Рождение героя

Джон по несколько раз в день надевал на себя всю найденную в кладовой одежду, а также комбинезон химической защиты с маской для головы для большей теплоизоляции, и уходил в небольшой реакторный отсек, расположенный рядом с рубкой. С каждым разом он возвращался все более обеспокоенным, но не раскрывал причин своего расстройства перед своей спутницей. Один раз он вернулся вместе с непонятно где найденной брошюрой под названием «Руководство по эксплуатации ядерного реактора кораблей типа „Искатель“ ранних серий». Но прочитать что-то в ней кроме названия так и не удалось — холод полностью заморозил бумажные страницы руководства и они крошились в мелкую пыль при попытках их перевернуть. Кэтрин понимала, что что-то идет не по плану Джона, но спрашивать о положении дел не решалась. Она видела, что он делает все, что в его силах, для того, чтобы выйти живыми из создавшейся ситуации. Корабль уже представлял собой полностью промороженный кусок металла с небольшим островком тепла на капитанском мостике. Если бы в коридорах «Искателя» было изначально больше влаги, сейчас бы там с пола росли ледяные сталагмиты, а с потолка свисали белые сталактиты. А человек, случайно прикоснувшийся к внутренней обшивке корабля голой рукой, потерял бы свою конечность навсегда.

Джон, который так давно хотел остаться с Кэтрин наедине, сейчас чувствовал себя отвратительно. Скоро ему придется признаться ей, что их шансы на выживание равны нулю. Но пока отчаиваться было нельзя, надо было просто продержаться в этом холоде как можно дольше.

На четвертый день индикатор запаса энергии обогревателя заморгал желтым светом. Запаса тепла оставалось совсем немного. Уменьшив его мощность еще в два раза, Джон просчитал, что даже теперь, когда в рубке стояла минусовая температура, обогревателя не хватит больше, чем на пару суток.

Все сложности, связанные с пребыванием на корабле, большем похожем на морозильную камеру, Кэтрин переносила с мужеством. Раны, полученные еще при побеге с «Голиафа», то есть неделю назад, уже давно полностью зажили. Теперь ее беспокоило только состояние Джона. Он уже не предпринимал попытки выходить за пределы еле обогреваемой рубки корабля. Он полностью ушел в себя и даже во время их единственного совместного времяпрепровождения — завтраков и ужинов концентратами, тогда, когда один из них сдает вахту и идет спать, а другой готовится вступить на нее, — Джон не проявлял желания общаться. И во время бодрствования он, отыскав где-то непонятно как тут оказавшуюся ветровку, накидывал на голову капюшон, закрываясь им полностью, сидел неподвижно у дальней стены, медленно вдыхая еще более или менее пригодный для дыхания холодный воздух. Казалось, он хочет разучиться дышать, оставить хоть немного кислорода для Кэтрин.

«Надо что-то сделать, — думала Кэтрин. — Если он так и будет винить себя за смерть Лукаса и остальных, все может плохо кончиться».

Перед очередным сеансом включения автономных сенсоров наблюдения за навигационной обстановкой Кэтрин встала между пультом управления и вступающим на свою вахту Джоном.

— Кэтрин, иди спать. Мой черед разговаривать с пустотой.

— Нет, Джон. Сперва ты поговоришь со мной. До включения сенсоров еще целый час.

— Ну, — тихим голосом ответил Джон, — тогда разбуди меня через час. Сейчас я не в настроении разговаривать.

Таким подавленным он еще никогда не был. Нерешительно обернувшись, он поплел в угол к своему спальному мешку.

— Черт возьми, Джон. Я не подпущу тебя к датчикам, пока мы не поговорим. Твое состояние может отрицательно повлиять на итог нашей экспедиции.

— Отрицательно повлиять на итог нашей экспедиции?!! — Джон неожиданно сорвался на крик. — Да вы, спецы, действительно как роботы. Какой итог, какой экспедиции? Все, ее нет! Еще неделю назад нас было девять человек. Теперь все, кроме нас, мертвы! Все… Стич, Дзен, старина Мэт и даже беззащитный Лукас. Он был чист и наивен как ребенок. Он мог совершить научное открытие, перевернувшее бы весь мир… да что открытие, он мог пойти и на геройский поступок. Он был честен и верен своему долгу до конца. Не то что…

— Договаривай! Не то что я? Джон, ты все еще не доверяешь мне? Я же…

— Постой, Кэтрин. Я хотел сказать… — Джон совсем осунулся и опустил голову, казалось он говорит из последних сил. — Я хотел сказать, не то что я. Дело в том, что Корпорация еще до экспедиции предложила мне сделку. Наверняка такую же, как и тебе, — деньги или крупные неприятности. Всего лишь за лояльность ко всему происходящему. Я отказался. Они не ожидали этого. Видно, так удивляли их не многие. Но все же они пригрозили, что, если я придам огласке наш разговор, они убьют и меня и моих близких. Я струсил… И… промолчал. Я думал, что тут такого. Я же никого не предал. Я отверг их грязные предложения и просто промолчал. Как говорится, изобразил легкий приступ склероза. Как часто так бывает. Идешь себе по жизни, у тебя хорошее настроение, не пусто в кармане, и вдруг ты видишь то, чего совсем не хотелось бы. Совесть требует, чтобы ты разоблачил мерзавцев, помешал избиению слабых, но тело вдруг охватывает страх, и ты молчишь. Переходишь на другую сторону улицы. А самое главное то, что потом ты думаешь, что ты же не мерзавец и не подонок. Просто законопослушный гражданин, не заметивший ничего, о чем надо трезвонить на каждом углу. Пусть кто-то другой поднимет шум, встанет под удар, а ты сразу же прибежишь на помощь… Вот такая я сволочь, Кэтрин. И поэтому мне больно…

Джон сел на пол у стены и два кристаллика слез упали на пол, сразу же превратившись в лед.

— Джон, ты не трус. Ты доказал это. Просто ты был бессилен против Корпорации в рамках общества. Ты ничего не мог сделать, но в конце концов сделал.

— Знаешь, Кэтрин, ведь чувство вины это не единственное, что гложет меня сейчас. Есть более сильное чувство. Это чувство ненависти. Я ненавижу всех продажных тварей, которые позволяют мерзавцам творить их подлости. Всех прихвостней Корпорации, чиновников, а самое главное президента Корпорации — Ричарда Байса. Как жаль, что я не убил этого серого кардинала, пока он был у нас в руках. Как я мог быть таким болваном…

— Что? Серый кардинал у нас в руках? Ты хочешь сказать, что пленник с «Голиафа» Грей был на самом деле президентом Корпорации?!!

— Да, я понял это только после того, как он улизнул от нас, взяв в заложники Лукаса… Я видел не раз его в информационных передачах, но узнал только когда предположил, что это мог быть он. Проклятая косметическая хирургия… Да и все остальное сходится. Во-первых, он был на «Голиафе» во время проведения одной из деликатных и важных миссий для Корпорации, жил там в одной из самых шикарных кают в двух шагах от адмиральского звездолета. Во-вторых, ранившие тебя штурмовики искали не нас, а как раз эвакуировали его с «Голиафа», взбудораженного нашим побегом. В-третьих, мы же помним все его высокопарные и напыщенные разговоры о Корпорации и окружающем ее мире придурков. И самое главное тот факт, что обезумевший пилот с «Искателя» открыл люк корабля как раз в нужный для нас момент, увидев разыскиваемого всеми силами человечества своего президента, помог мне догадаться об истинном лице нашего пленника. И наконец, кстати, ты этого не знала, это по его вине я остался на тонувшем корабле на Тау-4. Надо было рассказать тебе про это сразу.

— Это уж точно. Это ж надо, какая у него выдержка. По его приказу уничтожили нашу экспедицию, а он так высокомерно держался с нами.

— Да, выдержка или просто отсутствие совести. Хорошо, что я сохранил перстень, который он обронил на звездолете. Теперь есть повод еще раз наведаться к нему и вернуть утраченное. Я ему кольцо, он мне расплату за содеянное — свою жизнь!

— Да, Джон, только успокойся. Ты неважно выглядишь, а ненависть не самый лучший стимул для выживания.

Действительно, Кэтрин и не подозревала, как плохо обстоят дела со здоровьем у Джона. Последние сутки в пути при минусовой температуре не прошли бесследно. Джон дышал отрывисто и часто, но было видно, что даже этого объема кислорода его легким не хватало. Уже сформировавшиеся борода и усы мешали увидеть бледно-серый оттенок его лица.

— Да, ты права, милая Кэт. Но это еще не все… Видишь ли, из-за всех этих событий я совершил непростительную ошибку. Я заглушил реактор, не изучив его характеристики. Дело в том, что тут стоит реактор ранних серий «Искателя»…

— Это значит…

— Да, мы не сможем запустить его самостоятельно. Надежда лишь на то, что мы наткнемся на торговый караван с судном, имеющим гравитационный луч или другое спасательное оборудование. Прости меня, Кэтрин. Я, наверное, скоро потеряю сознание… Тут в последние дни очень холодно. Я сохранил для тебя запас энергии нашего обогревателя. Ты ведь космодесантник-спец — продержишься еще как минимум два дня. А там «Искатель» уже будет у гиперпространственных ворот торгового маршрута и есть очень хорошие шансы… Жаль, что так вышло. И я не успел сказать, что… я тебя…

Тут голова Джона упала набок, и лишь крохотные облака пара, исходящие из его ноздрей, показывали, что он еще жив. Только сейчас Кэтрин поняла, чего стоили ее спутнику эти дни, проведенные на замороженном капитанском мостике «Искателя». Даже ей, космодесантнику-спецу, уже было трудно дышать и двигаться, а тело дрожало от холода. Чего же говорить о простом человеке, не запрограммированном на генетическом уровне на преодоление любых неблагоприятных условий. Да, он не включал обогреватель на полную мощность, чтобы дать ей шанс на спасение. В груди Кэтрин пробудилось непонятное ей чувство, давно не дававшее ей покоя. Теперь же оно полностью завладело ей. Она знала название этого чувства — любовь.

Как это понятие было далеко от солдат, созданных генетическим путем. Вообще генные инженеры славно потрудились над спецами военными. Их не только снабдили такими полезными боевыми качествами, как реакция, сила, быстрота, смелость и послушание. Также их постарались лишить сентиментальности, страха, потребности в самоанализе и познании мира. Однако дальше этого создатели проекта «Кузница» пойти не могли: при высокой степени модификации будущие солдаты не отличались сообразительностью и грамотной инициативой в бою, что делало их похожими на военных киборгов, способных без оглядки целым взводом пойти сквозь минное поле. Являясь по сути дела такими же людьми как все остальные, просто с улучшенными боевыми навыками, космодесантники-спецы воспитывались так, чтобы их чувства никогда не давали о себе знать. Оно и понятно, эмоции это последнее, что нужно на поле боя.

И вот Кэтрин в полной мере стала человеком — она поняла, что любит Джона. Своего друга, который сейчас медленно умирает от холода. Первым делом она решительно направилась к обогревателю и запрограммировала его на обеспечение комнатной температуры — пусть уж лучше они продержатся не больше половины суток, но зато вместе. Теперь надо было согреть Джона. Курс выживания в разных климатических условиях был усвоен Кэтрин еще в начальной военной школе — она сняла куртку с себя и с Джона и забралась с ним в спальный мешок. Уже через несколько минут воздух в рубке согрелся до почти комнатной температуры, а индикатор обогревателя показал, что теперь он практически разряжен и будет поддерживать минимальную мощность еще в течение нескольких часов.

Но это уже не волновало Кэтрин. Приятная дрожь прошла по ее телу. Ее губы неумело прижались к губам Джона. И он пришел в себя и ответил на этот поцелуй. От нежных прикосновений Кэтрин он все больше оживал и отвечал на ее ласки. Оставшееся время для обоих превратилось в вечность и теперь ничто не могло остановить влюбленных. Джон был еще довольно слаб, и Кэтрин все делала сама. Любовь и осознание скорой смерти сделали их страсть безграничной…

Вот уже прошло несколько часов. Тихим звуком оповестил конец своей работы генератор тепла. Джон и Кэтрин так и не вылезали из спального мешка, стараясь сохранить оставшееся тепло и понимая мизерность шансов отыскать какое-либо судно при включении и без того разряженных навигационных приборов. Затерянные в космосе предавались любви. В очередной раз стройное тело Кэтрин двигалось с все нарастающей скоростью. В момент наивысшей страсти Кэтрин показалось, что сам корабль содрогнулся в экстазе вместе с ней…

Вот и все… Темнота. У ручных фонарей и слабо мерцающих индикаторов на панели управления кораблем закончился заряд. Теперь ждать недолго…

— Джон, я люблю тебя, — Кэтрин полностью оделась, на чем настоял уже тоже одевшийся и теперь выглядевший гораздо лучше Джон.

— Я тебя тоже люблю, Кэтрин.

Не успел он договорить, как вдруг рубка осветилась белым светом, все до этого спящие приборы подали признаки жизни: весело затрещали датчики системы жизнеобеспечения корабля, залились трелями навигационные приборы, мерно загудела основная климатическая система.

— Не может быть!

Джон впоследствии мог поклясться, что, произнося эти слова, Кэтрин никогда еще не выглядела более растерянной.


— Не бойся, Кэти. Ты не сошла с ума. Любовь, конечно же, великая сила, которая может осветить жизненный путь, но, боюсь, причиной этого всплеска энергии нашего корабля служит лишь то, что «Искатель» уже на борту какого-то крупного космического объекта. Помнишь то подрагивание корабля полчаса назад? Это нас, вероятно, захватывал гравитационный луч. Мы ничего не видели через обзорный иллюминатор потому, что нас накрыли графитовой сетью, да мы и не особенно наблюдали за происходящим.

— Ты так спокоен?

— Я думаю, что это не корабль Корпорации. Они бы в плен нас не брали, а уничтожили бы вместе с кораблем. Да и гравитационный луч у них помощнее, чем у наших, будем надеяться, спасителей, которые тянули нас целых полчаса. Наконец, Корпорация не облепляла бы нас графитовой сеткой — кому бы мы стали сообщать по рации о ее проделках? Это кто-то другой…

— Возможно, нам повезло и это правительственный корабль, военный патруль или торговец.

— На это я бы тоже не рассчитывал…

Джон и Кэтрин уже в полном снаряжении и боевой готовности стояли у входа на корабль, когда, как бы в доказательство правоты Джона, разрезанный плазменной горелкой входной люк в рубку рухнул, и под громкие ругательства на борт взошел человек, по одежде которого без труда читалось его призвание — гроза торгового флота — космический пират. И на этот раз самый что ни на есть настоящий.





Глава 4




Вообще космическое пиратство с самого своего появления было не таким и прибыльным делом. Для космического разбоя нужны были и быстроходные космические корабли, и новейшие приборы навигации и маскировки, и сотни бесстрашных молодцов, способных идти на абордаж торговых транспортов даже с консервным ножом.

Что касается материальных компонентов, то они доставались пирату от двух источников. Первым естественно было использование уже захваченных кораблей, а вторым была коррупция. Именно из-за нее предназначенные на утилизацию бывшие военные корабли и новейшее оборудование со склада вдруг обнаруживались в другой точке космического пространства в весьма недвусмысленных обстоятельствах, а именно участвуя в пиратских набегах. Такая ситуация, когда правительство Земли явно не могло контролировать обстановку в космосе, а крупным компаниям и корпорациям разрешалось иметь свой военный флот, свои службы безопасности, то есть фактически свои армии, не могла остановить пиратство, по причине разобщенности сил правопорядка. Молодые же люди, которые видели, как за копейку могли продаваться их идеалы, как чиновники закрывали глаза на преступления богатеев, от безысходности шли в пираты.

Было время, когда коррупции на Земле не было. Прежде всего, ее не было тогда, когда еще не были изобретены деньги. Хотя и тогда люди, не обремененные совестью, могли договориться о чем-либо с вождем племени с выгодой для себя и убытком для общества. Потом появились деньги, и рассуждения о морали отошли в поле чисто религиозных понятий. Коррупцию смогли временно победить только в середине XXI столетия. Так получилось, что в одной из крупнейших на Земле стран на выборах в президенты выиграл молодой ученый. До этого он получил Нобелевскую премию в области физики за открытия, приблизившие науку к пониманию гиперпространственных прыжков в космосе. Так что он был в зените славы у себя на родине, а тогдашний президент страны, пробывший у власти уже восемь лет, так и не добился обещанной победы над преступностью и бандитизмом. Поэтому на выборах народ решил, что пусть лучше этот физик поруководит страной, лучше молодой и неопытный, в таком грязном деле, как политика, человек, чем матерый хапуга. Ведь устоявшееся на тот момент времени убеждение, что во власть лучше пускать уже богатых и обеспеченных людей, оказалось несостоятельным. Денег никогда не бывает достаточно, и новоиспеченные политики, успевшие нахапать денег и до государственной службы, начинали грабить страну с еще большим рвением.

А этот простачок был не так-то прост. Запершись у себя в кабинете на пару недель, на что никто и не обратил внимания — все думали, что новичок празднует победу, — новый президент создал проект о замене обычных денег на так называемые электронные кредиты. В стране постепенно изымались бумажные банкноты и заменялись государственными банковскими счетами. Особенностью кредитов было то, что на них нельзя было приобрести ничего незаконного или оплатить никакую сомнительную услугу. Сперва народ роптал, что это вмешательство в частную жизнь людей и лучше бы у власти был какой-нибудь старый пень, не мешающий жить остальным. Но не прошло и месяца, как государство было не узнать. Преступность практически исчезла. Исчезли заказные убийства, кражи, разбойные нападения, коррупция и наркомафия. Суды стали провозглашать справедливые решения, чиновники заработали на благо государства, а значит, на благо всех. Темпы экономического развития страны не могли не впечатлить мировую общественность, и Межконтинентальные корпорации почувствовали себя в опасности. Они провели хитроумный маневр, после которого кредиты стали общей валютой всей Земли, но государство уже не контролировало их циркуляцию, они перестали являться инструментом справедливого распределения благ. Всех стал интересовать только свой кошелек и ничто другое. Добропорядочным людям осталось только вспоминать прошедший короткий период в истории своей страны как светлый сон. Те, кто не мог вернуться к старой жизни, подались в пиратство, ведь к концу XXI века уже существовало транспортное сообщение между планетами Солнечной системы. Но эта лишь одна из версий образования космического пиратства, почерпнутая Джоном из учебников истории.

И вот теперь и Джону с Кэтрин выпала честь познакомиться с космическими пиратами не по учебнику, а вживую.

«Ну что ж, — подумал Джон, вспоминая историю возникновения космического пиратства. — И если считать, что при встрече с кораблями Корпорации или подкупленными Корпорацией кораблями Космофлота мы были бы уже кучкой осколков в космосе, возможно, встреча с этими джентльменами удачи не так и плоха».

Вошедший на борт пират мог бы смело сниматься в кино, играя там самого себя, — более колоритного головореза не смогла бы получить никакая кинокомпания. Ростом под два метра с густой рыжей бородой и шевелюрой, огромными мускулистыми руками и мясистым телом пират словно сошел со страниц давних романов о морских пиратах Земли. Одет он был довольно странно. Кожаные шорты едва закрывали его большие бедра, тяжелые военные ботинки казались на нем легкими кроссовками, а кожаная жилетка с вышитыми черепами дополняла портрет работника ножа и топора. В руке пирата был полностью умещающийся в его ладони тяжелый бластер.

Сразу за своим предводителем на борт стали вбегать другие пираты с более обычной для глаза комплексией. Одеты они были так, как будто действительно прибежали с берегов тропического моря, — некоторые были в майках, некоторые только в штанах или шортах. И самое главное, все они были неплохо вооружены самыми разнообразными образцами стрелкового оружия. Джон был рад, что они с Кэтрин не стали доставать припрятанные в углу винтовки для отражения штурма, ибо это мероприятие закончилось бы однозначно не в пользу защищающихся. Самый колоритный центральный персонаж отдавал распоряжения.

— А ну-ка, хлопцы, пошукайте тут везде. Этих не трогайте — они мои! — прокричал рыжебородый гигант, пряча свой бластер в кобуру, но тут же доставая из ножен короткий, широкий и острый вибронож. — Ну что, гниды, ищете еще одну планетку для разорения или собираете дань с колоний? Выбирайте, кого мне кончить первым!

Джон понял одно — тут дракой не поможешь. Сперва берем под локоть Кэтрин, а то она может не выдержать и разбить черепа нескольких захватчиков, уже чувствующих себя тут как дома. Тут нужна дипломатия.

— Я Джон Лайт, инженер и начальник экспедиции Геологоразведочного корпуса. Со мной Кэтрин Иванова. Она здесь ни при чем. Отпустите ее. Итак, с кем мне выпала честь драться?

Джон выступил вперед, но все же явно осознавал мизерность своих шансов на победу в бою после четырехдневного пребывания по сути дела в морозильной камере.

— Я Большой Мак, гроза здешних торговых путей. А особенно приспешников Корпорации. Как видишь, я не прикрываюсь такой порядочной организацией, как Корпус, чтобы отсрочить себе смерть.

Джон уже чувствовал дыхание приближающегося противника, который, судя по всему, явно уже принял с утра на грудь чего-то покрепче, чем кофе. Времени оставалось совсем мало. Надо было бы попытаться спасти свои жизни, но что сказать, когда успеваешь произнести лишь одну фразу. А еще надо расстегнуть рукава куртки, чтобы успеть снять ее перед первым выпадом вооруженного соперника и суметь защититься ею от виброножа пирата, и по возможности выбить его. Но все же что-то не сходится. Кажется, пират ненавидит Корпорацию и видит в них ее агентов.

— Я действительно инженер Корпуса. Мы угнали этот корабль у Корпорации с Тау-4. Они нас преследуют. Они уничтожили всю экспедицию.

— Сто тысяч чертей мне в бороду… Если ты врешь, я лично спущу с тебя шкуру, живьем. Эй, боцман, что нашли?

Один из пиратов молниеносно отрапортовал:

— Как мы и думали. Стандартный «Искатель» Корпорации, замаскированный под рабочую лошадку Корпуса. Из экипажа только эти двое. Реактор заглушен, так что непонятно, как они выжили здесь. По показаниям приборов корабль действительно был на Тау-4. Груза нет. И вообще ничего ценного нет. Так что…

— Цыц! Выводы здесь делаю я. А если мозг давит на черепную коробку, могу помочь… — буйный смех остальных пиратов стал сотрясать палубу, пока главарь вкладывал только что продемонстрированный боцману вибронож в ножны. Прищурясь, он достал из шортов мини-сканер и протянул его Джону.

— Сюда палец, сюда смотреть.

Что бы ни случилось дальше, по крайней мере, увесистый тесачок был уже убран. Джон приложил большой палец к сканеру и провел прибором напротив своего глаза. Сканер пропищал что-то об успешной идентификации и высветил зеленый сигнал.

— Джон Лайт! Великий борец за правду! Так вот ты какой. Ну, здравствуй, друг! — великан даже не стал возиться с возвратившимся ему сканером и просто отбросил его в сторону. Он бросился обнимать полностью растерявшегося Джона, по-дружески похлопывая его по спине, да с такой силой, что последний все еще не был уверен, жест ли это доброй воли или новый вид единоборств.





Глава 5




— Присаживайтесь, пожалуйста, — предводитель пиратов жестом показал своим гостям на шикарные стулья у большого деревянного стола.