Рухнувшие небеса

Я судорожно вздохнула, прищурив глаза и отклоняя голову назад. Вот-вот и его слова станут правдой. Нужно не находиться так рядом с ним. Я чувствую, что теряю контроль над собой.

— Нет, — захлопнула глаза я, мотая головой и пытаясь избавиться от кошмарных мыслей, засевших там.

— Не ври, — прошептал он у самого моего уха, вызывая по телу легкую дрожь.

— Я не вру.

— Ты не знаешь меня, Скайлер Грейс. А вот я знаю о тебе все. За два года я выучил все твои повадки, знаю, что сказать, чтобы ты покраснела, знаю, как повести себя в той или иной ситуации с тобой.

Я открыла рот. Он следил за мной все это время. Наблюдал. Знал обо мне все. Черт. А что, если этот псих видел меня… голой?

Я окаменела, с ужасом в глазах таращась на него. Габриель ухмыльнулся, увидев выступивший румянец на моих щеках, который я всегда не в силах была контролировать.

— Вот видишь. Ты покраснела. Снова.

— Иди к черту! — ударила его ладошкой в грудь — она была тверже камня. Я даже не заметила, как моя идиотская рука задержалась там немного дольше, отчего Габриель сладко засмеялся.

— Он не очень дружелюбный парень.

— Мне плевать! — взвопила я, пытаясь высвободиться из ловушки, которую он создал.

Здравый рассудок, казалось, решил вернуться ко мне.

Я хотела убежать от него побыстрее, пока оставшаяся часть мозга не превратилась в сахарную вату. Но Габриель не давал мне возможности пошевелиться, припав своим телом к моему. Я впала в ужас, понимая, что не уйду отсюда по собственному желанию.

Вот же…

— Я знаю, что ты ни разу не целовалась. — Он прильнул ближе (но, казалось бы, куда еще ближе?). Видимо, этот псих сутками напролет наблюдал за мной, как какой-то маньяк. Ему что, нечем было заняться?

Я затряслась от злости. Желание ударить его возникло сразу же, а потом моментально пропало, когда вспомнилось обо всех нечеловеческих возможностях Габриеля.

— Будем исправлять это, — решил он, плутовски улыбаясь.

Прежде, чем я бы успела совершить какое-либо действие или послать падшего, его губы обрушились на мои. От нехватки воздуха, я громко вдохнула через нос, и часть меня, бившуюся в истерики, чтобы это прекратилось, словно вырубили. Я позволила Габриелю целовать меня, когда почувствовала невероятное тепло его губ, порождающее во мне неистовый огонь. Неосознанно я запустила пальцы в его шелковистые темные волосы, поддавшись навстречу. Теперь наши тела соприкасались полностью. Я ощущала твердость его пресса, как он далеко не нежно опустил руки ниже моей пятой точки, и я, поняв намек, подпрыгнула, обвивая его бедра ногами. Я совершенно не соображала, что делала. И мне бы могло стать стыдно, но… желание уступало место этому чувству. Да. Именно оно.

Габриель крутанулся вокруг себя, и вроде бы слегка споткнулся — хорошо, что успел удержать равновесие. Зато мне не повезло. За спиной я почувствовала холод, а потом…что-то мокрое. Какой-то предмет упал, а затем по моей пояснице потекла какая-то жидкость, от низкой температуры которой я взвизгнул, отрываясь от его губ. Габриель принял это, как за возглас удовольствия и издал животный рык, отчего бы меня пробрало на смех, если бы я не была в такой позорной ситуации. На меня пролилось молоко — это я заметила только сейчас, отведя взгляд в сторону. Замечательно, Габриель забыл закрыть дверцу холодильника.

Он не заметил этого конфуза, и его губы вернулись к моим. Я чувствовала себя хреновее, чем раньше, но зато трезвое состояние вернулось ко мне — спасибо упаковке молока! Когда Габриель усадил меня на кухонную тумбу, я уперлась ладошками в его грудь, нехотя отталкивая.

— Отвали от меня! — запищала я, хотя мое тело требовало продолжения.

Не хотеть этого было сложно, но я все же заставила себя не думать о мягких губах Габриеля, о его прикосновениях к моему телу, вспомнив, что, на самом-то деле, он мне не нравится. В какой-то степени я ненавижу этого парня, пусть он постоянно оберегал меня от демонов и оберегает сейчас. Он ведет себя как придурок. Козел. Кретин. Причем недавно накинулся с кулаками на моего выпившего достаточное количество спиртного друга-человека, который, между прочим, уступал ему не только в силе, но и во многих других «талантах».

Тем более, он поцеловал меня! Сам! А я того не хотела… ну, ладно, возможно немного хотела.

И это был мой первый поцелуй.

Поцелуй с парнем, к которому питаю неприязнь.

— Я думал, ты продержишься дольше, — шепнул Габриель мне на ухо, отстраняясь и натягивая на лицо одну из тех улыбок, из-за которых его хотелось убить еще больше. Его взгляд упал на коробку, откуда стремительно вытекали остатки молока, и уголки губ поднялись выше.

Я спрыгнула с тумбы, переваривая смысл его слов и рассматривая варианты, почему должна оставить его в живых после всего случившегося.

— Не поняла? — Я подцепила пальцами край футболки и потянула — мокрая ткань неприятно отлепилась от спины, принудив вздрогнуть. Мне немедленно захотелось принять душ, когда я ощутила, как струйки молока, прокатившиеся по пояснице, угодили в одно место…

— Все-таки, ты меня хочешь, — просиял Габриель, складывая руки на груди.

Меня обдало волной жара, и, надеюсь, он не заметил, как я покраснела.

— Нисколечко, — прошипела я, стараясь выглядеть убедительно — ну и хреново у меня это получалось. — И вообще, зачем ты меня поцеловал? И зачем приперся сюда?! Я тебя даже не приглашала!

— А мне не нужно приглашение, — беспечно отозвался падший, направляясь в гостиную.

Его наглости можно было только позавидовать. Меня бесило, что он не ответил ни на один из моих вопросов. Оставалось только гадать, какого черта он забыл тут.

Я засеменила за Габриелем на ватных ногах. Мятный вкус его губ еще присутствовал во рту. Я не могла поверить, что он поцеловал меня. Ведь я думала, что первый мой поцелуй будет особенным, с тем парнем, который мне нравится и которой не будет прижимать меня к холодильнику, чтобы потом я потерпела молочный конфуз. Совершенно на секунду мне показалось, будто Габриель специально намочил мою футболку, и это вышло совершенно не случайно. Наверняка он видел, куда нес меня.

Вот же гад!

Я остановила Габриеля за плечо и повернулась спиной, показывая огромное молочное пятно на футболке. Его глаза заблестели.

— Ты специально, да?


Он прикусил пухлую губу, продолжая улыбаться.

— Ну, что ты. Нет, естественно.

Врун!

Я сжала зубы от злости, повернувшись к нему лицом.

— Ты… ты придурок! Я ведь вся грязная теперь! — казалось, что помимо пятна молока, на бедной пижаме скоро окажется и слюна, вылетающая с каждым моим сквозившим яростью словом.

— Грязная, — протянул Габриель, вкладывая в это слово что-то пошлое.

Я брезгливо поморщилась, жалея, что вообще не оттолкнула его раньше, когда он присосался к моему рту, как пиявка — да этот парень думает только о сексе! В его голове нет ни одной нормальной мысли, в чем не сомневаюсь.

— Прекрати вести себя, словно горилла в брачный период! — посоветовала я, направляясь к лестнице, ведущее на второй этаж.

Мне нужно немедленно смыть с себя кислый запах молока — да, оно испортилось — и переодеться.

Габриель ухмыльнулся.

— Оу, а разве ты не устроишь шоу, какое обычно устраивают девицы на конкурсе мокрых маек?

Не оборачиваясь, я показала ему средний палец. Наверное, я была первой девушкой, которая так обращалась с ним.

Низкий смех заставил меня закатить глаза. Я серьезно задумалась над тем, какую бы пакость совершить, чтобы стереть с его лица довольную улыбочку раз и навсегда.

— Ладно, — он иронично вздохнул, показывая, что расстроен, — так уж и быть. Разденешься передо мной как-нибудь в другой раз, а сейчас… смени одежду и желательно постой под душем подольше, мы идем на прогулку.

Я замерла, впившись ногтями в ладони, чтобы болью отвлечься от всепоглощающей злости.

— Что? На прогулку?

Я круто развернулась и уставилась на него, в недовольстве выгнув брови. Он, значит, приперся — ну ладно — телепортировался сюда без согласия, обслюнявил мое лицо, пролил на мою любимую пижаму молоко, и теперь говорит, что мы собираемся на прогулку? Черт. Да как понимать этого парня?! Он не мог спокойно сказать это по телефону, не портя моих вещей и не создавая повода, чтобы я вновь впала в шок?!

— Хочу тебе кое-что показать.

Опять. Это предложение. Всего четыре слова, а сколько страха…

Учитывая то, что вчера Габриель показывал мне былой портал в Ад, стоит волноваться.

— Что именно? — потребовала в нетерпении. О подобных сюрпризах, вроде вчерашних, мне стоит знать заранее.

Он подмигнул, открывая парадную дверь.

— Скоро узнаешь.



***



Габриель ждал меня на улице. Когда я вышла, приведя себя в порядок, он оценил мой внешний вид, одобрительно кивнув. Я надела обычные джинсы, а наверх — черную футболку с надписью «Не подходи ближе!» — как подходяще (между прочим, она была единственной вещью, которая отпугивала людей — на ней еще был изображен ужасно злой череп). Как-то раз мне подарила ее Карен. Пришлось переворотить весь шкаф, чтобы найти эту футболку. Я свято надеялась, что она отпугивает не только людей, но и падших похотливых ангелочков вроде Габриеля Эйнсфорда.

— Эй, — я выставила руки перед собой, когда парень начал сокращать расстояние между нами, — ты слепой? Я специально надела эту футболку для тебя, чтобы ты не забывал держаться от меня подальше.

Меньше всего мне хотелось повторения того случая в кухне. Хотя… возможно, какая-то сумасшедшая часть меня этого страстно желала, но другая, оставшаяся в здравом рассудке, сторонилась.

Габриель ухмыльнулся.

— Теперь ты боишься меня?

Я фыркнула.

— Еще чего. Просто не хочу, чтобы ты вновь слюнявил мое лицо.

Заперев дом, я прошла мимо него и закрыла глаза солнцезащитными очками. Теперь я действительно походила на неформала — к тому же мои длинные темные волосы были рассыпаны по спине, и некоторые непослушные пряди лезли в лицо, почти полностью скрывая его. Да, я прислушалась к вчерашним словам Габриеля, и вошла в режим инкогнито, чтобы некоторые твари не смогли узнать меня. Быть убитой каким-нибудь уродливым демоном в темном грязном переулке, где бездомные кошки опорожнили каждый угол, не очень-то хотелось. Тем более, мне нельзя отправляться на тот свет, пока не выполню свое… предназначение, о котором практически ничего не знаю. Но в моем прикиде есть еще один плюс — в нем друзья на вряд ли узнают меня (даже Карен). И дело не в том, что я не хочу их видеть по какой-то причине, нет. Просто в тех непрочитанных мною сообщениях, парни приглашали меня на вечеринку к Джошу Малеку — их давнему приятелю, а я отказалась, сославшись на то, что заболела. Они, конечно же, расстроились, но пожелали мне скорейшего выздоровления. Было бы неловко, если бы они столкнулись со мной где-нибудь и за слоями мрачного одеяния узнали меня. Брэндон писал в своем сообщении, что еще хочет со мной поговорить. Да-да, опять. Я не понимала, как он сейчас относится ко мне и все такое, поэтому, в какой-то степени я отказалась от предложения пойти с ребятами на тусовку, лишь бы избежать разговора о нас с ним.

Габриель нагнал меня, лукаво улыбаясь.

— Да ну? — протянул он. — Признайся, Скайлер Грейс, что тебе понравился поцелуй.

— Хах, серьезно? — я приубавила в темпе и посмотрела на Габриеля, выгнув брови домиком. — Ты чуть ли не откусил половину моего лица! У тебя такой громадный рот.

Я хотела продолжить, но с мысли меня сбил сладкий, как мед, смех. В лучах солнца его кожа приобрела теплый оттенок, а глаза, в которых плавали смешинки, стали на тон светлее. Габриель, натянув на лицо темные очки, выуженные из заднего кармана джинс, пригнулся ко мне, заставив мое сердце затрепетать в груди — оно в последнее время вело себя, как дикое, когда замечало приближение этого поразительно-красивого, но несносного паренька.