Реальные ублюдки
Часть 65 из 107 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Овес не испытывал раскаяния.
– Я собирался идти за тобой, но Жрика удержала меня и выпустила этот… э-э, голос, наверное. Так она потом объяснила.
Блажка попыталась найти в себе благодарность. Она ее чувствовала, но эта благодарность находилась слишком глубоко под грудой отчаяния от того, что Крах остался жив. Но все же смогла одобрительно кивнуть.
– Почему ты боишься Стравы? – спросила она у Жрики. – Они же так поклоняются Шакалу. Если в тебе правда кусок Белико, разве они не сделают тебя Верховной жрицей или вроде того?
Жрика усмехнулась.
– Скорее всего. Но вопрос не в том, что сделают уньяры, а в том, что сделает Зирко. И Белико. Боги не слишком отличаются от нас. Им не очень нравится, когда их порабощают. Как ты сама слышала, Белико довольно рассержен. И если позволить ему выразить свое недовольство, то Страва долго не простоит. Зирко, возможно, и удастся его усмирить, но мне не хочется проверять. Как бы то ни было, я не выживу, в этом я уверена. Так что я лучше еще поживу. И пусть поживут мои сородичи и уньяры, и пусть довольствуются своей верой.
Блажке не хотелось углубляться в проблемы богов и жрецов. Религия была чертовски опасной штукой, и копыта в ней совершенно не нуждались. Она знала достаточно, чтобы понимать, почему Жрика хранит свои секреты. На самом деле Блажке нужен был ответ только на один вопрос.
– А ты могла бы убить орка? Если предоставится другой шанс?
– Другого шанса не будет, – ответила Жрика. – Я уже дважды рискнула ради вас, выдала себя перед Зирко. Не думай, что несколько десятков миль помешали ему услышать бога. Я была готова сбежать уже после первого раза, когда та чертова свинья съехала с катушек. Все ждала, когда уньярские всадники покажутся на горизонте. Сейчас они точно в пути. И я не хочу, чтобы они услышали еще одно эхо и знали, куда скакать. Поэтому вот что я скажу: тот тяжак очень силен. Мало кого в этом мире хватило бы на то, чтобы устоять перед криком Белико. Я сдерживала Хозяина-Раба, насколько могла, чтобы спасти тебя, но даже если бы я этого не…
– Ты думаешь, тот орк все равно бы выжил? – спросил Овес встревоженно.
Жрика только пожала плечами.
– Это неважно. Потому что Белико будет молчать. По крайней мере, пока я не окажусь в нескольких лигах отсюда. – Она пристально посмотрела на Овса. – Ты поклялся, что никогда не отдашь меня, Идрис.
– Поклялся.
Его ответ предназначался для Блажки.
– У меня нет никакого желания отдавать тебя Зирко, – заверила она Жрику. – Овес сдержит свое слово, пока оно не ставит под угрозу копыто. Я благодарю тебя за тот риск, что ты приняла.
– И это значит, что ты не будешь сбрасывать меня со скалы? – спросила Жрика, ее тон стал беззаботным.
– Пока Белико не прикажет, не буду, – ответила Блажка. – Оставайся с нами, сколько пожелаешь. Но знай: если уйдешь – то уйдешь одна.
– Ну и отлично.
Блажка махнула рукой Овсу.
– Мне нужно поговорить с копытом.
Реальные ублюдки собрались возле своих раненых. Блажка вопреки кодексу и традиции приказала явиться также соплякам, они более чем заслужили право выслушать то, что будет сказано. Мед пришел в себя, но его дыхание было хриплым и прерывистым. Блажка присела с ним рядом, копыто – вокруг. Посвященные братья сидели на коленях или на корточках, сопляки стояли позади них.
– Так что теперь? – спросил Баламут, нарушая молчание.
По крайней мере на это у Блажки был ответ.
– Ближайшее поселение – Трикрепость. Мараных орками больше нет. Шишак привел все свое копыто, чтобы истребить нас, и был укушен гадюкой, которую подложил нам в постель. Так что нахрен его и его копыто. Что принадлежало им – теперь наше.
Облезлый Змей почесал покрытую шрамами руку.
– Разве в их крепости нет гарнизона?
– Сомневаюсь, – ответил Хорек. – Мараные принимали только троекровных. А их вообще немного, поэтому держать претендентов им было практически невозможно.
Облезлый Змей не был так уверен.
– А кто тогда охраняет крепость?
– Рабы.
Все головы повернулись к Колпаку. От звучания его голоса всем стало еще неуютнее, чем обычно.
– Это просто кочевничья байка, – заявил Хорек, но даже он, казалось, сомневался.
Копыта полуорков выросли из рабства. Поскольку мужчины-полукровки бесплодны, они не наследовали то, что имели, а присваивали. Основатели копыт были рабами и ходили в цепях под бичом Гиспарты. И теперь, притом что в каждой пылинке, сдуваемой ветром в Уделье, ощущались его тяготы и жестокости, держать рабов здесь было запрещено. Колпак был прав: Мараные орками пренебрегали ограничениями. Но Хорек тоже не ошибся: об этом судачили одни только кочевники – те самые, кого Мараные никогда не приветствовали и открыто презирали.
– Если это так, – сказала Блажка копыту, – то Трикрепость легче будет взять. Без хозяев рабы будут только благодарны. Зачем проливать кровь, когда тебе дарована свобода? Но нам нужно идти. Нашим поселенцам необходимы надежные стены и полные склады припасов. В Трикрепости есть и то, и другое.
Копыто начало расходиться. Когда посвященные братья вставали со своих мест, между ними вдруг поднялась дрожащая рука.
– Нет, – прохрипел Мед.
Блажка, сидевшая совсем близко, едва его слышала, но было очевидно, что он не согласен.
Хорек присел рядом, взял его руку в свои.
– Что ты сказал, брат?
– Я… голосую против.
Традиция взяла верх. Не нуждаясь в специальном приказе, сопляки отошли, чтобы Ублюдки смогли собраться вместе.
– Что тебе не нравится, Мед? – спросила Блажка, все еще гладя его по лбу.
– Трикрепость. Не безопасна. Орк… стая… они пойдут за нами. Нужно идти туда, куда они не придут.
– Куда? – спросил Облезлый Змей, присаживаясь на колени напротив Хорька и кладя руку Меду на плечо.
– Псово… ущелье.
Братья обменялись взглядами, будто спрашивая: в своем ли уме их раненый товарищ?
Блажка знала, что он мыслит ясно. Это был не первый раз, когда он выражал эту идею.
– Рога могут нас не принять, Мед. Они вполне могут нас поубивать.
– Певчий уже среди них, – сказал Хорек.
– По их приглашению, – напомнила ему Блажка.
Каждый выдох Меда отдавал хрипом.
– Они примут тебя. Если нет… ты умрешь. Так же, как в любом другом месте. Ни одна крепость не сможет защитить копыто от Краха-из-Плоти. Рога смогут, если захотят.
– У ржавокожих есть сильные стороны, вождь, – настаивал Хорек. – Могут поставить нашего парня на ноги.
Мед слабо потянул Хорька за руки.
– Не поможет.
– Да хрен, – сказал Хорек. – Подлечили раз, подлечат и еще.
– У меня… остались мгновения, не мили.
Хорек состроил гримасу, и Змей издал болезненный стон.
Блажка наклонилась к Меду и прошептала:
– Ты остаешься с нами, нахрен. Слышишь? Ты нам нужен.
Мед пошевелил губами, щелкнул языком, каждое слово вырывалось у него с боем.
– Ми’хауа. Тиоспа. Ашуте. Онафит.
– Ты знаешь, мой эльфийский – дерьмо. Поэтому ты и должен остаться. – Но он начал терять сознание. Его веки трепетали, глаза закатывались. – Чтоб тебя, Мед!
– Ты… выучишь, – прошипел он. Он сглотнул, сделал глубокий вдох, сумел кое-как повысить голос. – Сейчас… посади м-меня на… моего свина.
Хорек метнул взгляд в сторону Блажки, быстро покачал головой, скривил лицо.
Облезлый Змей яростно хлопнул себя по обожженной руке.
– Нет, брат! Ты поможешь мне через это пройти. Помнишь? Сейчас пора тебя отсюда вытащить. Открывай же глаза!
Но Мед быстро угасал.
Колпак зашевелился первым.
Взяв Меда за плечи, он медленно его приподнял. Стиснув зубы от горя, смирившись, Блажка стала ему помогать, поддерживая голову павшего ездока. Овес взял за ноги, Хорек со Змеем – подперли спину. Баламут побежал туда, где стояли стреноженные варвары, отвязал свина Меда и привел его.
Играя желваками, пытаясь сдержать слезы, Реальные ублюдки подняли Меда на спину его зверя, обступили его и продержали до тех пор, пока он не исполнил клятву.
Глава 28
– Я собирался идти за тобой, но Жрика удержала меня и выпустила этот… э-э, голос, наверное. Так она потом объяснила.
Блажка попыталась найти в себе благодарность. Она ее чувствовала, но эта благодарность находилась слишком глубоко под грудой отчаяния от того, что Крах остался жив. Но все же смогла одобрительно кивнуть.
– Почему ты боишься Стравы? – спросила она у Жрики. – Они же так поклоняются Шакалу. Если в тебе правда кусок Белико, разве они не сделают тебя Верховной жрицей или вроде того?
Жрика усмехнулась.
– Скорее всего. Но вопрос не в том, что сделают уньяры, а в том, что сделает Зирко. И Белико. Боги не слишком отличаются от нас. Им не очень нравится, когда их порабощают. Как ты сама слышала, Белико довольно рассержен. И если позволить ему выразить свое недовольство, то Страва долго не простоит. Зирко, возможно, и удастся его усмирить, но мне не хочется проверять. Как бы то ни было, я не выживу, в этом я уверена. Так что я лучше еще поживу. И пусть поживут мои сородичи и уньяры, и пусть довольствуются своей верой.
Блажке не хотелось углубляться в проблемы богов и жрецов. Религия была чертовски опасной штукой, и копыта в ней совершенно не нуждались. Она знала достаточно, чтобы понимать, почему Жрика хранит свои секреты. На самом деле Блажке нужен был ответ только на один вопрос.
– А ты могла бы убить орка? Если предоставится другой шанс?
– Другого шанса не будет, – ответила Жрика. – Я уже дважды рискнула ради вас, выдала себя перед Зирко. Не думай, что несколько десятков миль помешали ему услышать бога. Я была готова сбежать уже после первого раза, когда та чертова свинья съехала с катушек. Все ждала, когда уньярские всадники покажутся на горизонте. Сейчас они точно в пути. И я не хочу, чтобы они услышали еще одно эхо и знали, куда скакать. Поэтому вот что я скажу: тот тяжак очень силен. Мало кого в этом мире хватило бы на то, чтобы устоять перед криком Белико. Я сдерживала Хозяина-Раба, насколько могла, чтобы спасти тебя, но даже если бы я этого не…
– Ты думаешь, тот орк все равно бы выжил? – спросил Овес встревоженно.
Жрика только пожала плечами.
– Это неважно. Потому что Белико будет молчать. По крайней мере, пока я не окажусь в нескольких лигах отсюда. – Она пристально посмотрела на Овса. – Ты поклялся, что никогда не отдашь меня, Идрис.
– Поклялся.
Его ответ предназначался для Блажки.
– У меня нет никакого желания отдавать тебя Зирко, – заверила она Жрику. – Овес сдержит свое слово, пока оно не ставит под угрозу копыто. Я благодарю тебя за тот риск, что ты приняла.
– И это значит, что ты не будешь сбрасывать меня со скалы? – спросила Жрика, ее тон стал беззаботным.
– Пока Белико не прикажет, не буду, – ответила Блажка. – Оставайся с нами, сколько пожелаешь. Но знай: если уйдешь – то уйдешь одна.
– Ну и отлично.
Блажка махнула рукой Овсу.
– Мне нужно поговорить с копытом.
Реальные ублюдки собрались возле своих раненых. Блажка вопреки кодексу и традиции приказала явиться также соплякам, они более чем заслужили право выслушать то, что будет сказано. Мед пришел в себя, но его дыхание было хриплым и прерывистым. Блажка присела с ним рядом, копыто – вокруг. Посвященные братья сидели на коленях или на корточках, сопляки стояли позади них.
– Так что теперь? – спросил Баламут, нарушая молчание.
По крайней мере на это у Блажки был ответ.
– Ближайшее поселение – Трикрепость. Мараных орками больше нет. Шишак привел все свое копыто, чтобы истребить нас, и был укушен гадюкой, которую подложил нам в постель. Так что нахрен его и его копыто. Что принадлежало им – теперь наше.
Облезлый Змей почесал покрытую шрамами руку.
– Разве в их крепости нет гарнизона?
– Сомневаюсь, – ответил Хорек. – Мараные принимали только троекровных. А их вообще немного, поэтому держать претендентов им было практически невозможно.
Облезлый Змей не был так уверен.
– А кто тогда охраняет крепость?
– Рабы.
Все головы повернулись к Колпаку. От звучания его голоса всем стало еще неуютнее, чем обычно.
– Это просто кочевничья байка, – заявил Хорек, но даже он, казалось, сомневался.
Копыта полуорков выросли из рабства. Поскольку мужчины-полукровки бесплодны, они не наследовали то, что имели, а присваивали. Основатели копыт были рабами и ходили в цепях под бичом Гиспарты. И теперь, притом что в каждой пылинке, сдуваемой ветром в Уделье, ощущались его тяготы и жестокости, держать рабов здесь было запрещено. Колпак был прав: Мараные орками пренебрегали ограничениями. Но Хорек тоже не ошибся: об этом судачили одни только кочевники – те самые, кого Мараные никогда не приветствовали и открыто презирали.
– Если это так, – сказала Блажка копыту, – то Трикрепость легче будет взять. Без хозяев рабы будут только благодарны. Зачем проливать кровь, когда тебе дарована свобода? Но нам нужно идти. Нашим поселенцам необходимы надежные стены и полные склады припасов. В Трикрепости есть и то, и другое.
Копыто начало расходиться. Когда посвященные братья вставали со своих мест, между ними вдруг поднялась дрожащая рука.
– Нет, – прохрипел Мед.
Блажка, сидевшая совсем близко, едва его слышала, но было очевидно, что он не согласен.
Хорек присел рядом, взял его руку в свои.
– Что ты сказал, брат?
– Я… голосую против.
Традиция взяла верх. Не нуждаясь в специальном приказе, сопляки отошли, чтобы Ублюдки смогли собраться вместе.
– Что тебе не нравится, Мед? – спросила Блажка, все еще гладя его по лбу.
– Трикрепость. Не безопасна. Орк… стая… они пойдут за нами. Нужно идти туда, куда они не придут.
– Куда? – спросил Облезлый Змей, присаживаясь на колени напротив Хорька и кладя руку Меду на плечо.
– Псово… ущелье.
Братья обменялись взглядами, будто спрашивая: в своем ли уме их раненый товарищ?
Блажка знала, что он мыслит ясно. Это был не первый раз, когда он выражал эту идею.
– Рога могут нас не принять, Мед. Они вполне могут нас поубивать.
– Певчий уже среди них, – сказал Хорек.
– По их приглашению, – напомнила ему Блажка.
Каждый выдох Меда отдавал хрипом.
– Они примут тебя. Если нет… ты умрешь. Так же, как в любом другом месте. Ни одна крепость не сможет защитить копыто от Краха-из-Плоти. Рога смогут, если захотят.
– У ржавокожих есть сильные стороны, вождь, – настаивал Хорек. – Могут поставить нашего парня на ноги.
Мед слабо потянул Хорька за руки.
– Не поможет.
– Да хрен, – сказал Хорек. – Подлечили раз, подлечат и еще.
– У меня… остались мгновения, не мили.
Хорек состроил гримасу, и Змей издал болезненный стон.
Блажка наклонилась к Меду и прошептала:
– Ты остаешься с нами, нахрен. Слышишь? Ты нам нужен.
Мед пошевелил губами, щелкнул языком, каждое слово вырывалось у него с боем.
– Ми’хауа. Тиоспа. Ашуте. Онафит.
– Ты знаешь, мой эльфийский – дерьмо. Поэтому ты и должен остаться. – Но он начал терять сознание. Его веки трепетали, глаза закатывались. – Чтоб тебя, Мед!
– Ты… выучишь, – прошипел он. Он сглотнул, сделал глубокий вдох, сумел кое-как повысить голос. – Сейчас… посади м-меня на… моего свина.
Хорек метнул взгляд в сторону Блажки, быстро покачал головой, скривил лицо.
Облезлый Змей яростно хлопнул себя по обожженной руке.
– Нет, брат! Ты поможешь мне через это пройти. Помнишь? Сейчас пора тебя отсюда вытащить. Открывай же глаза!
Но Мед быстро угасал.
Колпак зашевелился первым.
Взяв Меда за плечи, он медленно его приподнял. Стиснув зубы от горя, смирившись, Блажка стала ему помогать, поддерживая голову павшего ездока. Овес взял за ноги, Хорек со Змеем – подперли спину. Баламут побежал туда, где стояли стреноженные варвары, отвязал свина Меда и привел его.
Играя желваками, пытаясь сдержать слезы, Реальные ублюдки подняли Меда на спину его зверя, обступили его и продержали до тех пор, пока он не исполнил клятву.
Глава 28