Ревенант

Капитан лиловых жандармов покачал головой.

— Не совсем. Наш эфирный чтец… — Он замялся. — Даже не знаю, как сказать. Разобрал? Осознал? Распознал? В общем, он определил значение одного из всплесков эфира. Почти нет сомнений, что во вчерашнем послании из Линбурга упоминалась ваша персона.

Вино враз превратилось в отвратительную кислятину. Я подавился и закашлялся, затем вытер губы тыльной стороной ладони и хрипло спросил:

— Уверены?

Мимо простучала копытами по мостовой кавалькада рейтаров, в седельных кобурах у каждого было по два длинных кавалерийских пистоля, еще по паре оттягивали перевязи. Бравые усачи поглядывали на горожан с нескрываемым превосходством, им даже не приходилось распугивать прохожих — те сами спешили убраться с дороги наемников. Судя по синим розеткам на черных мундирах, отряд находился на службе у маркграфа.

Рихард проследил за верховыми внимательным взглядом, потом вновь уставился на меня.

— Вам следует незамедлительно покинуть Риер, вон Черен.

— Капитан! — скривился я. — Ни лиловые жандармы, ни Кабинет бдительности не имеют полномочий отдавать приказания сотрудникам Вселенской комиссии.

— Думаете, здешнего приора герхардианцев попросили угостить сеньора вон Черена обедом? Вас прикончат, вон Черен. И виноваты в этом будете вы сами и ваше ослиное упрямство.

Я поморщился от неприятной прямоты собеседника, но на попятный не пошел.

— У меня предписание. Я не могу просто взять и сбежать из города. Да и с чего бы Кабинету бдительности так беспокоиться о моей скромной персоне? Опять же можно устроить засаду…

— Завтра я возвращаюсь в столицу, и мне некого приставить к вам нянькой. Разве что…

Капитан улыбнулся столь недобро и многообещающе, что я подобрался.

— Могу проткнуть вам ногу, так хоть не будете шляться по улицам без охраны.

— Я и со здоровыми ногами не буду этого делать. Маэстро Салазар…

— Не поможет! — отрезал Рихард, разливая по кружкам остатки вина. — Вас вызовут на дуэль и убьют, а мы даже не сможем взять в оборот убийцу. Дуэльный кодекс свят!

Я ухмыльнулся.

— Дуэль? Не страшно!

— Магический жезл не спасет, — разочаровал меня капитан. — Всем известно, что это лишь декорация. Фехтовальщик из вас посредственный, и, по сути, выбор оружия ограничен пистолями. Значит, подведут хорошего стрелка.

Высказанные собеседником соображения заставили взглянуть на ситуацию с другой стороны, и сторона эта оказалась на редкость неприятной и неприглядной. Ничего хорошего мне столь обстоятельный подход возможных убийц не сулил.

Я смыл неприятный привкус глотком вина, крутанул четки и спросил:

— Откуда такая уверенность о вызове на дуэль?

— Вчера сразу после получения эфирного сообщения приор посетил одно не самое респектабельное заведение, где имеют обыкновение собираться бретеры. Увы, мои люди туда не вхожи, но выводы из самого этого факта проистекают однозначные. Вон Черен, убирайтесь из Риера, пока еще есть такая возможность!

— Кто предупрежден, тот вооружен, — ответил я поговоркой, известной еще со времен Полуденной империи, допил вино и уставился на капитана. — Зачем? — спросил его. — Зачем герхардианцам моя смерть? Они ведь не могут не понимать, что всеми своими догадками я уже поделился с коллегами, а никакими доказательствами своих слов не располагаю.

Рихард наставил на меня указательный палец и одобрительно улыбнулся.

— Зрите в корень, вон Черен! Ответ может быть только один: вы представляете для добрых братьев опасность. Само ваше существование ставит под угрозу какие-то их планы.

— Какие?

Капитан Колингерт развел руками.

— Полагаю, все дело в том, что вы единственный знаете Сильвио де ла Вегу в лицо и способны связать его с событиями под Стожьеном, в Кларне и Регенмаре.

— Это подразумевает возможность нашей с ним случайной встречи, — решил я после недолгих раздумий.

Рихард кивнул.

— Либо де ла Вега не официал, а куда более важная персона, либо значение имеет порученная ему миссия. Едва ли он незаконный отпрыск гроссмейстера черно-красных, скорее ему пытаются обеспечить свободу действий на территории империи.

— Или добрые братья повторили вашу изначальную ошибку и сочли мое участие во всех этих событиях неслучайным.

— В любом случае от вас попытаются избавиться, а нам выгодно, чтобы планы герхардианцев оставались под ударом. Уезжайте из Риера.

— Скоро, — пообещал я.

Капитан лиловых жандармов грязно выругался, допил вино и поднялся из-за стола.

— До гостиницы проводим, а дальше действуйте сами. Своя голова на плечах.


Своя — это точно. И с плеч слетит именно она, если не поберегусь.

Ангелы небесные! Да тут из шкуры придется вывернуться, чтобы не прикончили! Но бегство из города — не вариант. С тем же успехом меня достанут и в Ренмеле. Остается переходить на осадное положение…





3


Всю дорогу до таверны «Под свиньей» капитан Колингерт и его молчаливый подручный ехали за мной на некотором удалении, затем ускакали прочь, не снизойдя до прощаний и предупреждений. Я постоял немного на крыльце, дождался Марту, которую не стал подзывать после разговора с порученцем барона аус Баргена, и зашел внутрь.

— И что это было? — полюбопытствовала девчонка. — Кто эти люди?

— Просто дружеское предупреждение, — поморщился я. — А моего собеседника хорошенько запомни. Очень опасный человек.

Марта нахмурилась, но я пресек дальнейшие расспросы, отправив ведьму накрывать на стол, поскольку блуждания по городу затянулись и обеденное время уже прошло. Сам тяжело опустился на лавку и с облегчением вытянул натруженную ногу. Та болела не слишком сильно, бедро скорее ныло, но и эта ломота раздражала до крайности.

Девчонка принесла тарелку исходившей паром гороховой похлебки, после отправилась заваривать травяной сбор, а со второго этажа спустился Уве. Он отчитался о визите в отделение Вселенской комиссии, и я нисколько не удивился тому обстоятельству, что никто там не принял рассказ фрау Ланге всерьез.

— Протокол составил?

— Да, магистр.

— Микаэль где?

— На заднем дворе с магистром де Ришем. Позвать?

— Нет, сам к ним схожу, — отмахнулся я и принялся работать ложкой.

После похлебки настала очередь жаркого, затем я вытер выступившую на лице испарину, поднялся из-за стола с кружкой травяного отвара и попросил Марту:

— Посматривай тут. И на улицу выглядывать не забывай.

Ведьма молча кивнула.

— Буду на заднем дворе, — предупредил я и двинулся к черному ходу.

Сразу за дверью были натянуты бельевые веревки с простынями и наволочками, из-за них доносился звон стали и топот быстрых шагов. Как оказалось, Микаэль и Франсуа не тратили время на досужую болтовню и выпивку, но оттачивали фехтовальное мастерство. Лица их раскраснелись, сорочки промокли, а волосы слиплись от пота, но движения оставались уверенными, а выпады — стремительными.

Впрочем, насчет выпивки я погорячился: маэстро Салазар удерживал в левой руке кружку с вином и время от времени даже успевал из нее отхлебывать. Только наглядной демонстрацией превосходства такое поведение точно не было — Микаэлю приходилось несладко, он ушел в глухую оборону и постепенно отступал. Как видно, дело было в каком-то дурацком пари.

При моем появлении Микаэль быстро шагнул назад, опустил шпагу и сказал Блондину:

— Продолжим в другой раз, — после спросил: — Как успехи, Филипп?

— Скажи лучше, сам как сходил, — потребовал я отчета.

Франсуа де Риш не стал мешать нам, отошел к стоявшему на рассохшейся лавке кувшину, наклонился и опорожнил его себе на голову. Замер так, давая стечь воде, затем приложился к кружке с вином.

— Да как сходил, — хмыкнул Микаэль и положил шпагу с закрывавшей острие насадкой на придвинутый к стене стол. — О старухе с бельмом на глазу ничего узнать не удалось, но вот обескровленную девчонку как-то уже находили. Пару лет назад аккурат на Йоль дело было. Сарцианку из табора зарезали. У стражника, с которым я разговаривал, мясники в родне, он уверен, что кровь намеренно сцедили. Очень уж приметы характерные.

Я задумчиво хмыкнул и рассказал о своем походе на рынок и встрече с порученцем барона аус Баргена.

— Тут Колингерт прав, — помрачнел бретер, — но тебя ведь не переубедить!

— А если за исчезновением Адалинды стоит что-то серьезное? Что-то связанное с нашим делом?

Микаэль досадливо отмахнулся и обратился к Франсуа.

— Друг мой, — проговорил он необычайно вкрадчиво, — а нет у вас желания посетить вечерние гуляния в таборе сарциан?

— Предлагаете навестить этих язычников и конокрадов? — удивился Блондин.

— И распутных танцовщиц!

Франсуа де Риш усмехнулся и начал перечислять, загибая пальцы:

— Вонь лошадиного помета, дрянное вино, ужасная музыка, назойливые гадалки, пьяные горожане. — Он поднял вторую руку. — Шлюхи, жулье и ворье…

— Ты подозрительно хорошо осведомлен о тамошних реалиях, — перебил я Блондина.

Тот лишь рассмеялся.