказала:

В детстве я была очень одиноким ребёнком. Родители почти не уделяли мне внимания, и я росла совершенно одна. У меня не было друзей…

Кросс видел, что Джил лжёт, и в его голове возникали картины её прошлого.

Это неправда, Джил, – прервал Кросс мысленный поток. – Твои родители, Эли и Гаррден Форт, очень любили тебя. И у тебя была близкая подруга, Элиза. И они все… о, прости, я не знал. Так вот почему ты…

Кросс отрубил чип одновременно с Джил – он не хотел причинять ей боль и дальше – и посмотрел в лицо девушке. Её губы слегка дрожали, а глаза заблестели. Кросс подумал, что она сейчас заплачет, но Джил взяла себя в руки и сказала:

– Это очень личное. Я не собиралась тебе об этом рассказывать.

– Да, я вижу. Прости, что заставил вспомнить. Но теперь ты понимаешь? Когда ты пытаешься солгать, то сразу же думаешь о том, что хочешь утаить, и я это вижу. А теперь включи…

– Не хочу.

– Почему?

– Эта штука не такая классная, как мне сперва показалось, – призналась Джил. – Вдруг я увижу в твоих мыслях такое, о чём… предпочла бы не знать.

– Джил, скажи мне одну вещь. У тебя ведь есть такое чувство, что… мы встретились не просто так?

Джил непонимающе посмотрела на Кросса, но хирург и без телепатии видел, что девушка притворяется.

– У меня такое ощущение, – продолжил Кросс, – что… не знаю, как это выразить словами… в общем, я чувствую за тебя ответственность, понимаешь? Мне… мне не хочется причинять тебе беспокойство или боль. Мне хочется… – Кросс с трудом подбирал слова, – защитить тебя. Ты понимаешь, о чём я говорю?

Смотря в серые глаза Джил, Кросс видел, что она понимает, и чувствует если не то же самое, то что-то очень близкое. Наконец девушка сказала:

– Да. Кажется, понимаю. Я всё время задавала себе вопрос – как я могла согласиться пойти домой к незнакомому человеку, да ещё в порту? В особенности после того, как чуть не попала в сексуальное рабство. Но… – Джил пожала плечами. – Почему-то рядом с тобой я чувствую себя в безопасности. Моя интуиция молчит, Элиза – это может показаться тебе смешным, но так я называю часть моего внутреннего «я», – спит, хотя в последнее время она просыпается в моменты сомнений или опасности. Я не знаю, в чём дело, – беспомощно развела руками Джил.

Кросс задумался. Всё это было очень странным, но никакого подходящего объяснения, кроме розовых соплей, он придумать не мог. Но это определённо была не любовь. Его единственная за всю жизнь любовь, настоящая любовь, ушла навсегда.

– Вот и я не знаю, – вздохнул Кросс. – Но я знаю, что хочу доказать тебе, что я не лгу. Почему-то это кажется мне важным. Включи имплант, Джил.

Девушка замялась, но всё же выполнила просьбу.

Спасибо, – продолжил Кросс уже мысленно. – Итак… я не могу умереть. Если честно, я уже сбился со счёту, сколько раз ко мне приходили Старики, но каждый раз… каждый раз я думаю, что вот оно, это конец. И каждый раз ничего не происходит.


Джил видела. В их сцепленных с Кроссом сознаниях мелькали картины приходов Стариков. Один, два, десять… больше сорока раз хирург сталкивался со смертью! Джил видела реакцию Кросса – сначала страх, искренний и неподдельный, удивление, а потом, в конце… усталость и немного надежды. Джил спросила:

Почему ты не уйдёшь с ними?

Потому что я не знаю, к чему это приведёт. Вдруг на той стороне… пусто?

Ты боишься потерять последнюю надежду увидеть Сюзи?

Да! Пока я тут… если я не умираю, может, у меня будет немного больше времени, чем у остальных людей? Может, я что-то придумаю или…

Джил за мгновение прочувствовала всю ту палитру эмоций, что терзала Кросса последние годы, и сделала то, чего хирург никак не ожидал: она подошла к нему и взяла его за руку. Но не так, как это делают возлюбленные, – это была дружеская рука поддержки.

Джил улыбнулась.

Может быть, я помогу.

О чём ты?

Ну… если у нас обоих такое чувство, что мы друг для друга… как бы это сказать… предназначены? Может быть, я тоже не могу умереть? Ко мне ведь Старики не приходили. Так что вдвоём мы точно сможем что-нибудь придумать.

Кросс усмехнулся. Он не хотел в этом себе признаваться, но его тронула эта неуклюжая, слегка детская попытка его подбодрить.

Джил возмутилась:

– Эй! Я всё ещё тебя слышу.

– Прости. Ты права, эта штука не такая классная, какой кажется на первый взгляд. Некоторые мысли всё-таки должны оставаться неуслышанными. Но… спасибо. Я что-то размяк в последнее время. Потерял все ориентиры.

– Похоже на то. – Джил допила глир, смяла стаканчик в руке и огляделась в поисках урны. Не найдя её, девушка сунула комок картона себе в карман. Свой Кросс выбросил прямо на асфальт.

– Зайдём перекусим? – спросил Кросс, кивком головы указывая на бар «Рэд Чиф».





* * *


– Ты Рэй? – довольно грубовато спросил Мэйтт, садясь на высокий стул за барной стойкой.

– Для тебя – мистер Рац, – в тон ему ответил бармен, сверля взглядом. – Что будешь пить?

В баре было мало посетителей, что играло Мэйтту на руку. За угловым столиком тихо дремал перебравший спиртного моряк, а на втором этаже кто-то, судя по звукам, передвигал мебель. Мэйтт сказал:

– Слип.

– Пятёрка, – ответил Рэй, не шелохнувшись и не сводя взгляда с детектива.

– Я думал, что сначала полагается налить.

– В последнее время появилось много злостных неплательщиков, поэтому правила изменились. – Рэй постучал пальцем по встроенному в барную стойку терминалу, упрятанному в защитное стекло. – Так что деньги вперёд.

Мэйтт провёл ладонью над терминалом, после чего Рэй с громким стуком поставил стопку перед собой, налил в неё слип и пододвинул к детективу. Мэйтт даже не притронулся к алкоголю.

– В чём дело, приятель? – спросил Рэй и кивнул вошедшему в бар матросу.

Мэйтт подумал, что тянуть нельзя. Судя по всему, скоро здесь будет людно, и это могло помешать альтернативному плану детектива в случае, если переговоры зайдут в тупик. Поэтому он сказал:

– Я сюда не пить пришёл.

– Да? – наигранно удивился бармен. – А зачем же?

– Думаю, ты прекрасно понимаешь, зачем. Мне нужен хирург.

– Если ты видел вывеску на входе, то должен знать, что это бар, а не клиника, – заметил Рэй. Его левая рука скрывалась под стойкой, и это нервировало Мэйтта. Он кивнул:

– Я прекрасно видел вывеску. И судя по тому, что я всё же здесь, я понимаю, что к чему. Мне нужны определённого рода услуги, и я знаю, что тут их можно получить.

Рэй склонил голову вниз и вправо, как будто к чему-то прислушивался. Потом усмехнулся:

– Хорошо. Будем считать, что тест ты прошёл. О каких именно услугах идёт речь?

Отлично.