Самая темная страсть

Он бы хотел, чтобы два человека, которые любят друг друга, были вместе.

Верно?

Но она все еще не была уверена, что любит Аэрона.

Восторгается им, да.

Возбуждает ли он ее, и страстно ли она желает его прикосновений, о, да.

Но умереть за него? Она опять удивилась.

И снова, она не была уверена.

Она бы пожертвовала всем, чтобы быть с ним…всем, кроме своей жизни.

Могла бы она?

К тому же, умерев ради Аэрона, она бы умерла и ради Легион также.

Потому что она знала, знала, что Аэрон не будет счастлив без своей маленькой… су. тиранши.

А если Аэрон будет жить, она хочет, чтобы он был счастлив при этом.

Но мысль умереть за такой лживой, коварной надоеды, не улучшала настроение.

Более того, Аэрон должен был любить Оливию.

Но именно сейчас, бессомнения, он не любил ее.

Оливия вздохнула, когда забралась во внедорожник.

Аэрон лежал на заднем сидении, и она бережно положила его голову себе на колени.

Парис сел за руль, а Уильям плюхнулся на пассажирское сидение, все еще держа Скарлет на руках.

Ее первый раз в машине, который она с нетерпением ждала, но теперь ей было все равно.

Ее мысли путались.

Она никогда не думала о своей смерте.

В действительности.

Она всегда жила и знала, что всегда будет жить.

Теперь она может умереть.

Не потому что спасает кого-то, а просто потому что, скажем, машина собьет ее.

И что она чувствует, думая об этом? Она не знала.

Она знала что эта смерь, не испытав всего чего она хочет, будет отвратительной.

А после? Существование без Аэрона будет еще более отвратительным.

Она видела тысячи, милионы людских смертей.

Ни одна из этих смертей никогда не производила на нее впечатление, они были просто частью жизненного круга.

Каждое начало имело свой конец.

Возможно на первый взгляд, именно поэтому она не оплакивала мысль об окончательной потере Аэрона.

Это была бы просто еще одна смерть в длинной череде смертей, которые она наблюдала.

Теперь, он был личностью.

Она близко знала его, целовала и пробовала его на вкус.

Испытала максимальное наслаждение вместе с ним.

Она спала в его объятиях, свернувшись у его бока.


Он защищал ее.

Он мог бы залезть в эту сокровищницу сам, но не сделал этого.

Он поместил ее внутрь, а не себя, уверенный, что она уйдет невредимой.

Таким образом, он был готов умереть за нее.

Почему? Опять таки, у нее небыло иллюзий по поводу его любви к ней.

Она еще раз вздохнула и и погладила его по голове.

Поскольку его волосы были коротко острижены, они щекотали ее ладонь.

Позже она призовет Лиссандра.

Она спросит его обо все этом… и также, о том почему он приходил к Аэрону ранее.

Он не сможет соврать ей.

И если то, что он скажет окажется плохим, разрушит ее надежду на будущее с этим удивительным мужчиной, она..

что? Она сглотнула.

— Мы не должны оставлять Джили в этой квартире, — внезапно сказал Уильям, выводя Оливию из задумчивости.

— Не сейчас, когда наши враги вьются вокруг как мухи.

— Во-первых, Аэрона надо отвезти домой.

Во-вторых, ей лучше будет оставаться там, подальше от нас.

Парис повозился с зеркалом заднего вида, быстро осмотрешись впереди и позади.

— Ловцы не имеют понятия…

Уильям ударил ладонью по консоле перед ним.

— Не согласен, Секс.

Они знали о Скарлет, а какая связь у нас была с ней?

Почти никакой.

Как много раз мы общались с Джилли? Слишком много.

А с Рейей в команде Немоты, мы не можем оставить Джилли саму по себе.

Кроме того, Аэрон — бессмертен.

Он выживет.

Так что, мы не можем оставить ее саму по себе.

— Заткнись.

Ты прав.

— Я всегда прав.

— Мы заберем ее по пути в крепость.

— Она будет в колледже, — сказал Уильям, Парис чертыхнулся, когда сделал запрещенный поворот, шины взвизгнули.

Оливия хотела было возмутиться.

Она хотела, чтобы Аэрон был в безопасности, и осмотрен врачом как можно быстрее, но мужчины были правы.

Джилли человек, и нуждается в защите.

— Дерьмо, — повторил Парис.

— Она в Американской Международном колледже Будапешта, а он находится на территории кампуса Надьковачи.

Я так думаю.