Протокол «Иерихон»
Часть 22 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Створы дрогнули и начали сходиться. Рик включил максимальную тягу и опустил корабль в проем. По крыше корпуса заскребло, но корабль успел попасть внутрь. Рик судорожно вытирал вспотевшие руки об одежду, с замиранием сердца ожидая, когда створы внутреннего шлюза закроются. Наконец это произошло. Засвистел воздух, выкачиваемый из камеры. Внешние врата дрогнули и стали раскрываться, впуская внутрь молочно-белое сияние мириад искорок. Рик не мог рисковать и подвел корабль максимально близко к внешним вратам. Как только врата уехали в стены, он направил шаттл наружу.
Серые стены исчезли. Перед глазами разверзлась черная, искрящаяся бездна.
Космос принял маленькое судно в объятия. Рик почувствовал убывание массы, быстро обернувшееся полной невесомостью. Числу звезд не было предела. Небесный купол медленно проворачивался перед взором, как в величественной панораме. Упали и потянулись тени. Тут же обзорные стекла подернулись дымкой отражающих экранов. Что-то яркое и неистовое заглянуло в кабину. Рик смело встретил этот яростный взгляд.
Солнце.
Звезда поползла с правой стороны экрана на левую. Следом за ней появилось что-то большое и серое: огромное веретенообразное тело, медленно вращающееся вокруг продольной оси, как гигантский маховик. Тело медленно проворачивалось, подставляя солнцу округлый бок. Рик не мог отвести взгляд от этого зрелища. Габариты корабля не поддавались описанию, и вот он целиком оказался в зоне видимости. Башня Мира. Из стыков между эонами торчали сдвоенные мачты. Самый узкий, пятый эон расцвел гигантским цветком, с широкими лепестками-пластинами, открывая обзору длинный цилиндрический стебель. Их с Тонким челнок плавно удалялся от Башни. Рик с трудом сосредоточился на экране. Челнок маневрировал по дуге, следуя проложенной траектории. Солнце исчезло совсем, зато Башня оказалась в центре экрана. И тут внимание Рика привлекло кое-что еще.
Исполинская, мерцающая бело-голубым сфера пожирала черную гладь, отвоевывая площадь обзора. На поверхности шара виднелись белые завихрения, под ними — что-то ярко-синее, отражавшее солнечный свет. Местами синее переходило в бледно-зеленое и желтое. Сферу окутывала тонкая полупрозрачная дымка, особенно хорошо различимая на фоне черноты космоса. Рик залюбовался игрой оттенков. Он никогда не видел планету с такого ракурса.
Старая Земля.
Подумать только! Целый огромный мир! Континенты, океаны и моря, горные цепи и острова, и все это сейчас плывет перед ним!
Шаттл качнуло. Затем гул в корме усилился, и Рик почувствовал ускорение — тело слегка вдавило в кресло. Внешне ничего не изменилось, но судя по датчикам, шаттл развил порядочную скорость. Достаточную, чтобы разбиться в лепешку, налетев на блуждающий метеорит или другую твердую преграду.
Рик проверил мальчишку. Тонкий выглядел неплохо. Бледен, глаза на половину лица, но в целом держится стойко и жадно изучает открывшуюся картину.
— Куда мы летим? — подал голос Тонкий.
— К моей башне.
— Термополис, — вспомнил Тонкий. — Они знают, что ты возвращаешься?
— Возможно, они не знают даже о существовании других башен, — мрачно проговорил Рик. — Но, так или иначе, мы летим туда. С остальным разберемся на месте.
Ускорение стабилизировалось; теперь они летели с постоянной тягой. Рик разглядывал планету и узоры на ее теле. Белые завитки — это облака. В одном месте они закручивались в спираль, скрывая под собой почти всю поверхность. Подальше, у горизонта синел чистый участок океана. Синий — это вода. А вот зеленый и желтый — это суша.
— Ты знаешь, что это? — спросил Рик.
— Нам говорили наставники, — кивнул Тонкий, — Про большой мир без потолка и стен, но я не думал, что он будет выглядеть вот так.
— О да, — согласился Рик. — Я тоже. Он красив, как игрушка. Но еще прекраснее он с поверхности. Увидеть синее небо, такое огромное, пугающее, но такое прекрасное — этого не забудешь до самой смерти.
Оба замолчали, поглощенные зрелищем. На планету можно было смотреть бесконечно. Рик включил монитор заднего обзора. Башня Мира уменьшилась до сверкающей черточки. Поразительно: огромная махина растворилась в космосе как льдинка в воде. А ведь для поколений людей она была целым миром, маленькой вселенной. Поколения людей жили и умирали, даже не подозревая, что за толстыми стенами прячется другой, бесконечный мир. Но ведь то же самое происходило в Термополисе. Можно только догадываться, какое там царит смятение. Ведь башня перешла в режим полета, а это значит, что стены и пол с потолком поменялись местами. Вертикальный мир стал горизонтальным.
Тонкий показал на мигающий значок на панели. Сигнал вызова. Источник — Башня Мира. Они переглянулись.
— Кажется, имперцы жаждут общения, — прокомментировал Рик. — Ответим?
— Почему нет?
— Действительно! Хуже уже не будет, — с этими словами Рик включил связь.
Вопреки ожиданиям, это был не канцлер. На экране возникло вытянутое лицо мастера механистов Садхира.
— Вы? — выдохнул Рик. — Вот так сюрприз!
— Куда вы летите? — сразу спросил тот.
Прямота мастера позабавила Рика.
— Подальше от вас! — засмеялся он.
— Замолчите и слушайте меня внимательно, — прогудел глава ордена. Его глаза стрельнули по сторонам и снова уперлись в Рика. — Ваш побег поднял на уши всю Империю. Канцлер рвет и мечет. Объявлено военное положение. Два сектора славян взяты в бессрочную блокаду, им отрезали все коммуникации и выдвинули ультиматум. Если славяне сложат оружие, наши власти обещают оставить их в живых. Самое скверное то, что славяне тоже выдвинули требование — они утверждают, что подорвут реакторы и уничтожат башню, если их не оставят в покое.
— Они это сделают, — сказал Рик.
— Я думаю также, — согласился Садхир. — Их убедительность на время затормозила блокаду, но не остановила Империю. Кабинет министров заседает круглые сутки. Решено уничтожить резервацию.
— Это ошибка, — покачал головой Рик. — Я общался с этими людьми, и поверьте: они пойдут до конца. Лучше оставить их в покое.
— Вы все время меня перебиваете! — воскликнул Садхир. — Все, что удерживало нас от радикальных мер, это два факта. Первый — ваше присутствие в резервации, а второй — реакторы. Теперь, когда вы сбежали, техники работают над дистанционным отключением реакторов. Под моим руководством. Технически это возможно. Значит, славяне лишатся последнего преимущества и будут ликвидированы. Вы понимаете, что это значит?
Садхир гневно вытаращил глаза.
— Конечно, — усмехнулся Рик. — Это значит, что Империя пойдет по трупам, лишь бы достичь своих целей. Кстати, каковы они?
Было видно, как сверкнули глаза мастера, и выдвинулась нижняя челюсть.
— Это значит, — сказал он, — что славянская раса исчезнет. Цепь поколений прервется.
— Вас это как будто огорчает, — сказал Рик. — Вам ведь положено радоваться: Империя победит, сепаратистов вычеркнут из повестки дня, и вы сможете дальше упиваться своим величием.
На лице Садхира проступило отчаяние. Он снова оглянулся и придвинулся ближе к экрану.
— Рик, я думал, вы в курсе! Разве Ниван ничего не говорил?
— Что? — Рик выпрямился в кресле. Мысли забегали быстрее. — Погодите, Ниван? Откуда вы его знаете?
И тут до него дошло.
— Ах, так вы…
— Куратор, — кивнул Садхир.
Теперь многое встало на свои места.
— Почему имперцы скрывали от меня правду? — вырвалось у Рика.
— Вы прекрасно знаете сами, — горько сказал Садхир. — Представьте себя на их месте. В командный пункт Башни поступает сигнал бедствия. Мы снаряжаем экспедицию на поверхность планеты. Корабль садится неподалеку от купольного терминала, спасатели проникают внутрь, где находит вас в состоянии безумия. Чан настоял на том, чтобы сохранить вам жизнь. Канцлер потерял к вам интерес через неделю, но выход из забытья заставил его вспомнить о вашем существовании. И вот вы сидите перед ним, переживший безумие, рассказываете о своих невероятных приключениях и задаете вопросы. Кто вы такой, чего хотите от Империи — неизвестно. Все, что вы заявляете прямо, воспринимается как ложь. Ваши добрые намерения для них — это уловка. Они почуяли угрозу и испугались. Вы не учли, Рик, что эти люди привыкли хитрить всю жизнь, и их слова всегда — всегда! — расходятся с их мыслями. Они подошли к вам со своими мерками, подумали, что вы утаиваете что-то.
— Они контролируют Башню?
— В общем, да, — кивнул Садхир. — Кроме капитанского мостика. Туда вход заблокирован. Даже я не могу ничего поделать.
— Значит, все сходится. Протокол «Иерихон» работает.
— Что будет дальше? — спросил мастер-куратор.
— Не знаю, — признался Рик. — Я все лишь активировал протокол, но не успел узнать его назначение. Я думал, знаете вы…
Усмешка прорезала лицо Садхира:
— Не знал даже Ниван. Протоколы были составлены самим Максудом на случай любых неожиданных ситуаций. Только Максуд и архитектор Спанидис знали, в чем истинное назначение башен. Хранители были всего лишь исполнителями инструкций, сторожами и наблюдателями. Мы — слепцы в темной комнате, где включили свет.
— Остается ждать и наблюдать, — заключил Рик.
— Именно. Вы не ответили о пункте назначения.
— Зачем?
— Похвальная осторожность, — одобрил Садхир. — Можете не говорить. Тем более я и так знаю. Но я связался с вами не ради этого, — картинка на экране дрогнула, и он заговорил быстрее. — У меня крайне мало времени и я очень рискую. Вы должны знать несколько вещей. Во-первых, инструкция к протоколу требует собрать всех детей и молодых людей в возрасте до двадцати пяти лет в одном месте. Не спрашивайте, для чего, мне это неизвестно. Во-вторых, куратором-наблюдателем от Атлантиса сейчас является Оливия, от Панафа — Меридиан, а от…
Картинка вновь задрожала и пошла полосами. Голос мастера-наблюдателя замедлился, ускорился и под конец превратился в набор бессвязных обрывков фраз.
— …снова дрожат стены… гул… вся Башня сотряса… Атлан… вышел на ор…
Сигнал окончательно исчез.
— Проклятье! — Рик покрутил ручки, ударил по экрану, но ничего не добился.
Они с Тонким еще долго вглядывались в черный экран, но связь так и не восстановилась.
— В Башне что-то произошло, — пробормотал Рик. — Очень надеюсь, что это не «аргумент» твоих земляков.
— Я тоже…
— Иначе присылать помощь будет некому.
— Моя резервация была обречена с самого начала, — пожал плечами Тонкий.
— Ну и дела, — протянул Рик. — Садхир оказался куратором! Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного.
В памяти Рика всплыло грубоватое лицо Оливии. Ее последние слова.
— Что значит «куратор»? — спросил Тонкий.
— Наблюдатель из общего командного пункта. Наши башни вроде как пальцы на руке, а центр что-то вроде ладони. В каждой башне есть человек из центра, специально приставленный, чтобы наблюдать за происходящим изнутри и докладывать. Так поддерживался порядок. До настоящего времени.
— Почему до настоящего? — допытывался мальчишка. — Больше порядка не будет?
— Ох, дружище, боюсь, сказать на это мне нечего, — Рик задумчиво уставился в черноту за стеклом. — Мы словно игрушки в чьих-то руках, меняем позы, ходим туда-сюда по чужой прихоти, а для чего, неизвестно.
— По-моему, это не так, — слова Тонкого заставили Рика отвлечься от созерцания космоса. — Ты же сам сказал, что активировал протокол. А мог бы этого не делать. Значит, был выбор. Обычно у игрушек нет выбора, ими управляют, не спрашивая.
Рик вспомнил приступ безумия Василевса и Поля, пульт управления, картинки с экранов наблюдения. Последние слова старика. А ведь малец прав. Рик мог бы ничего не делать, и все оставалось бы по-прежнему. Да, но старик был так убедителен, так искренен и его намек на пребывание в Термополисе…
Серые стены исчезли. Перед глазами разверзлась черная, искрящаяся бездна.
Космос принял маленькое судно в объятия. Рик почувствовал убывание массы, быстро обернувшееся полной невесомостью. Числу звезд не было предела. Небесный купол медленно проворачивался перед взором, как в величественной панораме. Упали и потянулись тени. Тут же обзорные стекла подернулись дымкой отражающих экранов. Что-то яркое и неистовое заглянуло в кабину. Рик смело встретил этот яростный взгляд.
Солнце.
Звезда поползла с правой стороны экрана на левую. Следом за ней появилось что-то большое и серое: огромное веретенообразное тело, медленно вращающееся вокруг продольной оси, как гигантский маховик. Тело медленно проворачивалось, подставляя солнцу округлый бок. Рик не мог отвести взгляд от этого зрелища. Габариты корабля не поддавались описанию, и вот он целиком оказался в зоне видимости. Башня Мира. Из стыков между эонами торчали сдвоенные мачты. Самый узкий, пятый эон расцвел гигантским цветком, с широкими лепестками-пластинами, открывая обзору длинный цилиндрический стебель. Их с Тонким челнок плавно удалялся от Башни. Рик с трудом сосредоточился на экране. Челнок маневрировал по дуге, следуя проложенной траектории. Солнце исчезло совсем, зато Башня оказалась в центре экрана. И тут внимание Рика привлекло кое-что еще.
Исполинская, мерцающая бело-голубым сфера пожирала черную гладь, отвоевывая площадь обзора. На поверхности шара виднелись белые завихрения, под ними — что-то ярко-синее, отражавшее солнечный свет. Местами синее переходило в бледно-зеленое и желтое. Сферу окутывала тонкая полупрозрачная дымка, особенно хорошо различимая на фоне черноты космоса. Рик залюбовался игрой оттенков. Он никогда не видел планету с такого ракурса.
Старая Земля.
Подумать только! Целый огромный мир! Континенты, океаны и моря, горные цепи и острова, и все это сейчас плывет перед ним!
Шаттл качнуло. Затем гул в корме усилился, и Рик почувствовал ускорение — тело слегка вдавило в кресло. Внешне ничего не изменилось, но судя по датчикам, шаттл развил порядочную скорость. Достаточную, чтобы разбиться в лепешку, налетев на блуждающий метеорит или другую твердую преграду.
Рик проверил мальчишку. Тонкий выглядел неплохо. Бледен, глаза на половину лица, но в целом держится стойко и жадно изучает открывшуюся картину.
— Куда мы летим? — подал голос Тонкий.
— К моей башне.
— Термополис, — вспомнил Тонкий. — Они знают, что ты возвращаешься?
— Возможно, они не знают даже о существовании других башен, — мрачно проговорил Рик. — Но, так или иначе, мы летим туда. С остальным разберемся на месте.
Ускорение стабилизировалось; теперь они летели с постоянной тягой. Рик разглядывал планету и узоры на ее теле. Белые завитки — это облака. В одном месте они закручивались в спираль, скрывая под собой почти всю поверхность. Подальше, у горизонта синел чистый участок океана. Синий — это вода. А вот зеленый и желтый — это суша.
— Ты знаешь, что это? — спросил Рик.
— Нам говорили наставники, — кивнул Тонкий, — Про большой мир без потолка и стен, но я не думал, что он будет выглядеть вот так.
— О да, — согласился Рик. — Я тоже. Он красив, как игрушка. Но еще прекраснее он с поверхности. Увидеть синее небо, такое огромное, пугающее, но такое прекрасное — этого не забудешь до самой смерти.
Оба замолчали, поглощенные зрелищем. На планету можно было смотреть бесконечно. Рик включил монитор заднего обзора. Башня Мира уменьшилась до сверкающей черточки. Поразительно: огромная махина растворилась в космосе как льдинка в воде. А ведь для поколений людей она была целым миром, маленькой вселенной. Поколения людей жили и умирали, даже не подозревая, что за толстыми стенами прячется другой, бесконечный мир. Но ведь то же самое происходило в Термополисе. Можно только догадываться, какое там царит смятение. Ведь башня перешла в режим полета, а это значит, что стены и пол с потолком поменялись местами. Вертикальный мир стал горизонтальным.
Тонкий показал на мигающий значок на панели. Сигнал вызова. Источник — Башня Мира. Они переглянулись.
— Кажется, имперцы жаждут общения, — прокомментировал Рик. — Ответим?
— Почему нет?
— Действительно! Хуже уже не будет, — с этими словами Рик включил связь.
Вопреки ожиданиям, это был не канцлер. На экране возникло вытянутое лицо мастера механистов Садхира.
— Вы? — выдохнул Рик. — Вот так сюрприз!
— Куда вы летите? — сразу спросил тот.
Прямота мастера позабавила Рика.
— Подальше от вас! — засмеялся он.
— Замолчите и слушайте меня внимательно, — прогудел глава ордена. Его глаза стрельнули по сторонам и снова уперлись в Рика. — Ваш побег поднял на уши всю Империю. Канцлер рвет и мечет. Объявлено военное положение. Два сектора славян взяты в бессрочную блокаду, им отрезали все коммуникации и выдвинули ультиматум. Если славяне сложат оружие, наши власти обещают оставить их в живых. Самое скверное то, что славяне тоже выдвинули требование — они утверждают, что подорвут реакторы и уничтожат башню, если их не оставят в покое.
— Они это сделают, — сказал Рик.
— Я думаю также, — согласился Садхир. — Их убедительность на время затормозила блокаду, но не остановила Империю. Кабинет министров заседает круглые сутки. Решено уничтожить резервацию.
— Это ошибка, — покачал головой Рик. — Я общался с этими людьми, и поверьте: они пойдут до конца. Лучше оставить их в покое.
— Вы все время меня перебиваете! — воскликнул Садхир. — Все, что удерживало нас от радикальных мер, это два факта. Первый — ваше присутствие в резервации, а второй — реакторы. Теперь, когда вы сбежали, техники работают над дистанционным отключением реакторов. Под моим руководством. Технически это возможно. Значит, славяне лишатся последнего преимущества и будут ликвидированы. Вы понимаете, что это значит?
Садхир гневно вытаращил глаза.
— Конечно, — усмехнулся Рик. — Это значит, что Империя пойдет по трупам, лишь бы достичь своих целей. Кстати, каковы они?
Было видно, как сверкнули глаза мастера, и выдвинулась нижняя челюсть.
— Это значит, — сказал он, — что славянская раса исчезнет. Цепь поколений прервется.
— Вас это как будто огорчает, — сказал Рик. — Вам ведь положено радоваться: Империя победит, сепаратистов вычеркнут из повестки дня, и вы сможете дальше упиваться своим величием.
На лице Садхира проступило отчаяние. Он снова оглянулся и придвинулся ближе к экрану.
— Рик, я думал, вы в курсе! Разве Ниван ничего не говорил?
— Что? — Рик выпрямился в кресле. Мысли забегали быстрее. — Погодите, Ниван? Откуда вы его знаете?
И тут до него дошло.
— Ах, так вы…
— Куратор, — кивнул Садхир.
Теперь многое встало на свои места.
— Почему имперцы скрывали от меня правду? — вырвалось у Рика.
— Вы прекрасно знаете сами, — горько сказал Садхир. — Представьте себя на их месте. В командный пункт Башни поступает сигнал бедствия. Мы снаряжаем экспедицию на поверхность планеты. Корабль садится неподалеку от купольного терминала, спасатели проникают внутрь, где находит вас в состоянии безумия. Чан настоял на том, чтобы сохранить вам жизнь. Канцлер потерял к вам интерес через неделю, но выход из забытья заставил его вспомнить о вашем существовании. И вот вы сидите перед ним, переживший безумие, рассказываете о своих невероятных приключениях и задаете вопросы. Кто вы такой, чего хотите от Империи — неизвестно. Все, что вы заявляете прямо, воспринимается как ложь. Ваши добрые намерения для них — это уловка. Они почуяли угрозу и испугались. Вы не учли, Рик, что эти люди привыкли хитрить всю жизнь, и их слова всегда — всегда! — расходятся с их мыслями. Они подошли к вам со своими мерками, подумали, что вы утаиваете что-то.
— Они контролируют Башню?
— В общем, да, — кивнул Садхир. — Кроме капитанского мостика. Туда вход заблокирован. Даже я не могу ничего поделать.
— Значит, все сходится. Протокол «Иерихон» работает.
— Что будет дальше? — спросил мастер-куратор.
— Не знаю, — признался Рик. — Я все лишь активировал протокол, но не успел узнать его назначение. Я думал, знаете вы…
Усмешка прорезала лицо Садхира:
— Не знал даже Ниван. Протоколы были составлены самим Максудом на случай любых неожиданных ситуаций. Только Максуд и архитектор Спанидис знали, в чем истинное назначение башен. Хранители были всего лишь исполнителями инструкций, сторожами и наблюдателями. Мы — слепцы в темной комнате, где включили свет.
— Остается ждать и наблюдать, — заключил Рик.
— Именно. Вы не ответили о пункте назначения.
— Зачем?
— Похвальная осторожность, — одобрил Садхир. — Можете не говорить. Тем более я и так знаю. Но я связался с вами не ради этого, — картинка на экране дрогнула, и он заговорил быстрее. — У меня крайне мало времени и я очень рискую. Вы должны знать несколько вещей. Во-первых, инструкция к протоколу требует собрать всех детей и молодых людей в возрасте до двадцати пяти лет в одном месте. Не спрашивайте, для чего, мне это неизвестно. Во-вторых, куратором-наблюдателем от Атлантиса сейчас является Оливия, от Панафа — Меридиан, а от…
Картинка вновь задрожала и пошла полосами. Голос мастера-наблюдателя замедлился, ускорился и под конец превратился в набор бессвязных обрывков фраз.
— …снова дрожат стены… гул… вся Башня сотряса… Атлан… вышел на ор…
Сигнал окончательно исчез.
— Проклятье! — Рик покрутил ручки, ударил по экрану, но ничего не добился.
Они с Тонким еще долго вглядывались в черный экран, но связь так и не восстановилась.
— В Башне что-то произошло, — пробормотал Рик. — Очень надеюсь, что это не «аргумент» твоих земляков.
— Я тоже…
— Иначе присылать помощь будет некому.
— Моя резервация была обречена с самого начала, — пожал плечами Тонкий.
— Ну и дела, — протянул Рик. — Садхир оказался куратором! Хотя, если подумать, в этом нет ничего удивительного.
В памяти Рика всплыло грубоватое лицо Оливии. Ее последние слова.
— Что значит «куратор»? — спросил Тонкий.
— Наблюдатель из общего командного пункта. Наши башни вроде как пальцы на руке, а центр что-то вроде ладони. В каждой башне есть человек из центра, специально приставленный, чтобы наблюдать за происходящим изнутри и докладывать. Так поддерживался порядок. До настоящего времени.
— Почему до настоящего? — допытывался мальчишка. — Больше порядка не будет?
— Ох, дружище, боюсь, сказать на это мне нечего, — Рик задумчиво уставился в черноту за стеклом. — Мы словно игрушки в чьих-то руках, меняем позы, ходим туда-сюда по чужой прихоти, а для чего, неизвестно.
— По-моему, это не так, — слова Тонкого заставили Рика отвлечься от созерцания космоса. — Ты же сам сказал, что активировал протокол. А мог бы этого не делать. Значит, был выбор. Обычно у игрушек нет выбора, ими управляют, не спрашивая.
Рик вспомнил приступ безумия Василевса и Поля, пульт управления, картинки с экранов наблюдения. Последние слова старика. А ведь малец прав. Рик мог бы ничего не делать, и все оставалось бы по-прежнему. Да, но старик был так убедителен, так искренен и его намек на пребывание в Термополисе…