Разведи меня, если сможешь

– Тот, кто желает справедливости, – отозвался я.

– Меня уже нет, – шепнули на ухо.

– Но тебе не все равно, – ответил, сжимая кулаки. Дух был слишком силен для того, кто умер больше трех месяцев назад. Это стало неприятной неожиданностью.

– Чего ты хочешь? – взметнулось вверх пламя свечей, но не погасло. Я вскинул голову, раскрыл глаза и уставился на пляшущее на ветру размытое облако.

– Не пытайся вырваться, – проговорил спокойно, – я не затем пришел, чтобы освободить неупокоенного.

– Тогда зачем? – Воздух вокруг уплотнился, и я ощутил первые капельки пота, стекающие по вискам.

– Чтобы вернуть тебе утраченное. Такова будет моя плата за твои ответы.

Дух молчал, то уплотняясь, то растворяясь практически полностью, и я уже решил уйти, решив, что ничего не добьюсь сегодня, когда он заговорил снова:

– Спрашивай.

Поведя плечами, я кивнул, задумался на миг. Для протокола нужно было имя умершего, в остальном же я мог действовать на свое усмотрение.

– Как звали тебя при жизни? – спросил, смахивая капли с лица.

Пот уже катился градом, застилая глаза.

– Доминик Тафт, – ответило облако.

– При жизни ты спроектировал и собрал часы, способные показывать будущее. Это так?

– Так.

По телу прошел озноб, я сцепил зубы, мотнул головой.

– Многие ли люди знали об этом изобретении? О том, как оно работает и как выглядит? И кто его спонсировал?

– О принципе его работы знал лишь мой добрый друг. Роджер Поук.

Из моего горла вырвался сиплый кашель, и тьма взметнулась вверх, облизывая верхушки ограды.

– В день твоей смерти вы виделись с Роджером Поуком? – выдавил из себя, хрипя.

– Да.

– На этом все, – шепнул, чувствуя, что вот-вот отключусь, – что я должен тебе?

– Кольцо… – снова лишь шепот в ухо. И тут же пришел образ требуемого. – Его сняли с моего пальца после смерти. Верни-и-и…

– Да будет так, – кивнул, разжимая кулаки, спуская тьму с поводков.

Взметнулись вверх волосы, потухли свечи, засветились рисунки на сахили. Дух ушел ждать обещанного, а я упал лицом на безымянную могилу, едва успев шепнуть:

– Благодарю тебя, Хозяйка.

Очнулся от ощутимой пощечины. Стоя напротив, нагнувшись ко мне всем телом, Юлиан улыбался так, словно только что выиграл годовую премию. И сразу в голову закралась догадка, кто та сволочь, что подняла на меня руку.

– Как ты? – спросил он тоном, едва скрывающим злорадство, одновременно откручивая крышку на бутылке с водой. – Пить хочешь?

Я скривился, приподнялся на локтях, смахнул со лба и носа налипшую землю, сплюнул. Присев, осмотрелся и понял, что меня перенесли чуть дальше от «места работы».

– Сколько я был в отключке? – уточнил, прищурившись и наблюдая за суетой у знакомой ограды.

– Около двадцати минут, – радостно оскалился Юлиан. – Годы берут свое, а, приятель? Еще лет пять назад ты мог продержаться и дольше, не падая физиономией в грязь при свидетелях.

Идиот. Конечно, откуда придурку было знать, что Тафт неупокоен? Слышать наш разговор с умершим мог лишь их штатный некромант, он же его фиксировал для протокола.

– Дух не нашел покоя, – ответил, не поворачивая головы. – У него обручальное кольцо после смерти сперли. Надо вернуть.

– В смысле? – Юлиан шумно отпил из предложенной мне бутылки. – Быть не может. Сосед увидел его на пороге и сразу вызвал «скорую помощь». Доминика Тафта нашли еще тепленьким, в доме ничего не пропало.

– Кроме его изобретения, – ухмыльнулся я. – Иди почитай отчет вашего спеца, уже должен быть готов. Он ведь фиксировал наш диалог с покойным? Как его, Свен? Пусть расскажет причину того, что душа не смогла уйти за грань и бродит неприкаянной.

Юлиан хмуро кивнул, помедлил мгновение и пошел к могиле нашего теперь уже общего клиента.

Я провожал бывшего коллегу уставшим взглядом, думая о том, что надо бы позвонить Кэти. Просто узнать, как она, услышать голос, полный обиды, и немного расслабиться. От смутного беспокойства за нее на душе скребли кошки.


Поднявшись, отряхнул рубашку, на которую меня заботливо уложили неподалеку от могилы старушки с большими добрыми глазами. Коснувшись ее надгробия, почувствовал лишь холод камня – душа давно покинула это место и больше не была привязана к нашему миру. Так и должно было происходить в нормальной ситуации, но этого не случилось с Домиником Тафтом. Поэтому, стоило позвать его, тот явился, питаясь моей же энергией и пытаясь вырваться из закрепленной за ним территории. Пока он был привязан к телу, но это лишь пока. Сильный, яростный, жаждущий отмщения, Доминик непременно нашел бы способ освободиться.

– Как вы? – обратился ко мне уже знакомый голос.

Я обернулся и уставился на Свена. Некромант смотрел в ответ с любопытством, без раздражения или недовольства. Высокий, худощавый, темноволосый и черноглазый, с мощным потенциалом, раскрытым лишь частично. С годами дар будет прорываться все сильнее, я видел, что тьма благоволит мальчишке. Именно мальчишке… Надо же.

– Сколько тебе лет? – спросил хмуро.

– Двадцать. – Он улыбнулся одними губами, глаза остались спокойными, словно затянутыми тонкой коркой льда.

Так смотрели все представители моей братии. Даже Мари. И взрослели мы гораздо быстрее сверстников. Дар накладывал свой отпечаток, отбирая часть души и человечности, но и взамен мы получали немало.

Пока осматривал Свена, тот заговорил снова:

– Предупреждая последующие вопросы, отвечу – у меня обязательство перед «Гнездом» нести службу в полиции, поэтому я здесь.

– Бюджетник, – понял я.

– Так точно. Еще пять лет – и получу вольную. И тогда мечтаю начать собственную практику, как и вы.

– Я адвокат, – припечатал и тут же скривил губы в нехорошей усмешке. – Некромантия – это у меня для души. И то я занимаюсь ею лучше, чем ты.

– У вас опыт. И дар сильнее моего в разы, – пожал плечами Свен.

– У меня желание всегда и все делать качественно, чтобы потом не было стыдно. – Тяжело вздохнув, я оттолкнулся от надгробия, к которому прислонился в бессилии, и пошел прочь с кладбища. Свен меня разочаровал.

– Моих сил все равно было бы недостаточно для допроса, проведенного вами, – со злостью заговорил мальчишка-некромант, догоняя меня. – И потом, труп нашли на пороге дома, ограбления не было, он вел асоциальный образ жизни, и коронер дал заключение, что смерть не насильственная.

– В таком случае вообще не нужно было его поднимать, Свен, – легко согласился я, продолжая идти. – Пририсовал бы там пару строчек, мол, все проверил, дух спокоен, убийство исключается.

Некромант замедлился, промолчал, и я понял: он так и поступил по настоянию своих же коллег. Хотя, возможно, рвался в бой. Молодой еще, все интересно, а этим идиотам лишь бы бумажную волокиту не разводить. Испортят на раз, как пить дать.

Резко обернувшись, посмотрел в светящиеся гневом глаза собрата по дару и холодно сообщил:

– Доминик Тафт был гениальным изобретателем, хоть и затворником. Его убили за талант, а после ограбили, лишив не только созданного артефакта, но и предмета памяти, из-за которого душа не нашла покоя. И все, что требовалось от вас, – выполнить работу, на которую нанялись. Плевать, что привело вас в полицию – обязанность или призвание, но вы всегда должны помнить: махнув рукой однажды, можете уничтожить чью-то жизнь, и, возможно, не одну. Но вам, Свен, начхать на мои нотации, ведь так? Пять лет пролетят быстро, и коллеги научат, как не замечать улики, отводить глаза и просто забивать на факты. А потом мы удивляемся, почему мир катится к чертям…

Последнюю фразу проговорил, уже отвернувшись и вынув из кармана брюк пачку сигарет.

Спустя десять минут я стоял у своего авто, смотрел в безмятежно голубое небо, перекатывая на языке старую, с трудом найденную ириску, и ждал новостей от Юлиана. Тот появился очень недовольным, и я внутренне улыбнулся, понимая, что добился своего.

– Будет тебе дело, – издалека заявил он. – По мне, так все там вилами по воде писано, но этот недоумок Свен привязался к словам духа и требует разбирательства. И я точно знаю, это ты запудрил идиоту мозги. Спасибо за внеочередной висяк.

– А что с эксгумацией? – перевел тему я.

– Выкопали с применением магии, чтобы не тратить драгоценное время. Осмотрели. Кольца обручального нет. – Лицо Юлиана на миг озарилось надеждой: – Может, сосед спер? Пока «скорую» ждал.

– Не-а. – Я забрал из рук бывшего коллеги заботливо принесенный рюкзак и полез внутрь, проверяя, все ли в наличии.

– Ты знаешь, где оно! – В меня обличительно ткнули пальцем.

– Знаю, – не стал отпираться. – Скажу больше, я знаю, где Поук. И сегодня вечером он лично признается нам в убийстве Тафта.

– Что? – Миг, второй, третий. Недоумение сменяется радостью и тут же – подозрительным прищуром. – Чего тебе надо, Адам?

– Не мне, – веско заметил я, – а тебе. Снова будешь моим должником, Юлиан, но я, так и быть, помогу. Привезу вечером девушку, на нее нужно надеть прослушку.

– Подробнее, – деловито попросил Юлиан, вынимая из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку. – Когда, куда, зачем, что надо?



К дому подъезжал, словно меня не было больше года. Казалось, что там меня забыли и снова никто не ждет. Но стоило въехать и заглушить мотор, как услышал музыку, льющуюся из открытого окна. Кэти нашлась на кухне. Она готовила, пританцовывая рядом с плитой, помешивая деревянной лопаткой блюдо и… попивая вино из бокала. Мое вино. Из погреба. Я узнал бутылку, которую собирался открыть когда-нибудь при значимом событии в жизни…

Вот и пришло событие в дом, даже само пробку откупорило.

Опершись на притолоку двери плечом, сложил руки на груди и какое-то время просто наблюдал за, без сомнения, порядком выпившей женщиной. Ее коса разметалась, превратив прическу во что-то среднее между «еще ничего» и «плевать, пойду лохматая», щеки порозовели, а попа так усиленно крутила восьмерку под медленную, совершенно не подходящую случаю мелодию, что я осознал – Кэти давно тоскует с моим вином на пару.

– Привет, – сказал тихо, стоило проигрывателю на миг замолкнуть перед запуском следующего хита.

Она обернулась. Я сделал музыку тише, уставился выжидающе.

Что будет? Скандал? Слезы? Обвинения?

Молчит.

Глаза злые, грудь вздымается часто и высоко, губы поджимает.