Разоблаченная
Часть 70 из 94 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
− Как думаешь, почему, в первую очередь, я позволил тебе уйти? Почему не стал заниматься сексом с тобой?
− Я не знаю.
− Ну, это полная хрень, потому что все ты знаешь. − Он опять садится рядом. − Я говорил тебе почему.
И я вспоминаю.
− Ты сказал, что ничего не начнется между тобой и мной, пока не закончится с Калебом и мной.
− Правильно. − Пауза. − И? Закончилось?
− Я не знаю. Я знаю, ты надеешься на мой решительный ответ, прямо сейчас, но... я не могу ответить тебе. Это конец влияния Калеба на меня на физическом уровне. Но на эмоциональном... я не знаю. Осталось слишком много вопросов, на которые мне необходимы ответы. Я... я слишком запуталась, Логан. Он что-то знает, но ничего мне не говорит. И ты был прав насчет этого. Но я не понимаю, зачем он скрывает все от меня? Что это за тайна такая? Просто... просто я должна знать больше. И до тех пор, пока я этого не узнаю, − не быть мне цельной и не избавиться полностью от Калеба.
− Полагаю, не стоит винить тебя.
− И я не знаю, важно тебе это или нет, но... я не трахалась с ним... это он трахал меня и я позволила ему это. И так было всегда. Я соучастница, да, я должна быть честной в этом. И я позволила ему, как всегда разрешала. В тот момент, когда он был во мне, я просто... я теряла себя. Просто теряла. − Мне хочется коснуться его руки, но я боюсь. Собрав всю свою храбрость, я провожу пальцами по его руке. − Что будет с нами, Логан?
Он сплетает наши пальцы вместе.
− Мне больно. Я расстроен. В том смысле, я знал, что это произойдет, вот почему я сдерживал нас. Вот же дерьмо. − Он поднимается, и ведет меня внутрь. − Понимаешь, мне нужно время. Не сближайся с ним и... со мной.
Я не в состоянии думать о нем и о себе. Я едва могу функционировать. Мой разум вращается, как орбитальная модель нашей галактики, миллион мыслей проносится в миг в моей голове, и все они складываются в сложный гелиоцентрический узор вокруг двух солнц − Логана и Калеба. Они оба являются супер гигантами, и каждый из них обладает собственным гравитационным воздействием на меня.
Или может быть Калеб как черная дыра, поглощает свет, материю, все сущее, неумолимо разрушая. А Логан − солнце, дарит жизнь, отдает тепло, возможность расти.
Логан ведет меня в свою гостиную, подталкивает к дивану. Я сажусь на него. Он выпускает Какао, которая приветствует меня обильными щенячьим поцелуями, а потом ложится на пол и смотрит на нас. Логан исчезает на кухне и возвращается с двумя открытыми бутылками пива и полупустой бутылкой «Джеймсон».
− Предостережение: прежде чем мы начнем пить, − это ничего не исправит. Но иногда нам нужно просто на все забить, а не беспокоиться о гребанном хаосе, который является нашей жизнью. Это поможет абстрагироваться от всего. Когда-то я понял, что лучше всего думается о проблемах, когда у меня злое похмелье. Пульсирующая головная боль и трясущиеся кишки делали меня более жестким и честным с самим собой.
Он передает мне бутылку виски и одну бутылку пива.
Я смотрю на него.
− А где стаканы?
Смеется.
− Никаких стаканов для такого рода напитков, милая. Мы будем пить из горла бутылки.
− И много?
− Два хороших глотка это примерно одна стопка. Но в сложившихся обстоятельствах, я бы сказал: пей, пока сможешь.
Мне кажется, что это плохой совет. И, похоже, в нем и есть сама суть − напоить меня как можно быстрее.
Я поднимаю бутылку виски к губам и делаю пробный глоток. Виски обжигает, но не так сильно как скотч. Его действительно легче пить. Я позволяю жару распространиться по горлу, и выдыхаю. А потом я делаю так, как сказал Логан: опрокидываю бутылку, делая один глоток, второй, третий, пока жар не становится невыносимым, и я хватаю ртом кислород, из-за которого в моем горле бушует настоящий пожар. Я запиваю его половиной пива, чтобы охладить горло и чувствую, как закружилась голова.
Логан забирает у меня бутылку и делает то же самое, выпивая примерно столько же и чередуя виски с пивом. А потом он делает что-то странное. Падает на диван, ставит виски и пиво на низкий столик, и хватает меня за ноги, располагая их на коленях и сбрасывая туфли на пол. Подняв одну из моих ног, он крепко сжимает ее ладонями и впивает в ступни пальцы, вырывая из меня стон.
− Что ты творишь, Логан? − спрашиваю я.
− Хочу дать тебе одно из величайших наслаждений − массаж ног.
Это невероятно. Я не хочу, чтобы это когда-либо прекращалось. Это так интимно, очень приятно, и почти сексуально. Его большие пальцы плотно прижимаются и скользят по моей ноге, к пятке, по подушечке стопы, а потом его пальцы проникают между пальцами ног, и я хихикаю от щекотки. После короткой паузы, для того чтобы глотнуть пива, он подвергает мою другую ногу той же манипуляции.
А потом его пальцы впиваются в мои мышцы, разминают их круговыми движениями, чередуясь от одной ноги к другой. Выше и выше, уже у коленных чашечек, и массаж становится все более интимнее, с каждым дюймом вверх. Подол моего хлопкового платья накрывает его руки. Одной рукой он держит меня за лодыжку, а другой массирует мою икру.
Я забыла про пиво. Делаю глоток и смотрю на него.
− Это удивительно.
− Хорошо. Тебе нужны удивительные вещи в твоей жизни.
− Нужен ты. − Я не хотела этого говорить, но виски, кажется, развязал мой язык.
Логан не смеется над моим фальшивым признанием.
− Ясно одно, я плохо на тебя влияю. − Он протягивает мне виски, и я беру бутылку, делаю два глотка и немедленно догоняю их. − Вот и пример − я заставляю тебя мешать виски и пиво.
− И это правда, − говорю я. − Очень верно. Но я − не против. Большей частью из-за того, что твой имидж плохого мальчика все так же хорош.
Это заставляет его рассмеяться.
− Я рад, что ты так думаешь.
− Я не знаю.
− Ну, это полная хрень, потому что все ты знаешь. − Он опять садится рядом. − Я говорил тебе почему.
И я вспоминаю.
− Ты сказал, что ничего не начнется между тобой и мной, пока не закончится с Калебом и мной.
− Правильно. − Пауза. − И? Закончилось?
− Я не знаю. Я знаю, ты надеешься на мой решительный ответ, прямо сейчас, но... я не могу ответить тебе. Это конец влияния Калеба на меня на физическом уровне. Но на эмоциональном... я не знаю. Осталось слишком много вопросов, на которые мне необходимы ответы. Я... я слишком запуталась, Логан. Он что-то знает, но ничего мне не говорит. И ты был прав насчет этого. Но я не понимаю, зачем он скрывает все от меня? Что это за тайна такая? Просто... просто я должна знать больше. И до тех пор, пока я этого не узнаю, − не быть мне цельной и не избавиться полностью от Калеба.
− Полагаю, не стоит винить тебя.
− И я не знаю, важно тебе это или нет, но... я не трахалась с ним... это он трахал меня и я позволила ему это. И так было всегда. Я соучастница, да, я должна быть честной в этом. И я позволила ему, как всегда разрешала. В тот момент, когда он был во мне, я просто... я теряла себя. Просто теряла. − Мне хочется коснуться его руки, но я боюсь. Собрав всю свою храбрость, я провожу пальцами по его руке. − Что будет с нами, Логан?
Он сплетает наши пальцы вместе.
− Мне больно. Я расстроен. В том смысле, я знал, что это произойдет, вот почему я сдерживал нас. Вот же дерьмо. − Он поднимается, и ведет меня внутрь. − Понимаешь, мне нужно время. Не сближайся с ним и... со мной.
Я не в состоянии думать о нем и о себе. Я едва могу функционировать. Мой разум вращается, как орбитальная модель нашей галактики, миллион мыслей проносится в миг в моей голове, и все они складываются в сложный гелиоцентрический узор вокруг двух солнц − Логана и Калеба. Они оба являются супер гигантами, и каждый из них обладает собственным гравитационным воздействием на меня.
Или может быть Калеб как черная дыра, поглощает свет, материю, все сущее, неумолимо разрушая. А Логан − солнце, дарит жизнь, отдает тепло, возможность расти.
Логан ведет меня в свою гостиную, подталкивает к дивану. Я сажусь на него. Он выпускает Какао, которая приветствует меня обильными щенячьим поцелуями, а потом ложится на пол и смотрит на нас. Логан исчезает на кухне и возвращается с двумя открытыми бутылками пива и полупустой бутылкой «Джеймсон».
− Предостережение: прежде чем мы начнем пить, − это ничего не исправит. Но иногда нам нужно просто на все забить, а не беспокоиться о гребанном хаосе, который является нашей жизнью. Это поможет абстрагироваться от всего. Когда-то я понял, что лучше всего думается о проблемах, когда у меня злое похмелье. Пульсирующая головная боль и трясущиеся кишки делали меня более жестким и честным с самим собой.
Он передает мне бутылку виски и одну бутылку пива.
Я смотрю на него.
− А где стаканы?
Смеется.
− Никаких стаканов для такого рода напитков, милая. Мы будем пить из горла бутылки.
− И много?
− Два хороших глотка это примерно одна стопка. Но в сложившихся обстоятельствах, я бы сказал: пей, пока сможешь.
Мне кажется, что это плохой совет. И, похоже, в нем и есть сама суть − напоить меня как можно быстрее.
Я поднимаю бутылку виски к губам и делаю пробный глоток. Виски обжигает, но не так сильно как скотч. Его действительно легче пить. Я позволяю жару распространиться по горлу, и выдыхаю. А потом я делаю так, как сказал Логан: опрокидываю бутылку, делая один глоток, второй, третий, пока жар не становится невыносимым, и я хватаю ртом кислород, из-за которого в моем горле бушует настоящий пожар. Я запиваю его половиной пива, чтобы охладить горло и чувствую, как закружилась голова.
Логан забирает у меня бутылку и делает то же самое, выпивая примерно столько же и чередуя виски с пивом. А потом он делает что-то странное. Падает на диван, ставит виски и пиво на низкий столик, и хватает меня за ноги, располагая их на коленях и сбрасывая туфли на пол. Подняв одну из моих ног, он крепко сжимает ее ладонями и впивает в ступни пальцы, вырывая из меня стон.
− Что ты творишь, Логан? − спрашиваю я.
− Хочу дать тебе одно из величайших наслаждений − массаж ног.
Это невероятно. Я не хочу, чтобы это когда-либо прекращалось. Это так интимно, очень приятно, и почти сексуально. Его большие пальцы плотно прижимаются и скользят по моей ноге, к пятке, по подушечке стопы, а потом его пальцы проникают между пальцами ног, и я хихикаю от щекотки. После короткой паузы, для того чтобы глотнуть пива, он подвергает мою другую ногу той же манипуляции.
А потом его пальцы впиваются в мои мышцы, разминают их круговыми движениями, чередуясь от одной ноги к другой. Выше и выше, уже у коленных чашечек, и массаж становится все более интимнее, с каждым дюймом вверх. Подол моего хлопкового платья накрывает его руки. Одной рукой он держит меня за лодыжку, а другой массирует мою икру.
Я забыла про пиво. Делаю глоток и смотрю на него.
− Это удивительно.
− Хорошо. Тебе нужны удивительные вещи в твоей жизни.
− Нужен ты. − Я не хотела этого говорить, но виски, кажется, развязал мой язык.
Логан не смеется над моим фальшивым признанием.
− Ясно одно, я плохо на тебя влияю. − Он протягивает мне виски, и я беру бутылку, делаю два глотка и немедленно догоняю их. − Вот и пример − я заставляю тебя мешать виски и пиво.
− И это правда, − говорю я. − Очень верно. Но я − не против. Большей частью из-за того, что твой имидж плохого мальчика все так же хорош.
Это заставляет его рассмеяться.
− Я рад, что ты так думаешь.