Рухнувшие небеса

Габриель, который охраняет меня с момента смерти мамы, не допускал, чтобы со мной что-то случилось. И сейчас он продолжает выполнять свою главную, но рискованную обязанность — из-за меня его жизнь под угрозой. Также, учитывая то, что мне сегодня довелось увидеть, жизнь каждого человека находится в огромной опасности. Если меня убьют, то демоны покончат с человечеством без проблем. Я их преграда.

Габриель вальяжно раскинулся на диване, потягиваясь. Краешек его футболки задрался, оголяя пупок, и открывая вид на несколько симметричных кубиков. У меня вновь появился повод покраснеть и начать смотреть на все, что угодно, лишь бы не на него. Краем глаза я заметила, как он понюхал свою футболку, сморщился, затем легким движением стянул ее. Температура в комнате, вскочившая до дьявольской метки, могла соперничать только с неистовым жаром, вырвавшимся из глубин моего живота. Неужели, этот уникум собрался вовсе раздеться? Понимаю, он тоже не благоухает, но нельзя сделать это в отдельной комнате?

Когда я опустила голову, то увидела, как возле столика приземлилась его футболка. Ой. Тепло пробралось по всему телу, легкие обожгло, и я ощутила, что мои щеки зардели сильнее — черт, да когда же это прекратится?! Все слова, которые хотели слететь с губ в ближайшую секунду — испарились. Итак, я нахожусь в одном помещении с полуголым ангелочком. Издевки судьбы или подарки — решать уже мне.

Я почувствовала движение напротив и напряглась, как пружина, запрещая себе поднимать голову. Мне плевать, что там происходит. Пусть хоть штаны снимет, не обращу на это никакого внимания.

Хотя…

Черт. Да кого я обманываю?

Габриель всеми силами старался завладеть моим вниманием, нарочито-громко переваливаясь на другой бок, словно собираясь позировать в качестве натурщика. Его низкий голос, приобретший сахарную нотку, разрезал тишину:

— Ты хотела сказать что-то еще, или наше обсуждение можно считать закрытым?

Я приковала взгляд к пальцам, которые тут же скатала в кулаки.

— Да… эм, — я долго тянула, залезая в глубины мозга в поисках тех мыслей, крутившихся в голове до того, как Габриель решил показать стриптиз. — Демоны могут изменить исход Пророчества? Все-таки, они узнали о нем.

Сто процентов Эйнсфорд дьявольски ухмылялся, уловив мою застенчивость. Его забавляло, что я стеснялась посмотреть на него без футболки.

— Изначально, Скайлер Грейс, все думали, что о Пророчестве не будут знать демоны, и по истечению времени ты, Избранный нефилим, исполнишь его без всяких помех. Но, как видишь, о нем узнали. И теперь, когда ценная информация известна одним уродцам, возникает вопрос: а сможешь ли ты свершить то, что должна, если демоны всевозможными способами будут пытаться стать твоей преградой? — Он замолк. Я чувствовала его хищный взгляд на себе. — Пророчество — это частичка будущего, пусть и не полная. А как известно, зная будущее — его всегда можно изменить.

— Вторая часть Пророчества в Чистилище. Почему же вы просто не достанете ее?

— Да, отличная идея…, — весело проговорил он, затем продолжил более мрачным тоном, — … для идиотов. Это тебе не в магазин сходить и взять, что нужно. Чистилище — место, куда нам запрещено соваться.

Уж если в Чистилище по каким-то причинам нельзя лезть таким, как Габриель, то кто, извольте спросить, добудет вторую половину? И вообще, почему никто до сих пор не попытался этого сделать? Чего все ждут?

— Ладно. Но вы считаете заманчивой перспективу сидеть без второго куска Пророчества? — поинтересовалась я; мои глаза упали на футболку Габриеля, и тут я снова сглотнула, представив его лежащим на диване с обнаженным торсом. Я ни за что не собиралась поднимать голову. Конечно, у меня возникала мысль тоже скинуть вонючие вещи, но я не позволяла себе воплотить ее в реальность, по крайней мере, здесь, где находился почти раздетый парень.

Габриель издал смешок.

— Нет, конечно.

— Тогда что вы собираетесь делать?

Мою шею обдуло легким ветерком — падший приблизился ко мне — не сложно было догадаться. Я старательно сосредоточилась на своих пальцах, покрытых легкой пленкой пота, чтобы не смотреть на него. Если мои глаза уставятся на мускулистое тело Габриеля, я не смогу их отвести, даже когда за его спиной взорвется что-нибудь или дом внезапно начнет разрушаться.

— «Вы»? — его голос раздался чертовски-близко и вызвал волну мурашек. — С чего ты взяла, что мы будем что-то предпринимать?

Я открыла рот, одновременно удивляясь и возмущаясь его пофигизму. Неужели ему и остальным плевать на другую часть Пророчества?

— Ну а кто еще?

Габриель откашлялся.

— Ты. Ангелам и демонам не горит в Чистилище зеленый свет.

Как бы я не говорила, что ни за что не посмотрю на него, моя голова резко поднялась, а из легких будто вытянуло весь воздух. Я увидела перед собой подтянутый пресс с шестью кубиками; джинсы низко сидели на бедрах и создавалось ощущение, что они вот-вот свалятся и покажут замечательные пейзажи нижнего белья.

Я поняла, что не дышала несколько секунд, пока мой взгляд скользил вверх по груди Габриеля и останавливался на его ухмыляющемся лице. Падшему нравилось излишнее внимание, а когда я резко отвела взор на свои ноги, услышала, как его щеки растянулись в самодовольной улыбке.

— Давай внесем некоторую ясность, — пробормотала я, вернувшись к нашей теме.

— Давай.

— Мне не послышалось, или ты сказал, что я должна самостоятельно добыть второй кусок?

— Все верно. Твоя сущность — «пропуск» в мир жмуриков без особых оплеух, — спокойно ответил Габриель.

— Какой еще «пропуск», черт подери? — процедила я.

— Обычный. Просто в Чистилище не могут попадать демоны, так как это, отчасти, святое место, а мы не можем, поскольку наша ангельская энергетика привлекает достаточно ненужного внимания, из-за чего потом могут возникнуть большие неприятности. Нам строго запрещено ступать туда, и даже если мы это сделаем, архи узнают и навешают люлей. — Он протяжно вздохнул. — Ну а ты, помесь человеческой и ангельской кровей, сумеешь сунуться туда без трудностей. Почти. В Чистилище ты будешь производить фурор на душ в меньшей степени, чем мы, поэтому, есть вероятность, что неприятности обойдут тебя стороной.

Заявление Габриеля не фонтанировало чем-то прекрасным. Явиться в место, где блуждают одни лишь усопшие, не казалось прекрасной перспективной. Очередное сверхъестественное «путешествие», скорее, навернется моим испугом или же смертью.

— А я лишь способна это сделать? Разве нет других нефилимов, которым можно поручить эту «работенку»? — с надеждой спросила я.

У меня, конечно, не было в планах взваливать все на плечи других и подвергать их риску, но казалось, что для меня одной работенки предостаточно.

— Ну, во-первых, Скайлер Грейс, у нас уйдет время на то, чтобы найти нефа и уговорить его. И отчасти, ты должна понести эту ношу сама. Ведь про кого говорится в Пророчестве? — его слова сжали мою грудь в тиски.


— Тебе не кажется, что на меня взвалили слишком много? — заметила я, остановившись возле просторного окна, откуда виднелся Нью-Хейвен, купавшийся в теплых красках солнечных лучей. Я не знала, сколько сейчас времени, но, очевидно, было далеко не утро.

По моей спине прошелся холодок — Габриель остановился сзади. Я чувствовала, как глаза падшего скользят по мне, задерживаясь наверняка на самом выпуклом и «интересном» для него месте. Я натянула футболку на пятую точку и терпеливо ждала ответа Габриеля.

— Знаю, каково тебе, но пойми, все это не делается, чтобы довести тебя до изнурения или дать «билет» прямиком в психушку.

Я хмыкнула, рассматривая высокие дома в несколько этажей.

— Да ну?

Парень зашевелился и, похоже, стал на шаг ближе, заставив мое сердце пуститься вскачь. Я не знала, почему он так действовал на меня и на мое сознание, и, пожалуй, не хотела знать вообще.

— Скай, ты должна понимать, какая на тебе ответственностью.

Я сверлила взглядом метку на руке, не представляя, как смогу сделать все, что должна. Только сейчас на меня обрушилось коварное осознание того, что до моего дня рождения, до дня, когда мне исполнится восемнадцать и во мне (если верить) пробудится какая-то сила, осталось меньше, чем две недели. Страх загреб в тесные объятия, не уступая место другим эмоциям. За этот короткий промежуток я должна буду извлечь вторую часть Пророчества из… Чистилища, потом, собственно, исполнить свое предназначение, если меня не грохнут раньше.

Круто. Не считая того, что меньше, чем за две недельки я могу склеить ласты или сойти с ума окончательно, моя жизнь, наконец, приобрела какой-то смысл. Я здесь лишь для того, чтобы загнать демонье в Тартар, пока оно не погубило человечество окончательно.

— Понимаю.

Я сжала кулаки, размышляя над тем, каковы мои шансы выжить за такое короткое время. Если меня не станет, то будет плохо. Очень плохо.

— Почему ты дрожишь? — удивился Габриель.

Меня трясло где-то с полминуты. Я не могла прекратить неистовую дрожь.

— Скай? — Я почувствовала теплые ладони Габриеля на своих плечах.

Глаза предательски защипало, когда Эйнсфорд попытал удачу развернуть меня, а я отмахнулась от него, делая шаг к окну. Но, собравшись с силами, он умело сделал это, и теперь наши лица находились на катастрофически-опасном расстоянии друг к другу. Габриель, отныне, мог увидеть мои блестящие от слез глаза, которые я старательно прятала, опуская голову.

Я не буду ныть перед ним. Ни за что. Он не должен думать обо мне как о слабом звене.

— Эй, посмотри на меня.

— Нет, — горько ответила я, чувствуя, как неприятный ком танцует в горле.

Необыкновенно теплые ладони Габриеля нежно скользнули к моим щекам и обрамили их, отчего я забыла, как дышать. По всему моему телу прошелся электрический ток, и, клянусь, я издала еле слышимый стон… облегчения? В какой-то степени нравилось, что меня хотели успокоить. Мне нравилось, что это хотел сделать Габриель, от которого проявление чего-то теплого я не ожидала. Сейчас он не казался придурком, каким его постоянно видела, а был… совершенно иным. Чувственным. Мягким. И настоящим.

— Я не прошу невозможного, верно? — сиплый голос щекотал мое ухо, дыхание ласково ложилось на кожу, мгновенно покрывшуюся мурашками. — Просто открой глаза. Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня. Пожалуйста.

Внутри будто что-то переключилось, и я распахнула веки. Красивое лицо Габриеля находилось на том же расстоянии от моего: высокие скулы, пухлые, чуть приоткрытые губы, матовая кожа, отливающая золотом, и самые загадочные глаза, смотря в которые, забываешь о существовании всего вокруг.

Падший призрачными движениями поглаживал мой подбородок, и эта нежность казалось неосознанной с его стороны. Да и он был совершенно другим сейчас. На нем не висела та идиотская улыбка, навевавшая на меня приступ ярости, а в его действиях не мелькал намек на шутку. Зато отсутствие футболки на идеально-сложенной фигуре Габриеля делало эту ситуацию интимной. Сексуальной. Взрывающей все внутри и порождающей в животе хоровод бабочек. Я не могла думать ни о чем другом, кроме него. Мне хотелось врезать себе или того хуже, хотелось напомнить, какой Габриель лжец и врунишка, умеющий превосходно притворяться.

— Так лучше, — улыбнулся он. — Ты не должна пугаться того, что будет. Несмотря ни на что, знай, я всегда рядом и помогу тебе во всем. Во всем. Слышишь? Даже в исполнение Пророчества, будь в этом нужда. Впрочем, я могу наплевать на все и пойти с тобой в Чистилище за второй частью.

Я не могла понять, почему Габриель говорил такое, если ему было в какой-то степени пофиг на меня. Он дорожил мной не так, как хотелось бы. Его задача — охранять меня, и он не может ее провалить.

— Это моя ноша. Я пойду туда одна.

Габриель заметно напрягся, убирая ладони с моего лица. Я чуть ли не захныкала, когда ощутила, что следы его теплых рук испарились.

— Мне очень жаль, — прошептал он, отступая.

— Что? — не поняла я и надломила бровь.

Габриель окинул меня печальным взглядом, заставляя еще больше удивиться, что он, все-таки, не запрограммирован на одни лишь улыбки и глупые ухмылки. Твердые мышцы натянулись на груди, когда он начал кусать губу.

— Мне жаль, что эта Избранная — ты. Не заслуживаешь того, что может с тобой вдруг произойти по моей вине.

Я не верила его словам. Не верила, что они были искренними. Габриель Эйнсфорд не тот тип парней, которые способны сочувствовать или проявлять признаки жалости. Тем более, он — падший, о чем вообще речь? Он испорченный ангел, любящий вкушать людские удовольствия, судя по тому, каким я его видела в «Мо» и сколько «хорошего» слышала о его персоне от Карен. Разве тот, чей амплуа — шататься по бабам и бросать их после одной бурной ночки (я уже не говорю о другом), может проявлять хоть толику сочувствия к девушке, о которой практически ничего не знает и которую наверняка ради чертова удовольствия поцеловал сегодня?

Нет.

Я не удосужилась ответом и просто отвернулась от Габриеля, плавая в своих мыслях.

— Когда нужно забрать Пророчество?

Габриель помешкал, затем измученно вздохнул.

— За день или два до твоего дня рождения.

Я открыла рот и повернулась к нему. Почему, например, не сейчас, когда я почти… приготовилась с неизбежному? Почему не завтра? Шквал вопросов атаковал мою голову.

— Серьезно? А нельзя это сделать пораньше? Например, сейчас?