Робинзон из-под моста
Часть 10 из 16 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Нянькой для Константина пришлось стать почти на две недели. Все это время он лежал не вставая. Ходил под себя. Вернувшись с работы, мне первым делом приходилось выстирывать тряпки. Потом менять повязку на ране, и только потом у меня было время на себя. За это время зима подошла еще ближе. В доме становилось прохладнее. Сквозняки находили себе путь, чтобы занести ледяной воздух в дом. Пришлось один обогреватель положить на пол подле матраца, иначе спать было невозможно. И Константина было жаль. Он трясся под тряпками. Хотя у него могла подниматься температура. К счастью, рана зарастала правильно, без нагноений, за чем я внимательно следил.
В воскресенье пошел первый снег. Зима подзадержалась в этом году, поэтому решила компенсировать все одним днем. С утра задул ветер. Под мостом он ускорялся и свистел в углах моего шаткого домика. Меня и разбудил этот свист. В доме, напротив, стало уютнее. Я поставил чайник и почувствовал, как внутри меня всколыхнулось чувство удовлетворения от уюта. Константин прислушивался к звукам снаружи.
— Зима, Костян! — Я выглянул в подслепое окошко и увидел, как метель несет мимо окон снег. — Дожили.
Пес вытащил язык и смачно облизал свой нос. Так он выпрашивал себе фрикадельку. Таблетки я перестал крошить ему в мясо уже дня три, но у пса выработался рефлекс: проснулся — дай фрикадельку.
— Ты меня разоришь гастрономическими пристрастиями. Как встанешь на ноги, будешь опять есть, что приготовлю.
Но фрикадельку я ему дал и попутно отметил, что нос у собаки блестит здоровым влажным блеском. Как бы он не начал меня дурить, прикидываясь больным. Через болезнь Константина мне и самому пришлось питаться лучше, чем обычно. Я поправился, и, как мне показалось, окреп и посвежел. На работе стал меньше уставать и домой возвращался пружинящей походкой.
К обеду ветер стих. Я вышел на улицу. По обе стороны от моста валил крупный снег. Он падал отвесно, еще больше изолируя мой необитаемый остров от остального мира. Снежные шторы скрывали часть дневного света, создавая сумерки под мостом. Слева от входа в мой домик сквозняком намело невысокий сугроб. Он был плотным и смешан с пылью, отчего имел коричневый оттенок.
Я придвинул ногой снег ближе к основанию стены дома. Дополнительная изоляция не помешает. Из дома донесся скулеж Константина. Я открыл дверь и увидел на входе пошатывающегося пса. Он щурился на дневной свет и часто вдыхал морозный воздух. Повязка на его спине сползла набок.
— Выходи, Костян. — Я очень обрадовался тому, что он, наконец, встал на лапы. — А то хату застудишь.
Пес сделал осторожный первый шаг в снег, потом второй и, немного прихрамывая, вышел на улицу полностью. Константин лизнул несколько раз снег и, опустившись на передние лапы, зарыл в него свой нос. Ему хотелось подурачиться, но сил еще не было. У меня отлегло от души. Мне казалось, что мой четвероногий друг никогда не сможет ходить.
С каждым днем Константин становился все самостоятельнее. Через неделю он пропадал на улице целыми днями. Через две попытался присоединиться к собачьей свадьбе, но из-за хромоты не смог стать полноценным «женихом». Не хватало скорости, чтобы бегать за потенциальными «невестами». Два дня собаки не было дома. На третий он явился, сильно прихрамывая. На теле появилась пара новых ран, и старая начала немного кровить.
— Костян, ты скоро станешь похож на Франкенштейна! Какие тебе свадьбы, ты же на лапы только встал?
Пес понял, что его ругают, лег на живот и виновато смотрел на меня. Я обработал его раны перекисью и истратил на них последние запасы подорожника. Константин не скулил, чувствуя вину, терпел и скрежетал зубами.
Тот первый снег растаял через день. Мне открылась неприятность, которую он нес с собой. Мой домик стоял на склоне. Потоки талой воды стекали прямо под дом. Если я собирался дожить до весны, то следовало подумать о том, как развести потоки в стороны от дома.
В ноябре, после праздников, стукнули настоящие морозы. Под двадцать градусов. Я притащил со склада несколько сломанных паллет на случай, если температура в доме упадет очень сильно. Мороз ударил ночью, под утро. Я проснулся оттого, что замерз, и от неестественного положения на матраце. Воздух от холода в нем сжался, и матрац потерял упругость. Стены дома щелкали на морозе, а щелчки опор моста больше походили на винтовочные выстрелы. Снега не было, и мороз творил с моим жилищем, что хотел.
От холода я спасался на работе. Там мерзнуть было некогда. Заодно заработал денег на теплую зимнюю куртку и штаны с синтепоновым подкладом. В них я и спал, всеми ночами молясь о том, чтобы быстрее выпал снег. Бог услышал мои молитвы через три дня. Мороз резко прекратился. С одной стороны моста небо затянуло низкими свинцовыми тучами. Воздух вначале остановился, затих, будто бегун на старте, а потом природа разродилась жутким бураном.
Углы моего дома засвистели на ветру. Домик затрясся под напором стихии. Не было слышно даже проезжающих машин над головой. Под мостом сразу же сделалось темно, как ночью. Константин заиграл ушами, бросая на меня испуганный взгляд, а потом забрался на матрац и свернулся подле меня калачом.
Вьюга неистовствовала до вечера, всю ночь, и только к обеду следующего дня успокоилась. Выдохлась так же мгновенно, как и началась. На этот раз снега выпало очень много. С подветренной стороны образовался сугроб почти до крыши. Снег был таким плотным, что выдержал Константина, пытавшегося забраться на крышу. Пес вознамерился перепрыгнуть на крышу с наметенного сугроба, но во время толчка вершина сугроба подломилась, и он бесславно провалился между сугробом и стеной дома. Однако выбрался он оттуда довольный, с заснеженной мордой, громко чихнул и стряхнул с себя снег.
Меня же снег наводил только на одну мысль — надо утеплять дом. На работу я не пошел, занявшись подвозом снега к стенам дома. К вечеру мой дом стал похож не снежную избушку.
— Была у зайца изба лубяная, а у лисы ледяная, а у нас с тобой, Костян, гибридная. Утепление пошло на пользу. Дома стало тепло, как в начале осени. Можно было раздеться и принять, наконец, ванну, как бы пафосно в моем положении это не звучало.
Я разжился кастрюлей и кипятильником, когда понял, что по-другому чистоплотные нужды справить у меня не получится. Вылил пятилитровую бутылку воды в кастрюлю и поставил нагреваться. А сам в это время включил ноутбук. Вечер — время для общения с Татьяной. В последнее время, мне кажется, мы исчерпали все темы для разговоров. Душа тянулась к ней, но о чем разговаривать, она не знала. В природе после такого времени общения был предусмотрен шаг к более близким отношениям. Мы его не делали, и возникал вакуум, отсутствие динамики.
— Привет! Что делаешь? — Спросила Татьяна.
— Привет, собираюсь принять ванну.
— Ооо! Вебку включи.
— Ой, фу! Это не такой эстетический вид, как в твоей ванне с пеной. Ты можешь получить детскую психологическую травму))). Я принимаю ванну, как йог, по очереди окуная части тела в теплую воду. Даже Константин выходит на улицу, чтобы не видеть этого.
— Ты просто старомодная ханжа, Толик.
— А ты безнравственная аморальная девица.
— Ты хотел сказать — сучка?
— Только с точки зрения Константина.
— Да, этот кобель знает толк в сучках. Какие планы на Новый год?
— Еще не думал. Работы — море. Грузопоток вырос, зовут даже в ночь разгружать. Недавно видел распродажи велосипедов, может быть, наберу на него, сделаю подарок к Новому году. А у тебя какие планы?
— Никаких(((. Дома тоска смертная. Отец полностью меня контролирует. Каждый вечер отчитываюсь ему о том, как прошел день. Он слушает и дает мне советы, что и как надо было сделать. Иногда мне хочется сбежать из дома. Навсегда! Представляешь, на сессию я не приеду. Отец сказал, что нашел путь к декану и сунул ему денег и мою зачетку. А я так хотела вырваться в ваш город хоть на неделю!
Эта новость вонзилась мне в сердце ледяной стрелой. Мне было приятно просыпаться с мыслью, что осталось совсем мало времени до того момента, когда я увижу Татьяну. Она придавала вес моей бестолковой жизни. Заставляла поддерживать себя на определенном уровне, как внутренне, так и внешне. Скатиться до уровня рядового бомжа было проще простого. Достаточно знать, что никому нет дела до того, как ты выглядишь или пахнешь, или до того, что ты вообще есть. Ради этой встречи я занимался йогой над кастрюлей с теплой водой, планировал дальнейшую жизнь и радовался ей.
— Жаль(((. — Написал я, но это слово совсем не отразило моего состояния. — Может быть, найдешь повод приехать?
— Я бы в ад на сессию уехала, но надо знать характер и упертость моего отца. Он самый настоящий файерволл между мной и миром. Я не знаю, до каких пор он решил меня оберегать. Сдается мне, что все важные решения в моей жизни будет принимать он. Терпение мое на исходе. Ладно, пока, Толик, разозлилась я что-то, прости. С легким паром, если что.
— Спасибо. — Татьяна отключилась раньше, чем я ответил.
Вода в кастрюле зашумела. Она нагрелась даже сильнее, чем я мог терпеть. Пара охапок снега дали нужную температуру. Настроения не было никакого. Ритуальная помывка превратилась в рутинный процесс, от которого я не испытывал никакого удовольствия. Голова была забита жизнеразрушающими мыслями о никчемности собственного появления на свет. Отказаться от покупки велосипеда и махнуть к Татьяне? Во-первых, она меня не звала. Во-вторых, ее отец наверняка будет в курсе. В-третьих, очень хотелось велосипед. В мыслях я уже гонял на нем на работу и с работы, по городу и по окрестностям. В-четвертых, бросать надолго без присмотра дом и Константина было легкомысленно. В итоге я решил подождать еще.
Работы прибавилось, и на грусть совсем не оставалось времени. Мы переписывались с Татьяной, но обходили тему встречи. Я не знаю, опыта общения с девушками у меня не было, может быть ей хотелось, чтобы я мужественно стукнул кулаком по столу и сообщил ей, что приеду и буду с ней встречаться? Сколько я не пытался понять ее превратно, вчитаться между строк в ее сообщения, я не замечал скрытого приглашения в гости. Видимо, сложившийся статус кво наших отношений ее устраивал. Толик — жилетка для плача, таков мой статус в нашем тандеме. Хотя это тоже прогресс для меня.
За две недели до Нового Года бахнула оттепель. Сугробы на стенах дома осунулись наполовину. В доме снова появились сквозняки. Тогда мне в голову пришла забавная мысль. На работе я сбил из деревяшек три формы под кирпичи из мокрого снега и, не откладывая дел до окончания оттепели, принялся лепить стройматериал. Строительная наука далась мне не сразу. Вначале я думал, что надо возводить стены. С одной стороны, потом с другой. До меня потом дошло, что они не будут нормально стыковаться и завалятся при первом ветре. Я начал ставить углы, и тогда дело пошло быстрее. Дом приобретал эстетическую привлекательность и становился похож на вымышленную резиденцию Деда Мороза. Когда строительство завершилось, я понял, что потратил время не зря. Язык не поворачивался назвать мой маленький снежный дворец пристанищем бомжа. А когда мороз прихватил стену до стеклянного звона, я понял, что теперь у меня есть надежная защита от ветра до конца зимы.
С Татьяной ничего не разрешилось. Я приготовился встречать Новый год вместе с Константином. Я мог встретить его так, как хотел сам, без оглядки на людей. На складах мне разрешили взять небольшую кривую елку бесплатно. В доме ей места не было. Мы поставили ее перед домом. В дом я занес несколько веток, чтобы создать хвойную атмосферу праздника. Из бумаги нарезал снежинок и подвесил их к потолку. Для Константина сделал картонный короб, в который планировал положить ему подарки.
По ночам со стороны города все чаще стали взлетать в небо фейерверки. Праздник приближался. Я сам себе стал Дедом Морозом. Пошел и купил велосипед, который хотел. Для меня это было сравнимо покупке автомобиля обычному человеку.
Таксист был удивлен, когда я остановил его в чистом поле. Я рассчитался с ним, и заранее продуманным маршрутом, под прикрытием ранних зимних сумерек, явился домой с большой коробкой. Константин проявил интерес к новинке, появляющиеся у нас не часто. Я тоже не смог ждать новогодней ночи, вынул велосипед из коробки. Он был совершенен. От него пахло новизной. Теперь мне нужен был шлем, перчатки и тросик противоугонки. Кто теперь подумает, что этот мальчик на крутом велосипеде живет под мостом? Никто.
Чуть позже для Константина я купил большой мешок собачьего корма. Прикопал его в снегу, чтобы он не нашел его раньше времени. Для празднования я купил бутылку шампанского, пачку пельменей, мандаринов и немного конфет. По традиции нужен был еще оливье, но мне не хотелось возиться с его приготовлением. Я просто купил майонез, зеленый горошек, кукурузу, колбасу, сухарики к пиву, фасоль. Эти ингредиенты я собирался смешать в свой собственный салат. В моем мире оливье выглядит так, как я сам этого захочу.
Склады тридцать первого декабря не работали. В воздухе ощутимо носилась атмосфера праздника. Природа окуталась облаками и потихоньку сыпала крупным снегом. В Константина вселился бес. Он с утра бегал под мостом как ужаленный, кувыркался в снегу и всячески проявлял свое праздничное настроение. Мне же немного грустилось. Ноутбук был включен, но Татьяна не выходила на связь. Я представлял, что она в своем семейном кругу занимается приготовлением к празднику. Может быть, к ним придут гости, и нужно наготовить еды побольше. Я почти не помнил, как мы встречали Новый год, когда были полноценной семьей. С отцом этот праздник мы не встречали. Для него вся жизнь была одним праздником.
Стемнело. Город озарялся вспышками фейерверков. Хлопки взрывов долетали до нашего слуха. Когда у меня будет свой дом и семья, на пиротехнику денег жалеть не буду. Пока я просто присоединялся к чужой радости, со стороны наблюдая за красотой распускающихся в небе цветов-взрывов. Пора было начинать готовить праздничный ужин.
Я поставил воду для пельменей. Достал банки консервов и принялся открывать их, одну за одной, и вываливать в дешевую пластиковую салатницу их содержимое. Столько мне не съесть даже за новогоднюю ночь. Константин лежал на моем матраце и наблюдал за моими действиями. По телевизору шел новогодний концерт. Стрелка неумолимо приближалась к двенадцати. Вода закипела в один момент с началом Новогоднего обращения Президента. Я быстро вывалил всю пачку в кастрюлю и схватил бутылку шампанского. Надо было успеть открыть ее и налить напитка в бокал до окончания боя курантов.
Бам-бам, забили куранты. Я лихорадочно открывал пробку. Опыта у меня не было. Пробка чуть не попала мне в глаз. Она с громким хлопком вылетела из бутылки, в миллиметре пролетев от моего лица, ударилась в потолок и упала в ноги испугавшемуся псу.
— Не дрейфь, Костян, это Новый год!
— … с Новым годом, друзья, с новым счастьем! — Произнес ведущий новогодней передачи.
К этому времени я осушил бокал до дна. Пена полезла из кастрюли с пельменями.
— Чтоб тебя. — Я подул на пену, чтобы она немного осела.
Дождавшись пельменей, я наконец-то смог принести подарок Константину от Деда Мороза. Я закрыл пса в доме и сбегал за мешком собачьего корма.
— Кхм-кхм. — Я откашлялся перед дверью. — В этом доме живет хороший мальчик Константин? — Спросил я басом. — Который спас своего друга от плохих людей?
Константин вопросительно тявкнул из-за двери. Мой бас сбил его с толку. Я открыл дверь и вошел, держа в руках большой мешок.
— С Новым годом, Костян!
Пес спрыгнул с матраца и закружил вокруг мешка.
— Это все тебе. Сейчас насыплю.
Только теперь, после того, как мой товарищ получил подарок, я смог сам предасться чревоугодию. Шампанское возбудило аппетит. Под развлекательную программу мои блюда шли очень хорошо.
Вдруг уши Константина стали торчком. Я сразу убавил звук и услышал хруст снега под ногами. У нас были гости. Вот кого я не хотел видеть в эту праздничную ночь, так это гостей. Праздник тут же улетучился.
— Тук-тук. Это Снегурочка, которая принесла подарки Робинзону и его верному товарищу. — Этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим.
Со скоростью молнии я распахнул дверь. На пороге стояла Татьяна собственной персоной. В руках у нее были сумки, на щеках играл морозный румянец. Видимо, мой остолбеневший вид рассмешил ее.
— Я это, я, не привидение. Держи гостинцы. — Она протянула мне сумки и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. — У вас праздник в самом разгаре.
— Как? — Удалось мне выдавить из себя единственное слово.
— Вот так. Подумала, что если я этот Новый год проведу рядом с папой, то в новом году обязательно повешусь.
— Ужас! А родители знают, где ты?
— Нет. Я им оставила записку, что поехала покуражиться. Приеду, как нагуляюсь. Геолокацию в телефоне отключила. Ну? — Татьяна посмотрела мне в глаза. — Ты рад?
— Я еще в шоке от неожиданности. Не могу поверить.
— Ясно, ты просил у Деда Мороза велосипед, а приехала Танюха.
— Велосипед тоже приехал, только раньше.
— Ладно, бурные проявления чувств не твой конек. Буду вынимать подарки.
Помнится, когда я видел Татьяну в прошлый раз, фингал сильно искажал её естественную красоту, а боевой раскрас еще сильнее усугублял это. Сейчас передо мной она была почти в натуральном виде. На губах бесцветный блеск, и ресницы распушены тушью. Не было в ней сексуальной агрессии, но красота ее от этого только выигрывала. Татьяна выбрала пакет с подарками. Вынула из него еще один яркий пакет.
— Помнишь, что я тебе обещала?
— Тапки с ушками, кажется?
— Молодец, точно, держи.
Татьяна всучила мне пакет в руки. Я вынул оттуда пару голубых мохнатых тапок с глазами. У них действительно были уши.
В воскресенье пошел первый снег. Зима подзадержалась в этом году, поэтому решила компенсировать все одним днем. С утра задул ветер. Под мостом он ускорялся и свистел в углах моего шаткого домика. Меня и разбудил этот свист. В доме, напротив, стало уютнее. Я поставил чайник и почувствовал, как внутри меня всколыхнулось чувство удовлетворения от уюта. Константин прислушивался к звукам снаружи.
— Зима, Костян! — Я выглянул в подслепое окошко и увидел, как метель несет мимо окон снег. — Дожили.
Пес вытащил язык и смачно облизал свой нос. Так он выпрашивал себе фрикадельку. Таблетки я перестал крошить ему в мясо уже дня три, но у пса выработался рефлекс: проснулся — дай фрикадельку.
— Ты меня разоришь гастрономическими пристрастиями. Как встанешь на ноги, будешь опять есть, что приготовлю.
Но фрикадельку я ему дал и попутно отметил, что нос у собаки блестит здоровым влажным блеском. Как бы он не начал меня дурить, прикидываясь больным. Через болезнь Константина мне и самому пришлось питаться лучше, чем обычно. Я поправился, и, как мне показалось, окреп и посвежел. На работе стал меньше уставать и домой возвращался пружинящей походкой.
К обеду ветер стих. Я вышел на улицу. По обе стороны от моста валил крупный снег. Он падал отвесно, еще больше изолируя мой необитаемый остров от остального мира. Снежные шторы скрывали часть дневного света, создавая сумерки под мостом. Слева от входа в мой домик сквозняком намело невысокий сугроб. Он был плотным и смешан с пылью, отчего имел коричневый оттенок.
Я придвинул ногой снег ближе к основанию стены дома. Дополнительная изоляция не помешает. Из дома донесся скулеж Константина. Я открыл дверь и увидел на входе пошатывающегося пса. Он щурился на дневной свет и часто вдыхал морозный воздух. Повязка на его спине сползла набок.
— Выходи, Костян. — Я очень обрадовался тому, что он, наконец, встал на лапы. — А то хату застудишь.
Пес сделал осторожный первый шаг в снег, потом второй и, немного прихрамывая, вышел на улицу полностью. Константин лизнул несколько раз снег и, опустившись на передние лапы, зарыл в него свой нос. Ему хотелось подурачиться, но сил еще не было. У меня отлегло от души. Мне казалось, что мой четвероногий друг никогда не сможет ходить.
С каждым днем Константин становился все самостоятельнее. Через неделю он пропадал на улице целыми днями. Через две попытался присоединиться к собачьей свадьбе, но из-за хромоты не смог стать полноценным «женихом». Не хватало скорости, чтобы бегать за потенциальными «невестами». Два дня собаки не было дома. На третий он явился, сильно прихрамывая. На теле появилась пара новых ран, и старая начала немного кровить.
— Костян, ты скоро станешь похож на Франкенштейна! Какие тебе свадьбы, ты же на лапы только встал?
Пес понял, что его ругают, лег на живот и виновато смотрел на меня. Я обработал его раны перекисью и истратил на них последние запасы подорожника. Константин не скулил, чувствуя вину, терпел и скрежетал зубами.
Тот первый снег растаял через день. Мне открылась неприятность, которую он нес с собой. Мой домик стоял на склоне. Потоки талой воды стекали прямо под дом. Если я собирался дожить до весны, то следовало подумать о том, как развести потоки в стороны от дома.
В ноябре, после праздников, стукнули настоящие морозы. Под двадцать градусов. Я притащил со склада несколько сломанных паллет на случай, если температура в доме упадет очень сильно. Мороз ударил ночью, под утро. Я проснулся оттого, что замерз, и от неестественного положения на матраце. Воздух от холода в нем сжался, и матрац потерял упругость. Стены дома щелкали на морозе, а щелчки опор моста больше походили на винтовочные выстрелы. Снега не было, и мороз творил с моим жилищем, что хотел.
От холода я спасался на работе. Там мерзнуть было некогда. Заодно заработал денег на теплую зимнюю куртку и штаны с синтепоновым подкладом. В них я и спал, всеми ночами молясь о том, чтобы быстрее выпал снег. Бог услышал мои молитвы через три дня. Мороз резко прекратился. С одной стороны моста небо затянуло низкими свинцовыми тучами. Воздух вначале остановился, затих, будто бегун на старте, а потом природа разродилась жутким бураном.
Углы моего дома засвистели на ветру. Домик затрясся под напором стихии. Не было слышно даже проезжающих машин над головой. Под мостом сразу же сделалось темно, как ночью. Константин заиграл ушами, бросая на меня испуганный взгляд, а потом забрался на матрац и свернулся подле меня калачом.
Вьюга неистовствовала до вечера, всю ночь, и только к обеду следующего дня успокоилась. Выдохлась так же мгновенно, как и началась. На этот раз снега выпало очень много. С подветренной стороны образовался сугроб почти до крыши. Снег был таким плотным, что выдержал Константина, пытавшегося забраться на крышу. Пес вознамерился перепрыгнуть на крышу с наметенного сугроба, но во время толчка вершина сугроба подломилась, и он бесславно провалился между сугробом и стеной дома. Однако выбрался он оттуда довольный, с заснеженной мордой, громко чихнул и стряхнул с себя снег.
Меня же снег наводил только на одну мысль — надо утеплять дом. На работу я не пошел, занявшись подвозом снега к стенам дома. К вечеру мой дом стал похож не снежную избушку.
— Была у зайца изба лубяная, а у лисы ледяная, а у нас с тобой, Костян, гибридная. Утепление пошло на пользу. Дома стало тепло, как в начале осени. Можно было раздеться и принять, наконец, ванну, как бы пафосно в моем положении это не звучало.
Я разжился кастрюлей и кипятильником, когда понял, что по-другому чистоплотные нужды справить у меня не получится. Вылил пятилитровую бутылку воды в кастрюлю и поставил нагреваться. А сам в это время включил ноутбук. Вечер — время для общения с Татьяной. В последнее время, мне кажется, мы исчерпали все темы для разговоров. Душа тянулась к ней, но о чем разговаривать, она не знала. В природе после такого времени общения был предусмотрен шаг к более близким отношениям. Мы его не делали, и возникал вакуум, отсутствие динамики.
— Привет! Что делаешь? — Спросила Татьяна.
— Привет, собираюсь принять ванну.
— Ооо! Вебку включи.
— Ой, фу! Это не такой эстетический вид, как в твоей ванне с пеной. Ты можешь получить детскую психологическую травму))). Я принимаю ванну, как йог, по очереди окуная части тела в теплую воду. Даже Константин выходит на улицу, чтобы не видеть этого.
— Ты просто старомодная ханжа, Толик.
— А ты безнравственная аморальная девица.
— Ты хотел сказать — сучка?
— Только с точки зрения Константина.
— Да, этот кобель знает толк в сучках. Какие планы на Новый год?
— Еще не думал. Работы — море. Грузопоток вырос, зовут даже в ночь разгружать. Недавно видел распродажи велосипедов, может быть, наберу на него, сделаю подарок к Новому году. А у тебя какие планы?
— Никаких(((. Дома тоска смертная. Отец полностью меня контролирует. Каждый вечер отчитываюсь ему о том, как прошел день. Он слушает и дает мне советы, что и как надо было сделать. Иногда мне хочется сбежать из дома. Навсегда! Представляешь, на сессию я не приеду. Отец сказал, что нашел путь к декану и сунул ему денег и мою зачетку. А я так хотела вырваться в ваш город хоть на неделю!
Эта новость вонзилась мне в сердце ледяной стрелой. Мне было приятно просыпаться с мыслью, что осталось совсем мало времени до того момента, когда я увижу Татьяну. Она придавала вес моей бестолковой жизни. Заставляла поддерживать себя на определенном уровне, как внутренне, так и внешне. Скатиться до уровня рядового бомжа было проще простого. Достаточно знать, что никому нет дела до того, как ты выглядишь или пахнешь, или до того, что ты вообще есть. Ради этой встречи я занимался йогой над кастрюлей с теплой водой, планировал дальнейшую жизнь и радовался ей.
— Жаль(((. — Написал я, но это слово совсем не отразило моего состояния. — Может быть, найдешь повод приехать?
— Я бы в ад на сессию уехала, но надо знать характер и упертость моего отца. Он самый настоящий файерволл между мной и миром. Я не знаю, до каких пор он решил меня оберегать. Сдается мне, что все важные решения в моей жизни будет принимать он. Терпение мое на исходе. Ладно, пока, Толик, разозлилась я что-то, прости. С легким паром, если что.
— Спасибо. — Татьяна отключилась раньше, чем я ответил.
Вода в кастрюле зашумела. Она нагрелась даже сильнее, чем я мог терпеть. Пара охапок снега дали нужную температуру. Настроения не было никакого. Ритуальная помывка превратилась в рутинный процесс, от которого я не испытывал никакого удовольствия. Голова была забита жизнеразрушающими мыслями о никчемности собственного появления на свет. Отказаться от покупки велосипеда и махнуть к Татьяне? Во-первых, она меня не звала. Во-вторых, ее отец наверняка будет в курсе. В-третьих, очень хотелось велосипед. В мыслях я уже гонял на нем на работу и с работы, по городу и по окрестностям. В-четвертых, бросать надолго без присмотра дом и Константина было легкомысленно. В итоге я решил подождать еще.
Работы прибавилось, и на грусть совсем не оставалось времени. Мы переписывались с Татьяной, но обходили тему встречи. Я не знаю, опыта общения с девушками у меня не было, может быть ей хотелось, чтобы я мужественно стукнул кулаком по столу и сообщил ей, что приеду и буду с ней встречаться? Сколько я не пытался понять ее превратно, вчитаться между строк в ее сообщения, я не замечал скрытого приглашения в гости. Видимо, сложившийся статус кво наших отношений ее устраивал. Толик — жилетка для плача, таков мой статус в нашем тандеме. Хотя это тоже прогресс для меня.
За две недели до Нового Года бахнула оттепель. Сугробы на стенах дома осунулись наполовину. В доме снова появились сквозняки. Тогда мне в голову пришла забавная мысль. На работе я сбил из деревяшек три формы под кирпичи из мокрого снега и, не откладывая дел до окончания оттепели, принялся лепить стройматериал. Строительная наука далась мне не сразу. Вначале я думал, что надо возводить стены. С одной стороны, потом с другой. До меня потом дошло, что они не будут нормально стыковаться и завалятся при первом ветре. Я начал ставить углы, и тогда дело пошло быстрее. Дом приобретал эстетическую привлекательность и становился похож на вымышленную резиденцию Деда Мороза. Когда строительство завершилось, я понял, что потратил время не зря. Язык не поворачивался назвать мой маленький снежный дворец пристанищем бомжа. А когда мороз прихватил стену до стеклянного звона, я понял, что теперь у меня есть надежная защита от ветра до конца зимы.
С Татьяной ничего не разрешилось. Я приготовился встречать Новый год вместе с Константином. Я мог встретить его так, как хотел сам, без оглядки на людей. На складах мне разрешили взять небольшую кривую елку бесплатно. В доме ей места не было. Мы поставили ее перед домом. В дом я занес несколько веток, чтобы создать хвойную атмосферу праздника. Из бумаги нарезал снежинок и подвесил их к потолку. Для Константина сделал картонный короб, в который планировал положить ему подарки.
По ночам со стороны города все чаще стали взлетать в небо фейерверки. Праздник приближался. Я сам себе стал Дедом Морозом. Пошел и купил велосипед, который хотел. Для меня это было сравнимо покупке автомобиля обычному человеку.
Таксист был удивлен, когда я остановил его в чистом поле. Я рассчитался с ним, и заранее продуманным маршрутом, под прикрытием ранних зимних сумерек, явился домой с большой коробкой. Константин проявил интерес к новинке, появляющиеся у нас не часто. Я тоже не смог ждать новогодней ночи, вынул велосипед из коробки. Он был совершенен. От него пахло новизной. Теперь мне нужен был шлем, перчатки и тросик противоугонки. Кто теперь подумает, что этот мальчик на крутом велосипеде живет под мостом? Никто.
Чуть позже для Константина я купил большой мешок собачьего корма. Прикопал его в снегу, чтобы он не нашел его раньше времени. Для празднования я купил бутылку шампанского, пачку пельменей, мандаринов и немного конфет. По традиции нужен был еще оливье, но мне не хотелось возиться с его приготовлением. Я просто купил майонез, зеленый горошек, кукурузу, колбасу, сухарики к пиву, фасоль. Эти ингредиенты я собирался смешать в свой собственный салат. В моем мире оливье выглядит так, как я сам этого захочу.
Склады тридцать первого декабря не работали. В воздухе ощутимо носилась атмосфера праздника. Природа окуталась облаками и потихоньку сыпала крупным снегом. В Константина вселился бес. Он с утра бегал под мостом как ужаленный, кувыркался в снегу и всячески проявлял свое праздничное настроение. Мне же немного грустилось. Ноутбук был включен, но Татьяна не выходила на связь. Я представлял, что она в своем семейном кругу занимается приготовлением к празднику. Может быть, к ним придут гости, и нужно наготовить еды побольше. Я почти не помнил, как мы встречали Новый год, когда были полноценной семьей. С отцом этот праздник мы не встречали. Для него вся жизнь была одним праздником.
Стемнело. Город озарялся вспышками фейерверков. Хлопки взрывов долетали до нашего слуха. Когда у меня будет свой дом и семья, на пиротехнику денег жалеть не буду. Пока я просто присоединялся к чужой радости, со стороны наблюдая за красотой распускающихся в небе цветов-взрывов. Пора было начинать готовить праздничный ужин.
Я поставил воду для пельменей. Достал банки консервов и принялся открывать их, одну за одной, и вываливать в дешевую пластиковую салатницу их содержимое. Столько мне не съесть даже за новогоднюю ночь. Константин лежал на моем матраце и наблюдал за моими действиями. По телевизору шел новогодний концерт. Стрелка неумолимо приближалась к двенадцати. Вода закипела в один момент с началом Новогоднего обращения Президента. Я быстро вывалил всю пачку в кастрюлю и схватил бутылку шампанского. Надо было успеть открыть ее и налить напитка в бокал до окончания боя курантов.
Бам-бам, забили куранты. Я лихорадочно открывал пробку. Опыта у меня не было. Пробка чуть не попала мне в глаз. Она с громким хлопком вылетела из бутылки, в миллиметре пролетев от моего лица, ударилась в потолок и упала в ноги испугавшемуся псу.
— Не дрейфь, Костян, это Новый год!
— … с Новым годом, друзья, с новым счастьем! — Произнес ведущий новогодней передачи.
К этому времени я осушил бокал до дна. Пена полезла из кастрюли с пельменями.
— Чтоб тебя. — Я подул на пену, чтобы она немного осела.
Дождавшись пельменей, я наконец-то смог принести подарок Константину от Деда Мороза. Я закрыл пса в доме и сбегал за мешком собачьего корма.
— Кхм-кхм. — Я откашлялся перед дверью. — В этом доме живет хороший мальчик Константин? — Спросил я басом. — Который спас своего друга от плохих людей?
Константин вопросительно тявкнул из-за двери. Мой бас сбил его с толку. Я открыл дверь и вошел, держа в руках большой мешок.
— С Новым годом, Костян!
Пес спрыгнул с матраца и закружил вокруг мешка.
— Это все тебе. Сейчас насыплю.
Только теперь, после того, как мой товарищ получил подарок, я смог сам предасться чревоугодию. Шампанское возбудило аппетит. Под развлекательную программу мои блюда шли очень хорошо.
Вдруг уши Константина стали торчком. Я сразу убавил звук и услышал хруст снега под ногами. У нас были гости. Вот кого я не хотел видеть в эту праздничную ночь, так это гостей. Праздник тут же улетучился.
— Тук-тук. Это Снегурочка, которая принесла подарки Робинзону и его верному товарищу. — Этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим.
Со скоростью молнии я распахнул дверь. На пороге стояла Татьяна собственной персоной. В руках у нее были сумки, на щеках играл морозный румянец. Видимо, мой остолбеневший вид рассмешил ее.
— Я это, я, не привидение. Держи гостинцы. — Она протянула мне сумки и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. — У вас праздник в самом разгаре.
— Как? — Удалось мне выдавить из себя единственное слово.
— Вот так. Подумала, что если я этот Новый год проведу рядом с папой, то в новом году обязательно повешусь.
— Ужас! А родители знают, где ты?
— Нет. Я им оставила записку, что поехала покуражиться. Приеду, как нагуляюсь. Геолокацию в телефоне отключила. Ну? — Татьяна посмотрела мне в глаза. — Ты рад?
— Я еще в шоке от неожиданности. Не могу поверить.
— Ясно, ты просил у Деда Мороза велосипед, а приехала Танюха.
— Велосипед тоже приехал, только раньше.
— Ладно, бурные проявления чувств не твой конек. Буду вынимать подарки.
Помнится, когда я видел Татьяну в прошлый раз, фингал сильно искажал её естественную красоту, а боевой раскрас еще сильнее усугублял это. Сейчас передо мной она была почти в натуральном виде. На губах бесцветный блеск, и ресницы распушены тушью. Не было в ней сексуальной агрессии, но красота ее от этого только выигрывала. Татьяна выбрала пакет с подарками. Вынула из него еще один яркий пакет.
— Помнишь, что я тебе обещала?
— Тапки с ушками, кажется?
— Молодец, точно, держи.
Татьяна всучила мне пакет в руки. Я вынул оттуда пару голубых мохнатых тапок с глазами. У них действительно были уши.