Работа для ведьмака

— Ты точно знаешь, что лошадь должна стоять здесь, — понял ведьмак и со всем вниманием развернулся к жестикулирующему Бону. — Кто-то уехал из-за нас? Он убежал? Он хочет кого-то предупредить? Что?! Я понял, что ты его убьешь.

Боевик ткнул пальцем в Эзру и рубанул рукой, как мечом.

— Тебе очень нравится со мной болтать, но времени, увы, на это нет. Понял-понял, — пробормотал он, с трудом закидывая седло на свою кобылу.

С такими ноющими ребрами руки нормально и не поднять. В общем, седлать лошадь пришлось вместе с Боном. Хорошо, что влезть в седло Эзра все же смог сам. Боевик и так взглядом обещал хороший пинок, а не помощь.

Дорога оказалась тихой. Снег глушил любые шаги и тем более перестук копыт. В домах не горели лампы, даже собаки не скулили. Благодать. Самое время спросить Бона о том, что все-таки случилось и куда они теперь так спешат. Но Эзре до колик не хотелось разбираться с камнями и бандитами. Кругом полно людей, которые только об этом думают. Начиная с Харт и заканчивая Олмером.

Но, как часто случалось в жизни ведьмака, никто не спрашивал, его просто каким-то образом втягивали в свои дела. Так и сейчас Бон придержал лошадь, чтобы вновь вынуть свой карандаш. Через секунду в варежку Эзры перекочевала новая бумажка.

«Ищем тропу, на которую сворачивала лошадь».



— Та, что была спрятана за валуном? — спросил Эзра с надеждой на короткое «нет».

Он все еще мечтал подремать хотя бы в седле и не планировал высматривать ту дорогу. Так же, как и не планировал связываться с расследованием. Даже когда Олмер перед отъездом попросил найти тропу, убеждая, что Бон не помнит нужного места.

Бандиты шуровали настолько уверенно, что не оставалось сомнений насчет участия в этом деле какой-то важной персоны. А кому нужны проблемы с такими людьми? Точно не ведьмаку, надеющемуся дождаться на заставе цветения кадул а.

Эзра рассчитывал прокатиться на лошадке и проветриться, а потом вернуться к Нее, помириться. А если нет… Паршиво. Он, наверное, свихнется от скуки и отсутствия выпивки. Служить как-никак еще почти год.

Ведьмак ехал в задумчивости и пропустил момент, когда Бон остановил коня.

Боевик прислушивался и долго рассматривал что-то в стороне от тракта. Эзра ничего не видел, да и зверей вокруг он не чувствовал, но, припоминая тех волков, которые напали на обоз, тоже огляделся.

Рассеянный свет поднимающегося солнца позволил бы различить любого всадника. Но дорога оставалась пустой. Через редкий лес просматривались сугробы, взгляд не задерживался даже на валявшихся палках. Тишь да снег. Правда, боевик все равно медленно крутил головой и хмурился. Наконец он спокойно выдохнул и тронулся с места, потихоньку наращивая темп.

Кто их может выслеживать? И зачем это жителям Поляны? Обычные люди не любят связываться с магами. Но Бон нервничал. Ведьмак полагал, что если их хотят выследить, а не убить, проблем у преследователей не должно быть.

В молчании прошел весь путь до нужного им камня. Эзра чуть замешкался и все же нашел закрытую сугробом дорогу. Снега здесь намело не меньше, чем на основном тракте, но тропинка угадывалась. Она шла вверх по пологому склону за высокими сугробами, за которыми снизу никто бы не увидел человека даже верхом на коне.

Лошади иногда пробирались по снегу с трудом, но в целом дорога казалась сносной. При желании здесь бы прошли и сани, а, возможно, и телеги с широкими колесами. С такими, как в королевском обозе, понял вдруг ведьмак.

Только после обеда они увидели скертанские скалы, где не так давно дрались с волками. Но тропа бежала мимо этих мест. Она уходила дальше, огибала каждый камень и только в двух местах выползала к тракту. Придумали ее хитро, возможно, где-то даже специально перекатили глыбы.

Дорога уводила дальше. Они с боевиком несколько раз спешились, чтобы передохнули лошади. Эзра все больше мерз и не знал, какими зельями себя еще согреть. Он уже выпил три флакона разогревающего снадобья, но все равно потихоньку коченел. Бон же, напротив, как будто становился радостнее и бодрее, когда смотрел на синеющего ведьмака.

— А что, если там, в конце пути, нас поджидают? Ты же этого боялся? У тебя есть план?

Бон пожал плечами и указал на главный тракт, якобы говоря, что там им грозит большая опасность. Он уже который раз тер правую ладонь и прощупывал варежку. А потом неожиданно попросил у Эзры выпить.

— Не поверишь, отняли. — Ведьмак хлюпнул носом. — На заставе это дело под запретом, и самогон вынули у меня из сумки.

Бон поднял брови и вдруг изобразил руками очень фигуристую женщину.

«Точно: Харт», — решил ведьмак и кивнул, подтверждая, что именно она забрала выпивку.

Маг показал большой палец и снова изобразил уж слишком пышногрудую и крутобедрую девушку.

— Да ты ценитель тонких талий.

Бон показал зубы и жестом объяснил, что он просто боевик. Что с него взять?

— Доедем до первой деревни, ты приглядись к селянкам. Они как раз одобряют таких молчунов, как ты.

Ведьмаку хотелось добавить, чтобы про Харт он забыл и не показывал ее своими ручищами. Но вовремя оставил эту глупость при себе.

«Надо было ее брать с собой», — Бон сунул бумажку в руку Эзре.

— Зачем? Тебе с ней все равно не светит, — грубо сказал ведьмак.

Боевик забрал листик и на обратной стороне написал: «Хороший маг всегда пригодится. И нечего ей одной быть среди того сброда».

— Среди того сброда она уже год сидит. К тому же там Олмер и комендант.

А Бон вдруг нахмурился и кивнул. Он подстегнул лошадь и быстрее поехал вперед. Эзра попытался узнать, зачем им еще один маг. Но ответа не дождался. Он так и не понял, кто вызывает опасения у Бона — Олмер или комендант, так же как и не сразу сообразил, зачем боевику, который ни разу на его памяти не пил, самогон. Спустя какое-то время Эзра снова заметил, как Бон прощупывает свою руку. «Он вроде бы отбил костяшки», — припомнил парень.

Но боевики к услугам ведьмаков и зелий прибегали только при смерти. Промыть рану самогоном для них проще, чем протянуть руку для заговора.

Эзра пустил лошадь за напарником, собираясь его вылечить, но они неожиданно вывернули к сгоревшему дому. Тропа была скрыта со всех сторон, и увидеть что-либо заранее казалось невозможным. Поэтому на краю показавшейся деревеньки они пораженно остановились.


Вдалеке виднелись уютные домики. Из их труб валил плотный дым, а у дверей сновали дети: то ли играли, то ли гоняли какую-то скотину. А ближе всего к магам было пепелище. Черный остов дома выделялся на белом снегу. Сажа разметалась и очертила все вокруг какими-то кляксами. В самом доме рядом с сохранившейся печкой намело сугроб. На фоне отдаленного детского смеха это выглядело почти пугающе.

— Не об этой ли деревушке упоминала Харт? — спросил Эзра. — Хозяин сгоревшего дома еще связан с тем охотником.

Бон кивнул, вглядываясь в дома. Его лицо снова стало хмурым. Ведьмак тоже не испытывал радости. Эта деревенька еще по тем скудным сведениям, что довелось узнать, ему не нравилась. Харт упоминала, что эти люди отказались от дармовой еды, и никто не мог сказать, где же хозяин сгоревшего дома. А теперь сюда выводит тропинка…

Они продвигались медленно — так, чтобы дети заранее увидели всадников. Испуганная ребятня никому была не нужна. Но чем ближе они подъезжали, тем яснее становилось, что их заметили намного раньше. Из нескольких домов, неторопливо застегивая тулупы и поправляя шапки, вышли мужчины. У самого высокого на плече висело ружье.

— Нам здесь как-то не слишком рады, — проговорил Эзра.

Бон кивнул и снял варежку, чтобы снова написать что-то на бумажке.

«Узнай у старосты про сгоревший дом. Можно припугнуть».



— Сюда уже ездили наши.

«Не маги», — кратко отписал Бон и забрал исчерченный листик обратно.

Верно, в деревеньке побывали лишь солдаты, но, на взгляд Эзры, они у жителей должны были вызывать меньше опасений, чем маги. Против обычных людей подойдут и обычные приемы, а что делать с колдунами? Кто знает, можно ли их обмануть, заболтать, напоить? Слишком все неясно. От этого люди нервничали, делали глупости и еще упрямее молчали.

На единственной улице здесь стояло от силы двадцать домов. Присмотревшись, можно было увидеть, что вокруг лежат такие глубокие снега, что с главного тракта сюда бы никто не смог заехать. Деревня находилась как будто в чаше. Все домики располагались в низине, вверх шла дорога, которая сейчас напрочь отсутствовала. Угадывалась она лишь по двум столбам, обозначающим в этой местности въезд в деревню.

Старостой оказался тот самый мужчина с ружьем. Без поклонов он взял королевскую бумагу из рук Бона и буркнул, что якобы теперь такая у каждой собаки. Но в дом тем не менее пригласил, а лошадей велел мальчишкам напоить.

В хорошо протопленной избе накрыли стол и поставили только кружки. Бон обвел голодным взглядом пустую белоснежную скатерть и показательно сглотнул. Он в отличие от Эзры так ничего и не ел. Но деревенские якобы не поняли намека. Они явно не желали, чтобы кто-то здесь задерживался. Оттого и разговора особенно не получалось.

— Знаете, где можно найти семью из погоревшего дома? — без особого энтузиазма поинтересовался Эзра.

После приветствий и пары глотков пустого кипятка он не знал, как начать разговор. Не спросишь же в лоб, где бандиты. Или не воруете ли вы, мужики, кое-что на тракте?

В дом набилось сразу четверо мужчин, двое из них так и стояли у дверей. На вопрос все пожали плечами.

— Вы же маги, поколдуйте да найдите, коли надо, — сказал староста.

Ловить им здесь было нечего. Но вот такая настороженность, даже почти агрессия не позволяла Эзре спокойно встать и уйти. Они о чем-то умалчивали.

— К хозяину сгоревшего дома, — ведьмак забыл имя напрочь, — иногда приходил охотник из другой деревни. Видели?

Мужики переглянулись, и один из них медленно кивнул.

— Охотник говорит, ставил капканы от волков. — Про побои Эзра умолчал. — Слышали об этом что-то?

— Не слышали, — ответил староста и бросил взгляд на тех, кто стоял у двери. — Тот мужик, о котором ты говоришь, мутный был. Все ходил и клянчил деньги вперед. Якобы он принесет хорошие шкуры, только ему бы надо чуть заплатить. Говорил, что шкуры у него будут скертанской выделки, а то и пошитые уже вещи от самих северян, если мы заплатим заранее.

— Брехал, как дышал, — сказал мужчина от двери. — Все, что он притаскивал, не стоило и гроша. Дыр в шкурах, как от картечи. Он был паршивым охотником.

— Но ваши его наняли.

— Родственник он им был по какой-то линии, потому и наняли, — брякнул мужик от двери и умолк, как только на него взглянул староста.

— Понятно.

Эзра посмотрел на Бона, но тот делал вид недалекого боевика. Ведьмак вздохнул. К сожалению, только один из них мог прикидываться боевиком.

— Ладно, мы поедем, — сказал ведьмак и почувствовал, как люди вокруг расслабились. — Взглянем еще разок на дом и вперед.

Бон поднял брови, но, конечно, промолчал. Эзра и сам пока плохо понимал, зачем ему смотреть на дом. Но вот что-то его внутри царапало, когда он смотрел на обуглившиеся стенки и сугроб у печи.

На стол неожиданно поставили тарелку с пирожками, а в кружки плеснули чего-то вкусно пахнущего.

— На дорожку, — пояснил староста.

Бон без зазрения совести ухватил пирожок и в два укуса прикончил, запил непонятно чем и встал. Ведьмак кружку отставил, его смущал запах, хоть в нем и не было ничего опасного. Но ему здесь слишком не нравилось, чтобы пить отвары, когда с самого начала дали обычный кипяток. А боевики крепкие ребята, за Бона можно не переживать. Поговаривали, такие и подковы переваривают на спор.

Их снова никто не пошел провожать. Внутри дома остались все, не только хозяева. Еще один повод задуматься и присмотреться к окружающей жизни, особенно когда снаружи все так же странно, как и внутри. Лошади мирно стояли на месте, а вот дети куда-то исчезли. И Эзре это казалось подозрительным. Малышей будто спрятали.

Он взял свою кобылу под уздцы и огляделся. Пустынная деревня с заснеженными домиками и дымом из труб сейчас отчего-то не казалась мирной. Неосознанно ведьмак потянулся к силе земли. Зимой земля почти не откликалась, дремала, и Эзра ни на что не рассчитывал, хотел скорее убедиться, что здесь всё как везде. Правда, оказалось иначе, под сгоревшим домом земля немного оттаяла, хотя пожар случился не вчера.

Бон, как будто не замечавший окружающей тишины, повел своего коня в поводу и даже не оглянулся. А вот ведьмака тянуло посмотреть, что за спиной, но он тоже принял безразличный вид. Потом подумал, медленно стянул варежку и прошептал заклинание щита. Может быть, даже деревенские мужики увидели блеск в воздухе, но это, в отличие от ружья, Эзру не волновало.

Идти с тройным щитом наперевес — дело нелегкое. Почти сразу устает рука. Его бы укрепить или сменить на легкий, но против пули выстоит лишь тройной.

Боевик отметил маневр напарника и ухмыльнулся. Он сместился и уверенно зашагал впереди, будто прикрывал ведьмаком свою спину.