Сага об орке. Начало

— В общем так, — начал я, когда к нам присоединилась хозяйка, — отец кое чему меня научить успел. Тут я немного разведал местность… короче теперь я могу время от времени приносить морской рыбы. И в первую очередь я, конечно, подумал о вас, — сидя изобразил полупоклон, приложив руку к груди, — вы всегда были добры ко мне, поэтому вам я и предлагаю свой улов первым.

Фроди предлагал более простой вариант: типа — вот рыба, покупайте, но я решил сказать по-своему. Корзина уже стояла на столе, сначала Гунар, потом Келда придирчиво осмотрели несколько рыбин.

— И какова твоя цена?

— Буду честен, мало не попрошу. — с совершенно честной и серьезной мордой проговорил я, — Но вы должны меня понять, здесь поблизости кроме меня никто свежую морскую рыбу не продаст. Везти из Борга? Это ж сколько она в цене прибавит? — еще один тонкий момент в презентации: какие тут логистические коэффициенты я совершенно не представлял! — так что… — специально отрепетированная пауза, — только для вас: пятнадцать за дюжину соленых, и восемнадцать за копченые.

Фух, мысленно выдохнул. Сохраняя на лице маску честного рубахи-парня, я аккуратно наблюдал за реакциями орков. Момент истины! Ну и?

— А что? Нам, пожалуй, подходит, — Келда на какие-то мгновения опередила мужа, и тот уже набрав воздуха для ответа тут же сдулся, — рыба у тебя Асгейр хорошая, жирная, свежая. Заготовим на зиму, сможем побаловать себя потом.

Аллилуйя! Я в душе ликовал. Ну что, Гера-будущий рыбный магнат, с почином тебя?

— А много у тебя еще? — поинтересовался Гунар.

— Хороший вопрос! — открыто улыбнулся я, — честно говоря вот это, пока все, что есть. Но завтра пойду еще ловить. Правда у меня пока со снастями плохо. Кстати, Гунар, хотел тебя попросить, если бы у тебя нашлась тонкая леса для сети на продажу, я бы вместо денег ее взял.

— Лесы нет, — покачал головой Гунар, — но знаю у кого есть. А вот на счет денег это я хотел тебя просить. Видишь ли, после ярмарки монет совсем не осталось, может как-то по-другому договоримся?

— Договоримся, — с каменной физиономией кивнул я.

А на душе пели птицы! Ну наконец-то Гера! Понеслось дерьмо по трубам, открывай торговый сезон! Вот они, мои первые денежки!

***

Поскольку время было уже позднее, меня оставили на ужин. А после ужина и переночевать, чтоб мне в ночь не тащиться на пастбище. Впрочем, такой вариант с Фроди был оговорен, все-таки концы у меня сегодня получились не близкие: пастбище — фьорд — пастбище — Гунар. Да еще с полной корзиной.

После ужина в мои планы входила прогулка с Греттой, но та заявила, что на улице холодно, и вообще — вроде бы Эгиль обещал порадовать какой-нибудь сагой. Зубами скрипнул, но пришлось смириться, не тащить же ее силой куда-нибудь за сарай?

О лысом старике, я, честно говоря, начал забывать. Но к ужину он пробудился, пытался буянить, требовал пива, предлагал всем отправиться за его сокровищами, но уже после, по просьбе Колля все же снизошел и разразился сагой о Велунде: боге-кузнеце, когда-то бывшим конунгом эльфов, и женатом на валькирии-лебеди. Только валькирия, родив ему сына, отвалила, видать другие дела нашлись, оставив на память кольцо. Далее Велунда в спящем состоянии пленил владыка каких-то ньяров, и изувечив заставил работать на себя. И кстати, колечко любимой валькирии владыка у пленника отнял и отдал своей дочери, а сам прикарманил Велундовский меч. Но наш конунг-кузнец оказался не промах: когда сыновья владыки пришли к пленнику, видать с каким-то заказом, он их грохнул, из черепов сделал чаши, из глаз — драгоценности, а из зубов — броши. И отослал, соответственно: кубки — папаше, драгоценности — евойной жене, а броши — дочери. Потом эта дочка принесла ему для починки колечко, наверно то самое, подрезанное папашей у пленника — ну совсем мозгов нет! Так вот Велунд изнасиловал принцессу, зачав сына, а сам сбежал на собственноручно сделанных крыльях. Ах да, колечко он конечно забрал.

Ну нифига себе! Как я помню, Дедал у греков никого не насиловал, и сыновей не убивал… Хотя чем черт не шутит, может греки что и скрывают? Но я был под впечатлением от саги, иные современные мне книжки по сравнению с этой историей: фантазии ученика школы-коррекции на тему «как я провел лето».

На ночь мне, наверно, как почетному гостю выделили отдельную комнату, правда без двери, и с плетеными стенами. Но все равно, после Фродиной землянки уровень комфорта, — пять звезд! А потом ко мне пришла Гретта, и жизнь повернулась еще одной своей приятной стороной.



Утром, с красными от недосыпа глазами, наскоро умывшись и отказавшись от завтрака я рванул на пастбище. За ужином мы с Гунаром договорились, что он сведет меня с местными бондами. Дня за четыре обещал оповестить ближних хозяев, что появилась возможность разжиться рыбкой. Я за это предложил ему честные «агентские», но был не понят. Дескать он и так готов помочь, а за что в этом случае брать долю, он не понимал. Ну и ладно. Так что у меня всего четыре дня, чтоб заготовить запас товара, а то народ соберется, а предложить нечего. Кстати, в зачет проданной рыбы я разжился у Гунара крепкими лентами из смеси сукна с пенькой, мотком крепкого шнура, из крапивы, и широкой досочкой. Идея сделать рамный станковый «рюкзак» не оставляла.

У Фроди наскоро закинулся кашей и остатками рыбы, снова плюнул на водоношество, и помчался дальше, к берегу. И только выловив в четыре подхода штук двадцать рыбин наконец «выдохнул».

Так Гера, отставить панику, никуда твой потенциальный покупатель не денется. Буду наводить суету, много больше не наловлю, по любому надо делать перерывы, переходить с места на место, чтоб на прежнем добыча успела успокоиться. Опять же, и с «развитием перса» прерываться не стоит, а то весь прогресс коту под хвост.

С этими мыслями, насадив выловленную рыбу на кукан из шнура я поеживаясь и позевывая стал раздеваться.

Брасс получался все лучше и лучше: на вдохе гребок и длинное скольжение на выдохе. Эх, жаль в бытность свою «там» не освоил. Здесь тоже получалось, но из-за тяжелого тела траектория моего перемещения по поверхности воды напоминала зубья пилы — в конце фазы скольжения я начинал тонуть, так что на гребке мне приходилось фактически выдирать себя с глубины, из-за чего гребки были больше вверх, чем вперед. И все равно, на брассе я теперь проплывал метров двести, пару раз осмелев переплыл фьорд. Правда на том берегу места для отдыха не оказалось — из воды выступала вертикальная скала, и я переводил дыхание, уцепившись рукой за какой-то выступ.

Прервался, сделал несколько заходов с захапом, пойманную рыбу на кукан, и вновь — плавать. Теперь пробовал кроль. Выходило хуже, дистанции были короче, но плыть получалось быстрее. И в конце — тренировка нырков. Задерживать дыхание получалось все лучше, главное — расслабиться и плыть как «тряпочка». Тогда кислород в организме «горит» не так быстро. Получалось уже метров тридцать, но потом я жадно глотал воздух сипло вентилируясь.

Третий заход с «захапом», после чего всю пойманную рыбу выпотрошил, обильно просыпал солью, переложил крапивой. Заплечную корзинку пришлось укреплять веревкой, чтоб не развалилась.



А вечером, мы со старым пастухом копали в склоне две ямы: одну под костер, вторую, выше, под рыбу. И еще — канавку от одной к другой для дыма, которую старик собственноручно прикрыл дерном.

— Здорово, — я посмотрел на дело рук наших, — и как это работает?

— На ночь поставим, к утру самый раз будет!

Идею холодного копчения подсказал Фроди, все что я помнил из роликов, требовало или кирпичных конструкций, или как самый «простой» вариант — полиэтиленовой пленки. Жаль здесь за ней в хозтовары не метнешься.

После ужина Фроди, чуть ли не торжественно вручил мне новую плетеную корзину, даже с крышкой. И наконец-то — рамную конструкцию о которой давно мечтал.



На лямки пустил те ленты, которые выменял у Гунара. Для прочности — сделал двойными. Эх, размечтался я, надо еще кожи достать, сделаю подушечки под плечи, вообще классно получится! Еще одну ленту пустил на поясной ремень.





— Это еще зачем? — удивился пастух.


— Эх, старинный ты мой дружище, ничего-то ты не понимаешь! Это же инновация!

— Ты бы не бросался тут человеческими словечками, а объяснил толком, — обиделся Фроди.

— Извини, — поняв, что на волне эйфории от удачи перегнул палку, — этот ремень позволяет часть веса на бедра перераспределить, плечи меньше устают.

— Вот, молодежь, — разворчался старикан, — вам бы все по легче. Не понимаете, что только то будет хорошо, что еще нашими дедами проверено!

Ну что тут ответишь!

Мы еще долго сидели в землянке у очага, Фроди на ужин зажарил над открытым огнем нам по рыбине, расщедрился на стаканчик вина каждому. Эх, мне бы только разжиться лесой, чтоб больше сетки навязать. Вплавь постараюсь однорядку поставить, подальше от берега, да есть идея как работать сразу несколькими захапами…

— Здорово хозяин!

В землянку ввалился Фритьеф

— Здорово, здорово, старый разбойник! — радостный Фроди вскочил с лавки, полез обниматься.

На обнимавшись, и дождавшись, пока гигант скинет плащ, сходит наверх умыться с дороги, вновь усядется за стол, Фроди, накладывая каши и выставляя еще один стакан поинтересовался

— Опять поди проездом? За маслом и сыром пока рановато…

— Да, — пробасил здоровяк, — к Гунару. Инга там уже станок поставила, хочет начать ткать, а нити пока мало. Вот и решили забрать хотя бы то, что у Келды там получилось. Заодно еще ей шерсти подкинем. Да, кстати, — Фритьеф обратился ко мне, — собирайся, обратно поедешь со мной.





Глава 22




— Что? — я даже сначала не понял фразы. «Обратно»?

— Что-что, — передразнил Фритьеф, — собирайся говорю, завтра как возвращаться буду — захвачу с собой. А то уж наверно надоел старику?

Из-под меня как будто опору выдернули. Как же так? Я тут только бизнесок налаживать начинаю, через четыре дня потенциальные покупатели соберутся… В конце концов, девушка у меня тут!

— Фритьеф, я не поеду!

— Что, понравилось у Фроди? — ухмыльнулся гигант, — смотрю и кормит он тебя как ярла какого-нибудь.

Ветеран показал взглядом на горку рыбьих костей, лежащих на краю моей тарелки. Ему, кстати, рыбы не досталось — не рассчитывали.

— Да причем тут… — я потерялся, что ж сказать? — я просто… не хочу!

— Кхм, — Фритьеф подавился кашей, поднял на меня веселый взгляд, — парень, ты в своем уме? Тебе Йорген сказал: возвращаться, — с нажимом в голосе проговорил он, — значит ты вернешься. — припечатал в конце, — И по-другому, не бывает.

Бл*дь, да я тебе кто? На глаза навернулись злые слезы, ладони сжались в кулаки, горло перехватило.

— Я ему что, раб что ли? — выкрикнул, преодолевая спазм, — Или может работник? Мало того, что одаль отхапал, которым и распорядиться не может по нормальному, так еще и помыкает: иди туда, иди сюда…

Фритьеф изумленно переглянулся с тактично молчащим пастухом.

— Нет, конечно, Асгейр, ты не работник даже, — он помолчал, видимо подбирая слова, — вот только… ты живешь в этой семье, и в этой семье тебе зиму надо пережить. Всем надо зиму пережить. — его голос сейчас напоминал мне классного руководителя в школе, пытающегося давить на совесть, — Это как на корабле, Асгейр: или все выгребут, или все утонут. Помощь каждого нужна. Или ты решил, что раз Йорген тебе вроде как должен, ты на всем готовом будешь? Нет парень, такого не бывает! Или ты забыл, где родился? Мы орки с Огненных островов, у нас тут даже ярлы и конунги землю пашут, если нужна припрет!

Я хотел еще что-то ему крикнуть, злоба и обида душил и требовали выплеснуть на Фритьефа каких-то слов, но тут кашлянул Фроди.

— Так, всем успокоиться, — говорил он мягко и тактично, но пожилой ветеран, успевший к этому моменту тоже завеcтись, погас и сдулся, уткнувшись в тарелку с кашей, — был длинный день, — продолжил старый пастух, — и все устали. Сейчас всем спать, завтра будет новый день. Тогда и решим, кому куда ехать, а кому где оставаться.



Сон не шел, я ворочался с боку на бок, потом схватил плащ и выскочил на улицу, принялся размашисто ходить перед землянкой взад-вперед.

Какого хрена! Нет, согласен, Фритьеф прав — все едят что называется из одного котла, и греются у одного огня, и справедливо, что каждый должен вносить свою долю, но… Но…

Никаких нормальных, весомых аргументов подобрать не получалось. Сказать про рыбалку? Я заткнулся, когда про «нормально распорядиться» и отцовский одаль начал. Хотел было сказать, что вы уроды нихера в морской рыбалке не сечете, угробили лодку с хорошим парнем, а я дескать мог бы… Мог бы что? Фигачить на благополучие дяди Йоргена? Да вот хрен вам, по всей клыкастой морде! Это мой бизнес! Я его придумал, я его реализовал, и я буду с него сливки снимать! Вот!

Я в сердцах хватанул ногой по бревну, лежащему у давно не пользованного уличного очага. ***! Из глаз натурально брызнули слезы, я запрыгал на одной ноге, зажимая руками отбитый палец. Как я забыл, что на ногах у меня эти долбанные мягкие кожаные гандончики, не обувь, а убожество!

Не сломал? Я присел на это же бревно, аккуратно прощупал. Черт, больно…

Боль немного отрезвила. Так, надо не «плач Ярославны» тут устраивать, а придумывать аргументацию, почему как минимум завтра я не могу поехать с Фритьефом…