Рубиновый Ключ

– Изображение нам всё показывает, – продолжило третье. – Все секреты во всём мироздании.

– А теперь у нас есть ты, – завершило дерево по имени Мелдонок. – Тебе есть что нам предложить?

– Может, какие-нибудь удобрения или систему орошения? – попыталась пошутить Маррилл.

Фоновый гомон опять достиг оглушающей громкости. Фин извернулся в попытке высвободиться, но держащая его лоза лишь сильнее затянулась.

Под ним по поверхности пергамента проплыл флот галеонов. Достигнув края, он перешёл на паутину из веток и продолжил свой путь дальше вглубь джунглей, присоединившись к бесконечному потоку слухов. Значит, это было Изображение Карты. Стоило признать, выглядело впечатляюще.

– Лично я считаю, что мы должны оставить их здесь навеки, – тоном властной придворной леди заявил высокий голос. – Из них выйдут неплохие украшения для наших ветвей.

Другие деревья разразились гоготом.

– Почему бы и нет, Листерия, – прошипел змеиный голос. – Девочка вырастет в омелу. А другой иссохнет и станет испанским мхом.

Фин сглотнул. Он не знал, что значит «испанский», но ему определённо не хотелось становиться мхом, вообще каким-либо.

– Фин, – горячо зашептала Маррилл. – Фин, секреты! Ардент говорил, что Совет Слухов волновало только одно: всевозможные тайны! Это наш шанс выторговать себе свободу! Есть идеи?

Он закусил губу. Секреты. Какие секреты ему были известны? Он был мастером-вором, королём аферистов. Он должен был что-то знать!

«С другой стороны, – подумал он, борясь с подступающим головокружением, – не то чтобы люди доверяли мне свои тайны». Его никто не мог запомнить, что уж говорить о разговорах по душам. И потом, кто захочет выбалтывать свои секреты? Тогда в них потеряется всякий смысл.

И тут его осенило.

Он вдохнул полной грудью и по возможности как можно громче и чётче сказал:

– Я знаю секрет, о котором вы не знаете.

Поначалу Роща продолжила тараторить, будто он ничего и не говорил. Фин затаил дыхание. Ему приходилось бывать в куда более опасных ситуациях, и он всегда находил выход.

Затем он различил первый шепоток:





– Что? – спросило одно из деревьев.

И снова:





Слова вторили друг другу, распространяясь всё быстрее, охватывая всё большую территорию. «Будто ядовитый огонь», – подумал Фин. Это был ничем не подкреплённый слух, а он уже по своему опыту знал, как высоко они здесь ценились.

Потому что такие слухи считались наиболее достоверными.





И вот уже все голоса, начисто позабыв о прошлой болтовне, хором твердили одно и то же:





– Это невозможно! – закричал Сленефелл.

– Как такое может быть? – спросила Листерия.

– Это ложь! – отрезал Мелдонок.

Фин помотал головой.

– Это не ложь.

И внезапно внимание всех деревьев сфокусировалось на нём. Сложно забыть кого-то, обладающего чем-то столь желанным.

Ему с трудом удалось удержаться и не подпустить в голос самодовольства:


– Я знаю секрет, о котором вы не знаете. Секрет, который Карта вам никогда не выдаст.

– А вот и нет! – прокряхтел змеиный голос. – Изображение всё нам показывает!

– Да неужели? – спросил Фин. – И что же это ваше Изображение показало вам обо мне, а?

Деревья тихо, но горячо зашептались между собой.

– Это правда! – вскричал один из них. – Я не помню ни единого образа о нём!

– Тссс! – зашипели на него остальные.

И опять зашептались.

Фин закатил глаза.

– Ответ: ничего! Оно ничего вам обо мне не показывало! – Деревья неохотно заворчали в знак согласия. – А это значит…

– А это значит, что у него должен быть секрет, неизвестный нам! – объявил Сленефелл.

Вся роща мучительно взвыла.

– Мы должны узнать! Расскажи нам!

Фин потёр подбородок, будто поглаживал бороду. Это было его коронное задумчивое выражение, и он далеко не единожды с успехом его применял. Оставалось надеяться, что положение вверх ногами не ослабит эффект.

– Значит, договориться всё-таки возможно.

Змеиный голос зашипел, но его перебил женский, Листерии:

– Предложение честное, Тартригиан. Их свобода в обмен на секрет. Да будет так!

Лозы осторожно опустили ребят на толстую ветвь на одной высоте с Картой. До земли оставалось ещё далеко, но начало было положено.

– Вы свободны, – сказала Листерия. Теперь Фину было видно старое совиное гнездо на её ухе. – Рассказывай свой секрет!

Маррилл встала на четвереньки.

– Эм, Фин? Как мы спустимся?

– Слезете, – фыркнуло узловатое, всё в наростах лицо Сленефелла. Вся его поверхность была продолблена дятлами, из-за чего он напоминал прыщавого подростка.

– Я боялась, что ты это скажешь, – буркнула Маррилл, безуспешно пытаясь убрать волосы за уши.

Похлопав себя по карманам, она достала лоскут ткани и повязала его на манер банданы. Фин ободряюще ей улыбнулся.

– Итак, секрет. Уговор есть уговор, – объявил он и едва не потёр ладони в предвкушении.

Ради таких моментов Фин и жил – свеженькая кучка простофиль, буквально требующих, чтобы их облапошили.

Деревья наклонились к нему. Впервые вокруг стало тихо. Одинокая лоза скользнула к Фину, поднялась на уровень его груди и распустилась цветком в форме уха.

– Произнеси секрет прямо в ухо, – сказал Сленефелл. – Так он разнесётся по всему лесу.

Фин осторожно взял цветок обеими руками и, подавляя улыбку, приблизил к нему лицо, так что его губы едва не касались лепестков.

Как заправский артист, он сделал паузу, нагнетая обстановку. Распаляя ожидания. Когда Маррилл нетерпеливо заёрзала, он смилостивился и прошептал свой секрет.

Ухо дрогнуло, и лепестки свернулись. Цветок начал съёживаться, пока наконец лоза не содрогнулась в последний раз и лепестки не опали. Перед Фином повис самый большой жёлудь, что ему приходилось видеть.

Он тяжело качнулся и, оторвавшись, упал на землю. От удара его скорлупа лопнула.

– Пора, – шепнул Фин Маррилл и споро полез вниз по ближайшему стволу, толстая кора которого прекрасно исполняла роль перекладин.

Фин успел спуститься совсем немного, когда его ушей достигло первое перешёптывание. В том месте, куда упал жёлудь, проросли лозы и быстро заскользили по земле. Скоро все деревья узнают его секрет.

Фин не сомневался, что это их отвлечёт, и они думать забудут о мальчике из Пристани. Он хихикнул, представив, как они с Маррилл будут позже вспоминать эту историю и хохотать.

Но от следующей мысли его желудок будто стиснуло ледяными пальцами, и Фин замер. Маррилл!

Может, деревья и забудут его, но никак не её. Раньше Фину никогда не приходилось составлять планы с учётом ещё кого-то.

Лианы слухов обвили стволы, бормоча без остановки его секрет, пока всю рощу не затопил гул одной и той же повторяющейся фразы. Деревья гневно заскрежетали. Лозы опутали лодыжки Маррилл и снова подняли её в воздух. Её крик слился с монотонным эхом бесчисленных голосов Фина:

– Мой секрет в том, что у меня нет секретов!