Рухнувшие небеса

— Ничего страшного, — прохрипела я, стараясь его успокоить. По сравнению с его раной, моя была жалкой царапиной. И это я должна была волноваться за него, а не он за меня. — Жить буду.

Как только хотела подняться с помощью Габриеля, краем глаза уловила приближающегося демона, о котором попросту не успела предупредить падшего. Из-за моей медлительности Легионер повалил его на спину, и два тела покатились по земле. Не став терять времени, я кое-как поднялась, чтобы вызволить его из этой передряги. Но, видимо, помощь падшему не понадобилась — туша демона, нависшая над ним, замерла и через считанные мгновения упала мертвой грудой. Распластавшись на Габриеле, Легионер не шевелился. Лишь потом я заметила кровь и поняла, что Эйнсфорду удалось убить гада. Можно было бы уже ликовать, если бы другие демоны были мертвы.

Скинув с себя обмякшего Легионера, Габриель вскочил на ноги, сжимая окровавленный клинок, свет которого пробивался сквозь слои темно-красной крови. Без лишних слов он обхватил мое запястье и завел за спину, дабы моя задница не пострадала.

Перспектива быть наблюдателем этой игры на выживание не казалось привлекательной, и я попыталась сровняться с Габриелем, но он снова поставил меня на прежнее место, одарив взглядом озлобленного папаши. Разбежавшись, он сделал сальто и смел сразу трех адских ублюдков, вместе с тем — мое желание помочь ему. Габриель прекрасно справляется самостоятельно. Им словно управляло чувство мести, когда он взглянул на мою кровоточащую рану, явно желая стереть в порошок каждую из этих «гадюк»,

Тела падали на землю один за другим. Я продолжала стоять на месте, с округленными глазами наблюдая, как умирают демоны. Габриель не желал останавливаться, пока не перебьет всех. Осталось всего два Легионера, а он, по сравнению с ними, казался более опасным, делая уверенные трюки и не боясь, что его могут в любое мгновение убить.

— Сзади! — выкрикнула я, когда на Габриеля помчался один из Легионеров, позаимствовав у мертвого «друга» оружие — в его лапах поблескивало два клинка.

Габриель среагировал быстро — через считанные секунды мертвое тело монстра, словно мешок с луком, рухнуло на землю, и клубень пыли охватил воздух. В животе засосало — второй демон был совсем близко к моему отважному, но чокнутому супермену. Шансов вовремя отскочить у Эйнсфорда почти не было, ведь демону до столкновения с ним оставался какой-то крохотный фут. Замерев от страха, сковавшего тело, я испуганно закричала, однако закрыла лицо дрожащими ладошками, услышав неприятный хруст.

С наводящими панику мыслями, что Габриеля не стало, я убрала дрожащие пальцы от лица и с облегчением вздохнула. Держа в напряжении каждую клеточку тела, Эйнсфорд стоял на ногах, а не пребывал со сломанным хребтом в горизонтальном положении. Его правая рука была вытянута, и клинок в ней злорадно поблескивал, удерживал в воздухе тело Легионера.

Попал прямо в сердце.

Я удивленно помотала головой — как он успел? Сделал почти… невозможное.

Напряженные мышцы расслабились, когда Габриель поочередно разогнул пальцы, опуская клинок вместе с мертвяком. Окровавленное тело упало ему в ноги, после чего взгляд небесно-голубых глаз поднялся на меня.

Последний демон убит.

Меня не переставали поражать необыкновенные способности Габриеля. Несмотря на то, что он сказывал о силе Легионеров, на его фоне эти существа казались беспомощными мошками. Особенно, когда лежали пораженные в его ногах.

Не вымолвив ни слова, парень вынул телефон и снова уставился на новоиспеченное «кладбище». С его ран на торсе, груди и руках продолжала струиться кровь, пропитывая кожу и почву.

— Габриель, у тебя…, — я не договорила, когда он кинул на меня озлобленный взгляд, затем прислонил гаджет к уху. Очевидно, падший до сих пор не был доволен, что я «вызвалась» его выручать.

Хах. Пусть скажет «спасибо», ибо без меня потехи Легионеров кончились бы чем-то ужасным. Для него.

— Мюр, не занят? — Габриель повернулся ко мне спиной. — Бери с собой бригаду. Нужна помощь. Я жду вас на том же месте. В лесу.

Ребята, появившиеся через какие-то секунды из красного света, с удивлением осмотрели «гиблый» участок. Их, кажется, больше удивило не то, что мы с Габриелем стояли по уши в своей и чужой крови, а то, что Легионеры были мертвы.

Мюррен снял хоккейную маску и с застывшим ужасом ткнул пальцем в одного из демонов.

— Вы их…

— Это все Габриель, — дрожащим голоском призналась я, украдкой смотря на него. — Они как-то узнали, где мы находимся.

— Все по тому, что у них чуйка лучше, чем у других видов, — объяснила Леа, раскачиваясь на каблуках. Честно, я не знала, что она тут делает в таком дискотечном наряде. Короткий топ, открывающий достаточно много, кожаная черная юбка и туфли на шпильках — думаю, не самые удачные вещи, чтобы убирать трупы. Наверняка она не знала, зачем их Габриель позвал сюда.

— Это просто круто! — воскликнул Мюррен, кинув взгляд на Габриеля. — Ты убил этих тварюг сам! Почти никто не может расправиться с Легионерами самостоятельно, а ты показал класс, парень. Ты не…

— … уберите все здесь, — приказал Габриель, вынимая свой клинок из груди демона и пряча его в запачканный землей ботинок. Лезвие сверкнуло чисто-голубоватым светом, прежде чем исчезнуть из поля зрения.

Джош изогнул брови.

— Ты считал, какой чертов раз мы будем это делать? Я скоро начну коллекционировать их, — возмущенно произнес он и указал на Легионеров.

Мюррен поддержал его слова ободрительным кивком головы и ткнул локтем Лею, чтобы та тоже так сделала. Закатив миндалевидные глаза, девушка повторила движение головой и уставилась на Габриеля, ожидая ответа.

— Это последний раз. Больше мне не понадобится ваша помощь, — оповестил Габриель, направляясь ко мне. Пятна крови на его идеальном торсе выглядели жутковато. — Нам нужно поговорить, — холодно отрезал он, хватая меня за запястье. — Наедине.

***

Какой раз я перенесла телепортацию не очень удачно. У меня закружилась голова и подкосились ноги, когда пропала невесомость, и появился пол, на который я упала в позе морской звезды. Габриель был либо слишком зол, чтобы удержать меня, либо — невнимателен. Простонав от боли, возникшей в коленях, я медленно поднялась, выражая весь свой гнев насчет его наплевательского отношения. Он спокойно прошел мимо меня, не удосужившись подать руку. Пол, который в первую очередь бросился в глаза, дал понять, где мы находимся — в квартире Габриеля.

Просто отлично. И мы вновь одни. А самое ужасное даже не то, что мы, наверное, заперты в этих стенах и можем натворить каких-нибудь опрометчивых поступков, лишь глянув друг на друга, а то, что Габриель зол и хочет со мной поговорить.

Я никогда не видела его таким… без этой идиотской улыбки, серьезным и готовым крушить все на своем пути. Я знала, о чем он собирается завести диалог, поэтому хотела убежать хоть куда. Но, к великому сожалению, не успела почувствовать себя чемпионкой по дальним дистанциям, поскольку басистый голос Габриеля разбил любые мои желания дать деру отсюда:

— О чем ты думала, Скай? Там были демоны, и они могли убить тебя! Тебя!

Я похлопала глазами, собираясь с мыслями.

— А факт, что тебя они могли прикончить, ты не рассматриваешь?

Он яростно вздохнул — окровавленная грудь резко поднялась и опустилась. Глаза цвета утреннего моря уставились на меня с раздражением.

— Мне плевать, что они могли сделать со мной. Я сказал тебе бежать. Ты должна была слушать меня, а не возвращаться! — процедил Габриель и отвернулся, запустив пятерню в волосы. Нервными шагами он обследовал гостиную, погруженную в легкую дымку мрака.

Его слова удивили меня. Габриель считает, что я сделала неправильный поступок? Но отчасти, сейчас он жив благодаря мне, и ему еще плохо? Нет, конечно, я не прошу благодарностей, ведь почти не за что, но он не мог бы вести себя так, будто не считает все мои действия совершенными зря? Мне больно думать, что могло бы с ним произойти, не явись я тогда с чертовым булыжником. Я отвлекла демонов, и это послужило на руку Габриелю — он смог выбраться из поглощающих его способности наручников, пока Легионеры кружили возле меня.


— Я не могла оставить тебя там, — призналась я, чувствуя, как горло обжигает волна слез. — Ты мог погибнуть!

— И что? — зарычал он совершенно безразлично. Его будто не волновала целостность собственной жизни. И это пугало. Создавалось ощущение, что Габриель существует ради того, чтобы по необходимости пожертвовать собой ради меня. — Что с того?

Я задрожала, ощущая нарастающую в животе волну чего-то теплого, которая двигалась к груди, останавливаясь в области сердца.

— Я бы не вынесла этого, придурок, — всхлип вырвался вместе со словами. Мне было не важно, как он отреагирует на мое признание. — Я бы не сумела пережить твою потерю. Я волновалась за тебя, как ты не понимаешь?! — теперь я кричала и, скорее, была похожа на истеричку. — Мне не все равно, что с тобой будет. Меня волнует — живешь ты или нет, и не по тому, что беспокоюсь, если тебя не станет, меня некому будет охранять, а по тому, что привыкла к тебе и боюсь тебя потерять!

Я резко заткнулась, когда осознала, что наговорила лишнего. То, что было спрятано глубоко в моей голове, сейчас открылось, как книга. Сердце со скоростью американских горок ухнуло в пятки.

Габриель все узнал.

Узнал, что мне он мне небезразличен.

О, черт.

А он мне на самом деле небезразличен — это я поняла, сделав некоторые выводы. Габриель был тем, кто оберегал меня от зла целых два года и продолжал выполнять свою задачу несмотря ни на что. Он жертвовал собой, своим временем, всем, чтобы я была жива и невредима. Пусть это падший делал не по доброй воле, но он все-таки делал. Он много чего узнал обо мне — а что именно? — пока сама не знаю; бывало, наверное, не спал ночами, чтобы проверить как я, в порядке ли. Его отношение к обязанности — охранять меня — порождало во мне что-то такое необъяснимое, чему невозможно было сопротивляться, а его глаза, в которых таились целые океаны тайн и неразгаданных эмоций, мимолетные прикосновения, загадочные слова — и вовсе захватывали мой разум, навевая довольно странные мысли о том, что я не знаю настоящего Габриеля. Совсем не знаю. В нем жили словно две личности. Одну из них я не выносила, а другую — желала узнать поближе. И, сливаясь, эти две противоположности создавали, к удивлению, одного идеального «человека»; того, который мне нравился. Да, именно нравился. Пусть Габриель был ох каким бабником, но что-то в нем притягивало меня.

Иногда он казался совершенно другим, не таким, за кого себя обычно выдает.

Искреннее удивление поселилось на лице Габриеля, и я была готова провалиться под землю от нахлынувшего стыда.

Вот кто тянул за язык? Глупая!

— Ты… волновалась за меня? — словно не веря, медленно произнес падший.

Его грудь перестала вздыматься, что напугало меня, ведь было такое ощущение, будто он вовсе прекратил дышать.

Не зная, что ответить, я уставилась на него. Какой толк сейчас врать? Тем более, если повторю, что сморозила пару мгновений назад, температура моего тела увеличится в разы больше, и я сгорю на месте — лишь от чувства стыда, к сожалению.

— Ну… — я теребила порванную футболку, опустив взгляд.

Смотреть на Габриеля сейчас не очень-то хотелось. Идея выпрыгнуть в окно казалась в данный момент идеальной.

Я почувствовала легкое дуновение ветра на открытых участках кожи. Рана до сих пор саднила. Однако я старалась не обращать на боль внимания, когда вспоминала, что Габриель поступает так же. У него гораздо больше травм, и он не ноет.

Резко подняв голову, я встретилась с самыми красивыми глазами на свете, которые смотрели на меня с непонятной гаммой чувств. Что ощущал Габриель — не знала. Разношерстные эмоции на его лице сменялись со скоростью света, пока не остановились на том выражении, которое недавно довелось поймать в кухне. Это выражение было таким непривычным, таким… непостоянным, что я невольно уставилась на Габриеля, желая запомнить живой блеск в глазах, пухлые, слегка приоткрытые губы, изогнутые в непривычной для него улыбочке.

— Ты не представляешь, что испытывал я, когда ты вернулась за мной, когда тебя окружили, когда ты была на волоске от смерти, — прошептал Габриель, и меня обдало его теплым дыханием. — Скайлер Грейс, я не могу объяснить, как ты влияешь на меня.

Мой мозг, не успев обработать его слова, был мгновенно отправлен в далекий космос, потому что мягкие губы Габриеля обрушились на мои. Я не могла понять, для чего он это сделал. Но что-то словно переключилось во мне на другой режим, когда его сильные руки притянули тело ближе. Вместо того чтобы вырываться как сумасшедшая, я позволила каждой мышце расслабиться, погрузившись в атаковавшие меня эмоции и непередаваемые ощущение, захлестнувшие сполна. Пытаться притворяться, что мне это не нравится — было крайне глупо. Тем более, прерывать то, что началось пару секунд назад, я не хотела ни капельки.

Я прижалась к липкой груди парня, вставая на носочки и запуская пальцы в его взъерошенные волосы. Было плевать, если я испачкаюсь его кровью, охватившей грудь и широкие плечи.

Габриель рвано выдохнул, кладя одну ладонь на мою талию и сокращая между нами оставшиеся крохотные дюймы. Теперь мы были чертовски близко друг к другу. Сердце Габриеля неистово колотилось в груди — я это ощущала, и лишь потом поняла, что наши сердца бьются в унисон. Его теплые сладкие губы захватывали мои, даря блаженство, которое уносило на седьмое небо. Я знала вкус этих губ и скучала по нему. Да, серьезно. Скучала. Если бы была в трезвом сознании, ударила бы себя молотком.

Подпрыгнув, я обхватила его бедра ногами, и руки падшего тотчас обвили мое тело. Горячие ладони падшего были везде: обводили изгибы талии, и когда достигли моей задней выпуклости, я глухо застонала ему в губы — это получилось неосознанно, а он ответил мне низким рычанием. Лицо заполыхало от стыда, но на этом я не прерывала наш контакт. Габриель целовал меня так, будто не мог насытиться, будто давно хотел, чтобы наши губы повторили махинации, произошедши в тот день, который я прозвала «Сексуально-молочным конфузом». Он целовал меня нежно, словно боясь причинить вред, но в то же время — страстно. Казалось, «голодный» волк, который сидел внутри него на толстой цепи, сорвался, найдя подходящую «жертву».

Я предполагала, что Габриель наверняка проделывал такие вещи со множеством девушек, но это не становилось для меня причиной, чтобы прекращать химию между нами. Где-то на подсознательном уровне я знала — он ни с кем так прежде не был трепетен, как со мной. Да, пусть я сильно отличалась от тех длинноногих красоток, которые постоянно вертелись вокруг Габриеля, словно Земля вокруг солнца, но для него я была какой-то особенной что ли, если учитывать тот факт, как он себя странно вел в моем обществе.

— Я вообще не думал, что это когда-нибудь случится, — оторвавшись от моих губ, прошелестел Габриель. Его глаза смотрели в мои — в них было что-то такое, что нравилось все больше и больше. — Я не думал, что когда-то смогу прикоснуться к тебе. Я мечтал о тебе, как только увидел. Целых два года я наблюдал за твоей жизнью, и — как бы банально это ни звучало — мне казалось, будто пролетала целая вечность — долгая, мучительная. Изначально я боролся с идиотским чувством, поселившимся во мне, но потом перестал, когда понял — оно никогда не уйдет из меня. Ты — никогда не покинешь приделов моей головы. — Он провел пальцем по моим приоткрытым губам, которые невероятно пульсировали. Я была слишком отвлечена другим, чтобы удивляться. — Скай… я не знаю, что делать с собой, когда вижу тебя. Меня к тебе влечет, и это никак не предотвратить. Я хотел. Пробовал. Пытался заглушить то, что не дает мне покоя. Я знал, что это будет мешать выполнять мне поручение, но не смог справиться с бурей внутри себя. — Габриель прислонил лоб к моему, вдыхая и выдыхая с неимоверной скоростью. — Не могу перестать думать о тебе. И если ты считаешь меня придурком, просто скажи. Я к чертям перестану говорить глупыми фразами из фильмов и вести себя подобно любому персонажу из них, которому снесло крышу от…

— … мне так нравится, — усмехнулась я, обвивая его шею руками и прижимая к себе. — Я не знала, что ты неравнодушен ко мне, — с ноткой шока призналась я, ощущая, что объятия с каждым разом становятся крепче. — Это…

— … неожиданно? — предложил Габриель, опуская губы на мой подбородок.

Я закрыла глаза и кивнула.

— Совсем неожиданно. Я не могу поверить, что это реальность. Твои слова…

Парень провел пальцем по моей скуле, заставляя вздрогнуть от почти призрачного прикосновения.

— К черту разговоры. Знаешь, что и лучше получается у меня делать, так это не болтать явно.

О, святые ежики.

Его слова вновь подняли в моем животе сумасшедший рой бабочек, который пару секунд назад немного угомонился. Пухлые губы накрыли мои, и я улетела в мир наслаждений, где хотела остаться как можно дольше. Кровь пульсировала в голове; я слышала гулкие удары своего сердца, смешанные с внутренним голосом, который не переставал мучить мозг, вновь и вновь заводя тему о Габриеле. Действительно ли он чувствовал ко мне что-то? Являлась ли его красивая речь правдой? Почему Габриель решил быть откровенным, когда я спонтанно рассказала ему то, с чем не собиралась делиться? Честно, я не знала ответов ни на один из этих вопросов, но одна сторона меня, та, которая постоянно поддавалась влиянию Габриеля и без стыда избавлялась от здравого рассудка, подсказывала, что он был честен.

Ты — пытка для меня.

Скайлер Грейс… я не могу объяснить то, как ты влияешь на меня.

Целых два года Габриель скрывал чувства, которые испытывал ко мне. Даже от себя. Хотя на тот момент мы не были знакомы, и он не мог признаться мне в них, если хотел. Наверное, сейчас ему выпала удачная возможность рассказать мне обо всем, когда я испытала грандиозный позор, сболтнув лишнее. Что ж, с его стороны — умно. В отличие от меня он не попал в неловкую ситуацию, и вынес свое признание тогда, когда это сделала я.