Рождение победителя

Хоть камень ставь на этом месте с предостерегающими надписями: налево пойдешь – изобьют; направо – тумаков заработаешь; прямо – по шее получишь. Так что не надо никуда ходить – сиди себе, помирай с голоду…

Может, все же через пещеру? Обойду ее десятой дорогой, и никто не заметит. Ага… обойду… как же… Тамошние межгорцы настоящие профи в вопросе выживания. В окрестностях мышь не успеет пискнуть, а они уже меры принимают. К тому же я слишком плохо знаю местность, чтобы сложные маневры устраивать. Кроме этой дороги, ничего не видел, да и был тогда в не лучшем состоянии, чтобы запоминать детали.

Пробраться по южному берегу озера и дальше на запад? По глухомани? И чем я питаться буду на этом коротком пути? Кстати, идти по дебрям на деле выйдет гораздо дольше, чем по дорогам обжитой части долины. Бедные мои ноги, как же им не хватает коня…

Стоп! Я ведь диверсант из высокоразвитого мира! На такие должности безнадежных идиотов не берут. Собрался завоевателем стать, а сам замер на ветру и рассуждаю тем местом, которым нормальные люди стулья полируют. Зачем бить ноги, если вся центральная часть долины вдоль и поперек покрыта водными путями? Если я продвинусь чуть дальше в сторону пещеры, то вскоре миную озеро. Дальше слева будет вытекающая из него река. Все, что мне надо, – это найти лодку, что вряд ли станет проблемой в разоренном поганью и ортарцами краю. Возле Мальрока их было полно – там даже корабли остались. Хоть значительную часть пути придется бороться с течением, все равно лучше, чем двигаться посуху.

Вот – начал правильным местом думать. Кстати, можно вообще без лодки. Главное – переправиться на другой берег реки и дальше топать вдоль воды. Там всегда есть тропы или дороги; встречаются рыбацкие деревушки, где можно что-нибудь выкопать на заброшенных огородах; велик шанс наткнуться на межгорцев, лояльно относящихся к новой власти. Потихоньку выйду к мосту перед главным озером долины, а там уже до замка рукой подать.

Крюк, конечно, выйдет изрядный. Но это тот случай, когда он в помощь. Солнце показывается раз в неделю и ненадолго, так что заблудиться в непроходимых дебрях – плевое дело. А при этом варианте с пути не собьешься: вода приведет куда надо. Опять же удобства передвижения, безопасность, высокие шансы разжиться продовольствием.

Несмотря на плюсы, которые сулил новый вариант, я не торопился срываться с места. Не доверял себе. Внешне удачные идеи слишком часто в итоге оборачивались нешуточными приключениями для тех мест, в которых у меня нередко протекает мыслительный процесс. Не спеши, Дан, подумай еще.

Вроде подвохов не видать. Нет у меня лучшей альтернативы. Решено – двигаюсь в сторону пещеры, но на полпути делаю резкий разворот к реке. Дальше или лодкой, или переправлюсь и топаю по берегу.





* * *


Деревня обнаружилась в истоке реки. Дома частью тянулись вдоль берега Черного озера, частью вдоль ленивого потока, переливавшегося через край переполненной природной чаши. Строений было немного, что неудивительно – я еще ни разу не видел, чтобы рыбаки устраивали крупное поселение.

Поговаривали, что самый южный водоем межгорского ромба одновременно и самый холодный. На первый взгляд странно, но если вдуматься, то все логично: ведь ручьи, которые его питают, берут начало и протекают по северным, наиболее обделенным солнцем склонам. Черное озеро лежит в котловине, прикрытой от ветров, и воды его перемешиваются слабо. Из-за того что светило прогревает верхний слой, потихоньку перетекающий в реку, вода в потоке теплая в любое время года. Разумеется, все относительно.

Сейчас и солнца давно нет, и сезон далеко не купальный. То, что вода в реке на градус-другой теплее, чем в среднем по озеру, не утешает – лезть в этот жидкий холодильник совершенно не хочется. Но закон подлости не подкачал: лодок не было. Точнее, я нашел одну, но такую старую и рассохшуюся, что лучше уж на решете переправляться, чем на этом тихом ужасе.

Еды в деревне тоже не нашлось. Она была обчищена дочиста – даже соли в сушилках не осталось. Скорее всего, поработала та самая банда бомжей, пещеру которых я решил обойти десятой дорогой.

И что делать прикажете? Мне надо на другую сторону. Хоть речка и горная, но по камешкам ее не перейти – серьезный поток. Что остается? Дальше по дороге должен быть мост – именно им намеревались воспользоваться мои люди, которым из-за чудачества сюзерена пришлось возвращаться южной дорогой. Идти туда? Не хотелось бы – это слишком близко к пещере, а местность там слишком открытая. Что остается? А остается тяжелый физический труд на голодный желудок.

На сооружение плота у меня ушло около часа. Рубить деревья не пришлось – все материалы позаимствовал от домов и сараев. Похвалил себя за предусмотрительность – топорик пригодился. Не сказать что получился второй Ноев ковчег, но через реку переправиться хватит, а дальше пусть в труху рассыпается или в море сплавляется самостоятельно и дальше до местного Арарата дрейфует – мне безразлично.

К штурму водной преграды отнесся ответственно. Связал вместе Штучку и ножны с мечом, прикрепил их к сумке, все вместе пристроил за спиной. Не слишком удобно, зато не уроню в воду. Руки должны быть свободными – в них придется держать шест.

При попытке забраться на плот понял, что он слишком неустойчив: стоять на нем во весь рост рискованно. Не пристало будущему владыке мира на коленях устраиваться, но, раз зрителей нет, можно поступиться капелькой величия. Тем более что без свидетелей я не слишком гордый.

Так, в коленопреклоненной позе, я и начал переправу. Речка узкая – полминуты дел максимум. Увы – не успел до середины добраться, как случился опаснейший форс-мажор. Длинный шест, которым я отталкивался от дна, ухитрился там застрять. Наверное, меж камней больших угодил. Вытащить его дело нетрудное, но здесь вмешалось течение. Оно не желало ждать – продолжало тащить плот, будто упряжка упрямых быков. Шест изогнулся, а затем мне пришлось выпустить его из рук, иначе пришлось бы оставаться здесь, провожая взглядом уходящий «Ковчег».

Случившееся поставило меня в затруднительное положение. Я не озаботился изготовлением запасного шеста (преждевременно себя в умные записал), а грести руками или ушами – затея бесперспективная. Течение иногда начинало тащить плот к берегу, но там он рано или поздно наталкивался на камни, после чего его опять отталкивало на середину. Застревать на «рифах» он не желал, а речка чем дальше, тем веселее наращивала ход. От идеи использовать вместо потери Штучку отказался. Велик риск и ее лишиться, да и коротковата – мало где до дна сможет достать.

А в сущности, чего я разволновался? Несет меня именно туда, куда хотел. Даже если не получится добраться до левого берега, просто дождусь, когда занесет в озеро. Там течение не такое беспощадное – выгребу Штучкой. Или приделанными к бестолковой голове ушами…

Мысли были хорошими и правильными, вот только комфорта маловато. Мало того что сижу в унизительной позе, так еще и конструкция, сбитая наспех, демонстрировала последствия оставленных дефектов. Бревна разъезжались, из-за чего едва не провалилась правая нога; на бурунах плот начинал предсмертно трещать; холодная вода ухитрилась промочить штаны. Прикинув расстояние до озера, я приуныл. Даже с такой скоростью добираться до него придется не один час. К тому моменту я превращусь в отупевшую от холода ледышку. Вкупе с голодом слишком серьезное испытание для ослабленного организма.

И аллергию на речные прогулки могу заработать…

Не. Ну его. Надо к берегу выбираться, пока мой «Ковчег» не стал «Титаником», повторив печальную участь своего знаменитого предшественника.

Осторожно, стараясь не развалить и без того на последних соплях держащийся плот, снял со спины связку барахла, достал из нее Штучку. Коротковат шест – и двух метров не наберется. Ничего, до дна я загадочной красавицей тянуться не буду. Поработает веслом – авось не обидится.

Нащупал паз, потянул вверх ползунок. На конце вспыхнуло нереально отполированное лезвие. Жаль, что размеры его столь скромны, – сейчас бы не помешала лопасть побольше. Надо выговор объявить неизвестным мастерам – могли бы предусмотреть регуляторы длины и ширины.

Теперь остается дождаться, когда течение в очередной раз понесет к левому берегу, а там начну ему помогать. Если не с первой попытки, то с десятой все получится.





* * *


До десятой попытки дело не дошло. Уже на третьей я удачно оттолкнулся от вовремя подвернувшегося валуна, затем избежал столкновения с другим, после чего течение выбросило плотик на тихую воду прибрежной полосы.

Здесь я уже не опасался лишиться Штучки, и пришлось изящному продукту неведомых технологий поработать вульгарным шестом плотогона. Впрочем, после издевательств с попытками грести лезвием ее, наверное, уже ничем не смутить.

За пару шагов до береговой полосы плот, хрустнув об валун, встал намертво. Ноги от долгого сидения в неудобной позе одеревенели, и, поднимаясь, я едва не рухнул в воду. В принципе уже не страшно – разве что макушка до сих пор ухитрилась сухой оставаться.

Выбравшись на сушу, первым делом энергично размялся. Живот при этом скрутило болезненной судорогой. Бедолага как бы намекал, что без приличного продуктового довольствия не стоит плясать ошпаренной макакой, расходуя и без того невеликие силы.

Я сделал вид, что глух к намекам, – продолжил разгон крови по жилам. Уж очень замерз. И тут случилось маленькое чудо – через огромную прореху в сплошной облачности проглянуло солнце. Даже вспомнить боюсь, когда видел его в последний раз. И хотя ясное небо при такой погоде обычно свидетельствует о продолжении заморозков или даже их усилении, все равно счел это хорошим предзнаменованием. Высшие силы будто благословляют на продолжение пути, поздравляя с удачным исходом нелегкого этапа.


Задерживаться здесь не стоит: местность открытая, просматриваемая со всех сторон. Разогнал кровь по жилам – и ходу отсюда: надо найти местечко поинтимнее.

Отойдя от берега, нашел среди кустов полянку, поросшую высокой травой. Она, естественно, засохла, зато при желании здесь можно было стог сена заготовить голыми руками. Стог мне не нужен (не настолько еще оголодал), а вот маленькая охапка пригодится. Сбив ее в подобие подушки, уселся на мягкое и предался странному занятию – начал разглядывать Штучку. Дел у меня невпроворот, причем одно важнее другого, но все равно нужен отдых после «веселой» переправы, да и солнышко, даже зимнее, хоть немного влагу из одежды должно убрать. Разжигать костер средь бела дня нежелательно. Опасная пещера недалеко, сухих дров нет – дым заметят и подумают нехорошее. Так что надо терпеть до вечера, растрачивая остатки энергетических запасов на дополнительный прогрев организма. Как стемнеет, где-нибудь в овраге устрою теплый ночлег.

Нельзя сказать, что до этого я не изучал оружия Буониса, но впервые выпала возможность сделать это при ярком свете. Да и вопросы дополнительные накопились. Когда монотонно шагаешь, стараясь не думать о голоде, в голову иногда разные мысли лезут, в том числе и умные.

Вот почему старуха не забрала Штучку себе? Если ей не нужна, могла бы обменять на что-нибудь полезное у гостей-демов, или просто им отдать. Нет же – оставила валяться в самом вонючем углу пещеры. То, что гости к ней забредали не один раз, – это факт. Убиенная мною парочка в разговорах между собой давала понять, что о бабке и ее жилье знают многие, причем с подробностями. Значит, место если и не пользовалось бешеной популярностью, то было хоть изредка посещаемым. Вот мечей у Буониса не осталось, и при обыске я их тоже не нашел. Не могли же рассыпаться в пыль! Забрал кто-то. А тут такое чудо на полу просто так валяется. Да увидь Гоб или его командир это оружие… Нет, на глаза она таким, как они, точно не попадалась.

Может, старуха думала, что это простая палка? Может, и так… Вот только есть одна странность. Мумия стража была покрыта слоями мышиных экскрементов будто коркой. Мне пришлось долго очищать перевязь, которую приватизировал, а чтобы обыскать одежду, потратил не меньше часа. Дерьмо, окаменев, по твердости немногим уступало цементу.

А еще оно, видимо, по едкости приближалось к кислоте – кольчугу сожрало до сплошной ржавчины и одежду обесцветило. Кожа перевязи плохо гнулась и выглядела так, будто я нашел ее на задворках помойки (что на удивление близко к истине), а метательные ножи не коррозировали лишь потому, что были сделаны из бронзы. Да и та местами позеленела.

И во всем этом разгуле дерьма Штучка лежала абсолютно чистой – будто обнаженная девственница в кабине озабоченного дальнобойщика. Я во многое готов поверить, но только не в то, что летучие мыши, движимые любовью к прекрасному и загадочному, старались гадить мимо оружия стража.

Щедро вывозив древко Штучки, я положил ее на сухую траву и занялся наблюдениями. Надолго это занятие не затянулось. Нет, не потому что надоело. Просто в какой-то момент понял, что на оружии не осталось ни пятнышка, а я даже не заметил, как это получилось.

Повторил опыт. Так и есть. Секунд двадцать – тридцать – и грязи как не бывало. Не пристает она. Будто испаряется или потихоньку осыпается. С лезвием аналогично. Точнее, еще круче. Его даже на секунду нельзя было испачкать.

Значит, мышки на Штучку гадили, только безрезультатно. Очень удобно – я по натуре не последний лодырь, но рад, что обзавелся оружием, не нуждающимся в чистке.

Вернемся к главному вопросу: почему такую странную, бросающуюся в глаза вещицу не приватизировала старуха? Она не могла ее не заметить. В ту часть пещеры наведывалась постоянно, устроив в одном из углов нужник. Рано или поздно обязана была заинтересоваться необычным шестом. Забрать, спрятать среди остального хлама. Но нет – оставила на полу, возле тела стража.

Стоп. Как лежала Штучка? Аккуратно, параллельно стене. Бабка специально так положила? Зачем? Откуда мне знать – если у обычных психов не все дома, то у старухи, похоже, вообще весь народ оттуда свалил безвозвратно. Надо быть таким же сумасшедшим, чтобы понять логику ее поступков.

Ладно, спишем все на ведьмину шизофрению. А откуда вообще Буонис мог достать такую прекрасную вещицу? Глядя на волшебный клинок, жаба, давясь слюной, рисует в воображении картины огромных складов, набитых еще более полезными вещами. Мне много не надо – хотя бы несколько тысяч мечей из этого металла и миллион наконечников для стрел и болтов. Для заработка стартового политического капитала хватит, а там я уже без подарков судьбы развернусь.

Так и вижу, как на пути разогнавшегося серебряного лезвия оказывается шея ненаглядного инквизитора. А потом иду в гости к палачам. Я человек незлопамятный, но зла не забываю.

Из сладких грез вырвал грубый, сразу непонравившийся голос:

– Да этот блаженный здесь яйца высиживает.





Глава 10

Опасная Штучка




Перед заброской в неизвестное я прошел достаточно приличную подготовку. Среди инструкторов встречались интересные люди, а иногда и откровенно чудаковатые. В то время меня это удивляло, и лишь здесь понял: человек, готовящий добровольцев для столь странных миссий, должен быть хоть немножко сумасшедшим.

Среди них запомнился один… Не знаю, как называлась его должность. Мне его представили как психолога, специализирующегося на кризисных ситуациях. До знакомства с этим субъектом у меня сложилось о специалистах-психологах шаблонно неверное представление: интеллигентные дядечки с добрыми глазами, которые, ни на миг не переставая улыбаться, с помощью тактичных умных слов легко докажут, что все твои жизненные проблемы проистекают из того, что ты считаешь себя обделенным размерами некоего органа или испытываешь подавленное влечение к двустворчатым моллюскам.

Тот инструктор на интеллигента похож не был. Уверен, что робкие люди, сталкиваясь с этим красномордым бугаем на тихой ночной улочке, рефлекторно тянулись к кошелькам и мобильным телефонам, намереваясь расстаться с ними добровольно, чтобы не обогащать стоматологов.

Взгляд у него был недобрым. И улыбок я ни разу за ним не замечал, чему не удивлялся – ведь бульдозеры не улыбаются.

Говорил этот человек коротко, не заботясь о такте и интеллектуальной глубине сказанного. Лекции его были короткими и запоминающимися, а на практических занятиях я неоднократно зарабатывал негативные эмоции – инструктор был уверен, что без этого «допинга» материал усваивается гораздо хуже.

Его многозначительная фраза, применимая к этой ситуации, глубоко засела в моей ранимой душе:

– Парень, если кто-то незаметно подкрался к тебе сзади, то в лучшем случае это армянин.

Говоривший находился за спиной, и это говорило о многом.

Он сумел приблизиться бесшумно, что непросто. Пожухлая трава, пропитанная влагой многодневных дождей, на морозе обледенела и громко хрустела под ногами. Чтобы не выдать себя этими звуками, надо сильно постараться или быть призраком. А чтобы выйти на дистанцию, за которой все старания бесполезны, надо быть чертовски уверенным в себе человеком – ведь люди, как правило, не любят тех, кто к ним подкрадывается сзади, и могут неадекватно отреагировать, когда заметят.

Он наткнулся на меня не случайно: увидел издали. Случилось это, скорее всего, на стадии высадки. Ведь теперь я неплохо укрыт среди кустов, разросшихся стеной у подножия пригорка. Любитель подкрадываться разработал способ приблизиться не вспугнув. После всех мер предосторожности он, подойдя, громогласно объявил о своем присутствии. Это важный штрих – незнакомец считает, что первый этап своего неведомого замысла выполнил и таиться больше не стоит.

Ничего не имею против армян, но в этом мире ни разу с ними не сталкивался и очень сильно сомневаюсь, что в данном случае имею дело с их представителем.

Значит, это не лучший случай…

Что он будет делать дальше? Это мне неизвестно, но точно знаю – я все же недалеко ушел от прежнего дурака, коим являлся. Вот зачем расположился неподалеку от реки? Сам ведь прекрасно знаю, что здесь всегда протягиваются дороги или звериные тропы, по которым могут передвигаться все желающие, в том числе и настроенные не слишком дружелюбно. «Засветившись» на переправе, я должен был исчезнуть отсюда. Но нет же: обрадовался солнышку; расселся; воткнул глаза в Штучку, почти не следя за окрестностями. За что и поплатился. Ведь вода поневоле притягивает взгляд, и если кто-то был неподалеку от берега, то не мог не заметить моей героической высадки. А увидев, что я, вместо того чтобы сделать солидный марш-бросок подальше от опасного места, плюхнулся на первой попавшейся полянке, сделал вывод, что перед ним как минимум безобидная личность. Как максимум – идиот.

Что ближе к истине…

Лавина мыслей промчалась через голову в одно мгновение, но не смутила, не залила волной паники, не заставила суетиться. Желай неизвестный моей смерти – я бы уже заработал очередную порцию кровавых неприятностей. Значит, не стоит делать поспешных выводов и неосторожных движений. Спокойствие, Дан… главное – спокойствие…

За блаженного считает? Ну пусть так и будет…