Рассвет Ив

— Когда я умерла, — прошептала я. Внутри меня вспыхнула надежда. — А что насчет гибридов?

Джесси взрывом движения заметался по комнате.

— Ты пожертвовала своей жизнью? — он резко развернулся, и медные глаза полыхали яростью. — Ты хоть на один бл*дский момент подумала, что твоя жизнь сделает с нами?

— Да, — я подняла подбородок и расправила плечи. — Это был единственный способ. Я должна была умереть за них.

— За них? За гибридов? — проорал он. — Откуда, бл*дь, ты это знала?

— Наказание за грех — это смерть, — вот только я выжила.

— Грех? — Джесси уставился на меня с яростным неверием. — Какие такие грехи?

— Послание к Римлянам 3:23, — Рорк накрыл пальцами свой подбородок, и его выражение омрачилось болью и изумлением. — Потому что все согрешили и лишены славы Божией.

Я всю свою жизнь слушала поучения Рорка и временами опиралась на аспекты его верований, но религия не имела никакого отношения к моему решению умереть. Однако вера была определяющим фактором. Вера в мою мать, в себя и в человечество.

— Я допустила много ошибок, — тихо произнесла я. — Я была слишком гордой, чтобы прощать. Слишком жестокой, чтобы проявлять милосердие. Я перепробовала все, чтобы выполнить свою роль в пророчестве, но на деле мне нужно было просто быть скромной, испуганной и человечной.

— Иисусе, Доун, — Джесси обнял меня, но это продлилось лишь мгновение. Он отпустил меня, чтобы опять начать расхаживать по комнате, потирая лицо.

— Это сработало? — прерывистый вздох нарушил мою решительность. — Что случилось с гибридами? Салем и Эребус излечились?

— Они излечились, — тихий голос Мичио донесся из-за моей спины. Когда я повернулась, он сказал: — Мы послали патрули и не нашли ни одного гибрида в радиусе двадцати миль.

— Зато нашли кучу сбитых с толку, только что излечившихся людей, — Рорк обхватил мое лицо своими большими ладонями. — Бог принял жертву Его агницы и исполнил еще одно пророчество, подняв ее из мертвых, — его глаза смягчились, и он прижал мою щеку к своей груди. — Ты спасла их, моя прекрасная девочка.

У меня сердце подскочило к горлу.

— Не все мы разделяем твои верования, Рорк, — Джесси расхаживал вокруг меня, и его сердитый взгляд обжигал мои щеки. — Салем рассказал нам, что он сделал с тобой. После такого травмирующего опыта — после всей его лжи и измен — самоистязание напоминает способ очнуться от онемения, — он ткнул пальцем в сторону двери. — Он отослал тебя, а ты…

— Он отпустил меня! — жар прилил к моей коже, и я отстранилась от Рорка, чтобы в упор посмотреть на Джесси. — Я приняла решение умереть не потому, что я была отвергнутой женщиной. Это не был какой-то драматичный жест «да пошел ты на х*й» в адрес Салема. Это даже не было самоубийством. Я не обрывала свою жизнь. Это сделали гибриды.

— Ты не давала им отпор! — взревел Джесси. — Не так я тебя воспитывал.

— Джесси, — Рорк прищурился.

— Нет, па, — я прикоснулась к руке Рорка. — Он прав. Я не давала отпор. Оставив Салема, я была опустошена, потеряла надежду и страдала. Может, при других обстоятельствах я бы не приняла такого решения. Но я сделала это. И это. Ощущалось. Правильным, — я повернулась к Мичио и прижала ладонь к своему животу. — Это ощущалось правильным, папа.

Мичио обнял меня одной рукой.

— Джесси это знает. Мы все это знаем. Но это не значит, что нам это по душе.

— Но они излечились, — я стиснула его рубашку сзади. — Моя смерть их излечила, верно?

— Мы узнаем больше завтра, когда вернутся остальные наши отряды, — Мичио погладил меня по спине. — Судя по той версии событий, которую рассказал Эребус, он и остальные гибриды лишились клыков в тот момент, когда твое сердце остановилось.

— А что насчет Салема? Почему он был там? — я была вне себя от волнения и желания поговорить с ним, увидеть его, обнять его.

— Он хотел удостовериться, что ты безопасно добралась домой, — Мичио положил руки на мои плечи. — Он сказал, что когда покинул Лас-Вегас на закате, у него все еще была его нечеловеческая скорость.

— Он сказал вам, что он мог бегать быстрее скорости звука? — спросила я.

— Да, и он сумел пробежать большую часть расстояния…

— Пока я не умерла, — я украла его силу и мощь, поистине кастрировала его во всех отношениях. Мое сердце ухнуло вниз.

Мичио закрыл глаза, кивая.

Джесси сел на край кровати и обхватил голову руками. Рорк присоединился к нему, положив руку на шею Джесси сзади и уставившись в пол.

Мичио посмотрел мне в глаза.

— Салем почти добрался до места, когда твое сердце остановилось. Он пробежал остаток пути на человеческой скорости. Он все еще видел свои вены и знал, что гибридный яд не покинул его кровь. Так что он порезал себя и попытался заставить тебя выпить из его вены.

— В надежде, что яд излечит меня, — я потерла кожу на запястье, где не осталось ни единого следа. — Он спас меня. Все это время те серебристые штуки в его крови…

— Они не должны были спасти людей или гибридов, — Мичио поцеловал меня в макушку. — Они должны были спасти тебя.

— Почему я потеряла сознание во второй раз… после того как укусила его?

— Бл*дь, да тебе сонную артерию разорвали, — грубо сказал Джесси. — Твое тело отключилось, чтобы залечить травмы.

Ком в моем горле ожесточился.


— Что, если бы я укусила его, пока он еще обладал чертами гибрида?

— Полагаю, ты бы сохранила в себе яд до тех пор, пока он тебе не понадобился бы, — сказал Мичио. — Может, это не дало бы тебе умереть. Может, ты бы умерла от потери крови, а яд вернул бы тебя к жизни. В отношении Салема… не знаю. Ты укусила его, когда он был полностью человеком, и, наверное, поэтому он не обратился в пепел. Мы не узнаем наверняка.

Полностью человек. Мой пульс участился от внезапной мысли.

— Который час? Он выходил наружу?

— Солнце не встанет еще полчаса, — сказал Мичио.

— Где он? — я метнулась к двери.

— В старой комнате Элейн, — сказал Рорк.

— Что? — я развернулась, и моя кровь вскипела. — Зачем вы его туда отправили?

— Показалось уместным, — Рорк поиграл разбитыми костяшками. — Этому парню повезло остаться в живых, бл*дь.

Да ну нах*й. Я выбежала из комнаты и понеслась по коридору, купавшемуся в желтом свете потолочных лампочек. Успокаивающий запах известняка и старого цемента витал в воздухе — аромат, глубоко въевшийся во многие замечательные воспоминания.

Мои отцы не последовали за мной, пока я неслась из туннеля в туннель, минуя многочисленные закрытые двери. Жители все еще спали, но это не продлится долго. Солнце вставало. Я ускорилась.

Мгновение спустя последний туннель привел меня в длинный коридор. Один из отцов Эдди, Пол, стоял возле комнаты, которая была выпотрошена и пустовала двадцать лет.

Его огромные глаза широко раскрылись, темная кожа озарилась улыбкой.

— Вот и ты!

Я крепко обняла его.

— Ты хорошо заботился о Ши, пока меня не было?

— Я пытаюсь, — он рассмеялся. — Ты же знаешь, каково это.

Проблемы и трудности отношения? Да, это мне знакомо. Мне также знакомо, что если приложить усилия, то отношения могут принести радость в чистейшей форме.

— Нам многое надо наверстать, но мой приоритет — в этой комнате, — я подтолкнула его к выходу из коридора. — Дальше я сама. Скажи Эдди-старшему, что я умираю с голода и жду огромный завтрак.

— Будет сделано, — он взъерошил мои волосы. — Рад вновь видеть тебя, малышка.

Я посмотрела, как он вперевалку уходит прочь, затем открыла дверь в комнату.

Двое мужчин вскочили на ноги, и мой взгляд безошибочно устремился к тому, кто владел моим сердцем.

Салем стоял в своем тенистом царстве, окутанный соблазнительной тьмой, где не существовало ничего, кроме него, меня и связи, гудящей между нами. Больше никаких оглядываний назад. Никакого недоверия. Все померкло, оставив лишь мужчину с призрачными глазами, которые пожирали меня с головы до пят. Я ответила тем же, шагнув ближе, чтобы внимательно изучить мужественные черты его идеального тела.

Мое дыхание перехватило при виде его лица. Разбитая кожа вокруг его прозрачных глаз набухла, нос покосился и налился синяками. Рорк сделал это с ним, а я отняла способность Салема залечивать урон.

— Мне так жаль, — я прикрыла рот ладонью. — И эта комната… — я поморщилась от холодной пустоты пространства. — Они не должны были приводить тебя сюда.

— Плевать я хотел на комнату. Иди сюда, — его команда прозвучала низко, бескомпромиссно и так аппетитно в духе Салема.

Я двинулась к нему, взглянула на другого мужчину и остановилась. Эребус широко улыбнулся мне — улыбкой, которая вздулась под воспаленными ссадинами. Он щеголял такими же опухшими глазами и носом, а рукой обхватывал ребра, словно баюкал другие травмы.

— Рорк и тебя побил? — спросила я, сжимая руки.

— Это сделал я, — в глазах Салема мелькнул вызов.

— За что? — мой желудок ухнул вниз от чувства вины. — Я просила его остаться со мной. Он — причина, по которой меня не изнасиловали.

— Он, бл*дь, укусил тебя. Ему чертовски повезло, что он все еще дышит.

То же самое Рорк сказал про Салема.

Я повернулась к Эребусу и нашла его взгляд среди этих жутких синяков.

— Ты… освободился? Это сработало?

— Я впервые в жизни человек, — его лишенная клыков улыбка затмевала все синяки.

— Я никогда не чувствовал себя таким живым. Я бы тебя обнял…

Рык Салема разнесся по комнате.