Ритм наших сердец
Часть 37 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Судя по лицу Питера, он ни капельки не жалел Габриэля, скорее, собирался снова рассмеяться.
– Хватит! – Ксандер, который продолжал стоять, вдруг взорвался. Мы с Пейтон вздрогнули, а Габриэль даже замер с открытым ртом посреди зевка. – Хватит! – снова крикнул Ксандер и схватил меня за запястье. – Как вы можете сидеть и отпускать глупые шутки после всего, что сегодня натворили?
– Ксандер… – попыталась я его успокоить, заметив, что он дрожит. Брат стиснул зубы и резко посмотрел на меня.
– Я хочу, чтобы в будущем ты держалась подальше от Блейзона, Саммер, – произнес он с едва сдерживаемой яростью. – Я не допущу, чтобы он снова подвергал тебя такой опасности. Оставшуюся часть тура ты держишься от него не меньше чем на десять метров, или…
– …или что? – громко спросил Габриэль, тоже вставая.
Два мальчика скрестили взгляды, словно рычащие собаки, готовые вцепиться друг другу в глотки. Джордж сложил руки на груди и выглядел так, будто готовится схватить их за шеи, как двух щенков.
– Успокойтесь! – Я вскочила и встала между парнями. – Вы устроили здесь драму почище, чем в «Хоре», – прошипела я и ткнула указательным пальцем брату в грудь. – Я в курсе, что ты желаешь мне только добра, но хочу прояснить одно, – я стиснула зубы, – я не позволю никому указывать мне, с кем проводить время, а с кем нет. Понял? – Глаза Ксандера сузились. – Пожар – просто глупый несчастный случай, – продолжила я. – Мы все переутомились и несем чушь. Выключи брата-мачо и давай…
– Я больше не позволю тебе иметь с ним что-то общее, – прорычал Ксандер, а потом снова схватил меня за руку и потащил через вестибюль к лифтам.
– Ксандер! – громко протестовала я.
– Останови их, Джордж! – крикнул Габриэль позади нас. – Это называется похищением!
Что на это ответил телохранитель, я не услышала, потому что двери лифта уже закрылись за нами.
– Ксандер, – строго произнесла я, вырывая руку из его хватки, – перестань вести себя как придурок.
– Я просто хочу защитить тебя, – проворчал он.
– Защитить? Ты? – гневно вырвалось у меня. – Тогда скажи, где ты был, когда я звонила тебе вчера? Где ты был, когда от паники я не могла дышать? И где ты был, когда я с кровоточащими ушами потеряла сознание?
Я знала, что несправедливо обвинять его в этом. Из-за громкой музыки у Ксандера не было ни единого шанса услышать меня. И все же… Пейтон-то нашла меня.
Брат сжал челюсти, и в его глазах отразилось чувство вины.
– Я пришел к тебе. Сразу, как только узнал. Но ты спала, и когда я вернулся сегодня утром, ты уже исчезла.
– Одни отговорки, Ксандер. Тебя не было рядом, – прошипела я. Двери распахнулись, но никто из нас не вышел. – Дело в том, что ты разыгрываешь из себя старшего брата, только когда тебе это удобно. А когда мне действительно нужен, ты всегда подводишь меня. Всегда. С самого детства.
– Это не так. Я делаю все…
– Ты оставил меня наедине с мамой! – внезапно рявкнула я ему прямо в лицо. Эта вспышка оказалась такой сильной, что мы оба съежились. – Ты оставил меня наедине с ней, хотя знал, насколько она ужасна. Ты пожертвовал мной ради своей карьеры, и прекрасно это понимаешь!
– С… Саммер, – запнулся Ксандер, становясь бледным, как стена позади него.
– Просто оставь это! – прорычала я. – В какой мы комнате?
– Триста одиннадцатая, – пробормотал он и дрожащими пальцами достал из кармана штанов ключ-карту. Я вырвала ее у брата из рук. Больше не удостоив его взглядом, ворвалась в комнату и захлопнула за собой дверь.
Номер в отеле оказался потрясающим и ничем не уступал номеру в Орландо, но я так расстроилась, что бросила на него лишь беглый взгляд, прежде чем отправиться в ванную и принять прохладный душ. Я воняла! Я злилась и в душе могла не притворяться, что не плачу.
Мне не хотелось обвинять Ксандера в истории с мамой. Однако это не отменяло факта, что я таила эту обиду в себе уже много лет. Расти с моей мамой – настоящий ад. А после ухода брата все ее внимание, помимо фортепианных концертов, сосредоточилось на одном-единственном – на мне. Она ведь садистка, помешанная на контроле, а я всегда слишком боялась уйти от нее, как Ксандер, и жить собственной жизнью. По правде говоря, я завидовала его мужеству.
Мне потребовалась целая вечность, чтобы смыть и вонь, и злость, и горечь. После этого я завернулась в пушистое белое полотенце, закрутила волосы в тюрбан и бросилась на диван в гостиной. На случай, если Ксандеру придет в голову дурацкая идея открыть дверь прямо сейчас, у меня имелись подушки, которые я могла бы бросить ему в голову.
Ощущая покалывание в пальцах, я подавила желание где-нибудь в этом отеле поискать пианино и постучать по клавишам. Мне хотелось сыграть что-нибудь дикое и гротескное. Мне, словно дрессированной обезьянке, дома и на концертах приходилось играть мелодичные произведения. Но теперь пальцы дергались сами собой, словно играли на невидимых клавишах, а в голове ноты начали сплетаться в бравурную мелодию. Она получалась простой, но эмоции за ней стояли яростные, дикие и свободные.
Я рывком села и нашла на столике рядом с дверью бумагу и ручку. Первые ноты я вывела уже по дороге обратно к дивану. В ушах шелестело. Черно-белый вихрь из коротких нот, быстрых ритмов и резких пауз. Пальцы шарили по бумаге, пока я перебирала символы, заменяя их новыми, только чтобы снова написать что-то совершенно иное на следующей странице. Все это не имело ни начала, ни конца. Мне казалось, что сейчас на лист бумаги изливается моя душа. Это было одновременно самое страшное и самое лучшее, что я когда-либо сочиняла. Но, прежде всего, самое честное.
– Вероятно, ты злишься, или почему еще ты насилуешь бедную музыку? – внезапно прошептал голос мне в левое ухо.
– Ох! – Я была так потрясена, что ручка соскользнула и оставила на бумаге смазанный след. – Габриэль! Ты в своем уме? Ты когда-нибудь слышал о том, что нужно стучаться? И как ты вообще сюда попал? – прошипела я, прижимая ладонь к бешено колотящемуся сердцу.
Парень только рассмеялся и перепрыгнул через спинку дивана так, что приземлился рядом со мной.
– Я стучал, – любезно сообщил он, поставив ноги в грязных кедах на столик в гостиной, – даже довольно долго. Затем начал беспокоиться, а дверь оказалась приоткрытой, поэтому я вошел. Извини, – сказал он, бросая белую пластиковую карточку на стол перед нами.
Я недоверчиво сузила глаза.
– Дверь не была открыта. Я захлопнула ее за собой. С треском.
Уголки рта Габриэля дернулись.
– О, тогда я просто случайно нашел ключ-карту.
Теперь уже дернулись уголки моего рта.
– Ты преследуешь меня, Габриэль. Могу ли я узнать, как ты достал карту?
Он усмехнулся.
– Девушку на ресепшене зовут Дарла.
– Прекрасно. Не смей трахать Дарлу в моем присутствии, – прошипела я.
– Я не буду, теперь у меня есть ты, – заявил Габриэль. Когда я строго посмотрела на него, он замахал руками. – В плане дружбы. Я в хороших отношениях с тобой, это здорово и заслуживает хотя бы одного сонета, но в курсе ли ты, что еще я получил от Дарлы?
– Если это что-то извращенное, я не желаю знать.
Габриэль шевельнул бровями.
– Не извращенное, просто незаконное. Можешь отблагодарить меня позже, – произнес Габриэль, протягивая мне две пластиковые карточки, похожие на ключ-карты.
– Что это? – растерянно поинтересовалась я, взяв у него карту.
– Это, моя дорогая Саммер, карты, с которыми мы пойдем в казино, несмотря на твои двадцать лет, – торжественно провозгласил он. – Если я под домашним арестом, то нужно воспользоваться этим, и с шиком! – Озорно потянув за свисающий кончик моего полотенца, он встал. – Я хочу похвастать своей новой лучшей подругой. Мы вдвоем отправимся в казино!
– Что? Минуточку! – остановила я, когда он собрался просто выйти из комнаты. – Во-первых, мы наживем себе серьезные неприятности не только с Ксандером, но и прежде всего с Кельвином, а во-вторых, мне нечего надеть.
Габриэль посмотрел на меня, как на младенца, который только что пролепетал нечто очень глупое.
– Во-первых, твой брат и остальные давно отправились на фестиваль, а во-вторых, Пейтон оставила тебе кое-что. С наилучшими пожеланиями! – Он поднял матерчатую сумку, стоявшую рядом с дверью, и покачал ею. Сверху выглядывала пара черных сапог выше колена, и я очень надеялась, что там есть еще что-нибудь.
Затем слова Габриэля полностью дошли до моего сознания. Сбитая с толку, я посмотрела на тихо тикающие настенные часы.
– Как, все уже ушли?
– Сейчас три часа дня, милая. Ты дуешься уже несколько часов.
– Я и не заметила.
– Ясное дело.
Теперь я осознала, что полотенце и мои волосы под тюрбаном уже почти высохли.
– Я зайду за тобой через час, – сказал Габриэль, повернулся и оставил меня наедине с сумкой.
Я с подозрением отнесла ее к дивану и распаковала, почти подтвердив свои догадки. Насколько высокими были сапоги, настолько же коротким оказалось платье, которое мне одолжила Пейтон. Я скептически подняла серебристую тряпочку. Похоже, кто-то соскреб блестки с диско-шара и превратил их в предмет одежды. Кроме всего прочего оно было открытым сзади. Если я надену это, мне понадобится больше, чем просто охрана. Неужели я действительно желаю разгуливать в таком виде? Мой взгляд упал на закрытую дверь, и невольная улыбка расцвела на моих губах. Ну, если я и буду так разгуливать, то, во всяком случае, в Лас-Вегасе и с Габриэлем Блейзоном рядом со мной.
В животе начало покалывать от волнения. Я поплелась в ванную, где аккуратно причесалась. Высохшие сами по себе волосы упрямо завивались, больше напоминая львиную гриву. Когда влезла в платье, я заметила, что у очень узких платьев есть еще одна проблема: мои трусики четко вырисовались сзади. Я нерешительно выскользнула из них и ощутила прохладный ветерок, который щекотал меня между ног. Неужели мне хочется ходить голой? Тем более что бюстгальтера на мне уже не было?
Смутившись, я снова заглянула в сумку и вздохнула с облегчением. Пейтон предусмотрела все, даже если кусок ткани являлся, скорее, не трусами, а шнурком. Но лучше это, чем ничего. Я скользнула внутрь и натянула, насколько могла, вниз подол платья.
– Саммер? Ты готова? – донеслось из коридора.
– Да, готова! – отозвалась я, распахнула дверь и в тот же миг застыла, как и Габриэль, уже протянувший мне руку.
У меня отпала челюсть. Габриэль надел черный костюм. Рубашка под ним, расстегнутая сверху на несколько пуговиц, тоже была черной, а волосы парень зачесал назад. Только одна прядь выбилась ему на лоб. Костюм заставлял Габриэля выглядеть гораздо старше. На его губах заиграла улыбка.
– Готовы потерять все ваши деньги, мисс Прайс? – спросил он и снова подал мне руку.
– Зависит от того, о каких деньгах ты говоришь, – ответила я и вцепилась в него.
Габриэль вынул белую карточку и протянул мне.
– Здесь тысяча баксов. Отрывайся.
– Что? Нет, Габриэль, ты с ума сошел? Это слишком много денег, я не могу просто тратить их, играя в азартные игры, – испуганно проговорила я.
Он только фыркнул и нахально сунул карточку в вырез моего платья, пока мы шли по коридору.
– Возьми, Саммер. Сегодня мы просто повеселимся, хорошо? Никаких сомнений, никаких забот. Только ты, я и блэкджек.
– Понятия не имею, как играть в блэкджек, – призналась я. Мы вошли в лифт, и парень нажал кнопку для того, чтобы спуститься в казино отеля.
– Я тоже, – усмехнулся Габриэль.
– И как же ты собираешься в него играть? – скептически поинтересовалась я.
– Не знаю; импровизация? Найти карты одного цвета и в конце прокричать: «Блэкджек»?
– Не думаю, что блэкджек похож на «Уно».