Ребро беса

— Послушай, приятель, посмотри на фото, вспомни, когда она здесь была последний раз?

— Ты из ментовки, что ли? — спросил официант, наклоняя голову и глядя на снимок. Насмешливо прищурился и старательно поправил черную бабочку.

— Что, на лбу написано? — спросил охранник, открывая меню и не понимая причину насмешки, моргнул пару раз и отмахнулся.

— Заказывать будешь или фоткой закусишь? — как бы не слыша клиента, проговорил официант и снова коснулся пальцами бабочки.

— Давай, неси, — сказал охранник. Нежелание официанта ответить на его вопросы обескуражило парня, было непонятным.

Он чуть придвинул стул к столу и уточнил:

— Только без выпивки, я за рулем. — Захлопнул и отложил меню. — Сам выбери, чтобы мяса полной горкой.

Официант, высокий стройный парень в белой рубахе с коротким рукавом, удовлетворенно кивнул и быстро испарился. Затем появился вновь, стремительный и гибкий, принес сок и минеральную воду, пояснил:

— Все как заказано, на мой выбор. О вкусах не спорят.

Охранник взял в руки бутылку, прочитал название минеральной воды, одобрительно качнул головой:

— Пойдет.

После этого опять показал официанту на фото и опять спросил:

— Последний раз с мужиком была или одна?

— Удостоверение-то покажи, — попросил официант, откровенно разглядывая клиента и, видимо, не веря, что тот из полиции.

Парень прищурился. Он, в общем-то, догадывался, о чем думал официант, вперив в него свой взор. Охранник, по настоянию Явбака, выглядел как щеголь, чтобы пускать пыль в глаза. Костюм, галстук, белая рубаха, запонки, модная стрижка, самоуверенное выражение на лице. Полицейские в таком прикиде с вопросами в кафе не появляются. Но Явбак был прав, будь охранник в другой одежке, в его легенду никто не поверил бы. Не тот формат для вычурно-красивой Райки.

— Да не мент я, — произнес и как бы с нежеланием выдавил: — Сучка моя загуляла! Понимаешь?

— Понимаю, — отозвался официант, глядя на снимок, и согласился: — Эта может.

Посочувствовал:

— И чего ей не хватает? Мало одного мужика, давай еще кого-то. — Неожиданно спросил: — Слышь, может, она у тебя лесбиянка?

— С чего ты взял? — охранник расширил глаза, изображая на лице крайнюю растерянность.

— Она тут у нас неоднократно ошивалась, — охотно пояснил официант. — Последний раз ее девица ждала. Кстати, твоя шмара с нею в нашем заведении не раз встречалась. Бурно что-то обсуждала. Я не прислушивался, не люблю подглядывать в замочную скважину. Но, похоже, у них что-то не срослось.

— С какой девицей? — парень удивленно с любопытством присвистнул, как будто его задел такой поворот событий. Между тем подумал, что неплохо было бы узнать, о какой девице идет речь. Кто знает, что получится, если сложить одно с другим. Может, какая-то картинка и нарисуется.

— А это ты в ментуре узнай! — растянул губы в улыбке официант. — Вчера здесь мент всех утюжил. Как раз этой девицей очень плотно интересовался. Долго ковырялся, хотел глубже копнуть и нарыть больше.

— Ты и про мою сучку ему рассказал? — как бы настороженно охранник повысил голос.

— Про твою он не спрашивал. — Официант опять провел глазами по снимку, прищелкнул языком: — Слышь, она ж для тебя старуха. Чего ты рыщешь за нею, найди другой предмет.

— В этом деле иная старуха лучше молодой, — напомнил охранник и пояснил: — Эта огонь-баба. Вулкан. Стерва до мозга костей.

— Тогда другое дело, — протянул официант и вновь прицокнул языком.

— А что случилось-то? Почему мент ее подружку выковыривал из вас? — спросил парень и как бы в оправдание пояснил: — Нет, ты понимаешь, я не хочу вляпаться в какую-нибудь грязную историю. С этим бабьем можно загрохотать, как по рельсам. Если проститутка, то не в счет, а если наркотики — сам понимаешь.

— Может, проститутка, а может, наркотики, — безразлично сказал официант и повел плечами. — Это не мое дело. На внешность твоя баба просто краля что надо. Я ее сразу заприметил. Красивая очень и деньгами сорит, как мусорит. Сама кует или тебя доит? По твоему виду не угадаешь, какими деньжатами ты ворочаешь. А может, у нее на шее сидишь?

— Мой вид доводит ее до экстаза, — улыбнулся парень и, делая лицо загадочным, подмигнул официанту.

— Тогда понятно, — растянул губы в улыбке официант. — Где бы мне на такую стерву напасть? Все попадаются, какие в мой карман заглядывают, чтобы опустошить его. Ладно, пойду за блюдами.

Охранник налил в бокал минеральной воды и залпом выпил.

Через два дня он закончил обход кафе и ресторанов по списку и по телефону доложил об этом Исаю, Тот распорядился ему подъехать в больницу и выслушал всю информацию.

Отпустив парня, Исай поковылял на костылях в палату к Корозову.

Глеб прохаживался по палате, иногда поглядывал в зеркало на стене и насупливался. Повязки, бинты, ныло плечо, болели ребра, два из них после взрыва в магазине были сломаны. Все не как у людей. Опухшее лицо в ссадинах и синяках, заклеенных пластырем, походило на лицо закоренелого бандита. Корозов раздраженно стискивал губы. Когда находился один в палате, сдерживать себя переставал, скрипел зубами и сжимал кулаки. Хорошо хоть глаза целы и руки с ногами не поломало. А ребра заживут. Впрочем, он по себе уже чувствовал, что идет на поправку. И даже зеркало начинало фиксировать это.

Исай зашел к нему без стука. Глеб повернулся к двери, окинул его взглядом с ног до головы, глянул на костыли:

— Что нога?

— Пройдет, — неэмоционально ответил Исай. — Не могу лежать, Глеб. Не мое это занятие.


Он откинул челку. На Исае была белая футболка и серые домашние брюки с задранной выше колена одной штаниной. На голени — гипсовый лонгет.

— Плохо работаем, Исай, коли попадаем в бандитские капканы! — посуровел Корозов. — У нас дел невпроворот, а мы здесь прохлаждаемся. Магазин разрушен, надо срочно восстанавливать, а директриса тоже здесь лежит. Я недавно заглядывал к ней — бодрится, молодец. Но как бы не пришлось мне искать другого директора. Хоть она и пытается скрывать это, но видно, что женщина напугана. А директриса из нее хорошая, магазин был прибыльным. Жаль, если не останется.

— Я думаю, останется, — успокоил Исай. — Она смелая женщина, ей палец в рот не клади. Приходилось наблюдать.

Он оперся на костыли, выставив вперед забинтованную ногу:

— Но я по другому поводу заглянул сейчас. У меня появилась интересная информация, Глеб.

— У тебя всегда интересная информация, только мы почему-то все еще топчемся на месте и прохлаждаемся на больничных койках, — сумрачно проворчал Корозов.

— Проверкой мест, которые последнюю неделю посещала Райка Былеева, выявлено кое-что новенькое, — продолжил говорить Исай. — В кафе «Деревенские лапти» повезло.

— Что это за лапти еще? — изумился Корозов. — Никогда не слышал. Что за лаптежники организовали такое кафе? Не иначе сами — лапти деревенские. Уж лучше бы рваные или драные лапти.

— Кафе как кафе, обычное, привлекают названием. Каждый сходит с ума по-своему, — ответил Исай. — Так вот, выяснили, что Райка была там на встрече с какой-то девицей. И встречалась с нею не первый раз. Но наиболее важное не в этом, а в том, что этой девицей за день до моего человека интересовалась полиция. Позвони Аристарху, Глеб, здесь может появиться какая-нибудь отгадка. Наверняка это были его опера. А вдруг что-нибудь срастется?

Корозов взял со стола телефон:

— Аристарх, слушай, не твои люди недавно были в кафе «Деревенские лапти»? Девицу какую-то разыскивали. Почему я интересуюсь? С этой девицей в этом кафе встречалась Райка Былеева. Ну да! Вдова Артема. И представляешь, не один раз. Были твои ребята? И что же та девица натворила? Ее нашли убитой вместе с Бородавкиным? Вот это номер! Так получается, что, возможно, Райка Былеева тоже имеет какое-то отношение к этой истории? Интересно какое? Вот это новость. Кто кого удивил? Я тебя или ты меня? Согласен, удивили друг друга. Исай отличился. Вот видишь, больница ему на пользу, стали появляться кое-какие результаты. Просто потому что здесь я чаще поругиваю его, — пошутил и посмотрел на Исая Глеб.

Тот не придал значения последним словам Корозова, но ухватил из его разговора с Акламиным, что, кажется, на этот раз может появиться свет в конце тоннеля.

— Присмотрись к ней! — проговорил Корозов Исаю, отключив телефон, и медленно, преодолевая боль в ребрах, глубоко вдохнул в легкие воздух.





16




Кровельщик обнаружил за собой слежку. Интуиция не подвела. Обеспокоенность, какая последнее время поселилась в душе, оказалась не пустой. Поначалу решил, что это охрана Корозова рвет подметки, и потому воспринял без волнения, как ожидаемую помеху, не более того. Но когда подручные принесли весть, что за ним секут менты, Кровельщик заволновался. Просто так полиция не станет садиться на хвост.

Его злило, что он не представлял, где засветился у полиции. Причем прежде чем успел завершить дело. Итак, изначальные намерения осесть в этом городе на чужих деньгах оказывались под угрозой срыва. Очевидно, в чем-то его действия дали сбой. Как бы не пришлось корректировать планы. Но прежде надо свернуть шею Глебу, чтобы окончательно закрыть по нему все вопросы.

Ночью к офису Корозова прибился пьяный прохожий. Во все горло орал какую-то песню, но язык заплетался, слова проглатывались, и песня походила на ощипанную курицу. Рабочая куртка на нем с молнией впереди была расстегнутой и грязной, словно он отирал ею все углы ближних домов. Цветная рубаха выбилась из испачканных штанов, ее ворот нелепо перекосило. Остановился он метрах в пяти от дверей, приложился к бутылке, выпил из горлышка. Отдышался и снова завел свою монотонную, длинную, как долгоиграющая пластинка, песню, закружился на месте, размахивая руками и приплясывая. Ноги начинали подламываться, плохо держать, и он качнулся к крыльцу офиса. Плюхнулся задним местом на бетонные ступени. И опять загорланил, замахал над головой пустой бутылкой и грохнул ее о бетон ступеней.

В офисе, за входной дверью, в боковой караульной комнатке два охранника наблюдали за ним по монитору. Один сидел на стуле против монитора, а другой стоял слева от него и тоже следил за экраном.

— Вот нажрался, скотина, среди ночи! — сказал тот, что сидел на стуле. — Бутылку на крыльце разбил, убирать теперь за ним.

Пьяный завалился набок, подобрал под себя ноги, подложил под голову руки, как будто собрался спать.

— Смотри, что эта пьяндыга надумала! — возмутился тот, что стоял. — Храпака под дверью дать решил. Надо в шею гнать!

Пьяный зашевелился, медленно сел, мотнул опущенной книзу головой и принялся подниматься на ноги. Еле-еле встал и начал медленно расстегивать ширинку, приткнулся к двери с вполне определенным намерением помочиться на нее.

— Нет, ты смотри, что эта обезьяна творит! — передернулся охранник, стоявший у монитора. — Ему ничего не стоит еще и кучу навалить. Этого нам только не хватало! Как пес паршивый, стены метит. Нет, мое терпение лопается! Пойду накостыляю, чтобы впредь неповадно было!

— Не суетись, Петя, инструкцию нарушать нельзя, — повернулся к нему сидевший на стуле напарник. — Выходить из офиса ночью разрешается только в случае крайней необходимости. Так что смотри бесплатное кино и не гоношись.

— Так это и есть тот случай! — нетерпеливо ответил Петя. — Что, у нас под дверью общественный туалет, что ли? Ты, Шурик, тогда сам пойдешь за ним убирать.

— Вот стервец, уже вроде поливает, — отвернулся Шурик к монитору. — Не видно. У камеры мертвая зона. Точно пинка, гад, заработал!

— Дверь открой, я ему сейчас опохмелку устрою! — решительно шагнул к выходу Петя.

— Ты только быстрее, — попросил вслед ему Шурик и потянулся к кнопке, чтобы открыть дверь.

Пьяный стоял, упираясь лбом в дверь, когда она распахнулась прямо перед его носом. В проеме выросла фигура охранника. Тот замахнулся, чтобы огреть пьяницу по шее, но неожиданно для себя получил точный удар кулаком в живот, а перед носом у него замаячил холодный ствол пистолета. Охранник ошеломленно расширил глаза и стал медленно отступать назад.

Пьяный выпрямился, шагнул следом и, прижимая палец к своим губам, негромко, но трезво и отчетливо прошептал:

— Тихо! Вякнешь — убью! Руки к небу!

Он стволом пистолета показал вверх. А потом резко ударил охранника рукояткой по лбу. Ноги у Пети подкосились, и он рухнул сначала на колени, затем на живот. Ловким движением человек нащупал у охранника за поясом травмат, выдернул и отбросил в сторону.

Из караульной комнаты из-за приоткрытой двери послышался вопросительный возглас Шурика:

— Ты чего там делаешь, на кой ляд притащил его в холл?