Путинизм. Россия и ее будущее с Западом

Благодарности

Введение

1. Конец советской эры

Перестройка

После Горбачева





2. Кто управляет Россией?

Олигархи

Силовики





3. Опоры новой русской идеиРусская православная церковь

Ведущие мыслители российских правых

Евразийство

Российская геополитика

Конфабуляция?





4. Путин и путинизм

Путинизм





5. Сталин и падение Византийской империи

Падение империи





6. Демография

Российский ислам

Татарстан

Оппозиция

Государственная партия





7. Новая национальная доктринаВозвращение к корням

Русская партия при Советах

Заново открытый Иван Ильин






8. Внешняя политика и нефтегосударство

Россия и европейские ультраправые

Россия и Китай

Ближнее зарубежье

Российская нефть





9. Источники будущих конфликтов

Идентичность России

Идея новой империи

Русофобия и западофобия (страх перед Западом)

Экономическое будущее

Лицо молодого поколения

Конфликты в Средней Азии





Эпилог: Камо грядеши, Россия?

Библиография

Об авторе





* * *





Путинизм. Россия и ее будущее с Западом




В память о двух из моих гуру:

Джордже Лихтгейме (1912–1973)

Гансе (Томе) Мейднере (1914–2001)





Благодарности




Мне нужно вернуться далеко в прошлое, чтобы упомянуть тех, кто помог мне понять Россию и ее народ. Мой интерес относится еще к временам моего детства, но об этом позже. Мое обучение в этой области было неполным и необычным. Когда я, семнадцатилетний студент, прибыл в Иерусалим, который в это время был в Палестине незадолго до начала Второй мировой войны, я отправился к одному и единственному там профессору истории, хорошему человеку и уроженцу моего родного города, выразив желание изучать российскую историю. Он спросил меня, прочитал ли я четыре тома истории Василия Ключевского. Мой ответ был положительным (что было только полуправдой), после чего он сказал, что, будучи экспертом по ранней средневековой английской истории, он ничем не мог бы мне помочь. Я присоединился к кибуцу, где два года спустя я однажды во время бритья сломал себе ногу, что было, как мне сказали, очень редким явлением в истории медицины. Я не мог ничего делать в течение почти двух месяцев. Когда в нашем коллективном поселении такое происходило с молодыми женщинами, то им давали штопать носки, но для молодых людей такой работы не было.

Соседка, мать моего товарища по поселку, госпожа Пикман, уроженка Николаева на побережье Черного моря, была учительницей и была счастлива найти себе ученика. Я с нею читал по-русски по многу часов в день. После одного месяца я уже мог читать «Правду», которая, как я думаю, в то время ограничила свой лексикон приблизительно восемьюстами или девятьюстами словами — так, чтобы миллионы могли ее читать. После двух месяцев я смог прочитать «Капитанскую дочку» Александра Пушкина. В последующие месяцы я нашел еще одну группу учителей. Будучи в то время конным полицейским, я проводил долгие ночи у походного костра в полях или на горе. Мои товарищи, большинство из которых были, по крайней мере, на двадцать лет старше меня, преимущественно уроженцы Сибири, некоторые из них — потомки христианских сектантских семей, перешедшие в иудаизм, научили меня разнообразным русским песням, главным образом о каторге и ссылке, многие из которых я помню по сей день. Эти люди приехали из небольших городков и поселков в Сибири с невероятными названиями, такими как Балаганск (слово «балаган» в русском языке означает состояние чрезвычайного беспорядка и путаницы). Они также обогатили мой словарь множеством слов и фраз, которые обычно нельзя найти в словарях.