Самый лучший подарок
Часть 6 из 8 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Мы приедем.
Моему счастью не было предела. Она пошла на контакт. Сама разрешила мне идти дальше. И я окрыленный вернулся в кухню, где молча доедали свои каши мои чертенята. Сходство, кстати, стопроцентное, учитывая, что рожки из «обкашенных» волос так и торчали из буйных голов. Ели молча, понуро опустив головы, рядом сидела бабушка и, как цербер, следила за каждой съеденной ложкой. И только глаза у всех троих выдавали их истинные чувства. У детей сверкал несломленный дух озорства, а у бабушки – умиление.
Подруга
Какого труда мне стоило привести в порядок нервы, не описать словами. Ну, приличными точно не описать. Я была настолько расшатана морально, что могла воспламениться из-за любой мелочи. Дети довели меня до крайней точки кипения, плюсом накладывались заказы, что уже горели по времени, а я до сих пор творог со стены отмываю. Разозлилась не на шутку. С горем пополам накормив своих обормотов, снарядила их гулять, вручила санки и наказала со двора ни ногой, гулять в пределах видимости из кухонного окна.
Стоило мне избавиться от детей, как за полчаса их отсутствия работа в руках закипела, и из заготовленных заранее коржей, основ, кремов и мастики начали появляться мои любимые шедевральные творения, которые лично у меня рука не поднимется разрезать и съесть. Каждый торт или композиция «торт плюс пирожные» – для меня это как ваять скульптуру или писать картину. А потому я отдавалась делу с душой, и дело платило мне взаимностью, успокаивая нервы, еще и доход принося.
– Ма-а-ам, – услышала я через приоткрытое окно, специально оставленное на проветривание, чтоб детей слышать, – открывай двери, тетя Лиза идет! – кричал Максимка, пробегая под окном и волоча за собой санки с сидящими на них Варей и Алей. Я краем глаза посмотрела на картину «веселящиеся дети», не придавая значения тому, что после каждого поворота девочки летят в снег, специально скинутые братом. Да что же с ним сегодня такое?! Раньше вел себя как взрослый, а сегодня как шалопай. Кажется, мужской строгой руки все же не хватает этому мальчишке.
– Привет, соседка, – без стука вломилась в мою почти всегда открытую дверь Лиза.
– Привет, – устало ответила я, отворачиваясь от окна и возвращаясь к очередному тортику с праздничной символикой. – Чего грустная?
– Да так, – отмахнулась от меня, нет, не подруга, просто соседка. Подруг у меня как таковых и нет, наверное. – Планы на Новогоднюю ночь испортились.
– А что так? Ты же вроде закатываешь грандиозный праздник?!
– Да, понимаешь, Маришка, я же это все затеяла почему?
– Э-э… стесняюсь предположить даже, – честно ответила я, раскатывая новый пласт мастики.
– Да папашка там есть один… мм-м… заглядение! Дети у него, конечно, те еще монстры. Зато бабла немерено.
– Что-то я не поняла. Тебе понравился мужчина, чьи дети тебе категорически не нравятся. Но ты готова идти на жертвы ради денег? А вдруг он плохой человек? Если деньги есть, значит, может не быть души. Может, он бандит?
– Я, честно говоря, не знаю, кем он работает, – замялась Лиза. – Но тачка у него очень дорогая. А так, чтобы спросить напрямую, мы не были в таких уж близких отношениях. Хотя он всегда весьма фамильярно со мной общается. «Лиза, Лизонька» и на «ты». Ну, не как родители обычно с воспитателями и учителями. Понимаешь?
– Не понимаю. А дети его чем тебе не угодили?
– Да мерзкие они, – плюнула Лиза, – меня вообще на дух не переносят. Что я им ни говорю делать, все делают наоборот.
– Да дети все такие, – усмехнулась я, вспоминая своих монстриков, маскирующися под рыцаря и принцесс. – Если ты не любишь детей, зачем открыла этот класс? Не умеешь работать с мелкими, не берись!
– Да как ты не понимаешь, – всплеснула руками женщина, – это ж такой повод для знакомства. А у меня и образование соответствующее – педагогическое. В государственную школу не хочу идти за гроши работать. А тут деньги совсем другие. Посидишь три-четыре часа, поиграешь в добрую воспитательницу и получишь за каждого ребенка денежку, и так – каждый раз. И еще папаши встречаются одинокие…
– Нельзя к детям без души, Лизка, – не одобряю я. – А одинокие папаши, я так посмотрю, не такая уж редкость, не обязательно школу свою открывать, чтоб на такого натолкнуться.
– Это ты о чем? – подозрительно спросила Лиза. – Неужто мужика подцепила?
– Скорее уж – он меня, – тяжелый вздох. – Не бери в голову, наиграется и исчезнет.
– Э нет, подруга, – запротестовала Лиза, – ты так халатно не относись. У тебя шансов мужика найти вообще почти нет! И тут вдруг сам напрашивается?! Хватай его и держи покрепче. Чтоб точно не вырвался, можешь держать прям сразу за яйца. Точно, начни сразу с минета, чтоб он покрепче в тебя влюбился.
– Лиза! – почти заорала я, отдергивая соседку. – Прекращай, пожалуйста. Я со своими проблемами сама разберусь, без твоих ценных советов.
– Да какие это проблемы?! – презрительно фыркнула она. – Если мужик есть, это не проблема. Проблема, когда он с крючка срывается. Вот как у меня…
– Может, ты ему плохо минет сделала, раз сорвался?! – зло возвратила я неуместное замечание своей весьма распутной соседке. И почему она решила, что мы подруги? Боги, берегите меня от таких подруг!
– Да я ему вообще ничего сделать не успела. Говорю же, на Новогоднюю ночь планировала совратить…
– Так там же дети должны были быть?! – ужаснулась я.
– Та ну, к моменту взрослого разгуляя мелкие уже должны были спать по моей задумке.
– Все равно как-то некрасиво, – с сомнением произнесла я и взялась за новые коржи, убрав готовый торт в коробку. Скоро за ним должны приехать.
– Ничего ты не понимаешь, – фыркнула Лиза. – А теперь вся затея насмарку. Придут все, кроме него. Решил отпраздновать в узком семейном кругу.
– Правильно решил, – согласилась я с неизвестным мне папашей. – Новый год – это семейный праздник. Слушай, а может, у него жена есть? Просто ты с ней незнакома?
– Та нет у него жены, – откидывает это предположение соседка, – дети никогда не говорят ничего о маме. Только папа да папа. Мне кажется, они и слова-то такого не знают – «мама».
– Маленькие? – спросила я, просто чтобы поддержать разговор. На самом деле мне не интересны ее проблемы.
– Да по три года будут мальчишки.
– А, ну это нормально еще. Такие крошки быстро примут мамой ту, что будет к ним добра. Вот два года назад я на день оставила детей с нянькой, пока по больнице моталась, и вернулась к вечеру. Так девочки не хотели женщину отпускать, сюсюкались, мамой называли. Я даже разревелась, если честно, что они меня предали за один день. А нянька говорит, для этого возраста это нормально, что ребенок так воспринимает реальность. Так что будь добра к детям, и они к тебе потянутся за материнским теплом.
– Я их еле терплю, – зло окрысилась Лиза.
Я ничего не ответила, только, не одобряя такой подход, покачала головой. А сама подумала о детях Егора. Интересно, сколько им? Судя по поведению, недалеко ушли от моих девочек. Это хорошо, значит, лучше найдут общий язык между собой. «Так! – одернула себя. – Что это еще за мысли и планы?! Пара поцелуев ничего не значат!»
«Пара поцелуев и твой первый настоящий оргазм от одной только мысли о нем…» – вкрадчиво шепнул внутренний голос, заставляя меня краснеть.
– Слушай, я ведь к тебе не просто так зашла, – вдруг поменяла тему разговора Лиза, а мое ухо уловило разговор с улицы. Подошла ближе к окну, показав Лизе молчать. Этаж первый, я прекрасно вижу и слышу детей, их крики и смех. А теперь еще и голос Егора услышала.
– Познакомьтесь, ребята, это Максимка, Варя и Аля, – присел возле своих детей мужчина, подталкивая их к моим. – А это Артем и Артур.
Мальчишки совсем маленькие, застеснялись, что никак не вязалось с нарисованным мне утром образом демонят с кашей на голове.
– Привет, – первым пошел на контакт Максим.
– Привет, – хором поддержали его девочки, а я гордо слушала их произнесенную букву «Р».
В ответ мальчишки уткнулись в папины ноги и уцепились покрепче.
– Ну что же вы?! – «возмутился» отец с улыбкой. – Девочки не стесняются, а вы что?! Трусливей девчонок?! А ну! Покажите, кто здесь настоящие мужики?!
– Мы не музики, мы мачики, – ответил один снеговичок, замотанный в пуховик синего цвета.
– И мы маинькие, – вторил ему зеленый снеговичок. – А деачки бощие!
Я тихо умилялась и подхихикивала от этой мимишности, но помочь ничем не могла. Еще и от приставучей Лизы отмахивалась, которая что-то вещала мне на заднем плане.
– Ну, ребята, давайте поиграем, что ли? – предложил Егор, вставая в полный рост и встречаясь со мной взглядом. Поймал мою улыбку и улыбнулся в ответ. Я прижала палец к губам, показывая, чтобы молчал обо мне, и ткнула пальцем в санки, еще и рукой путь указала до конца двора. Мол, покатай детей, пусть акклиматизируются. Мужчина правильно понял, и уже в следующий момент четверо малышей были усажены в большие санки для двойняшек. Егор утрамбовал их, как кильку в банке, и погнал по снежной равнине. Максим бежал рядом и «помогал» тащить такой груз. Я не стала смотреть дальше – у меня еще полтора торта не закончено.
– Маришка, ну не будь такой какой, ответь уже, – встала рядом со мной Лиза и посмотрела в окно, – ничего с твоими спиногрызами не случится. Ответь уже, не мучай.
– Что ты хочешь? – вернув свое внимание «подруге», спросила я. – Я не могу испечь на твой праздник торт. У меня заказов перебор – не успеваю.
– Ну для подруги могла бы сделать исключение, – обиделась соседка.
– Лиза, ты мне не сделала исключение, когда сказала, что нет мест в твоей школе моим детям, что школа для богатых папочек, а не нищих мамочек. Мол, имидж портить не хочешь. Это сейчас я понимаю: хорошо, что ты мне отказала. А тогда мне не с кем было детей оставить.
– Отказываешь, значит?! Вот так по-добрососедски помочь никак, да?!
– Может, еще и бесплатно? – усмехнулась я. – Извини, Лизонька. Я благотворительностью не занимаюсь, это занятие для богатых папочек, а не для нищих мамочек.
– Сучка! – зло прорычала моя «подруга».
– Была рада поговорить, – ответила я внешне спокойно, а внутри аж клокотала злость. Главное, не сорваться на детей. И на Егора бы не сорваться.
– Придет война… – пообещала мне зловеще соседка, хлопая дверью.
– Странные люди… – Я непонимающе покачала головой, возвращаясь к своему антидепрессантному занятию. – Но как же она меня выбесила!
Еще некоторое время я усиленно ваяла розочки и другую прелесть из крема, рисуя и творя, но нервное напряжение не отпускало. Только накручивала себя сильнее, мысленно высказывая все, что не сказала этой козе в лицо. Вот и зачем? Зачем это саморазрушение?! Надо разорвать эту нить и перестать ее питать своей энергией, она ж энергетический вампир какой-то. Вон и розочки корявые, и руки дрожат, и кондитерский мешок я не положила – швырнула так, что крем разбрызгало. Да что это со мной такое?! Сначала моих детей спиногрызами называет, потом просит ей торт сделать, хорошо, если б продукты оплатила. А в итоге я еще и сука! Нет, ну какая зараза, а не человек!
В агонии своего невысказанного гнева не сразу уловила морозный запах. Но когда моей руки коснулись холодные мужские руки, было уже поздно что-либо понимать.
Егор молча отобрал у меня очередной кондитерский девайс и аккуратно положил его на стол, развернул меня к себе и посмотрел в метавшие молнии глаза. Крепко сжал подрагивающие от бешенства руки. Я ничего не могла ему сказать. Гнев бурлил во мне, хотелось догнать Лизу и сказать пару ласковых слов. Но вот эти ледяные пальцы, коснувшиеся моего лица, совсем сбили с толку и без того хаотично метавшиеся мысли. Дрожь пронеслась от кончиков его пальцев по всему моему телу, словно табун мурашек разбежался врассыпную, щекоча и веселясь внутри. Егор еще с пару секунд разглядывал мои губы, но стоило им дрогнуть в попытке что-то сказать, как он накрыл их поцелуем, топя в невыразимой нежности. Ласкал меня, унося на волнах с запахом снега и мороза в мечту. Я не могла не ответить, я хотела ответить. Хотела пожаловаться ему, такому большому, сильному и смелому рыцарю, на несправедливого дракона по имени Лиза, на непослушных троллят, что с самого утра довели меня до трясучки, и на нехватку времени и нервов. А он все слушал и с каждым своим движением губ впитывал мою отчаянную усталость и перенапряжение. Он забирал у меня этот стресс, а отдавал уверенность, что все будет хорошо, что он защитит и поможет.
А потом он меня укусил. И такая горячая волна возбуждения прошибла мое тело, что хотелось скинуть со стола свои недоделанные торты и подставиться ему для дальнейшего покусывания во всех возможных местах. Да-да, и вот тут, на шейке, тоже… Боже, нет! Он же мне наставит засосов!
– Полегчало? – спросил Егор, горячо дыша мне в губы. – Или повторить?
– Дети где? – еле смогла я внятно высказать мучающую меня мысль.
– Снеговика лепят.
– Тогда повторить! – совершенно четко выговорила я, снимая с него промокшее от растаявшего снега пальто.
– Мне нравится твой стресс, он открывает передо мной перспективы, – ухмыльнулся Егор и ворвался в мой рот яростным вихрем, снося выстроенные мною преграды, барьеры, предрассудки, страхи и метания…
Знакомство с мамой
Моему счастью не было предела. Она пошла на контакт. Сама разрешила мне идти дальше. И я окрыленный вернулся в кухню, где молча доедали свои каши мои чертенята. Сходство, кстати, стопроцентное, учитывая, что рожки из «обкашенных» волос так и торчали из буйных голов. Ели молча, понуро опустив головы, рядом сидела бабушка и, как цербер, следила за каждой съеденной ложкой. И только глаза у всех троих выдавали их истинные чувства. У детей сверкал несломленный дух озорства, а у бабушки – умиление.
Подруга
Какого труда мне стоило привести в порядок нервы, не описать словами. Ну, приличными точно не описать. Я была настолько расшатана морально, что могла воспламениться из-за любой мелочи. Дети довели меня до крайней точки кипения, плюсом накладывались заказы, что уже горели по времени, а я до сих пор творог со стены отмываю. Разозлилась не на шутку. С горем пополам накормив своих обормотов, снарядила их гулять, вручила санки и наказала со двора ни ногой, гулять в пределах видимости из кухонного окна.
Стоило мне избавиться от детей, как за полчаса их отсутствия работа в руках закипела, и из заготовленных заранее коржей, основ, кремов и мастики начали появляться мои любимые шедевральные творения, которые лично у меня рука не поднимется разрезать и съесть. Каждый торт или композиция «торт плюс пирожные» – для меня это как ваять скульптуру или писать картину. А потому я отдавалась делу с душой, и дело платило мне взаимностью, успокаивая нервы, еще и доход принося.
– Ма-а-ам, – услышала я через приоткрытое окно, специально оставленное на проветривание, чтоб детей слышать, – открывай двери, тетя Лиза идет! – кричал Максимка, пробегая под окном и волоча за собой санки с сидящими на них Варей и Алей. Я краем глаза посмотрела на картину «веселящиеся дети», не придавая значения тому, что после каждого поворота девочки летят в снег, специально скинутые братом. Да что же с ним сегодня такое?! Раньше вел себя как взрослый, а сегодня как шалопай. Кажется, мужской строгой руки все же не хватает этому мальчишке.
– Привет, соседка, – без стука вломилась в мою почти всегда открытую дверь Лиза.
– Привет, – устало ответила я, отворачиваясь от окна и возвращаясь к очередному тортику с праздничной символикой. – Чего грустная?
– Да так, – отмахнулась от меня, нет, не подруга, просто соседка. Подруг у меня как таковых и нет, наверное. – Планы на Новогоднюю ночь испортились.
– А что так? Ты же вроде закатываешь грандиозный праздник?!
– Да, понимаешь, Маришка, я же это все затеяла почему?
– Э-э… стесняюсь предположить даже, – честно ответила я, раскатывая новый пласт мастики.
– Да папашка там есть один… мм-м… заглядение! Дети у него, конечно, те еще монстры. Зато бабла немерено.
– Что-то я не поняла. Тебе понравился мужчина, чьи дети тебе категорически не нравятся. Но ты готова идти на жертвы ради денег? А вдруг он плохой человек? Если деньги есть, значит, может не быть души. Может, он бандит?
– Я, честно говоря, не знаю, кем он работает, – замялась Лиза. – Но тачка у него очень дорогая. А так, чтобы спросить напрямую, мы не были в таких уж близких отношениях. Хотя он всегда весьма фамильярно со мной общается. «Лиза, Лизонька» и на «ты». Ну, не как родители обычно с воспитателями и учителями. Понимаешь?
– Не понимаю. А дети его чем тебе не угодили?
– Да мерзкие они, – плюнула Лиза, – меня вообще на дух не переносят. Что я им ни говорю делать, все делают наоборот.
– Да дети все такие, – усмехнулась я, вспоминая своих монстриков, маскирующися под рыцаря и принцесс. – Если ты не любишь детей, зачем открыла этот класс? Не умеешь работать с мелкими, не берись!
– Да как ты не понимаешь, – всплеснула руками женщина, – это ж такой повод для знакомства. А у меня и образование соответствующее – педагогическое. В государственную школу не хочу идти за гроши работать. А тут деньги совсем другие. Посидишь три-четыре часа, поиграешь в добрую воспитательницу и получишь за каждого ребенка денежку, и так – каждый раз. И еще папаши встречаются одинокие…
– Нельзя к детям без души, Лизка, – не одобряю я. – А одинокие папаши, я так посмотрю, не такая уж редкость, не обязательно школу свою открывать, чтоб на такого натолкнуться.
– Это ты о чем? – подозрительно спросила Лиза. – Неужто мужика подцепила?
– Скорее уж – он меня, – тяжелый вздох. – Не бери в голову, наиграется и исчезнет.
– Э нет, подруга, – запротестовала Лиза, – ты так халатно не относись. У тебя шансов мужика найти вообще почти нет! И тут вдруг сам напрашивается?! Хватай его и держи покрепче. Чтоб точно не вырвался, можешь держать прям сразу за яйца. Точно, начни сразу с минета, чтоб он покрепче в тебя влюбился.
– Лиза! – почти заорала я, отдергивая соседку. – Прекращай, пожалуйста. Я со своими проблемами сама разберусь, без твоих ценных советов.
– Да какие это проблемы?! – презрительно фыркнула она. – Если мужик есть, это не проблема. Проблема, когда он с крючка срывается. Вот как у меня…
– Может, ты ему плохо минет сделала, раз сорвался?! – зло возвратила я неуместное замечание своей весьма распутной соседке. И почему она решила, что мы подруги? Боги, берегите меня от таких подруг!
– Да я ему вообще ничего сделать не успела. Говорю же, на Новогоднюю ночь планировала совратить…
– Так там же дети должны были быть?! – ужаснулась я.
– Та ну, к моменту взрослого разгуляя мелкие уже должны были спать по моей задумке.
– Все равно как-то некрасиво, – с сомнением произнесла я и взялась за новые коржи, убрав готовый торт в коробку. Скоро за ним должны приехать.
– Ничего ты не понимаешь, – фыркнула Лиза. – А теперь вся затея насмарку. Придут все, кроме него. Решил отпраздновать в узком семейном кругу.
– Правильно решил, – согласилась я с неизвестным мне папашей. – Новый год – это семейный праздник. Слушай, а может, у него жена есть? Просто ты с ней незнакома?
– Та нет у него жены, – откидывает это предположение соседка, – дети никогда не говорят ничего о маме. Только папа да папа. Мне кажется, они и слова-то такого не знают – «мама».
– Маленькие? – спросила я, просто чтобы поддержать разговор. На самом деле мне не интересны ее проблемы.
– Да по три года будут мальчишки.
– А, ну это нормально еще. Такие крошки быстро примут мамой ту, что будет к ним добра. Вот два года назад я на день оставила детей с нянькой, пока по больнице моталась, и вернулась к вечеру. Так девочки не хотели женщину отпускать, сюсюкались, мамой называли. Я даже разревелась, если честно, что они меня предали за один день. А нянька говорит, для этого возраста это нормально, что ребенок так воспринимает реальность. Так что будь добра к детям, и они к тебе потянутся за материнским теплом.
– Я их еле терплю, – зло окрысилась Лиза.
Я ничего не ответила, только, не одобряя такой подход, покачала головой. А сама подумала о детях Егора. Интересно, сколько им? Судя по поведению, недалеко ушли от моих девочек. Это хорошо, значит, лучше найдут общий язык между собой. «Так! – одернула себя. – Что это еще за мысли и планы?! Пара поцелуев ничего не значат!»
«Пара поцелуев и твой первый настоящий оргазм от одной только мысли о нем…» – вкрадчиво шепнул внутренний голос, заставляя меня краснеть.
– Слушай, я ведь к тебе не просто так зашла, – вдруг поменяла тему разговора Лиза, а мое ухо уловило разговор с улицы. Подошла ближе к окну, показав Лизе молчать. Этаж первый, я прекрасно вижу и слышу детей, их крики и смех. А теперь еще и голос Егора услышала.
– Познакомьтесь, ребята, это Максимка, Варя и Аля, – присел возле своих детей мужчина, подталкивая их к моим. – А это Артем и Артур.
Мальчишки совсем маленькие, застеснялись, что никак не вязалось с нарисованным мне утром образом демонят с кашей на голове.
– Привет, – первым пошел на контакт Максим.
– Привет, – хором поддержали его девочки, а я гордо слушала их произнесенную букву «Р».
В ответ мальчишки уткнулись в папины ноги и уцепились покрепче.
– Ну что же вы?! – «возмутился» отец с улыбкой. – Девочки не стесняются, а вы что?! Трусливей девчонок?! А ну! Покажите, кто здесь настоящие мужики?!
– Мы не музики, мы мачики, – ответил один снеговичок, замотанный в пуховик синего цвета.
– И мы маинькие, – вторил ему зеленый снеговичок. – А деачки бощие!
Я тихо умилялась и подхихикивала от этой мимишности, но помочь ничем не могла. Еще и от приставучей Лизы отмахивалась, которая что-то вещала мне на заднем плане.
– Ну, ребята, давайте поиграем, что ли? – предложил Егор, вставая в полный рост и встречаясь со мной взглядом. Поймал мою улыбку и улыбнулся в ответ. Я прижала палец к губам, показывая, чтобы молчал обо мне, и ткнула пальцем в санки, еще и рукой путь указала до конца двора. Мол, покатай детей, пусть акклиматизируются. Мужчина правильно понял, и уже в следующий момент четверо малышей были усажены в большие санки для двойняшек. Егор утрамбовал их, как кильку в банке, и погнал по снежной равнине. Максим бежал рядом и «помогал» тащить такой груз. Я не стала смотреть дальше – у меня еще полтора торта не закончено.
– Маришка, ну не будь такой какой, ответь уже, – встала рядом со мной Лиза и посмотрела в окно, – ничего с твоими спиногрызами не случится. Ответь уже, не мучай.
– Что ты хочешь? – вернув свое внимание «подруге», спросила я. – Я не могу испечь на твой праздник торт. У меня заказов перебор – не успеваю.
– Ну для подруги могла бы сделать исключение, – обиделась соседка.
– Лиза, ты мне не сделала исключение, когда сказала, что нет мест в твоей школе моим детям, что школа для богатых папочек, а не нищих мамочек. Мол, имидж портить не хочешь. Это сейчас я понимаю: хорошо, что ты мне отказала. А тогда мне не с кем было детей оставить.
– Отказываешь, значит?! Вот так по-добрососедски помочь никак, да?!
– Может, еще и бесплатно? – усмехнулась я. – Извини, Лизонька. Я благотворительностью не занимаюсь, это занятие для богатых папочек, а не для нищих мамочек.
– Сучка! – зло прорычала моя «подруга».
– Была рада поговорить, – ответила я внешне спокойно, а внутри аж клокотала злость. Главное, не сорваться на детей. И на Егора бы не сорваться.
– Придет война… – пообещала мне зловеще соседка, хлопая дверью.
– Странные люди… – Я непонимающе покачала головой, возвращаясь к своему антидепрессантному занятию. – Но как же она меня выбесила!
Еще некоторое время я усиленно ваяла розочки и другую прелесть из крема, рисуя и творя, но нервное напряжение не отпускало. Только накручивала себя сильнее, мысленно высказывая все, что не сказала этой козе в лицо. Вот и зачем? Зачем это саморазрушение?! Надо разорвать эту нить и перестать ее питать своей энергией, она ж энергетический вампир какой-то. Вон и розочки корявые, и руки дрожат, и кондитерский мешок я не положила – швырнула так, что крем разбрызгало. Да что это со мной такое?! Сначала моих детей спиногрызами называет, потом просит ей торт сделать, хорошо, если б продукты оплатила. А в итоге я еще и сука! Нет, ну какая зараза, а не человек!
В агонии своего невысказанного гнева не сразу уловила морозный запах. Но когда моей руки коснулись холодные мужские руки, было уже поздно что-либо понимать.
Егор молча отобрал у меня очередной кондитерский девайс и аккуратно положил его на стол, развернул меня к себе и посмотрел в метавшие молнии глаза. Крепко сжал подрагивающие от бешенства руки. Я ничего не могла ему сказать. Гнев бурлил во мне, хотелось догнать Лизу и сказать пару ласковых слов. Но вот эти ледяные пальцы, коснувшиеся моего лица, совсем сбили с толку и без того хаотично метавшиеся мысли. Дрожь пронеслась от кончиков его пальцев по всему моему телу, словно табун мурашек разбежался врассыпную, щекоча и веселясь внутри. Егор еще с пару секунд разглядывал мои губы, но стоило им дрогнуть в попытке что-то сказать, как он накрыл их поцелуем, топя в невыразимой нежности. Ласкал меня, унося на волнах с запахом снега и мороза в мечту. Я не могла не ответить, я хотела ответить. Хотела пожаловаться ему, такому большому, сильному и смелому рыцарю, на несправедливого дракона по имени Лиза, на непослушных троллят, что с самого утра довели меня до трясучки, и на нехватку времени и нервов. А он все слушал и с каждым своим движением губ впитывал мою отчаянную усталость и перенапряжение. Он забирал у меня этот стресс, а отдавал уверенность, что все будет хорошо, что он защитит и поможет.
А потом он меня укусил. И такая горячая волна возбуждения прошибла мое тело, что хотелось скинуть со стола свои недоделанные торты и подставиться ему для дальнейшего покусывания во всех возможных местах. Да-да, и вот тут, на шейке, тоже… Боже, нет! Он же мне наставит засосов!
– Полегчало? – спросил Егор, горячо дыша мне в губы. – Или повторить?
– Дети где? – еле смогла я внятно высказать мучающую меня мысль.
– Снеговика лепят.
– Тогда повторить! – совершенно четко выговорила я, снимая с него промокшее от растаявшего снега пальто.
– Мне нравится твой стресс, он открывает передо мной перспективы, – ухмыльнулся Егор и ворвался в мой рот яростным вихрем, снося выстроенные мною преграды, барьеры, предрассудки, страхи и метания…
Знакомство с мамой