Ритм наших сердец

– Хм… – склонила голову другая, – поцелуй – Прайс-Икс. Женись – однозначно 2g4u. И убей, хм, Skrillex.

Девушки захихикали, а я тем временем скользнула ниже на своем сидении. Боже! Они говорят о моем брате… и Габриэле. Я бы убила Габриэля. Несколько раз. А мой брат… точно ни поцелуев, ни свадьбы. Так что мне придется убить и его. Убить их обоих – это же просто отличный план. Тогда я, по крайней мере, обрету покой. Я потерла виски.

– Ты уже видела это? – спросила одна из девушек, показывая подруге то ли картинку, то ли видео на телефоне, и та сильно покраснела. – Как ты думаешь, слухи не врут? Они действительно пара?

– Надеюсь, что нет, – проговорила другая, – иначе мы не сможем поцеловать ни того, ни другого, не говоря уже о свадьбе.

– Но это было бы мило, – заметила первая. – Я имею в виду… они просто круто смотрятся вместе. Якобы все время спорят. Ты смотрела запись с прошлого фестиваля?

– Где 2g4u через сцену бросил банку в Прайса-Икс? Это было очень грубо. А ответным взглядом Прайса-Икс можно было убить!

Девушки пронзительно захихикали. Одна из них опустила мобильный, и я смогла мельком взглянуть на картинку. Какого черта?! Я, должно быть, издала удивленный возглас, потому что обе в изумлении повернулись ко мне.

– М… можно мне посмотреть? – спросила я.

Одна из подружек нерешительно кивнула и сунула телефон мне под нос. От неожиданности у меня открылся рот. На снимке были изображены Ксандер и Габриэль, лежащие в постели друг напротив друга с обнаженными торсами. Тонкие руки Габриэля зарылись в белокурую гриву моего брата, и парни улыбались друг другу. Парочка на фото выглядела настолько эротично и в то же время так раздражала, что я несколько раз моргнула. Если смотреть издалека, то можно представить, будто это я лежу в постели с Габриэлем Блейзоном.

– Что это, черт возьми, такое? – хрипло произнесла я, не уверенная, ужасаться мне или ликовать от такой удачной находки. Этим ведь можно шантажировать Ксандера целую вечность.

Девушки понимающе засмеялись.

– Это просто фан-пик, – объяснила мне одна из них.

– Но их еще много есть, – возразила другая. – Слухи о том, что у Прайс-Икса и 2g4u роман друг с другом, ходят уже довольно давно. Видимо, поэтому его группа распалась.

– Его группа? – заинтересовалась я.

Обе кивнули, как завороженные, видимо, желая поделиться со мной своими инсайдерскими знаниями. И я тоже этого хотела! У меня даже головная боль прошла.

– 2g4u, он же Габриэль Блейзон, раньше был в группе. Как она называлась, Салли?

– Хм… кажется, The Only. Группа довольно успешно выступала в течение нескольких лет, пока неожиданно участники не объявили о распаде коллектива.

– Почему?

– Точно никто не знает.

– Но есть те же самые слухи о Блейзоне и о том, что Прайс-Икс имеет к этому какое-то отношение… – обе хитро усмехнулись.

Я поулыбалась в ответ, но потом сделала вид, что получила сообщение, и уставилась в свой мобильный. Что произошло между моим братом и Габриэлем? Что скрывают от меня эти двое? И почему меня так расстроила эта фотография? Я испытала что-то вроде… ревности. О, и головная боль тут как тут.

Замечательно.

Мое упавшее было настроение немного поднялось, когда два часа спустя я буквально вывалилась из поезда на Лонг-Айленде. Вообще-то на платформе я ожидала увидеть Ксандера, но вместо него мне навстречу шагнул парень в очках и с хвостиком.

– Ты Саммер Прайс? – тяжело дыша, поинтересовался он.

– Все так и есть. А ты?..

– Кельвин. Я один из тур-менеджеров «Зажигай» и, помимо прочего, отвечаю за Ксандера Прайса. А сейчас приехал за тобой.

– Хорошо. Вот флешка для моего брата. Отдать ее тебе прямо сейчас? – осведомилась я.

Кельвин удивленно посмотрел на меня.

– На самом деле я должен привезти и тебя, и флешку. Ксандер сказал, раз уж ты все равно здесь, тебе стоит посетить фестиваль.

– Мне? – Я помедлила, нащупывая беруши. В действительности это плохая идея. Я бы даже сказала, глупая. Но садиться обратно в поезд метро мне не хотелось еще больше. А еще мной завладело любопытство. В меня будто вселился дьявол, вызывая какую-то неодолимую внутреннюю тягу.

– Ладно, но только ненадолго, – решилась я.

Кельвин улыбнулся, и я последовала за ним к черному «Хаммеру». За рулем уже ждал парень с лысиной и татуированными предплечьями, который кивнул мне, когда я скользнула на заднее сиденье.

– Это Джордж, телохранитель твоего брата. Он согласился тебя забрать. Джордж, это Саммер Прайс.

– У моего брата есть телохранитель? – удивилась я, пристегиваясь.

Джордж поднял взгляд и серьезно кивнул.

– Да, мисс Прайс. Правда, только на время фестиваля, и не только для него. Пока вы находитесь на территории, я, конечно, позабочусь и о вас.

– Очень мило, но что со мной может случиться?


Джордж завел мотор и тронулся.

– В идеале ничего, мисс Прайс. Но всегда найдутся сумасшедшие. Фестивали – место повышенной опасности, ведь люди непредсказуемы.

– Да, мой брат, например, – хмыкнула я.

Однако мою шутку никто не оценил.

Кельвин углубился в свой телефон, а Джордж молчал, так что я тоже молча уставилась в окно. Солнце уже низко стояло над горизонтом, и наш внедорожник с трудом пробивался через плотный уличный трафик. Несколько раз Джордж сворачивал на обочину, чтобы быстрее двигаться вперед. Примерно каждый километр разноцветные вывески указывали в сторону фестиваля, а за небольшой рощицей я уже различала верхушку шатра и огромную сцену. Меня постепенно охватывало возбуждение. У обочины припарковались десятки машин и трейлеров, а на зеленой полосе перед ней народ разбил свои палатки.

– Как далеко мы находимся от территории фестиваля? – с любопытством спросила я.

– На машине нам понадобится еще четверть часа, – любезно пояснил Джордж.

– И уже здесь люди ставят палатки?

– Да, наплыв в этот раз огромный, – бросил Кельвин, отрываясь от телефона и улыбаясь мне. – Твой брат уже сейчас очень популярен, но если он победит на «Зажигай», то станет настоящей звездой.

И все это благодаря нашей песне. У меня желудок сжался от беспокойства, и пока Джордж вез нас на территорию фестиваля, я бездумно таращилась в окно.

Наконец мы остановились на отдельной парковке, и парни вышли. Я дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности, но затем немного замешкалась. В этом месте ужасно много народу, и уже через час начнется первое выступление. Уровень шума превысит все, что я когда-либо слышала.

Кельвин нетерпеливо постучал по стеклу, давая понять, что мне пора выходить, но я словно застыла.

– Все в порядке, мисс Прайс? – поинтересовался Джордж, открывая мою дверь и обеспокоенно глядя на меня.

– Я, я… нет. – Я судорожно откашлялась и посмотрела на него. – Столько людей и шума заставляют меня нервничать, – призналась я.

Выражение его глаз смягчилось.

– Не волнуйтесь, мисс Прайс, я вас провожу, – подбодрил он. – Просто возьмите меня за руку, я вас не отпущу. Обещаю.

Джордж протянул мне свою огромную ладонь. Схватившись за нее, я наконец смогла вылезти из машины. У меня кружилась голова. Слабо пискнув, я достала из кармана беруши и вставила их в уши. Шум теперь звучал приглушенно, так что моя нервозность немного ослабла.

Кельвин шел впереди, а Джордж следовал за ним, словно двуногий шкаф, и тащил меня на буксире. Я буквально заставляла себя шагать вперед. Уже скоро твердый асфальт уступил место протоптанной дорожке. Мы попали на площадку «Зажигай». Люди, палатки, киоски с едой и разные сцены мелькали здесь как в калейдоскопе. Наибольшим разнообразием отличались палатки: одни больше походили на вигвамы, другие – на роскошные апартаменты. Вся территория фестиваля, казалось, представляла собой огромный круг, в центре которого возвышалась главная сцена. Повсюду сновали гости фестиваля, большинство из которых красовались в футболках с известными диджеями и группами, смеялись, пили пиво и громко разговаривали. А над всем этим витал запах еды и ожидания.

Мое дыхание ускорилось, а в ушах громко грохотало. Шум, обрушившийся на меня в этом месте, оказался настолько подавляющим, что я начала дрожать, даже несмотря на беруши. Мимо нас промчалась толпа молодых людей с полной тележкой пива. Со всех сторон толкали, давили и орали, и за одно мгновение я увидела больше обнаженной кожи, чем за всю жизнь до этого. Я находилась в таком ошеломлении, что не заметила выступающий колышек палатки и потеряла равновесие. Джордж поймал меня за секунду до того, как я могла бы быть растоптана толпой.

Губы телохранителя шевельнулись. Я предположила, что он сказал мне что-то успокаивающее, поэтому только кивнула и еще крепче сжала его руку. Джордж и Кельвин обменялись озабоченными взглядами и двинулись быстрее.

Ну да, это они хорошо придумали. Если поторопиться, то скорее выберемся из этого ада. Но у меня так дрожали ноги, что я едва успевала за ними.

Холодный пот стекал у меня по спине.

Я не могла идти дальше, вокруг было слишком многолюдно, слишком красочно, слишком громко.

Задыхаясь, я позволила Джорджу потащить меня вперед. А потом почувствовала, как из одного уха выпала беруша. Впопыхах мне не удалось вставить ее как следует, и она вылетела. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как она приземлилась прямо в грязь.

– Нет, нет, нет! – вырвалось у меня.

Отчаянная маленькая нота, которую в тот же миг поглотили оглушительные удары. Аплодирующие люди вышли на большую сцену, и по всей территории прогремел голос:

– Добро пожаловать на «Зажигай»! – Люди захлопали, закричали и завизжали, а в центре площади взметнулись столбы огня. – Вы на самом большом и, черт возьми, самом горячем фестивале во всей Америке. Где ваши руки? Я хочу видеть ваши руки!

Вопли ликующей толпы накатывали подобно гигантской волне, разбивающейся о край сцены и с гулким эхом отбрасываемой назад.

И пусть я понятия не имела, какой сейчас играет диджей, но в тот момент осознала, что никогда раньше не слышала по-настоящему громкой музыки. Быстрый наэлектризованный бас заставлял все внутри меня вибрировать, а чрезвычайно высокие искаженные звуки проникали в мой мозг, словно острые иглы. Казалось, будто мою голову полностью парализовало, желудок сжался, на глаза навернулись слезы.

– Малышка совсем не в порядке, – прокричал Джордж Кельвину в ухо.

– Что нам делать? – поинтересовался Кельвин так же громко. – Вернуться к машине?

– Что вперед, что назад – без разницы. За кулисами, по крайней мере, есть звуконепроницаемые комнаты. Надо доставить ее туда.

Судя по всему, мужчины договорились, потому что руки Джорджа внезапно крепко обвились вокруг моего тела и подняли меня, словно беспомощного щенка. Я обессиленно уткнулась незащищенным ухом в грудь телохранителя, смутно осознавая, что мелко дрожу. Мне было больно. Музыка стремительно набирала обороты, а следом за ней и мой страх. Люди вокруг кричали так, будто вот-вот наступит конец света, и каждый звук, словно нож, врезался в мои слуховые проходы. Я отчаянно пыталась дышать, заставить кислород проникать в легкие, которые тоже были готовы меня подвести. И что тогда меня ждет?

«У тебя паническая атака, трусиха», – проворчал внутренний голос.

Мир превратился в череду отдельных кадров. Я видела, как Джордж грубо расталкивает людей в стороны. Видела качающуюся шевелюру Кельвина. Видела, как в наступающих сумерках горизонт рассекают мерцающие огни: красный, зеленый, синий, красный, зеленый, синий… Эти моменты доходили до моего сознания, напоминая короткие беспокойные вдохи. В том же ритме, что и музыка, громкость которой только нарастала. Джордж двигался прямо к ней, вместо того, чтобы уводить меня прочь. Я отчаянно прижималась к нему, так, что даже костяшки на пальцах побелели.

– Все хорошо, мисс Прайс, мы почти на месте, – пробормотал телохранитель, и под щекой я ощутила вибрацию его грудной клетки.

В ответ я лишь кивнула. Музыка между тем играла так оглушительно, что я чувствовала себя парализованной. Просто отвратительная мелодия. Она стучала в моей голове совершенно без связи, нюансов или гармонии. Казалось, еще минута, и у меня из ушей потечет кровь.

Джордж неожиданно развернулся, и я уловила, как дернулось его тело. Оставив толпу позади, мы зашагали по краю сцены. Ревели динамики. Особенно высокий звук буквально пронзил мой слуховой проход, и я услышала собственный крик боли. А после наступила тишина. Вокруг распространилась тьма, и теперь я вообще ничего не слышала. Ни единого звука. Что произошло? Внезапная потеря слуха? Пожалуйста, только не это. Горло сжалось, я резко хватала ртом воздух. Потом снова стало светло, мы двигались по коридору, в котором бегали люди с наушниками. Миновали несколько ступенек вверх и попали в просторный холл.