Рубиновый Ключ

Если где-то существовал Совет, которому были известны секреты всего мира, наверняка они знали, где искать Карту.

Рядом с ним зашелестели уши-листья, и он невольно отскочил в сторону. Новенькая лоза, повисшая у его головы, задрожала от переполнявшей её энергии. По всей её длине пробежала волна, унося вглубь леса вибрирующий шорох, в котором Фин уловил собственные слова:





– О! О! Что-то новенькое! – распахнуло опять глаза дерево. – Кто-то ищет Болтливую Рощу!

Фин моргнул и ответил:

– Я знаю. Это я. Я только что это сказал.

Дерево фыркнуло, по крайней мере, Фин так предположил, хотя сам звук больше напоминал хруст прогнившей доски.

– Ну, а ты кто? Не помню, чтобы ты что-то говорил. Я вообще тебя не помню. Кроме того, если это ты породил слух, то он должен быть таким же достоверным, как ты сам, а у меня к тебе нет доверия. Но так как я не помню, откуда пришёл этот слух, значит, он правдив.

Фин поднял бровь.

– Погоди, ты не знаешь, откуда взялся слух, и это делает его правдивым?

– Разумеется, – вздохнуло дерево. – Все так говорят.

Фин рассмеялся.

– Да вы, деревья, те ещё мудрецы.

Он уже хотел снова спросить дорогу к Роще, когда услышал голос, тихий и едва различимый на фоне царящего в лесу шороха, но он всё же его различил: фин. Он наклонил голову. Вот опять! фин

Он подошёл к дуплу и высунул голову. фин. Но снаружи никого не было, только листья покачивались на опутанных лианами ветвях.





– О, – сказало дерево за его спиной. – Похоже, кто-то всё-таки о тебе говорит.

И затем Фин услышал, громко и чётко:





Это был голос Маррилл!

– Это говорит моя подруга! – закричал он дереву. – Как мне её найти?

Но оно опять рассеянно забормотало:

– Местные новости, местные новости… Как интересно…

Фин бросил в него жёлудем. Тот отскочил от носа дерева и раскололся об стену. Из него тут же полезла новая лоза.

– Ай! – вскрикнуло дерево.

– айайайайайайай, – отозвалась лоза.

– Они предназначены не для этого!





Фин приготовил новый жёлудь и угрожающе сощурился. Ну её, эту Болтливую Рощу. Маррилл была куда важнее Карты.

– Ладно, ладно! – воскликнуло дерево. – Быстро, расскажи мне секрет о своей подруге, что-нибудь такое, о чём она не знает, но хотела бы знать. Что-нибудь пикантное. – Лозы вокруг нетерпеливо задёргались. – Подойди и прошепчи мне на ухо. И слух разнесётся.

Фин глубоко задумался, затем прикрыл узловатое ухо дерева ладонью и прошептал свой секрет.

– О, – признало дерево, – это действительно интересно. Совсем не удивительно, но интересно.

Из его ветви выскочил жёлудь и с хрустом упал на землю. Проросшая из него лиана зелёной стрелой просвистела мимо Фина и метнулась вглубь леса.


Услышав отражающийся от неё собственный голос, он поморщился:

– У меня никогда не было настоящих друзей. Маррилл – первая.

– Следуй за лианой, – сказало дерево. – Она приведёт тебя к ней.

– Спасибо, – поблагодарил Фин. – И, э-эм, прости, что бросил в тебя жёлудем.

Фин схватился за лиану и, выпрыгнув из дупла, заскользил по ней в гущу джунглей.





Листья шептали, сверху, снизу и где-то далеко впереди.





Фин зажмурился, но закрыть сердце было не так-то просто. Он будто снова оказался перед плачущим Оракулом, только в этот раз ощущение собственной ничтожности было вызвано не магией, а произнесёнными им же самим словами.

– Но теперь у меня есть друг, – сказал он сам себе, и это помогло, пусть и совсем чуть-чуть.

Он быстрее заработал руками. Рывок за рывком, скорее вперёд, к Маррилл.

Наконец, когда он уже почти уверился, что пересёк остров дважды, его пальцы коснулись чего-то большого. Он открыл глаза. Перед ним в паре футах над землёй висел толстый, размером с человека, мешок из лиан. Он постучал по нему, и изнутри раздался сдавленный крик.

Тогда он закричал в ответ:

– Маррилл!

Фин спрыгнул на мягкую землю. К эху его голоса примешались другие голоса, шёпот и тихий шорох, порождая ритмичный гул джунглей. Казалось, даже деревья танцевали и покачивались ему в такт.





– Давай-ка вытащим тебя отсюда, – сказал Фин извивающемуся мешку. – А то нам тут, похоже, не особенно рады.

Он вытащил ножи и рассек одну из лиан, но сверху немедленно скользнула новая и заделала образовавшуюся прореху. Он пробовал снова и снова, но лозам не было конца. А лес тем временем продолжал свой зловещий напев:





– Трубки-стержни с черенками, этим слухам что, нет конца?! – вскричал Фин, потеряв терпение, и сделал шаг назад. – Должен быть другой выход!

Тут он заметил повернувшееся в его сторону гигантское ухо-лист. Оно явно прислушивалось.

Фин вспомнил комнату внутри ствола и то, как его слова о том, что он ищет Рощу, вернулись назад к нему и тому дереву. Как слухи, источники которых были неизвестны – или, как в его случае, забыты, – считались общеизвестными фактами, заслуживающими доверия, именно потому, что никто не знал, откуда они взялись.

– Слухам нет конца, – повторил он.

На краю его сознания начал формироваться план.

– Держись! – сказал он мешку с Маррилл. Тот что-то промычал в ответ.

Фин подвинулся к папоротниковому уху и приблизил губы почти к самому краю раковины.

– Я слышал, – робко начал он и демонстративно оглянулся, будто рядом могли затаиться шпионы. У папоротника не было глаз, но в таком безумном месте лишняя предосторожность не помешает. – Я слышал, что если лианы доберутся до этой девочки, то Совет Слухов падёт.

Листья вокруг зашелестели, повторяя его слова, новые уши развернулись в его сторону. Он улыбнулся.

– Точно-точно. Я слышал, это часть плана. По… э-эм… захвату Совета! Вынудить их обвить девочку и не отпускать. А затем она… ну, например, отравит их… или подожжёт! Ядовитым огнём? Ядовитый огонь распространится повсюду. – Он сглотнул. – И Болтливая Роща обратится в пепел.

Шелест усилился, целые ветки дрожали от возбуждения. Со всех сторон доносилось бормотание:





Они заглотили наживку!

Фин подскочил к другому папоротнику и зашептал: