Разрушенный трон

Стиснув зубы, я поворачиваюсь лицом к старому Речнику.

– Я убила эскорт Озёрных. Когда пересекала границу.

Капитан отдергивает руку, как будто обжегшись.

– Сколько стражников?

– Шесть. Семь, если считать моего товарища из дома. – Когда я думаю о Магиде, о моей старой подруге, и чувствую горечь во рту. Ее кровь серебрилась между моими пальцами, ее рот пытался произнести слова, которые она никогда бы не произнесла. – Она умерла, помогая мне сбежать. Но, полагаю, вы скажете, что я убила и ее.

Команда второй лодки начинает роптать. Ее капитан дергается, неуверенно, очень нервно.

– Эш, ты должен отпустить ее, – кричит он. – Кричи вверх и вниз по реке, что на воде ее нет.

Капитан стискивает зубы и не отвечает. Он не хуже меня знает, как это рискованно. Он смотрит на меня в ожидании ответа, который я не могу дать.

– Эш, у меня здесь горячий груз. Я с тобой, легкая река или тяжелая, но если меня поймают… – продолжает другой капитан. Теперь он умоляет. Он ожидает, что Орриан и его банда в любую минуту выпрыгнут из реки.

И он может оказаться прав.

Орриан далеко не так силен, как королева Озёрного края или ее дочери, но все же грозен. И хотя он не может повернуть всю реку против нас, он, безусловно, попытается это сделать.

На лице Эша дергается мускул. Он задумывается и проводит рукой по своим темным волосам. Я подсознательно делаю то же самое, убирая волосы с лица.

– Если бы я думала, что он не будет вас преследовать, я бы уже ушла, – тихо признаюсь я. Я не лгу. Я знала, что, ступив на эту лодку, я поставлю клеймо на каждом, кто окажется на борту вместе со мной. – Вот почему я сказала тебе больше не брать на борт пассажиров, – добавляю я, стиснув зубы. Хотя бы для того, чтобы уколоть капитана, облегчить боль моего собственного стыда.

Он снова набрасывается на меня. Я ожидаю, что он закричит. Его рычание и шепот почему-то оказываются еще ужаснее.

– Ты лгала с самого начала, Лириса. Не сваливай это на меня. Если бы я знал, от чего ты бежишь, ты бы все еще толкалась на причале вместе с другими крысами.

– Ну, теперь ты знаешь, – отвечаю я, стараясь выглядеть смелее, чем есть на самом деле. Если он сбросит меня с лодки, мне конец. Пройдет всего несколько часов, Орриан выследит меня и под дулом пистолета доведет до самой столицы Озёрного края. – Ты капитан этой лодки. Тебе принимать решение.

Все еще сжимая винтовку, Риетт делает шаг в нашу сторону. Две ее тугие косы расплелись во время стычки, и ее волосы вьются вокруг лица коричневым облаком.

– Мы можем связать ее. Оставить на камне на берегу Озёрных. И отправиться в путь.

Угроза настолько нелепа, что я не могу не рассмеяться.

– Чем связать? Я сильнорук.

Она тут же краснеет и делает шаг назад.

– Я просто предложила.

– Мы должны оставить ее, – возражает Джилл. – Если этот Серебряный снова нападет, я бы предпочел, чтобы она была у нас, и мы могли торговаться. Или чтобы она нам помогла.

– Помогла тебя похоронить, – ворчит Риетт себе под нос.

Капитан пропускает все это мимо ушей. Он твердо стоит на ногах, но потом внезапно перекрикивает членов своей команды:

– Хэллоу, у тебя на лодке есть место для четырех человек?

На второй капитан колеблется. Он осматривает свою лодку, уже переполненную грузом, командой и его собственными пассажирами.

– Думаю, да, – говорит он после долгой паузы.

Эш не теряет времени даром и резко оборачивается. Он машет Дарье, Джем и их детям через палубу, указывая на корабль Хэллоу.

– Собирайте вещи. Теперь он ваш капитан, – говорит он, его слова дрожат от тяжести приказа. Затем он переводит взгляд на свою команду и остервенело продолжает: – Мы направляемся к слиянию. Оторвемся от него на Великой реке. Он окажется за границами своего королевства. И если ему так нужна его принцесса, пусть пробивается к ней через Свободные земли.

«Его принцесса».

Меня тошнит от этих слов, от их подтекста. И их правды. Эш прав: я принадлежу этому мерзкому человеку; принадлежала ему, сколько себя помню. И неважно, что по этому поводу думаю я сама.

И все же я считаю необходимым предупредить Красных.

– Границы Орриана не остановят, – говорю я, шагая вслед за Эшем.

Секунду он пристально смотрит на меня.

– Я что, по-твоему, дурак? – Он перевешивается через перила и кричит команде Хэллоу и своей собственной. – Передайте каждой лодке и плоту, мимо которых будете проплывать: в наших землях принц Озёрного края. Это должно поднять на уши охотников за головами.

Я удивленно прищуриваюсь.


– Охотников за головами?

– Думаешь, в Свободных землях преступники – только контрабандисты? – говорит он с мрачной ухмылкой. – Если о твоем принце узнает толковая команда охотников за головами, они выследят его прежде, чем он сможет выследить тебя.

Я моргаю, пытаясь представить, какая команда наемников смогла бы остановить Орриана.

«Но вдали от Озёрного края, в сопровождении одних только стражников, без какой-либо помощи со стороны его королевства…»

В этом, безусловно, что-то есть.

Я прикусываю губу, затем киваю. Одной рукой я указываю на винтовку.

Эш быстро отдает ее мне.

– Это хотя бы похоже на план.



Две лодки быстро движутся вниз по реке, отплывая на безопасное расстояние между нами и точкой атаки Орриана. К этому моменту он уже снова должен быть в движении, но двигаться должен в глубь страны, подальше от берега реки. На этом участке больше нет укрытия, и он наверняка будет передвигаться на транспорте. Дороги находятся в нескольких милях к северу, что дает нам время наверстать упущенное. Мы останавливаемся каждые пятнадцать минут, давая Хэллоу время опередить нас. Час за часом расстояние между лодками увеличивается, пока он не исчезает из виду даже на самых длинных участках реки. Наша скорость тоже увеличивается, между двигателем и усиливающимся током. Я предполагаю, что мы, должно быть, приближаемся к слиянию, где Огайюс впадает в Великую реку. Там, где ни одна земля, по обе стороны воды, не принадлежит Серебряным королевствам.

Каждая секунда боем часов отдается у меня в голове. От этого ощущения я стискиваю зубы. С момента нападения прошло два часа. Три. Четыре. У меня есть смутное подозрение, что Орриану это нравится. Он всегда любил поиграть со своей добычей. Надежда – не то, к чему я привыкла, и хотя капитан, кажется, верит в свою реку и свой народ, я не могу.

Я рада, что дети сошли с лодки, и их матери тоже. По крайней мере, не придется беспокоиться о них. Их путешествие и так опасно, даже без беглой Серебряной.

Я думаю о них, когда капитан приближается ко мне, на этот раз с меньшим гонором. Он встает, оперевшись локтями на перила. Его рукава закатаны, выставляя напоказ покрытые многочисленными шрамами руки и желтеющие синяки. Жить на реке нелегко, ни в коем случае.

– Значит, Орриан Сигнет. – В его голосе слышно столько презрения, даже больше, чем он выражает по отношению ко мне.

Я вздыхаю и опускаю взгляд на свои руки. У меня кривые пальцы, я столько раз ломала их во время тренировок, что даже целители кожи не могут их должным образом исправить.

– Он член королевской семьи, близок к трону, но на свой вкус – недостаточно близок.

Тень пробегает по лицу Эша, это видно даже при ярком дневном свете.

– Ты хорошо его знаешь.

– Достаточно хорошо, – пожимаю плечами я, вспоминая несколько наших горьких встреч. Он быстро показал себя ужасным человеком. – Мы несколько раз встречались, и мне не слишком пришелся по вкусу его характер.

– Я так понимаю, твой дядя с тобой не согласился.

Усмехнувшись, я качаю головой.

– О, он знает, что Орриан за человек. Просто ему плевать. – Эш краснеет. Это меня удивляет. – То, что ты получаешь новости о Серебряных из вторых рук, не значит, что ты знаешь, как мы живем.

Он остро реагирует на насмешку и бросается в атаку.

– Итак, ты убила шесть человек и сбежала.

– Скажи мне, а ты бы не поступил точно так же? – резко шиплю я. Но я знаю на него ответ. Когда мои слова повисают между нами, я поворачиваюсь к нему, поднимая подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. Вместо Красного капитана я вижу шесть распростертых трупов с обгоревшими до неузнаваемости лицами. И тело Магиды в пепле.

Он не колеблется. Эш не из тех, кто сомневается в себе или своих намерениях.

– Я бы поступил точно так же. – Затем он наклоняется ко мне, достаточно храбрый, чтобы ткнуть пальцем мне в лицо. Как будто ругает ребенка. Мы почти одного возраста. – Но я бы не стал втягивать в это невинных людей.

– Правда? – Я усмехаюсь и повышаю голос. – А твой друг? Он ведь сейчас перевозит оружие, да? И взял на борт пассажиров. И ты хочешь сказать, что никогда так не делал? – Его лицо темнеет, и я понимаю, что выиграла этот раунд, какой бы глупой ни была игра. Я продолжаю давить. – Странно, что Красный перевозит оружие в этом направлении. Гражданская война и Алая гвардия в другой стороне.

Капитан не может придумать хитрого или умного ответа на эту реплику. Его бравада спадает, хоть и всего на секунду. Вероятно, он даже не знал, что его друг перевозил на запад оружие – и, следовательно, что он перевозил оружие для Серебряных. Для тираксийцев, повелителей Прерий, может быть даже рейдерам, дальше на западе. Что он продавал орудийный металл тем, кто убил бы его, не моргнув глазом.

Возможно, я понимаю Красных Речников так же плохо, как они понимают меня.

– Между нами и тобой есть разница, – наконец огрызается Эш. – Мы делаем то, что должны, чтобы выжить, чтобы построить свою жизнь. Не потому, что мы не согласны с тем, в каком дворце мы в конечном итоге будем жить.

Его слова поражают меня в самое сердце.

В детстве первое, чему научил меня отец, была сдержанность. Даже молодые сильноруки могут убить, если не будут себя контролировать, поэтому я рано научилась держать себя в руках. Если бы не эта строгая опека, подозреваю, что дала бы Эшу пощечину. Тогда он лишился бы головы – или, по крайней мере, нескольких зубов.

Мне удается скрыть свою внезапную ярость за придворной маской.

– Между нами и вами есть разница, – выдавливаю я, повторяя его слова. – Я не ожидаю, что ты поймешь это или поймешь меня. – Затем я делаю вдох, пытаясь успокоиться и сдержать свои чувства. Я расскажу ему то, что ему нужно знать, чтобы мы оба выжили, а эта лодка осталась на плаву. – Орриан охотится со своими придворными друзьями. Они пьяницы, дураки, благородные идиоты, которые получают удовольствие, причиняя боль другим. У меня есть предположения, кого он взял с собой. Их любовь к охоте и пристрастие к выпивке – причины, по которым они еще живы.

Эш хмурится.

– Пока живы.

– Пока, – признаю я. Я провожу другой рукой по волосам, затем быстро заплетаю их в хвост. Лучше, чтобы они не мешались. Эш наблюдает за тем, как я двигаюсь, оценивая меня как угрозу, которой я являюсь. Я смотрю на него в ответ. – Ты действительно думаешь, что можешь оторваться от него?