Рождество на острове. Далекий берег
Часть 21 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я понимаю, – сказала Лорна. – Я… я и хотела. Но не смогла.
Он бешено уставился на нее:
– И почему же?
И в тот же миг оба они поняли, что зашли слишком далеко. Сайф испустил шумный, протяжный вздох.
Он стоял в лунном свете, напряженно выпрямившись. Лорна так и не включила свет, хотя теперь уже и не понимала почему.
Сайф отошел назад и попытался сменить тему.
– Эш, – заговорил он, пытаясь слегка смягчить тон, – Эш, мне кажется, действительно был счастлив.
Лорна моргнула:
– Мне тоже так показалось.
– Он вообще счастлив здесь, – продолжил Сайф. – И я беспокоюсь… Беспокоюсь, что он забудет, что это не его настоящая жизнь.
Последовала продолжительная пауза.
Наконец Лорна очень тихо произнесла:
– А вы уверены? Вы уверены, что это не настоящая ваша жизнь?
А ночь, несмотря ни на что, была прекрасна: снег лежал на старой школьной крыше, яркие звезды светили в морозном небе. Близость самой длинной в году ночи – это замечательно! Это таинственный момент – древний переход старого года в новый, крайне важное мгновение.
На Муре середину зимы стали праздновать задолго до того, как в северные земли пришло христианство, это уходит в те времена, когда вообще возникли люди. Они отмечали середину зимы стоячими камнями, обращенными к небесам, праздновали смену времен года в самой гуще тьмы.
Зимнее солнцестояние обладает куда более глубокой и мудрой магией, чем Рождество. Его отмечали до того, как началось деление на религии, оно старше самих религий, оно за пределами каких-либо изображений. Зимнее солнцестояние – это то, что коренится в самой земле и в человеческом теле, а не в рае или душе.
Лорна все-таки сделала шаг вперед в темноте. Сайф стоял там же, где был, рядом со стульями.
Он не направился к выключателям, чтобы зажечь свет, не сделал ничего такого, что мог сделать любой другой при обычных обстоятельствах. Потому что обстоятельства в этот миг не были обычными. Луна освещала его темные блестящие волосы. Его дрожащие руки.
Сайф стоял неподвижно. Это все лунный свет, повторяла себе Лорна, чувствуя, как учащается ее дыхание. И почему-то казалось, что все в порядке. В лунном свете ничто другое не имело значения.
Она открыла рот, собираясь сказать что-то еще, но передумала. Потому что зал вдруг окутали некие чары, и Лорне не хотелось их нарушать, но она не хотела и того, чтобы они продолжались, и…
Внезапно Лорна почувствовала, будто ее что-то подталкивает… и поняла она, если бы она еще подождала, то снова начала бы думать, и передумала бы, и так никогда и не узнала бы…
И внезапно и неожиданно день, который начался как все другие, – если говорить о Лорне, – стал другим, и ее охватила глубокая страсть к человеку, который, как она чувствовала, никогда не будет ей принадлежать, – и, почти не понимая, что делает, она побежала через спортзал, в его объятия… А он отчаянно сжал ее плечи, его сильные пальцы буквально впились в нее, потом его губы прижались к ее губам, и он целовал ее с нарастающим жаром, и это казалось вечностью… А она целовала его в ответ, совершенно не замечая слез, лившихся по ее щекам, потому что пропасть между ними наконец исчезла. Он уже гладил ее лицо и волосы, целуя, потом провел пальцами по ее лбу, наисовершеннейшему в мире. Огромная волна захлестнула Лорну, она отчаянно прижималась к Сайфу и бесстыдно начала расстегивать пуговицы на его рубашке, стремясь ощутить его грудь, прижаться к ней.
Нелепость окружения, крайняя неприемлемость ситуации – ничто их не останавливало. И ничто не могло остановить.
Кроме груды спортивных матов.
Они рухнули на них, и Лорна издала сдавленный изумленный смешок, который тут же оборвался, когда она осознала, как быстро перестал смеяться Сайф, как он серьезно вдруг посмотрел на нее, стоя на коленях, как будто даже и не заметил, что они оба упали. Лорне подумалось, что она могла бы вечно смотреть в эти темные глаза. Но она встала, а он не отводил от нее голодного взгляда. Лорна протянула ему руку и помогла подняться.
– Идем, – настойчиво произнесла она тихим, низким голосом.
Снаружи стояла такая тихая, такая ясная ночь… И морозная, не меньше двух градусов ниже нуля. Вокруг никого не было. Лорна бросила на Сайфа быстрый взгляд, дергая себя за локон… Если бы они простояли на месте слишком долго, кто-то из них мог прийти в себя. Сайф мог бы почувствовать себя слишком виноватым, или что-то пошло бы ужасно неправильно.
Она буквально втолкнула его в свою маленькую красную машину. Вообще-то, до ее дома можно было дойти и пешком, но обычно у Лорны всегда находились разные тяжелые предметы – тетради для проверки и прочее, а дорога чаще всего бывала грязной… поэтому она приезжала на машине.
Несмотря на то что был всего пятый час дня, было уже темно, как в полночь.
Оба они молчали, их дыхание казалось дымом в холодном воздухе. Лорна дышала быстро. Она включила зажигание, и одновременно включилась шотландская станция Би-би-си, где, как нарочно, звучала песня «Oganaich Uir a Rinn M’Fhagail», плач по утраченному возлюбленному, – так уж вышло, что именно эта песня была одной из самых эротических мелодий из всего кельтского музыкального собрания.
Сайф не понимает ни слова, подумала Лорна, глянув на него, на его прекрасный профиль, – но любой и каждый уловил бы значение грустной мелодии, ее страстность: она была универсальной. Лорна протянула руку, чтобы убавить звук, но Сайф ее опередил и отвел ее пальцы, и музыка продолжала звучать. В тусклом свете внутри машины Сайф нежно погладил лицо Лорны, а она прижалась к его крупной, сильной руке с длинными пальцами. Потом, когда машина тронулась с места и Лорна отчаянно пыталась сосредоточиться на дороге, он легко дотронулся до ее груди сквозь платье, и Лорна поняла, что дрожит еще сильнее, что ее пульс колотится как безумный, и она схватила его холодную руку и крепко прижала ее к своей груди, и оба они задохнулись.
– Я так разобью машину, – пробормотала Лорна.
– Я тебя починю, – ответил Сайф.
Она посмотрела на него и увидела блеск в его глазах – он поддразнивал ее, он смеялся, это был совсем не тот очень серьезный человек, которого все видели… и от этой мысли ее желание стало еще сильнее, и Лорна вдруг заметила, что она делает то, что ей было совершенно не свойственно, – снова хватает его руку и практически тянет ее туда, где было теплее, к подолу юбки… а он, не теряя времени, мягко, но решительно добрался до цели… Лорна закрыла глаза и действительно чуть не разбила машину.
Они наконец поднялись наверх, в ее маленькую квартирку. В ней было тепло и уютно, сверкали рождественские огоньки, в камине горел огонь, занавески были задернуты, Майлу тихо похрапывал… В воздухе висел аромат духов Лорны, сводивший Сайфа с ума, и хотя рациональная часть ума Лорны напоминала, что следует подождать, помедлить, она не могла, просто не могла… Плевать на все!
Она не могла ждать и не могла остановиться – только не теперь, когда он очутился здесь, в ее доме, рядом с ее пустой кроватью, в которой она так долго о нем мечтала… Лорна могла наконец сделать то, чего ей хотелось с того самого дня, когда Сайф сошел на их берег, подавленный, нуждающийся в стрижке, с самыми грустными в мире глазами. Ей просто необходимо было содрать с доктора галстук, расстегнуть до конца его белую рубашку, чтобы добраться до золотистой груди, покрытой темными волосами… А он, в свою очередь, крепко целовал ее, прижимаясь лицом к ее шее, запуская пальцы в ее густые рыжие волосы, и они, почти не осознавая того, что происходит, оказались в спальне и на кровати.
Все происходило так быстро, так суматошно… Хотя Лорна как-то умудрилась добраться до ванной комнаты и найти презерватив, она двигалась как во сне, ее сердце бешено колотилось. Но когда она вернулась в спальню, когда она лежала под Сайфом, совершенно обнаженная, все изменилось.
Он приподнялся на локте, навис над ней, полностью владея собой. Слышалось только их тяжелое дыхание да потрескивание огня за дверью. А Сайф стал левой рукой медленно, мучительно медленно гладить светлое тело Лорны, следуя каждому изгибу, и оба они зачарованно смотрели на эту руку. Потом он поймал руку Лорны, их пальцы переплелись, и Сайф прижался к ней всем телом, и Лорна задохнулась, чувствуя, как по ее коже бегут мурашки.
Ей отчаянно хотелось, чтобы все произошло быстрее, но Сайф, чуть заметно улыбаясь уголком рта, слегка покачал головой и продолжил исследовать ее тело, но теперь губами… иногда он чуть нажимал на кожу, иногда едва касался ее… и наслаждался тем, как Лорна беспомощно извивается под ним, не в состоянии сосредоточиться, едва не рыдая от счастья. Лорна трепетала перед его силой, которой Сайф, похоже, управлял с такой легкостью, а он продолжал, мягко и неторопливо, хотя его собственное дыхание ускорялось и становилось прерывистым, а Лорна уже испускала пронзительные стоны, грозившие перейти в крик, – но он не прекращал доводящее до безумия поглаживание.
Лорна выгибалась навстречу Сайфу, и он все так же медленно лег на нее, заведя ее руки наверх, – его губы и борода прижались к ее горлу, поползли ниже, его грудь прижималась к ее груди, и к тому времени, когда он наконец приподнялся, чтобы овладеть ею, Лорна уже была в таком состоянии, что, едва ощутив его внутри себя, взорвалась в оргазме, невероятно стремительном и безумно мощном, и закричала… Это было нечто такое, чего она никогда в жизни не чувствовала ни с кем, и уж точно не с первого раза…
Лорна бессильно упала на спину, переполненная чувствами, в слезах, а Сайф весело и удивленно засмеялся. Но он еще только начал и не намеревался останавливаться.
Он снова приподнял ее, постоянно шепча что-то ей на ухо на своем родном языке и опять и опять повторяя ее имя.
Теперь Лорна почти сидела, охватив Сайфа ногами, и он ощущал все ее тело, но уже по-другому, и они двигались вместе, и в Лорне снова нарастала волна, она раскраснелась и стонала от экстаза, все ее тело трепетало, обливаясь потом, а он с силой приподнимал и опускал ее. Сайф буквально сходил с ума от ее яркой рыжей сути, ее острые ногти впивались в его крепкую спину, и он внезапно зарычал и с огромной силой прижал ее к себе, погружаясь в ее плоть, а она крепко зажмурилась и еще раз дошла до пика, двигаясь вместе с ним, постанывая и хныча. И к тому времени, когда Лорна пришла в себя, ее постель превратилась в спутанный ком простыней, она едва дышала, они оба смотрели друг на друга так, словно ни один из них не в силах был поверить, что все это действительно произошло… а мир вокруг них засиял золотисто-розовым.
Глава 32
Никто и поверить бы не мог, что сейчас всего шесть часов вечера. Лорне не хотелось вообще больше двигаться, никогда в жизни, а просто уютно лежать в сильных руках Сайфа. Ни один из них не мог говорить: произошедшее казалось таким огромным, больше, чем может вынести мир.
А Лорне хотелось, чтобы все вокруг просто исчезло. Вот так лежать под одеялом, в своем тихом убежище, и строить вместе с Сайфом собственный маленький мирок – убежище, которое вечно принадлежало бы только им, и никому больше, спрятаться в нем до скончания времен и целовать Сайфа, пока не надоест, хотя она точно знала: это не надоест ей никогда, и, похоже, ему тоже…
Лорна повернулась к Сайфу, почувствовав, что он снова набирает силу, и его взгляд обжег ее. Она придвинулась, чтобы поцеловать его, и ее нежным губам стало немножко больно от его щетины…
Но внешний мир никуда не исчез.
– Мне нужно идти, – с откровенным сожалением сказал Сайф. – Мальчики… Ох, милая моя…
Он поцеловал Лорну, а она прижалась к нему, всем сердцем понимая, что будет тосковать по каждому из прошедших мгновений, потому что все может рассыпаться – должно будет рассыпаться, поскольку то, что они делали, было в лучшем случае неприемлемо.
Ох, ей этого не вынести! Она просто не сможет отказаться от сладчайшего, что только пробовала в жизни.
Они молча держались друг за друга, и как раз тут все снова пошло вразнос. В соседней комнате назойливо зазвонил телефон Сайфа, и ему пришлось выскочить из постели, а Лорне показалось, что ее разрывают пополам.
Она понимала, что стоит кому-то из них произнести хоть слово, и все рухнет. Чары разрушатся. И когда она села на постели, в ее голове остался только один вопрос, который она не могла задать: будет ли он?.. Будут ли они?..
Сайф наклонился в дверном проеме, он был таким высоким… глаза его полнились чувством, и Лорна тоже смотрела на него. Он был самым прекрасным из людей, какие только встречались ей за всю ее жизнь, и он стоял здесь, держа в руке телефон…
Она слегка качнула головой, отпуская его. Он шагнул вперед, крепко поцеловал ее, потом отвернулся и надел рубашку. Видеть, как он одевается, было слишком больно. Лорне хотелось дернуть за рукава, стянуть рубашку с этих прекрасных рук, повернуть вспять время, вернуть Сайфа в ее объятия и никогда, никогда не отпускать…
– Я должен…
– Тсс! – прошептала Лорна.
Ей все это снится, решила она. Это волшебный, прекрасный сон, а слова только испортят его, и потому Сайф молча поцеловал ее еще раз и ушел, а Лорна рыдала от счастья и от страха перед тем, что их ожидало.
Конечно, праздник кипел вовсю, когда Лорна там появилась. Все семьи из их городка явились, а заодно и множество бездетных фермеров, которых Флора тоже всегда приглашала, потому что и они имели право повеселиться. Они ведь не были виноваты в том, что так много женщин с острова перебрались на материк и не могли стать фермерскими женами. Никто и не притворялся, что на Муре легкая жизнь.
Но вечерами вроде сегодняшнего – когда мороз вгрызался в борозды на земле, когда звезды сияли над головой, а большой фермерский дом казался сияющим раем золотого тепла, вкусной еды, музыки и добрых чувств, и близилось Рождество, а работы ненадолго остановились… ну… Тогда действительно можно было чувствовать то же самое, что чувствовала Флора, когда с надеждой оглядывалась вокруг в поисках Джоэла. Конечно же, он не пришел. Она не получала от него вестей после того букета. Должно быть, он сидел в «Скале», один, размышляя… и от этого Флора лишь сердилась.
Сайф, сославшись на срочный вызов, многословно извинился за опоздание и за то, что оставил детей под ее опекой, но Флора просто отмахнулась. Дети острова были как бы общими детьми, никто никогда не думал, что присмотреть за ними – это некая услуга. И странно было слышать извинения доктора.
А потом, десять минут спустя, Флора заметила тихую, потрясенную, пугающе раскрасневшуюся Лорну, тихо проскользнувшую в дом. И еще до того, как она увидела выражение лица Сайфа – он испуганно косился в сторону и даже не повернулся к Лорне, что, конечно, было бы самым меньшим, что он должен был сделать при встрече с женщиной, учившей его детей, – она все поняла.
Нацепив на лицо официальную улыбку, Лорна оставила Сайфа, предложив ему угощаться пуншем, – что казалось ему странным и неприятным обычаем, – и подобралась к своей подруге.
– И где же ты была? – спросила она, с видом заговорщицы протягивая Лорне стакан вина.
– Да просто наводила порядок в школе, – брякнула Лорна. – Там после спектакля такое творится! Кругом серпантин, конфетти, блестки! Ох, боже мой, там нужна хорошая уборка! Ты ведь знаешь, что это такое…
Лорна даже не приняла душ. Мысль о том, чтобы смыть с себя, со своей кожи запах Сайфа… нет, она ни за что не стала бы этого делать. Ей не хотелось.
– А заодно поимела Сайфа?
– Что?!
Флоре показалось, что голова Лорны вот-вот взорвется, – с такой силой, совсем не по-учительски подруга схватила ее за руку и потащила на улицу, на мороз. Их обеих ударило холодом.
– Что ты сейчас сказала?!
– Ой, да просто то, что подтверждает твоя реакция, хотя у меня уже были какие-то подозрения, вы же двое оказались единственными в деревне, кто до сих пор не явился, а пришли с интервалом в пару минут, и оба раскраснелись, и оба явно занимались любовью, – улыбнулась Флора.
Она наконец-то развеселилась и готова была проказничать, временно забыв собственные беды. И на самом деле ей даже стало легче оттого, что у кого-то появились проблемы, на которых она могла сосредоточиться вместо своих собственных. Флора сжала руку подруги.
– Так чем вы занимались?
– Я думаю, ты уже все поняла?
– Дай-ка угадаю. У тебя такое лицо…
Он бешено уставился на нее:
– И почему же?
И в тот же миг оба они поняли, что зашли слишком далеко. Сайф испустил шумный, протяжный вздох.
Он стоял в лунном свете, напряженно выпрямившись. Лорна так и не включила свет, хотя теперь уже и не понимала почему.
Сайф отошел назад и попытался сменить тему.
– Эш, – заговорил он, пытаясь слегка смягчить тон, – Эш, мне кажется, действительно был счастлив.
Лорна моргнула:
– Мне тоже так показалось.
– Он вообще счастлив здесь, – продолжил Сайф. – И я беспокоюсь… Беспокоюсь, что он забудет, что это не его настоящая жизнь.
Последовала продолжительная пауза.
Наконец Лорна очень тихо произнесла:
– А вы уверены? Вы уверены, что это не настоящая ваша жизнь?
А ночь, несмотря ни на что, была прекрасна: снег лежал на старой школьной крыше, яркие звезды светили в морозном небе. Близость самой длинной в году ночи – это замечательно! Это таинственный момент – древний переход старого года в новый, крайне важное мгновение.
На Муре середину зимы стали праздновать задолго до того, как в северные земли пришло христианство, это уходит в те времена, когда вообще возникли люди. Они отмечали середину зимы стоячими камнями, обращенными к небесам, праздновали смену времен года в самой гуще тьмы.
Зимнее солнцестояние обладает куда более глубокой и мудрой магией, чем Рождество. Его отмечали до того, как началось деление на религии, оно старше самих религий, оно за пределами каких-либо изображений. Зимнее солнцестояние – это то, что коренится в самой земле и в человеческом теле, а не в рае или душе.
Лорна все-таки сделала шаг вперед в темноте. Сайф стоял там же, где был, рядом со стульями.
Он не направился к выключателям, чтобы зажечь свет, не сделал ничего такого, что мог сделать любой другой при обычных обстоятельствах. Потому что обстоятельства в этот миг не были обычными. Луна освещала его темные блестящие волосы. Его дрожащие руки.
Сайф стоял неподвижно. Это все лунный свет, повторяла себе Лорна, чувствуя, как учащается ее дыхание. И почему-то казалось, что все в порядке. В лунном свете ничто другое не имело значения.
Она открыла рот, собираясь сказать что-то еще, но передумала. Потому что зал вдруг окутали некие чары, и Лорне не хотелось их нарушать, но она не хотела и того, чтобы они продолжались, и…
Внезапно Лорна почувствовала, будто ее что-то подталкивает… и поняла она, если бы она еще подождала, то снова начала бы думать, и передумала бы, и так никогда и не узнала бы…
И внезапно и неожиданно день, который начался как все другие, – если говорить о Лорне, – стал другим, и ее охватила глубокая страсть к человеку, который, как она чувствовала, никогда не будет ей принадлежать, – и, почти не понимая, что делает, она побежала через спортзал, в его объятия… А он отчаянно сжал ее плечи, его сильные пальцы буквально впились в нее, потом его губы прижались к ее губам, и он целовал ее с нарастающим жаром, и это казалось вечностью… А она целовала его в ответ, совершенно не замечая слез, лившихся по ее щекам, потому что пропасть между ними наконец исчезла. Он уже гладил ее лицо и волосы, целуя, потом провел пальцами по ее лбу, наисовершеннейшему в мире. Огромная волна захлестнула Лорну, она отчаянно прижималась к Сайфу и бесстыдно начала расстегивать пуговицы на его рубашке, стремясь ощутить его грудь, прижаться к ней.
Нелепость окружения, крайняя неприемлемость ситуации – ничто их не останавливало. И ничто не могло остановить.
Кроме груды спортивных матов.
Они рухнули на них, и Лорна издала сдавленный изумленный смешок, который тут же оборвался, когда она осознала, как быстро перестал смеяться Сайф, как он серьезно вдруг посмотрел на нее, стоя на коленях, как будто даже и не заметил, что они оба упали. Лорне подумалось, что она могла бы вечно смотреть в эти темные глаза. Но она встала, а он не отводил от нее голодного взгляда. Лорна протянула ему руку и помогла подняться.
– Идем, – настойчиво произнесла она тихим, низким голосом.
Снаружи стояла такая тихая, такая ясная ночь… И морозная, не меньше двух градусов ниже нуля. Вокруг никого не было. Лорна бросила на Сайфа быстрый взгляд, дергая себя за локон… Если бы они простояли на месте слишком долго, кто-то из них мог прийти в себя. Сайф мог бы почувствовать себя слишком виноватым, или что-то пошло бы ужасно неправильно.
Она буквально втолкнула его в свою маленькую красную машину. Вообще-то, до ее дома можно было дойти и пешком, но обычно у Лорны всегда находились разные тяжелые предметы – тетради для проверки и прочее, а дорога чаще всего бывала грязной… поэтому она приезжала на машине.
Несмотря на то что был всего пятый час дня, было уже темно, как в полночь.
Оба они молчали, их дыхание казалось дымом в холодном воздухе. Лорна дышала быстро. Она включила зажигание, и одновременно включилась шотландская станция Би-би-си, где, как нарочно, звучала песня «Oganaich Uir a Rinn M’Fhagail», плач по утраченному возлюбленному, – так уж вышло, что именно эта песня была одной из самых эротических мелодий из всего кельтского музыкального собрания.
Сайф не понимает ни слова, подумала Лорна, глянув на него, на его прекрасный профиль, – но любой и каждый уловил бы значение грустной мелодии, ее страстность: она была универсальной. Лорна протянула руку, чтобы убавить звук, но Сайф ее опередил и отвел ее пальцы, и музыка продолжала звучать. В тусклом свете внутри машины Сайф нежно погладил лицо Лорны, а она прижалась к его крупной, сильной руке с длинными пальцами. Потом, когда машина тронулась с места и Лорна отчаянно пыталась сосредоточиться на дороге, он легко дотронулся до ее груди сквозь платье, и Лорна поняла, что дрожит еще сильнее, что ее пульс колотится как безумный, и она схватила его холодную руку и крепко прижала ее к своей груди, и оба они задохнулись.
– Я так разобью машину, – пробормотала Лорна.
– Я тебя починю, – ответил Сайф.
Она посмотрела на него и увидела блеск в его глазах – он поддразнивал ее, он смеялся, это был совсем не тот очень серьезный человек, которого все видели… и от этой мысли ее желание стало еще сильнее, и Лорна вдруг заметила, что она делает то, что ей было совершенно не свойственно, – снова хватает его руку и практически тянет ее туда, где было теплее, к подолу юбки… а он, не теряя времени, мягко, но решительно добрался до цели… Лорна закрыла глаза и действительно чуть не разбила машину.
Они наконец поднялись наверх, в ее маленькую квартирку. В ней было тепло и уютно, сверкали рождественские огоньки, в камине горел огонь, занавески были задернуты, Майлу тихо похрапывал… В воздухе висел аромат духов Лорны, сводивший Сайфа с ума, и хотя рациональная часть ума Лорны напоминала, что следует подождать, помедлить, она не могла, просто не могла… Плевать на все!
Она не могла ждать и не могла остановиться – только не теперь, когда он очутился здесь, в ее доме, рядом с ее пустой кроватью, в которой она так долго о нем мечтала… Лорна могла наконец сделать то, чего ей хотелось с того самого дня, когда Сайф сошел на их берег, подавленный, нуждающийся в стрижке, с самыми грустными в мире глазами. Ей просто необходимо было содрать с доктора галстук, расстегнуть до конца его белую рубашку, чтобы добраться до золотистой груди, покрытой темными волосами… А он, в свою очередь, крепко целовал ее, прижимаясь лицом к ее шее, запуская пальцы в ее густые рыжие волосы, и они, почти не осознавая того, что происходит, оказались в спальне и на кровати.
Все происходило так быстро, так суматошно… Хотя Лорна как-то умудрилась добраться до ванной комнаты и найти презерватив, она двигалась как во сне, ее сердце бешено колотилось. Но когда она вернулась в спальню, когда она лежала под Сайфом, совершенно обнаженная, все изменилось.
Он приподнялся на локте, навис над ней, полностью владея собой. Слышалось только их тяжелое дыхание да потрескивание огня за дверью. А Сайф стал левой рукой медленно, мучительно медленно гладить светлое тело Лорны, следуя каждому изгибу, и оба они зачарованно смотрели на эту руку. Потом он поймал руку Лорны, их пальцы переплелись, и Сайф прижался к ней всем телом, и Лорна задохнулась, чувствуя, как по ее коже бегут мурашки.
Ей отчаянно хотелось, чтобы все произошло быстрее, но Сайф, чуть заметно улыбаясь уголком рта, слегка покачал головой и продолжил исследовать ее тело, но теперь губами… иногда он чуть нажимал на кожу, иногда едва касался ее… и наслаждался тем, как Лорна беспомощно извивается под ним, не в состоянии сосредоточиться, едва не рыдая от счастья. Лорна трепетала перед его силой, которой Сайф, похоже, управлял с такой легкостью, а он продолжал, мягко и неторопливо, хотя его собственное дыхание ускорялось и становилось прерывистым, а Лорна уже испускала пронзительные стоны, грозившие перейти в крик, – но он не прекращал доводящее до безумия поглаживание.
Лорна выгибалась навстречу Сайфу, и он все так же медленно лег на нее, заведя ее руки наверх, – его губы и борода прижались к ее горлу, поползли ниже, его грудь прижималась к ее груди, и к тому времени, когда он наконец приподнялся, чтобы овладеть ею, Лорна уже была в таком состоянии, что, едва ощутив его внутри себя, взорвалась в оргазме, невероятно стремительном и безумно мощном, и закричала… Это было нечто такое, чего она никогда в жизни не чувствовала ни с кем, и уж точно не с первого раза…
Лорна бессильно упала на спину, переполненная чувствами, в слезах, а Сайф весело и удивленно засмеялся. Но он еще только начал и не намеревался останавливаться.
Он снова приподнял ее, постоянно шепча что-то ей на ухо на своем родном языке и опять и опять повторяя ее имя.
Теперь Лорна почти сидела, охватив Сайфа ногами, и он ощущал все ее тело, но уже по-другому, и они двигались вместе, и в Лорне снова нарастала волна, она раскраснелась и стонала от экстаза, все ее тело трепетало, обливаясь потом, а он с силой приподнимал и опускал ее. Сайф буквально сходил с ума от ее яркой рыжей сути, ее острые ногти впивались в его крепкую спину, и он внезапно зарычал и с огромной силой прижал ее к себе, погружаясь в ее плоть, а она крепко зажмурилась и еще раз дошла до пика, двигаясь вместе с ним, постанывая и хныча. И к тому времени, когда Лорна пришла в себя, ее постель превратилась в спутанный ком простыней, она едва дышала, они оба смотрели друг на друга так, словно ни один из них не в силах был поверить, что все это действительно произошло… а мир вокруг них засиял золотисто-розовым.
Глава 32
Никто и поверить бы не мог, что сейчас всего шесть часов вечера. Лорне не хотелось вообще больше двигаться, никогда в жизни, а просто уютно лежать в сильных руках Сайфа. Ни один из них не мог говорить: произошедшее казалось таким огромным, больше, чем может вынести мир.
А Лорне хотелось, чтобы все вокруг просто исчезло. Вот так лежать под одеялом, в своем тихом убежище, и строить вместе с Сайфом собственный маленький мирок – убежище, которое вечно принадлежало бы только им, и никому больше, спрятаться в нем до скончания времен и целовать Сайфа, пока не надоест, хотя она точно знала: это не надоест ей никогда, и, похоже, ему тоже…
Лорна повернулась к Сайфу, почувствовав, что он снова набирает силу, и его взгляд обжег ее. Она придвинулась, чтобы поцеловать его, и ее нежным губам стало немножко больно от его щетины…
Но внешний мир никуда не исчез.
– Мне нужно идти, – с откровенным сожалением сказал Сайф. – Мальчики… Ох, милая моя…
Он поцеловал Лорну, а она прижалась к нему, всем сердцем понимая, что будет тосковать по каждому из прошедших мгновений, потому что все может рассыпаться – должно будет рассыпаться, поскольку то, что они делали, было в лучшем случае неприемлемо.
Ох, ей этого не вынести! Она просто не сможет отказаться от сладчайшего, что только пробовала в жизни.
Они молча держались друг за друга, и как раз тут все снова пошло вразнос. В соседней комнате назойливо зазвонил телефон Сайфа, и ему пришлось выскочить из постели, а Лорне показалось, что ее разрывают пополам.
Она понимала, что стоит кому-то из них произнести хоть слово, и все рухнет. Чары разрушатся. И когда она села на постели, в ее голове остался только один вопрос, который она не могла задать: будет ли он?.. Будут ли они?..
Сайф наклонился в дверном проеме, он был таким высоким… глаза его полнились чувством, и Лорна тоже смотрела на него. Он был самым прекрасным из людей, какие только встречались ей за всю ее жизнь, и он стоял здесь, держа в руке телефон…
Она слегка качнула головой, отпуская его. Он шагнул вперед, крепко поцеловал ее, потом отвернулся и надел рубашку. Видеть, как он одевается, было слишком больно. Лорне хотелось дернуть за рукава, стянуть рубашку с этих прекрасных рук, повернуть вспять время, вернуть Сайфа в ее объятия и никогда, никогда не отпускать…
– Я должен…
– Тсс! – прошептала Лорна.
Ей все это снится, решила она. Это волшебный, прекрасный сон, а слова только испортят его, и потому Сайф молча поцеловал ее еще раз и ушел, а Лорна рыдала от счастья и от страха перед тем, что их ожидало.
Конечно, праздник кипел вовсю, когда Лорна там появилась. Все семьи из их городка явились, а заодно и множество бездетных фермеров, которых Флора тоже всегда приглашала, потому что и они имели право повеселиться. Они ведь не были виноваты в том, что так много женщин с острова перебрались на материк и не могли стать фермерскими женами. Никто и не притворялся, что на Муре легкая жизнь.
Но вечерами вроде сегодняшнего – когда мороз вгрызался в борозды на земле, когда звезды сияли над головой, а большой фермерский дом казался сияющим раем золотого тепла, вкусной еды, музыки и добрых чувств, и близилось Рождество, а работы ненадолго остановились… ну… Тогда действительно можно было чувствовать то же самое, что чувствовала Флора, когда с надеждой оглядывалась вокруг в поисках Джоэла. Конечно же, он не пришел. Она не получала от него вестей после того букета. Должно быть, он сидел в «Скале», один, размышляя… и от этого Флора лишь сердилась.
Сайф, сославшись на срочный вызов, многословно извинился за опоздание и за то, что оставил детей под ее опекой, но Флора просто отмахнулась. Дети острова были как бы общими детьми, никто никогда не думал, что присмотреть за ними – это некая услуга. И странно было слышать извинения доктора.
А потом, десять минут спустя, Флора заметила тихую, потрясенную, пугающе раскрасневшуюся Лорну, тихо проскользнувшую в дом. И еще до того, как она увидела выражение лица Сайфа – он испуганно косился в сторону и даже не повернулся к Лорне, что, конечно, было бы самым меньшим, что он должен был сделать при встрече с женщиной, учившей его детей, – она все поняла.
Нацепив на лицо официальную улыбку, Лорна оставила Сайфа, предложив ему угощаться пуншем, – что казалось ему странным и неприятным обычаем, – и подобралась к своей подруге.
– И где же ты была? – спросила она, с видом заговорщицы протягивая Лорне стакан вина.
– Да просто наводила порядок в школе, – брякнула Лорна. – Там после спектакля такое творится! Кругом серпантин, конфетти, блестки! Ох, боже мой, там нужна хорошая уборка! Ты ведь знаешь, что это такое…
Лорна даже не приняла душ. Мысль о том, чтобы смыть с себя, со своей кожи запах Сайфа… нет, она ни за что не стала бы этого делать. Ей не хотелось.
– А заодно поимела Сайфа?
– Что?!
Флоре показалось, что голова Лорны вот-вот взорвется, – с такой силой, совсем не по-учительски подруга схватила ее за руку и потащила на улицу, на мороз. Их обеих ударило холодом.
– Что ты сейчас сказала?!
– Ой, да просто то, что подтверждает твоя реакция, хотя у меня уже были какие-то подозрения, вы же двое оказались единственными в деревне, кто до сих пор не явился, а пришли с интервалом в пару минут, и оба раскраснелись, и оба явно занимались любовью, – улыбнулась Флора.
Она наконец-то развеселилась и готова была проказничать, временно забыв собственные беды. И на самом деле ей даже стало легче оттого, что у кого-то появились проблемы, на которых она могла сосредоточиться вместо своих собственных. Флора сжала руку подруги.
– Так чем вы занимались?
– Я думаю, ты уже все поняла?
– Дай-ка угадаю. У тебя такое лицо…